Следующие двадцать минут были тяжелыми. Каждый шаг требовал осторожности, и идти надо было согнувшись и боком, как ходит краб, и зная, что, если упадешь, вряд ли сразу остановишься, а уж рудные яйца точно раскатятся во все стороны. Мышцы бедер вскоре заболели так, что пересилили влияние лекарства на нервную систему, а ветер выл в скалах и трепал одежду, жестокий и надменно-безразличный.
Наконец они дошли до лодки, и от получаса осталось всего двенадцать минут — слишком мало для еще одного выхода. Али, у которого ноги подкашивались, испытал честно заработанное облегчение; он знал, что второго похода ему без отдыха не выдержать. И даже с отдыхом, подумал он, когда порыв ветра припечатал его к корпусу лодки. Хотя основной удар принял на себя шлем, в голове зазвенело, и несколько минут он не мог понять смысл голосов, зазвучавших в рации.
Но тревога этих голосов пробила дымку забытья, и Али понял, что что-то случилось. С внезапным ощущением вины он подумал, что забыл о Дэйне и бывшем с ним татхе.
Тут же он заметил мигнувший сигнал, сообщавший, что Джаспер хочет поговорить с ним по закрытому каналу. Али нажал кнопку приема вызова, и Джаспер сказал:
— Ты чувствовал ментальную вспышку в момент землетрясения?
Али заскрипел зубами. Это было нарушение обещания, капитуляция!
— О чем ты говоришь? Джаспер вздохнул:
— Значит, только я? Я боюсь, что Дэйн попал в беду. Я принял сигнал боли, острейший.
Али огляделся, но высокой фигуры Торсона среди татхов, стоящих возле погрузчика, не было видно.
— Ты не слышал? Он не отвечает. Али отключил Джаспера и набрал частоту Дэйна. Ничего. Он попытался еще раз. Опять ничего. Он поднял глаза, оглядывая горизонт во все стороны. Лоссин и Дэйн Торсон исчезли.
В тревоге Али снова связался с Джаспером.
— Он не докладывал?
— Нет. Вросин потерял его из виду за десять минут до землетрясения. У него повредило рацию, и он не мог доложить.
— Они знают его местонахождение?
— Не передали. У меня есть его местоположение на момент последнего контакта. Туда направляется Лоссин — ждем сообщения.
Али переключился на общий канал и услышал доклад Лоссина:
— Лоссин рапортует. Я вышел на последнее положение Дэйна. Здесь ничего. Ответа нет.
Али снова переключился на закрытый канал:
— Что будем делать?
Али услышал, как Джаспер набрал побольше воздуху, и потом сказал:
— Ты взял — то есть ты можешь взять — его местонахождение?
Али хотел огрызнуться, что у него с собой нет никаких приборов, но он знал, что имеет в виду Джаспер. Ситуация была слишком серьезная, чтобы вякать насчет обещаний.
— Нет, — ответил он. — А ты?
— Я не воспринимаю место, — извиняющимся тоном пробормотал Джаспер. — Только эмоции.
«Я воспринимаю, — подумал Али. — Торсон и я воспринимаем местоположение. Черт, черт, черт!»
Он зажмурился, впервые пытаясь открыть себя связи. Только — как? Он пытался вообразить, где находится Дэйн, и мозг услужливо воспроизводил образы: Дэйн, падающий в яму, цепляющийся за склон, придавленный скалой. Но Али знал, что это все воображение, подстегнутое страхом.
Он попытался очистить мозг от всех мыслей и просто ждать.., но ощущал только мягкое ватное одеяло поверх разума, заглушающее все.
— Али? — Джаспер. — Я прошу прощения...
— Ничего, все нормально. Но я ничего не могу воспринять.
Джаспер отключился.
Примерно через минуту появился Лоссин, пригибаясь от пронизывающего ветра.
Тасцин подошла к нему, заговорила. Али видел, как Лоссин махнул рукой, и они стали оживленно переговариваться, потом Тасцин повернулась к Штотцу и махнула ему, тот сообразил, что у него отключен общий канал, и быстро нажал кнопку.
— ..рискнем искать? Ты должен решить. Напряженный и суровый, прозвучал голос Иогана:
— Я думаю, что мне не пройти против такого ветра. Послушайте, мы можем прочесать последнее место на флиттерах?
— Мы это сделаем.
— По машинам! — крикнул Штотц. — Быстро! Они залезли в свой флиттер, забыв о грязи и слякоти. Лодка поползла обратно в прибой, а Штотц привел в действие управление флиттера. Крылья машины были прижаты к корпусу, подставив ветру минимальную поверхность. Даже несмотря на муть в мозгу, Али понял, что у них очень мал запас горючего. В тяжелом молчании два флиттера пролетели над островом, сделали над ним круг. Снова круг, на этот раз шире, и третий раз, хотя индикатор уровня горючего уже замигал красным.
Наконец Штотц сказал:
— Мы не можем рисковать жизнью всех. Нужно возвращаться.
Никто ничего не сказал.
Джаспер вышел из кружения и начал долгий и опасный полет домой.
Али сорвал с себя шлем и перчатки и уронил голову в ладони.
Глава 16
Дэйн встрепенулся от рева ракетных двигателей. “Убирайся с дороги! Убирайся со стартовой площадки!"
Он не мог двинуться. “Уходи! Корабль стартует!” Корабль? Он, ребенок, пробрался подглядеть, как уходят к неизвестным мирам огромные корабли Торговцев...
Нет, это была “Королева Солнца”, его дом... Теперь его дом — “Северная звезда”. Образы мелькали и уходили, вертясь, оставляя мрак, и рев, и ощущение холода и боли.
Дэйн открыл глаза, увидел слабое свечение приборов шлема. Бегущими красными, зелеными и желтыми полосами отражалась в них текучая вода. Что случилось? Он был без сознания, и хорошо, что лицевая пластина была закрыта. Он хотел прочесть время, но лишь ударила молнией боль, когда он попытался сфокусировать зрение.
Теперь — оценить повреждения. Он включил нашлемный фонарь, и тот послушно зажегся, но тут же сдох, оставив лишь слабое мерцание. Дэйн потянулся к запасной батарее и охнул от боли, перекрутившей все тело. Он упал на спину, ловя ртом воздух. Голова — пошевелить из стороны в сторону. Болит, и шея болит. Сотрясение? Наверное, здорово стукнулся о камень, если удар дошел сквозь шлем. Руки — правая, левая. Локтевые суставы. Плечевые. Плечи. Спина — но какое-то подергивание от...
Правая нога. Левая двигалась нормально. Правая ступня цела, но предупреждающее подергивание в колене. Дэйн понял, что упал, вывихнул ногу и стукнулся головой. Он был травмирован, но жив.
Значит, теперь доложить и сообщить, где он.
Он включил рацию на общей частоте.
— Джаспер?
Он ждал. Огонек горел оранжевым, но ответа не было.
Он переключился на персональную линию Джаспера; когда это не помогло, попробовал вызвать Иогана, потом Али.
Ответа не было.
Голова гудела болью, мыслить ясно было трудно. Уровень энергии показывал, что шлем наполовину переключился на аварийное питание, но его должно было хватать на сигнал рации.
Тем не менее Дэйн осторожно поднялся, стараясь не двигать ногой, и отсоединил вспомогательную батарею от пояса. Несколькими движениями пальцев он подключил ее к шлему.
Теперь он мог включить нашлемный фонарь. Он осмотрелся, увидел, что лежит в ветровой тени большой скалы, которая, вероятно, и спасла ему жизнь. Он снова услышал рев, комбинацию шума ветра и дождя. Выглянув, он увидел полосы ливня, сдуваемого почти горизонтально. Он лежал на небольшом возвышении, и вода, стекающая по обеим сторонам скалы, сбегала вниз и скрывалась из виду.
Он уперся спиной в скалу и сантиметр за сантиметром выпрямил ногу. От этого усилия он весь дрожал и покрылся потом. Сделав это, он снова попытался связаться с Джаспером на лодке.
И снова не получил ответа. И тогда он решил посмотреть на время. Сначала он тупо глядел на цифры, думая, не остановились ли часы из-за севших батарей, но потом понял, что до рассвета остался всего час.
Всего час до рассвета. Он знал, что случилось: остальным пришлось вернуться в лагерь. Его оставили как погибшего.
И через час, когда взойдет солнце и поплывет над островом туман, он и будет погибшим.
Дэйн откинулся на спину и закрыл глаза.
***
— Я возвращаюсь.
Голос Али был тих и ровен, но Рип только взглянул на мерцающие гневные глаза и понял, ощутив, как все внутри скрутилось в узел, что ему предстоит еще одно невыносимое решение.
"Здесь не будет победителей”, — подумал он с отчаянием.
И вслух:
— Этого нельзя.
Али взметнул руку, и все мышцы ее были напряжены.
— Я не прошу приказа. Или разрешения. Я сообщаю тебе, куда я направляюсь.
Рип ждал — глубокий вдох, глубокий выдох. Когда он заговорил, голос его был ровен и абсолютно лишен гнева или злости.
— Ты можешь выбросить свою жизнь. У нас не армия — твоя жизнь принадлежит тебе. Но выбрасывать флиттер ты не можешь.
Эффект своих слов Рип увидел во внезапно сузившихся темных глазах, в краске гнева, залившей скулы Али.
— Ты не веришь, что я верну флиттер обратно? — спросил Али, насмешливо скривив рот. — Так подумай. Я умею летать на любом атмосферном экипаже, а если он сломается, сделать его лучше, чем он был задуман конструкторами.
— Я не оспариваю твое умение, — ответил Рип. — Не надо перечислять, на чем ты умеешь летать и куда тебе приходилось летать. Дело не в этом — шторм слабеет, и полететь туда мог бы любой из нас. Но мы не знаем — а вдруг эти проклятые твари могут убить тебя через обшивку флиттера. Если тебя поджарят внутри, разве ты сможешь починить флиттер, когда он хлопнется?
— Я от них уйду...
И здесь был ключевой момент. Рип ударил быстро — раньше, чем Али успел подумать.
— И спасешь мертвеца? Ты будешь во флиттере. Дэйн — пешком.
— Торсон не мертв! — выстрелил в ответ Али. И вдруг его губы разъехались, и он засмеялся — прерывистым, невольным смехом. — Он не мертв. Неужели ты не чувствуешь? Я это знаю еще с тех пор, как эта дрянь из меня выветрилась пять часов назад.
— Да, — тихо сказал Рип. — Чувствую. Али отвернулся, шагнул, вбил кулак в переборку каюты Рипа.
— Адское пламя! Это я виноват. Я ненавидел эту проклятую штуку так, что мозги себе вывихнул, так, что... — Он потряс головой и снова повернулся к Рипу, сжав губы в белую линию. — Я мог бы его найти. Джаспер не воспринимает местоположение. Тау даже предупреждал меня принимать минимальные дозы, но я наплевал. Конечно. Я мог бы найти Торсона... — Он оборвал речь. — Я хочу вылететь сейчас.
— Дэйн жив, но почти наверняка уже не будет, когда ты туда попадешь. И Дэйн сам не стал бы рисковать жизнями и машинами — ты это знаешь.
— Но он жив, — сказал Али. — И пока есть шанс, я обязан им воспользоваться — или его смерть будет у меня на совести всю оставшуюся жизнь.
Рип вздохнул, чувствуя, как растет давление в глазах.
— Я могу его найти, — повторил Али. — Подозреваю, я также буду знать, если он не будет больше жив.
Рип знал, что и это правда. Он поднял глаза:
— Ладно. Иди. Но никому не говори. Особенно Джасперу. Он захочет разделить с тобой опасность, а мы не можем себе позволить терять еще людей. Я открою грузовой люк.
Али развернулся и исчез за дверью.
Рип метнулся за стол и включил компьютер. Главные приборы управления ходовой рубки подчинялись его компьютеру и выдали бы на него сигнал тревоги, случись что-нибудь, когда Рип спит.
Теперь он вызвал программы управления шлюзом и включил экраны внешнего обзора. Рассвет наступил, и шторм уже стихал. Не было никаких признаков тумана, но это могло измениться с пугающей скоростью. Тау считал, что странники не генерируют туман, но как-то им управляют.
— К взлету готов, — раздался голос Али по закрытому каналу из флиттера.
— Горючее? — спросил Рип.
— Более чем достаточно для пути туда и обратно.
Рип не ответил. Он ощущал настроение Али, изменчивое, как магма под тонкой коркой. Лучше пусть сделает, что хочет.
«А будто я мог бы его остановить!»
Рип нажал кнопку открытия шлюза, мельком подумав, мог бы Джеллико остановить Али и что ему докладывать Старику, когда придет время.
Флиттер вылетел из люка, вильнул в сторону и исчез за деревьями.
Рип закрыл внешний люк, отключил консоль, устало встал и пошел на камбуз за горячим кофе. Горячим и крепким, и побольше.
В камбузе сидел Джаспер и молча ждал. С одного взгляда на его бледное лицо Рип понял, что Джаспер просчитал все или, по крайней мере, почти все. Джаспер молча протянул ему дымящуюся кружку — такую же, как держал сам.
Потом, все еще в молчании, они поднялись в ходовую рубку, где Рип одним рубящим движением ладони включил все сигналы рации. Потом он сел, а Джаспер занял место радиста.
Вахта ожидалась долгая.
***
Шторм затихал быстро, и вскоре после рассвета облака рассеялись и образовали промоины.
Очень недолго Дэйн, слегка обрадовавшись, смотрел на красоту бьющих вниз солнечных лучей, повисших во влажном воздухе, как белые с золотом колонны, по которым могут взбираться эфирные создания.
Окружающая его скала была черной, и ржаво-красной, и коричневой разных оттенков. Как руки, тянущиеся к далекому небу, торчали из нее выступы. Каждый из них был украшен мраморными прожилками, поражая чуждой красотой. Почва повсюду была неровной и лишенной растительности, если не считать низких ползучих растений с шипастыми листьями. На ярком солнце блестели лужи, и от них поднимался пар, и воздух колебался.
Дэйн сделал глоток из аварийного запаса воды на поясе и снова откинулся назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33