Уже больше суток длилось это противостояние. Третьему флоту Конфедерации удалось перехватить вражеские авианосцы только внутри системы. Оба флота вошли в систему почти одновременно. Толвин немедленно пошел вперед, прикрывая Варшаву, но авианосцы килрафи остались на месте.
Могло оказаться, что коты выманивают его к своей прыжковой точке, чтобы подставить под удар главных сил, которые могли подойти в любой момент. Разведывательный спутник на той стороне прыжковой линии успел подать сигнал, сообщив о подходе более чем трех десятков кораблей сопровождения, на этом сигнал оборвался. Это говорило о том, что передовой отряд главного флота килрафи уже на той стороне, и главные силы должны в скором времени оказаться здесь. Если он атакует, то будет шанс сразиться с врагом в соотношении три к четырем, а если вражеские пилоты окажутся не асами из Имперской гвардии, то у конфедерации даже будет преимущество.
Толвин решил действовать, но все же не рискнул приближаться к противнику ближе, чем на десять миллионов кликов. Было решено атаковать противника истребителями с большой дистанции.
Атака продолжалась весь день. Толвин потерял тридцать восемь истребителей, при этом ему удалось повредить один из авианосцев килрафи, получивший два торпедных попадания, а так же уничтожить три сторожевых корабля. Третий флот потерял эсминец, авианосец «Москва» так же получил повреждения.
В результате все свелось к обыденной перестрелке, не давшей ни одной из сторон ощутимого преимущества. Зато теперь вопрос о стратегии Принца был снят. Принц действительно шел напролом. Весь последний час, через прыжковую точку, прикрытую авианосцами килрафи, шли сторожевики, эсминцы, корветы и транспорты. Наконец появился первый из новых суперавианосцев. Командный пункт едва не раскалялся под шквалом сообщений. Туманные картинки, полученные Паладином, сменились четкими изображениями с разведывательных зондов, а так же с «Ферретов», летавших на разведку.
Толвин отходил назад, вернув истребители на корабли. Корабли боевого охранения выстроились в оборонительное построение, прикрывая авианосцы от вражеских истребителей и разбрасывая мины, дабы замедлить продвижение вражеского флота.
Появился четвертый суперавианосец килрафи, а за ним и пятый. Похожие друг на друга, как две капли воды и ужасающие своими невообразимыми размерами и мощью.
— Адмирал, мы только что получили вызов. Нас вызывают килрафи!
— Что?
Офицер связи на мгновение опустил взгляд, сверяясь с сообщением на своем пульте, и снова обернулся к Толвину.
— Так точно. Сигнал открытым текстом со стороны их флота.
— Переключите на мою каюту, — приказал Толвин.
Покинув мостик, он через полминуты был уже у дверей своей каюты. Зайдя внутрь, он взглянул на свое отражение в зеркале. Осунувшиеся черты лица, круги под глазами все свидетельствовало о накопившейся за эти недели усталости. На скорую руку умывшись, и кое-как приведя себя в порядок, адмирал Толвин уселся в кресло и включил экран видеосвязи. На экране возникло изображение барона Джукаги.
— О, адмирал, наша разведка уже доложила, что теперь вы командуете Третьим Флотом. Примите мои поздравления. Я всегда открыто восхищался вами. Вы, несомненно, один из лучших офицеров Конфедерации.
— Что вам нужно барон? — холодно спросил Толвин.
— Вашей капитуляции.
— Барон, я — военный, не дипломат. Направьте вашу просьбу Президенту Квинсону.
— Но адмирал, я задал чисто военный вопрос. Я не требую от вас капитуляции Конфедерации. Речь идет всего лишь о капитуляции вашего флота.
— Боюсь, что об этом не может быть и речи. Ваша спешка барон, всегда была вашей ахиллесовой пятой. Вы глупец, если думаете, что мы готовы так легко сдаться!
Барон ничуть не смутился, и быстро продолжил.
— Поверьте, лично к вам я испытываю самые теплые чувства; чувства, которых я не испытываю к большинству своих соплеменников. И мне будет крайне неприятно узнать, что ваш флот разбит, а сами вы бесславно погибли.
— Вы слишком много на себя берете! Не стоит беспокоиться за мою жизнь, партия еще не окончена. Лучше бы вы подумали о себе.
— Хороший ответ. Но послушайте, ведь мы, цивилизованные представители наших рас, неужто мы не сможем прийти к соглашению?
Толвин усмехнулся.
— Один раз некоторые уже совершили глупость, поверив вам. На этот раз, скорее галактика приостановит свое вращение прежде, чем мы поверим вам снова. Пришло время биться всерьез, биться насмерть. Дальнейшую дискуссию с вами считаю бессмысленной.
— В конце этого пути вас не ждет ничего, кроме позора!
— Это мой выбор, и я пойду именно этим путем, — с нажимом произнес Толвин. — Вы убили моих лучших друзей и после этого вы ожидаете от меня какого-либо другого ответа?! Я слышал, вы пытались убить своего Императора. Удивительно, что вы до сих пор еще живы и занимаете свой пост. Вы же — утак!
Он сознательно выбрал слово, обозначавшее у килрафи существо низшей касты, неприкасаемого, настолько презираемого всеми, что оскорблением считалось даже соприкосновение его тени с тенью высокородного килрафи. Видя, что Джукага начинает терять самообладание, Толвин продолжил:
— Я удивляюсь, как ваша Империя могла взрастить килрафи подобного вам. Я слышал, что убийство без честного вызова абсолютно невозможно в вашем обществе. Вы переняли у нас худшее, не сумев ничего другого. Теперь вы недостойны даже презрения, ни моей расы, ни даже своей. Толвин пару секунд наслаждался, наблюдая за бароном, глядя как целая гамма чувств сменяется на его лице. И вдруг изображение пропало.
— Связь! Что происходит?
— Сигнал пропал. Нет, подождите, снова появился, только теперь уже кодированный.
На экране вновь возникло изображение Джукаги.
— Вот теперь будет получше. Адмирал, я смогу защитить канал от прослушивания на несколько минут. Могу я попросить вас сохранить этот разговор между нами?
— Не могу обещать заранее, — сухо ответил Толвин.
— Тогда, хотя бы, не передавайте его деталей на нашу сторону. Я сумел защититься от прослушивания с нашей стороны, но это ненадолго.
— Хорошо, я согласен. Я не буду передавать нашего разговора представителям Империи.
— У нас очень мало времени, адмирал. Я хочу предупредить вас. В любом случае я бы сделал это, но поверьте, моя обеспокоенность весьма искренна.
— Продолжайте.
— Принц Тракатх объявил, что если ваш флот не капитулирует, то начнется гатагак'ву.
На ваш язык это переводится примерно как «война на полное уничтожение».
— Чем же это отличается от того, что было до сих пор? — спросил он, демонстративно разглядывая свои ногти.
— Отличается разительно. Он не просто будет уничтожать всех поголовно. Он будет уничтожать сами планеты, на которых вы обитаете, превращая их в радиоактивную пустыню. Ваш дом — Земля, существовавший так долго, в скором времени превратится в мертвую, непригодную для жизни планету.
Барон замолчал, и Толвин поразился той жалости, что сквозила в голосе Джукаги.
— Вы всегда хотели поработить и уничтожить нас, откуда такая забота? — заинтересовался Толвин.
Джукага оскалил клыки.
— Вам не понять, адмирал, но дело во мне. Именно поэтому я умоляю вас. Сдавайтесь! Если вы капитулируете, я гарантирую, что с вами и вашими солдатами будут обращаться с честью, а ваша Земля останется нетронутой.
— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! — отрезал Толвин.
Джукага кивнул.
— Именно так и должен отвечать истинный воин, — торжественно произнес он. — По правде я и не ожидал от вас иного ответа.
— Значит, нам говорить больше не о чем, барон.
— Мне сказали, чтобы я уведомил вас о том, что у вас есть двадцать четыре минуты на то, чтобы дать ответ. Если ответа не будет, то планета, которую вы называете Варшава, прекратит свое существование.
— Тогда можете начинать прямо сейчас, — внезапно севшим голосом ответил Толвин. — Но передайте Тракатху барон: Если он сделает это, Бог свидетель, придет день, и мы вернемся! Через год, десятилетие или через века, но мы вернемся. Вернемся, чтобы увидеть, как Килра корчится в агонии, рассыпаясь в прах.
— Прощайте, адмирал, — сказал Джукага, уже тянувшись к выключателю. На секунду задержавшись, он остановил руку и взглянул в глаза Толвину. -
Мне жаль, что так вышло.
Изображение исчезло.
Толвин, потрясенно застыл в кресле. Он только что обрек на смерть больше двадцати миллионов человек.
Наконец, он нашел в себе силы подняться и неверным шагом направился к мостику.
— Варшава сейчас в пяти миллионах кликов, — немедленно доложил рулевой, как только Толвин оказался на мостике.
— Проложите курс к Сириусу, а так же отдайте приказ третьей эскадре, — он осекся. — нет, второй эскадре сформировать арьергард и произвести отвлекающий маневр.
Усевшись в командирское кресло, он оглянулся на тактический дисплей.
Вражеские суперавианосцы, в сопровождении более чем сотни кораблей эскорта, продолжали неумолимо двигаться вперед. Один из авианосцев вместе с крейсерами сопровождения отделился от флота, направляясь к Варшаве.
— Вызовите Майка Половски, — попросил Толвин своего связиста.
Через несколько секунд бледное, лицо командира третьей эскадры появилось на экране.
Половски поднял взгляд на Толвина.
— Плохие новости, Майк, — сообщил ему Толвин.
— Я уже вижу, Джефф.
— Извини, но они требовали капитуляции флота, угрожая уничтожением твоего мира.
Майк опустил голову.
— Вы поступили так, как должны были поступить. На вашем месте, я поступил бы так же. Будут какие-нибудь распоряжения? — глухо спросил он.
— Боюсь Майк, вы не все поняли. Килрафи собираются, полностью уничтожить жизнь на планете, распылив в атмосфере тяжелые изотопы.
Половски закрыл глаза рукой, скрывая свои чувства. Наконец, он опустил руку и поднял на Толвина глаза, заполненные болью.
— Почему?!
— Они хотят продемонстрировать, что ждет нас, если мы не сдадимся.
Половски замер, не в силах подобрать слов.
— Прости, Майк.
Половски еще пару секунд осоловело глядел на адмирала, затем развернулся и сделав пару шагов, пропал из поля зрения камеры.
— Дайте мне внешний вид Варшавы с полным увеличением, и установите связь с сетью планетарной обороны, — приказал Толвин.
Через секунду на обзорном экране возникла Варшава. Она еще казалась нетронутой, но это была иллюзия, поскольку свету требовалось больше минуты, чтобы догнать отходящий флот Толвина. Возникло изображение командующего орбитальной станции.
— Белый Волк, это оборона Варшавы. Нас атакуют. Согласно вашим приказам, станция оставлена. Гражданское население находится в укрытиях. Все ракеты «поверхность-космос» израсходованы.
— Белый Волк, это оборона Варшавы. На большой скорости к нам приближаются множество целей! Мы…
Изображение погасло.
Толвин молча стоял и смотрел, хладнокровно наблюдая за последними мгновениями жизни планеты. Внезапно посреди северного полушария сверкнула ослепительная вспышка, оставив после себя разрастающееся серое пятно. Следом за ней последовала вторая, потом третья, четвертая и пятая. Вскоре вся планета уже пылала, покрытая белым пламенем атомных разрывов.
— Наблюдаются термоядерные атмосферные взрывы мощностью порядка пятисот мегатонн. В спектре вспышек ясно видны линии стронция-89 и стронция-90, — Толвин, как будто откуда-то издалека, слышал доносившийся голос офицера радиотехнической разведки.
— Я уже догадываюсь, почему вы здесь, капитан. Ах, извините, Капитан Первого Ранга. В любом случае капитан, вы попусту тратите время.
Не дожидаясь приглашения, Ясон подошел к холодильнику и выудил оттуда банку пива.
— Берите-берите, — сказал Крюгер, и почти с улыбкой и добавил, — вы заслужили.
— У вас неплохо получилось там, в космосе, — произнес Ясон.
— Не так уж и хорошо, — Крюгер развернулся к экрану, на который транслировались кадры с беспилотного аппарата, кружившего над главным космодромом Адской Дыры — точнее, тем, что от него осталось. — Четыре аннигиляционных боеголовки и атмосферный термоядерный взрыв с распылением стронция-90. О планете можно было забыть на ближайшие несколько сотен лет.
— Мерзавцы! — выдохнул Ясон, всматриваясь в данные масс-спектрометров. С самого начала войны между сторонами существовало неписаное соглашение: независимо от накала боев уничтожение пригодной для жизни планеты было недопустимо. Отчасти это было следствием корыстных интересов обеих сторон: и люди и килрафи надеялись, в конце концов победить, и получить миры, населенные противником.
— Мы только что получили сообщение от Конфедерации, — сказал Крюгер, включая экран.
Началось официальное правительственное сообщение о начале боевых действий в системе Варшава. Ясон внутренне сжался, увидев, как килрафи уничтожили единственную обитаемую планету системы. Затем последовало сообщение о требованиях барона Джукаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Могло оказаться, что коты выманивают его к своей прыжковой точке, чтобы подставить под удар главных сил, которые могли подойти в любой момент. Разведывательный спутник на той стороне прыжковой линии успел подать сигнал, сообщив о подходе более чем трех десятков кораблей сопровождения, на этом сигнал оборвался. Это говорило о том, что передовой отряд главного флота килрафи уже на той стороне, и главные силы должны в скором времени оказаться здесь. Если он атакует, то будет шанс сразиться с врагом в соотношении три к четырем, а если вражеские пилоты окажутся не асами из Имперской гвардии, то у конфедерации даже будет преимущество.
Толвин решил действовать, но все же не рискнул приближаться к противнику ближе, чем на десять миллионов кликов. Было решено атаковать противника истребителями с большой дистанции.
Атака продолжалась весь день. Толвин потерял тридцать восемь истребителей, при этом ему удалось повредить один из авианосцев килрафи, получивший два торпедных попадания, а так же уничтожить три сторожевых корабля. Третий флот потерял эсминец, авианосец «Москва» так же получил повреждения.
В результате все свелось к обыденной перестрелке, не давшей ни одной из сторон ощутимого преимущества. Зато теперь вопрос о стратегии Принца был снят. Принц действительно шел напролом. Весь последний час, через прыжковую точку, прикрытую авианосцами килрафи, шли сторожевики, эсминцы, корветы и транспорты. Наконец появился первый из новых суперавианосцев. Командный пункт едва не раскалялся под шквалом сообщений. Туманные картинки, полученные Паладином, сменились четкими изображениями с разведывательных зондов, а так же с «Ферретов», летавших на разведку.
Толвин отходил назад, вернув истребители на корабли. Корабли боевого охранения выстроились в оборонительное построение, прикрывая авианосцы от вражеских истребителей и разбрасывая мины, дабы замедлить продвижение вражеского флота.
Появился четвертый суперавианосец килрафи, а за ним и пятый. Похожие друг на друга, как две капли воды и ужасающие своими невообразимыми размерами и мощью.
— Адмирал, мы только что получили вызов. Нас вызывают килрафи!
— Что?
Офицер связи на мгновение опустил взгляд, сверяясь с сообщением на своем пульте, и снова обернулся к Толвину.
— Так точно. Сигнал открытым текстом со стороны их флота.
— Переключите на мою каюту, — приказал Толвин.
Покинув мостик, он через полминуты был уже у дверей своей каюты. Зайдя внутрь, он взглянул на свое отражение в зеркале. Осунувшиеся черты лица, круги под глазами все свидетельствовало о накопившейся за эти недели усталости. На скорую руку умывшись, и кое-как приведя себя в порядок, адмирал Толвин уселся в кресло и включил экран видеосвязи. На экране возникло изображение барона Джукаги.
— О, адмирал, наша разведка уже доложила, что теперь вы командуете Третьим Флотом. Примите мои поздравления. Я всегда открыто восхищался вами. Вы, несомненно, один из лучших офицеров Конфедерации.
— Что вам нужно барон? — холодно спросил Толвин.
— Вашей капитуляции.
— Барон, я — военный, не дипломат. Направьте вашу просьбу Президенту Квинсону.
— Но адмирал, я задал чисто военный вопрос. Я не требую от вас капитуляции Конфедерации. Речь идет всего лишь о капитуляции вашего флота.
— Боюсь, что об этом не может быть и речи. Ваша спешка барон, всегда была вашей ахиллесовой пятой. Вы глупец, если думаете, что мы готовы так легко сдаться!
Барон ничуть не смутился, и быстро продолжил.
— Поверьте, лично к вам я испытываю самые теплые чувства; чувства, которых я не испытываю к большинству своих соплеменников. И мне будет крайне неприятно узнать, что ваш флот разбит, а сами вы бесславно погибли.
— Вы слишком много на себя берете! Не стоит беспокоиться за мою жизнь, партия еще не окончена. Лучше бы вы подумали о себе.
— Хороший ответ. Но послушайте, ведь мы, цивилизованные представители наших рас, неужто мы не сможем прийти к соглашению?
Толвин усмехнулся.
— Один раз некоторые уже совершили глупость, поверив вам. На этот раз, скорее галактика приостановит свое вращение прежде, чем мы поверим вам снова. Пришло время биться всерьез, биться насмерть. Дальнейшую дискуссию с вами считаю бессмысленной.
— В конце этого пути вас не ждет ничего, кроме позора!
— Это мой выбор, и я пойду именно этим путем, — с нажимом произнес Толвин. — Вы убили моих лучших друзей и после этого вы ожидаете от меня какого-либо другого ответа?! Я слышал, вы пытались убить своего Императора. Удивительно, что вы до сих пор еще живы и занимаете свой пост. Вы же — утак!
Он сознательно выбрал слово, обозначавшее у килрафи существо низшей касты, неприкасаемого, настолько презираемого всеми, что оскорблением считалось даже соприкосновение его тени с тенью высокородного килрафи. Видя, что Джукага начинает терять самообладание, Толвин продолжил:
— Я удивляюсь, как ваша Империя могла взрастить килрафи подобного вам. Я слышал, что убийство без честного вызова абсолютно невозможно в вашем обществе. Вы переняли у нас худшее, не сумев ничего другого. Теперь вы недостойны даже презрения, ни моей расы, ни даже своей. Толвин пару секунд наслаждался, наблюдая за бароном, глядя как целая гамма чувств сменяется на его лице. И вдруг изображение пропало.
— Связь! Что происходит?
— Сигнал пропал. Нет, подождите, снова появился, только теперь уже кодированный.
На экране вновь возникло изображение Джукаги.
— Вот теперь будет получше. Адмирал, я смогу защитить канал от прослушивания на несколько минут. Могу я попросить вас сохранить этот разговор между нами?
— Не могу обещать заранее, — сухо ответил Толвин.
— Тогда, хотя бы, не передавайте его деталей на нашу сторону. Я сумел защититься от прослушивания с нашей стороны, но это ненадолго.
— Хорошо, я согласен. Я не буду передавать нашего разговора представителям Империи.
— У нас очень мало времени, адмирал. Я хочу предупредить вас. В любом случае я бы сделал это, но поверьте, моя обеспокоенность весьма искренна.
— Продолжайте.
— Принц Тракатх объявил, что если ваш флот не капитулирует, то начнется гатагак'ву.
На ваш язык это переводится примерно как «война на полное уничтожение».
— Чем же это отличается от того, что было до сих пор? — спросил он, демонстративно разглядывая свои ногти.
— Отличается разительно. Он не просто будет уничтожать всех поголовно. Он будет уничтожать сами планеты, на которых вы обитаете, превращая их в радиоактивную пустыню. Ваш дом — Земля, существовавший так долго, в скором времени превратится в мертвую, непригодную для жизни планету.
Барон замолчал, и Толвин поразился той жалости, что сквозила в голосе Джукаги.
— Вы всегда хотели поработить и уничтожить нас, откуда такая забота? — заинтересовался Толвин.
Джукага оскалил клыки.
— Вам не понять, адмирал, но дело во мне. Именно поэтому я умоляю вас. Сдавайтесь! Если вы капитулируете, я гарантирую, что с вами и вашими солдатами будут обращаться с честью, а ваша Земля останется нетронутой.
— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! — отрезал Толвин.
Джукага кивнул.
— Именно так и должен отвечать истинный воин, — торжественно произнес он. — По правде я и не ожидал от вас иного ответа.
— Значит, нам говорить больше не о чем, барон.
— Мне сказали, чтобы я уведомил вас о том, что у вас есть двадцать четыре минуты на то, чтобы дать ответ. Если ответа не будет, то планета, которую вы называете Варшава, прекратит свое существование.
— Тогда можете начинать прямо сейчас, — внезапно севшим голосом ответил Толвин. — Но передайте Тракатху барон: Если он сделает это, Бог свидетель, придет день, и мы вернемся! Через год, десятилетие или через века, но мы вернемся. Вернемся, чтобы увидеть, как Килра корчится в агонии, рассыпаясь в прах.
— Прощайте, адмирал, — сказал Джукага, уже тянувшись к выключателю. На секунду задержавшись, он остановил руку и взглянул в глаза Толвину. -
Мне жаль, что так вышло.
Изображение исчезло.
Толвин, потрясенно застыл в кресле. Он только что обрек на смерть больше двадцати миллионов человек.
Наконец, он нашел в себе силы подняться и неверным шагом направился к мостику.
— Варшава сейчас в пяти миллионах кликов, — немедленно доложил рулевой, как только Толвин оказался на мостике.
— Проложите курс к Сириусу, а так же отдайте приказ третьей эскадре, — он осекся. — нет, второй эскадре сформировать арьергард и произвести отвлекающий маневр.
Усевшись в командирское кресло, он оглянулся на тактический дисплей.
Вражеские суперавианосцы, в сопровождении более чем сотни кораблей эскорта, продолжали неумолимо двигаться вперед. Один из авианосцев вместе с крейсерами сопровождения отделился от флота, направляясь к Варшаве.
— Вызовите Майка Половски, — попросил Толвин своего связиста.
Через несколько секунд бледное, лицо командира третьей эскадры появилось на экране.
Половски поднял взгляд на Толвина.
— Плохие новости, Майк, — сообщил ему Толвин.
— Я уже вижу, Джефф.
— Извини, но они требовали капитуляции флота, угрожая уничтожением твоего мира.
Майк опустил голову.
— Вы поступили так, как должны были поступить. На вашем месте, я поступил бы так же. Будут какие-нибудь распоряжения? — глухо спросил он.
— Боюсь Майк, вы не все поняли. Килрафи собираются, полностью уничтожить жизнь на планете, распылив в атмосфере тяжелые изотопы.
Половски закрыл глаза рукой, скрывая свои чувства. Наконец, он опустил руку и поднял на Толвина глаза, заполненные болью.
— Почему?!
— Они хотят продемонстрировать, что ждет нас, если мы не сдадимся.
Половски замер, не в силах подобрать слов.
— Прости, Майк.
Половски еще пару секунд осоловело глядел на адмирала, затем развернулся и сделав пару шагов, пропал из поля зрения камеры.
— Дайте мне внешний вид Варшавы с полным увеличением, и установите связь с сетью планетарной обороны, — приказал Толвин.
Через секунду на обзорном экране возникла Варшава. Она еще казалась нетронутой, но это была иллюзия, поскольку свету требовалось больше минуты, чтобы догнать отходящий флот Толвина. Возникло изображение командующего орбитальной станции.
— Белый Волк, это оборона Варшавы. Нас атакуют. Согласно вашим приказам, станция оставлена. Гражданское население находится в укрытиях. Все ракеты «поверхность-космос» израсходованы.
— Белый Волк, это оборона Варшавы. На большой скорости к нам приближаются множество целей! Мы…
Изображение погасло.
Толвин молча стоял и смотрел, хладнокровно наблюдая за последними мгновениями жизни планеты. Внезапно посреди северного полушария сверкнула ослепительная вспышка, оставив после себя разрастающееся серое пятно. Следом за ней последовала вторая, потом третья, четвертая и пятая. Вскоре вся планета уже пылала, покрытая белым пламенем атомных разрывов.
— Наблюдаются термоядерные атмосферные взрывы мощностью порядка пятисот мегатонн. В спектре вспышек ясно видны линии стронция-89 и стронция-90, — Толвин, как будто откуда-то издалека, слышал доносившийся голос офицера радиотехнической разведки.
— Я уже догадываюсь, почему вы здесь, капитан. Ах, извините, Капитан Первого Ранга. В любом случае капитан, вы попусту тратите время.
Не дожидаясь приглашения, Ясон подошел к холодильнику и выудил оттуда банку пива.
— Берите-берите, — сказал Крюгер, и почти с улыбкой и добавил, — вы заслужили.
— У вас неплохо получилось там, в космосе, — произнес Ясон.
— Не так уж и хорошо, — Крюгер развернулся к экрану, на который транслировались кадры с беспилотного аппарата, кружившего над главным космодромом Адской Дыры — точнее, тем, что от него осталось. — Четыре аннигиляционных боеголовки и атмосферный термоядерный взрыв с распылением стронция-90. О планете можно было забыть на ближайшие несколько сотен лет.
— Мерзавцы! — выдохнул Ясон, всматриваясь в данные масс-спектрометров. С самого начала войны между сторонами существовало неписаное соглашение: независимо от накала боев уничтожение пригодной для жизни планеты было недопустимо. Отчасти это было следствием корыстных интересов обеих сторон: и люди и килрафи надеялись, в конце концов победить, и получить миры, населенные противником.
— Мы только что получили сообщение от Конфедерации, — сказал Крюгер, включая экран.
Началось официальное правительственное сообщение о начале боевых действий в системе Варшава. Ясон внутренне сжался, увидев, как килрафи уничтожили единственную обитаемую планету системы. Затем последовало сообщение о требованиях барона Джукаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48