– К сожалению, от богатого урожая крестьянам почти ничего не остается, – печально пояснила Урми. – Большая часть его уходит на уплату аренды и многочисленных налогов, введенных императором.
Зулу сочувственно прищелкнул языком:
– Представляю чувства человека, окруженного таким изобилием и не имеющего права пользоваться им. С ума можно сойти.
– Да это преступление – такое отношение к людям! – искренне вознегодовал принц.
Женщина смотрела на Зулу, но слова ее, без всякого сомнения, предназначались для принца.
– Да. Поэтому-то я и хотела, чтобы вы увидели все собственными глазами. Теперь вы, надеюсь, понимаете, за что мы боремся.
Минуя величественные песчаные уступы, отряд все ближе и ближе подходил к одной из деревень. Постепенно поселение принимало отчетливые очертания. Крохотные выбеленные домишки теснились друг к другу, образуя кривые узкие пространства, с трудом напоминающие улицы. На соломенных крышах этих убогих строений, похожих на коробки, сушились зеленые, оранжевые и пурпурные фрукты.
Неподалеку от деревни лениво прогуливались, самодовольно кивая головами, стада «гайа», длинношерстных трехметровых существ, отдаленно напоминающих коз. С мотыгами и граблями на плечах с полей возвращались крестьяне. Часть из них направились к берегу реки, чтобы смыть с себя грязь и пыль, остальные уныло брели в деревню.
– А с каких это пор правительство застолбило вас?
Принц указал рукой на ряд столбов, вкопанных на склоне горы, гладкая деревянная поверхность которых была испещрена засечками, нанесенными чем-то острым, и зловеще-темными пятнами, похожими на засохшую кровь. Такие же пятна виднелись на земле у основания столбов.
– Император объявил своей собственностью всю территорию вокруг деревень, не занятую сельскохозяйственными насаждениями, – стараясь не смотреть на столбы, пояснила Урми.
– Но это абсурд! Где же тогда крестьянам брать дрова, а их детям играть? – принц выглядел потрясенным до глубины души. – Эти земли испокон веков никому не принадлежали.
– А теперь принадлежат. И мы обязаны платить за право пользования ими, – женщина мрачно усмехнулась. – В противном случае нас объявляют ворами и наказывают соответственно воровскому званию. Когда сборщики налогов появились впервые с этой вестью, мы долго не могли прийти в себя от удивления и возмущения.
– Но мы уже привыкли к новой жизни и внимательно следим за передвижениями сборщиков налогов и бандитов, – вставил Шами. – Так что императору приходится оплачивать свои грандиозные проекты не из наших денег.
Напоминание о текущих бедствиях привело ополченцев в дурное настроение, поэтому в долину спускались в полном безмолвии. У подножия горы отряд разделился на две группы, каждая из которых отправилась в свою деревню. Принц и его сопровождающие последовали за Шами.
Шагнув в сторону подступающего к самой дороге поля, Зулу опустился на колени, с интересом рассматривая растение с широкими желтыми листьями.
– Что это? – спросил он у Урми.
– Амма – зеленое золото Ангиры, – с гордостью ответила женщина. – Растение неприхотливо, растет почти повсюду, довольствуясь крохами солнечного света. Растет так быстро, что у крестьян бытует история о человеке, который наловчился выращивать амму в шкафу, собирая приличный урожай.
– Думаю, эти широкие листья помогают растению впитывать солнечный свет и за створками шкафа, – прикрыв ладонью глаза, землянин посмотрел не мигая на крохотное солнце Ангиры. Еще на «Энтерпрайзе» принц рассказывал, что его родная планета получает значительно меньше солнечного тепла, чем Земля. – Мне кажется, амма хорошо прижилась бы в мирах с коротким летом.
Урми тронула пальцем нижнюю губу.
– Не знаю. Возможно, ты и прав. Но пока что амма спасает нас от полного вымирания. Смотри, из одного этого стебля можно получить шесть новых, если разрезать его на части. А волокно аммы используется для изготовления такого множества вещей, что и не перечислить. В случае же крайней нужды можно выкопать клубнеобразные корни и есть в сыром виде.
– Даже так? – Зулу не терпелось поосновательнее изучить диковинное растение, он чуть было не принялся выкапывать его. – Как бы мне хотелось порыться сейчас в корабельной библиотеке в поисках более подробной информации.
– У тебя, пришелец, будет достаточно времени на изучение нашей природы, – вставил Шами. – Похоже, твой приятель чувствует себя не очень хорошо.
– Я надеюсь найти в деревне достаточное число добровольцев-носильщиков, – заверила Урми.
– Неужели вы уже устали от нашего гостеприимства? – с иронией спросил Шами.
– Нас ждет срочное дело в Котахе, – поспешил ответить Зулу.
По шаткому дощатому мостику они перебрались через реку и вышли к родной деревне Урми. Гонец, посланный Шами, уже оповестил жителей о приближении отряда: у деревенских ворот толпилось несколько сотен сгорающих от любопытства крестьян. Зулу отметил про себя, что выглядели они такими же изможденными, как и ополченцы: полулюди, полускелеты. Та же темная, торчащая клочьями шерсть, то же постоянное чувство голода в глазах, та же уродливая лысина по всему телу и воспаленные, гноящиеся веки.
Впереди толпы в неподвижной важности застыло около дюжины мужчин и женщин с ярко-оранжевыми повязками на рукавах.
– Что это за люди? – шепнул Зулу Урми.
– Члены «Комитета». Они представляют интересы всех деревень долины.
Вперед выступил коренастый приземистый ангириец с копьем в руке, изящная резьба украшала тонкое древко, а пурпурная лента – шею копьеносца.
Едва завидев живописную, приближающуюся к ним фигуру, Урми резко повернулась к Шами.
– С каких это пор Мамтас стал «голосом народа»?
– Его избрали около тридцати дней тому назад. И теперь он выражает мнение жителей долины. А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?
– Все не так. Он же самовлюбленный болван, – фыркнула женщина.
– Попробуй доказать это не мне, а тем, кто его выбирал, – Шами недоуменно передернул плечами. – Но предупреждаю: у него много приверженцев во всех деревнях. Так что тебе будет нелегко.
В это время Мамтас театральным жестом поднял копье и вонзил его острый наконечник в землю у своих ног.
– Ты смелая женщина, Урми. По велению своего благородного сердца ты выполнила опасное задание. Выполнила, рискуя жизнью и превзойдя все наши ожидания. Потому, от имени нашего Комитета и от себя лично я от всей души благодарю тебя. Молодец! – аккуратно разместив ладони на уровне груди, согласно ангирскому обычаю, параллельно земле, он сделал несколько тихих хлопков. Вся многосотенная толпа разразилась аплодисментами, заглушив и хлопки, и голос предводителя.
Урми резко вскинула руку вверх, требуя тишины. А когда она наступила, громко сказала:
– Я – не танцующий клоун и не нуждаюсь в овациях.
– Но ты привела нам заложников, оказав тем самым неоценимую услугу всей долине.
Мамтас одарил женщину лучезарной улыбкой, за которой Зулу разглядел холодный, оценивающий взгляд хитрого, себе на уме ангирийца.
– Вы не можете считать их заложниками, – сердито потребовала Урми. – Я дала обещание дяде…
– Но ты не имела права давать подобные обещания. Такими правами обладает только Комитет.
Мамтас выразительным жестом обвел людей, стоявших за его спиной.
И Урми попыталась обратиться к разуму остальных членов Комитета:
– Послушайте меня. Дело не только в моей клятве. Мы должны отпустить этих людей. Их ждут неотложные дела в Котахе.
Мамтас приподнялся на носки, стараясь казаться и выше ростом, и как можно значительнее.
– И что же они собираются там делать? – Для большего эффекта он заложил руки за спину, выдержал паузу и задал более каверзный вопрос:
– Уж не собираются ли они научить «достойных» новым способам выколачивания денег из нас?
Толпа возмущенно загудела, гул этот перекрывали отдельные громкие выкрики:
– Довольно! Хватит с нас! Натерпелись!
Зулу обвел взглядом взбудораженные, не предвещающие ничего хорошего, лица.
– Думаю, мы без труда справимся с этим сборищем и обратим его в бегство, – вполголоса высказался он.
– Только в крайнем случае. Я попытаюсь все уладить, – шепотом ответила Урми и с распростертыми объятиями шагнула навстречу соплеменникам. – Подождите! Не кричите! Вы еще не слышали самую главную новость.
Когда гул затих, она печально уронила руки.
– Император убит, все его сторонники тоже.
Она хотела еще что-то сказать, но ее слова заглушило громкое торжествующее улюлюканье сотен глоток. Вслед за радостными криками в воздух полетели шляпы. Ополоумев от неожиданного известия, добрая треть толпы, присев, стала весело подпрыгивать, словно пытаясь взлететь, а две трети, шаркая ногами, пустились в пляс.
Медленно повернувшись назад, Урми растерянно посмотрела на Зулу и на принца. Наследник казался совершенно бесстрастным, но плотно стиснутые зубы выдавали его истинные чувства. Женщина снова обратилась к толпе.
– Послушайте! – громко выкрикнула она. Но люди, опьяненные восторгом, не слышали и не хотели слышать ее. Однако Урми не собиралась сдаваться. Сложив руки рупором, она поднесла их ко рту и еще громче выкрикнула:
– Послушайте, лю-ди-и!
Члены Комитета, вняв ее призыву, подняли руки, требуя молчания. Но понадобилось время, чтобы люди наконец успокоились.
Урми окинула толпу презрительным взглядом.
– Какие же вы глупцы! Ликуете, пускаетесь в пляс, даже не дослушав новости до конца. А радоваться нечему. Не успели вы еще выбраться из грязной дождевой лужи, как вам уготовили огромную навозную кучу. Сейчас к власти рвется лорд Раху. И если он утвердится на троне, то вернет Ангиру к порядкам, господствовавшим на ней сотню лет тому назад. Тогда вы снова станете бесправными рабами землевладельцев. И, как и раньше, не сможете покинуть деревни без разрешения лорда. А остановить Раху смогут только эти пришельцы.
Обхватив руками древко копья, Мамтас навалился на него и заговорил как «голос народа»:
– Мы не станем вмешиваться в дела «достойных». Пусть они убивают друг друга в кровавой бойне за трон. Чем больше, тем лучше для нас, – меньше будет врагов.
Бросив через плечо беглый взгляд на соплеменников, он услышал возгласы одобрения.
– Но Раху, как раненое животное, будет нападать на всех без разбора. Он не пощадит ни крестьян, ни рабочих. Отпустите пришельцев, не мешайте им выполнить их долг.
– О нет! Теперь у нас появилось еще больше причин для того, чтобы удерживать их в качестве заложников.
Мамтас выдернул копье из земли и, подняв над головой, воинственно потряс им.
– Не каждый день в нашу долину падают с неба пришельцы.
Толпа поддержала его слова восторженными воплями, и Урми с большим трудом удалось добиться тишины.
– Вы все, как один, не видите дальше своего собственного носа. Неужели вы не понимаете, что мы не просто жители одной деревни или члены одного клана? Мы – частица всей Ангиры.
– О да! – насмешливо ответил Мамтас. – И вся Ангира придет нам на помощь, как только лорд Раху посмеет появиться здесь.
Он сделал паузу, ее заполнили ехидное хихиканье и смех.
– Нет, мы не так наивны. Мы знаем, что можем рассчитывать только на свои собственные силы. – Опустив веки, Мамтас выразительно глянул на Урми из-под ресниц. – Но даже своим людям не всегда можно доверять, что уж говорить о чужаках?
Ткнув копьем в сторону Зулу и Спока, он приказал:
– Обезоружьте их!
Стоявшие рядом ополченцы поспешили исполнить приказ. Зулу и принц не сопротивлялись, расставаясь с мечами.
Впадая в, отчаяние, Урми умоляюще обратилась к членам Комитета:
– Вы хорошо знаете меня. Я не взбалмошная вертихвостка, которая пугается всего и вся. Отправляясь во дворец, я рисковала не только своей жизнью, но и вашими. И вы доверились мне. А сейчас от вас требуется лишь здравый смысл и чуточку дальновидности. Вы должны поверить мне и отпустить этих людей. Не только ради нашей собственной безопасности, но и ради всей Ангиры.
Среди членов Комитета и в толпе пробежал беспокойный шепот. Казалось, что Урми удалось добиться понимания, но Мамтас, как опытный актер, уловил настроение публики и поспешил взять ситуацию под свой контроль.
– Совет старейшин! Я созываю Совет старейшин! – провозгласил он.
– Но я только что вернулась из длительного и утомительного путешествия, – попыталась урезонить его Урми. – Мне нужно отдохнуть.
Мамтас властно поднял руки, призывая к повиновению.
– Дело слишком важное и не терпит отлагательства. Разве часто такие «ценности», – он кивнул в сторону Спока и Зулу, – попадают в наши руки? Мы просто обязаны использовать их с максимальной пользой для себя. С их помощью мы сумеем поладить и с Котахом, и с Раху.
Тяжело вздохнув, Урми поморщилась:
– Ты, видимо, шутишь?
Мамтас одарил ее щедрой улыбкой:
– Серьезен, как никогда. Не только во дворце умеют плести интриги.
– В таком случае, мне нужно время, чтобы хотя бы перевести дух и собраться с мыслями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39