Аналитик выпустил плечи псионички.
– Нет. Достаточно сломить их сопротивление. Выживших можно изолировать… Я говорил тебе об этом, и не раз. Ты веришь мне?
Девушка отстранилась, смоляные волосы растрепались, резкие тени на лице делали ее старше. Аналитик взял безжизненную руку псионички и добавил почти умоляюще.
– Мне противна бессмысленная жестокость. Я просто хочу спасения – для тебя, для себя, для таких, как мы. Не молчи – скажи что-нибудь. Ты мне веришь?
– Да.
– Ты меня не предашь?
– Нет.
– Рита…
Он гладил упругие черные волосы, поцеловал висок возле уха. Девушка положила узкие ладони на плечи Аналитика, в этот момент его лягушачья улыбка казалась почти красивой.
– Не тревожься. Мы как дети, заблудившиеся в темноте, нас пугает крик сыча, ветер свистит в скалах, и облака закрыли луну… Но это – только сон, все пройдет. Перетерпи этот ужас, Рита, и он отступит. Это… это все равно, что дождаться утра. Все будет хорошо. Это будет другой порядок вещей – прекрасный, упорядоченный мир равных… Убери пси-барьер… Убери! – я хочу прикоснуться к твоим мыслям…
Он говорил и говорил, обнимая девушку, легко роняя то ласковые слова без смысла, то обещания, в которые сам наполовину верил. Пуговиц на синем вязаном платье не оказалось, потом они обнаружились на спине, одна перламутровая пуговка отлетела и звонко заскакала по полу.
Необъятное кресло Фантома подвернулось очень кстати.
Новый шеф Департамента, теряя терпение, расстегнул бюстгальтер любовницы, сдернутые трусики затрещали, расходясь по швам. Рита ахнула, потом немного повернулась, давая ему возможность устроиться поудобнее, ее пальчики вонзились в спину Аналитика. Он сосредоточенно действовал меж распахнутых бедер девушки, сняв собственный пси-барьер и подсматривая за ее ощущениями.
– Ах, Рита!
Кульминация получилась блестяще.
* * *
– Ролан, откройте!
Дверь громыхала под нетерпеливыми ударами. Женщина в синем платье, изогнувшись, пыталась найти на спине недостающую пуговицу. Рванные шелковые трусики бабочкой распластались у ножки стола, прежде чем отворить посетителю, Аналитик подобрал их и сунул в карман.
Вошедший улыбался уголками глаз – но не губами, физиономия средних лет сенса оставалась невозмутимой.
– У меня для вас сюрприз, Ролан. Охрана взяла Фантома.
– Что? Откуда он взялся?
– Старик вывернулся из садка. Не знаю, как, но его выпустили два сообщника. Они все вместе лезли из подвала наверх, используя технологические пустоты в стенах. Всех троих взяла охрана яруса, трупов нет, крови нет, все потери – несколько синяков. Хотите поговорить с ними или вывести в расход?
Аналитик заколебался. Женщина подошла сзади и положила тонкие пальцы на плечо любовника.
– Давай выслушаем их. В конце концов, эти люди никого из наших не убили, и больше не опасны. Потом можно отправить их под охрану или обменять…
Аналитик отстранился, убирая руку Риты.
– Я не склонен миловать Фантома.
Сенс понимающе кивнул.
– Двое других – наш старый знакомый Егерь и некто Кравич.
– А это кто такой?
– Охранник, кстати, пусть слабенький, но псионик.
– Псионик? Псионик спасал Фантома? Приведите их, Луциан. Я хочу видеть это троицу…
Среди стеклянно-блестящего интерьера троица беглецов казалась инородным предметом – бледный Фантом с плотно сжатыми губами, мрачный Егерь со свежим кровоподтеком на щеке и лбом, перепачканным сажей, Кравич, чьи веснушки от бессильной ярости выцвели до светло-палевого цвета. На пленников надели наручники. От запястья бывшего шефа Департамента, кроме того, тянулась длинная стальная цепочка, к другому концу которой был прикован чудовищно толстый сайбер.
– Это чья техника?
– Она сломана. Мы не смогли по-быстрому отцепить машину, Ролан, – вмешался сенс. – Штука оказалась наглухо прикована к Старику, пришлось бы отрубить ему руку.
– С этим не стоит торопиться… Садитесь, господа. А теперь я хочу знать, что позвало вас в дорогу. Технологические пустоты в стенах зверски неуютны.
Фантом смерил скептическим взглядом мятежного подчиненного.
– Я не хочу разговаривать с изменником. Впрочем, кое-что все же скажу – тебе не много осталось, Ролан. В конечном счете ты проиграешь и отправишься в Холодную Пустоту. Тебя мне не жаль, жаль тех, кто влез в кровавую кашу, поверив демагогу.
– Демагогу? Что вы называете демагогией, бывший генерал?
Фантом пошевелил запястьями в стальных браслетах и промолчал.
– Вот видите, свободные граждане, генерал стесняется сказать…
– Ты сволочь, Аналитик, – вмешался Кравич, – ты опозорил честных сенсов.
– Какие громкие слова… Я много чего мог бы сказать в ответ. Например, что вы ничтожество, Кравич – исполнительное, тупое ничтожество. Но лучше я сделаю так…
Наблюдатель напрягся, ожидая выстрела или удара, но Аналитик всего лишь сунул в его скованные руки тонкую, в четыре листка тетрадь.
– Глаза после подвала не очень болят? Все-таки прочитайте это, прямо сейчас.
Кравич густо покраснел от ярости.
– Убирайся из моего мозга, ублюдок.
– Сам виноват – не умеешь ставить пси-барьер.
Инспектор неловко раскрыл тетрадь, шли минуты, Ролан присел на край стола, Рита устроилась в бывшем кресле Фантома. Фантом с ужасом смотрел, как сбегают краски с лица Кравича. Сначала яркий румянец сменился желтизной, потом кожа щек приобрела серый, болезненный оттенок. Инспектор уронил тетрадь на колени, губы его дрожали, как у плачущего ребенка.
– Это правда, мой генерал?
Фантом чуть заметно вздохнул.
– Это гипотеза, Фил, это только одна из гипотез. Не спеши верить ему.
Ничего не понимающий Егерь растеряно вертел головой, норовя потрогать скованными руками синяк на щеке.
– О чем это вы, шеф?
– Ролан утверждает, что сенсов Геонии убивает не использование пси-наводок, а повседневное общение с “нормальными”.
Аналитик удовлетворенно кивнул.
– Блестяще, бывший генерал. Вот он – момент истины. Вы знали об этом… Ну ладно, пусть не знали – догадывались много лет подряд. И молчали, используя нас. Используя таких простаков, как этот большой ребенок Кравич. Мечтали об технической, не обремененной проклятием умирания, имитации пси-дара для себя самого и таких же, как вы. Интересно, будет ли вас глодать совесть в Холодной Пустоте?
Фантом опустил глаза, ощущая прилив ледяного равнодушия.
– Я не хочу оправдываться, бывший Аналитик. Убейте меня, если вас это утешит. Я слаб и грешен, как все. Я использовал других. Но я сам каждый день работал бок о бок с вами, псиониками, с людьми, которые могли выпотрошить мой мозг, как собственный карман. Вы все были опасны – все, да еще как. И, тем не менее, никогда, ни разу, у меня не возникало даже тени мысли физически уничтожить сенсов. Пусть на моей совести эгоизм “тупицы”, зато на вашей – горы трупов, Ролан.
Фантом услышал, как сквозь стиснутые зубы застонал Кравич.
Аналитик встал с края стола, подошел вплотную к бывшему шефу Департамента.
– Вы лжете?
– Нет. Войдите в мой мозг и посмотрите сами, лгу ли я.
– Он не лжет, Ролан, – вмешалась псионичка. – Я вижу.
– Да, он не лжет. Он сам верит в свое лицемерие.
Аналитик вернулся на старое место, на край стола. Потрясенный Кравич опустил голову, спрятав лицо в ладони скованных рук. Аналитик пожал плечами.
– Ну и что мне теперь с вами делать, свободные граждане? Какая драма! Вас, Кравич, я понимаю, оказаться лицом к лицу с собственной доверчивостью – ситуация не из приятных… Луциан! Когда мы закончим разговор, возьмите инспектора и заприте его куда-нибудь – пусть хотя бы спокойно проплачется. Против вас, Егерь, я не имею ничего… Ну, почти ничего. Честный, в меру умный исполнитель. Если продажные отцы сенаторы согласятся, я вас поменяю… да хоть на любого псионика средней руки! А вот вы, Фантом… Луциан, этого выведите в коридор и расстреляйте немедленно. Простите, мой бывший шеф, но вы слишком умны, следовательно, вы опасны.
Аналитик снова встал, прошелся по кабинету и остановился рядом с креслом, в котором сидела Рита. У ног Фантома что-то слабо затрещало.
– Звезды в бездне! Этот сайбер действует?
Аналитик повернулся, намереваясь сделать шаг вперед.
Доли секунды оказалось достаточно. Что-то неуловимо переменилось в самой ауре места. Фантом стиснул зубы. Егерь оторопело смотрел, как заваливается навзничь, роняя излучатель, потерявший сознание Луциан. Рита молниеносно прыгнула вперед, выбрасывая тонкое тело из кресла, но не успела – взметнулся черный поток волос, девушка упала без сознания, приникнув к ногам Аналитика.
Аналитик держался дольше всех – несколько секунд. Он видел все, он успел досыта испить горечь поражения, ощутить отчаяние, дотронуться до самого края Холодной Пустоты. Потом сдался и он.
Сайбер Макс неясно хрюкнул и ласково ткнулся мордой в ботинки Фантома.
– Готово.
– Надо отомкнуть наручники.
Аналитик еле добрел до бесчувственного Луциана, пошарив, нашел ключ. Подобрал излучатель. Освобожденный Егерь взял Кравича за плечи.
– Шеф, инспектор расклеился совершенно.
– Налейте ему воды.
– Признаться, я тоже вне себя. Какое-то время мне казалось, что план провалился. Наш гомункулус слишком долго не вмешивался.
– Всему свое время, Макс не промах. Этот несчастный мерзавец Аналитик наполовину зачаровал даже меня. Я и сейчас верю ему. Что будем делать?
– Выстрел в висок изменнику – и уходим наружу.
– Лучше наденьте наручники на псиоников, у меня есть идея. Конечно, наш добрый друг Аналитик сменил пароли в Системе. Но если все-таки туда пробраться… Макс! Ты сможешь при случае взломать хороший пароль?
– Даже с моими способностями, шеф, для сложного случая понадобится не менее четырех часов.
– Ты сможешь в случае чего заблокировать попытки пси-наводки?
– Да, если не буду слишком занят другой задачей.
– Егерь, сколько выдержит эта дверь?
– Если мятежники дорожат жизнью вожака, то хоть сколько, – отозвался Егерь.
– В конце концов, о паролях мы можем расспросить Ролана. Он жив?
– Вполне. Что вы собираетесь делать с ним, шеф?
– В конечном счете – пойдет в Ординарный Трибунал. Это как раз тот случай, когда мне остро не хочется самосуда.
– Тогда огласка дела об умирающих псиониках неизбежна…
– Она все равно неизбежна, – Фантом повел взглядом в сторону в отчаянии скорчившегося на стуле Кравича.
– Шеф, а что, если…
– Нет. Нет, я теперь стал суеверен. Инспектор уйдет живым. В конце концов, утечка информации уже произошла – что-то ведь воспламенило псиоников Порт-Калинуса.
Егерь поднял с пола обмякшего Ролана, забросил его в кожаное кресло и наполнил из сифона стакан. Порция холодной воды в лицо и пара пощечин привели Аналитика в чувство.
– Я вам ничего не скажу.
– Тогда скажет твоя подружка. Мне заняться ею?
– Вы урод, Егерь, оставьте девушку, она все равно не знает ничего.
– Вот и проверим.
– Я подниму шум – вам не выйти отсюда живыми, ярус занят моими людьми.
– Дверь прочная – вопи громче, подонок. Хорошее назидание прочим изменникам – тем, что стреляли в спину своим.
Аналитик попытался вскочить, Егерь толчком под ложечку отправил его обратно в кресло.
– Ох. Чего вы хотите? Пароли к Системе? Вам все равно не связаться с Сенатом. Сеть уцелела едва ли на четверть, у меня контакт только с нашими людьми в городе. Они вас и слушать не станут…
– Пароль ментальный?
– Да.
– Открывай доступ.
– Зачем?
– Мы предложим им сдаться.
– Сумасшедшие. Предлагайте, если так хочется, но это бесполезно. Очень скоро вся столица будет в наших руках, даже если вы убьете меня, это ровным счетом ничего не изменит.
Егерь дернул щуплого Аналитика за скованные руки, усадил его на стул перед монитором, надел на голову мятежника обруч пси-ввода. Тот равнодушно пожал плечами и закрыл глаза, готовясь ввести пароль.
– Тупицы. Вы все равно проиграете.
Гомункулус проскользнул вперед. Металлическая свинья остановилась возле стационарного сайбера, позволяя Егерю вставить в отверстие крутого бока миниатюрный разъем.
Ролан чуть шевелил губами, словно повторяя ментальную формулу. Фантому не понравился вид Аналитика, в облике побитого псионика не чувствовалось естественной для такой ситуации униженности. Это почему-то внушало тревогу. Сайбер Макс замкнулся в себе – гомункулус готовился послать в Систему отнюдь не предложение о сдаче. Никто еще в истории Каленусии не сумел использовать для боевой пси-наводки Сеть. Фантом ощутил холодное кипение тревоги – окажется ли способным на подобное получеловек?
Аналитик, казалось, расслабился, смирившись.
– Я закончил.
– Все?
– Да, все.
Гомункулус молчал. Егерь дотронулся до блестящего бока всецело погрузившегося в Систему сайбера.
– Макс? Что там? Ты сде…
…На миг Егерь решил, что комната плывет, монитор вспыхнул радугой, зеленоватое стекло зеркала придвинулось, металл и пластик интерьера распались, растекаясь липкими нитями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68