Кое-что она выудила в свое время из ментального автомата библиотеки.
– Немедленно мы не отравимся. Что будет потом – одному Космосу известно.
Хиллориан удовлетворенно качнул головой, ковырнул камешки тупым носком ботинка.
– Годится. У вас есть охотничьи навыки?
Джу сморщила носик. В Университете Параду высоко котировалось теоретическое вегетарианство. Правда, юных либералов, стойко выдерживающих систему на практике, Белочка смогла бы пересчитать по пальцам одной руки.
– Навыков никаких.
– Заодно приобретете.
Хиллориан окинул взглядом сжатый кольцом гор горизонт. Высоко в небе описывала круги острокрылая хищная птица. Небесный ловец внезапно сложил крылья и камнем упал вниз.
– Кто-то что-то здесь уже ловит. Значит, можем поймать и мы.
Идея исподволь воодушевила полковника. Быть может, сказалось случайное колебание пси-шторма, но лейтенант Дирк тоже немного ожил, пожелав быть полезным. С некоторых пор холодно-корректный Дезет пожал плечами и согласился. Фалиан, подчеркнуто обходивший иллирианца, предложил свои навыки браконьера. Мюф пришел в восторг от развлечения. Джу одобрила план, втайне мечтая об одном – немного отсрочить день, когда перед нею распахнется бездонная терракотовая воронка. Гладкая, кукольная сайбер-реконструированная копия на плоском экране в комнате для брифингов Департамента оставила острое ощущение тревоги. Впереди, пока еще далеко, за спрятанным меж сверкающих вершин перевалом, терпеливо ждал оригинал. Джулия знала: он ждет ее. Сострадалистка чувствовала, что не готова к встрече – пока.
Охота задержала их на два дня.
Густая белоснежная шерсть мертвой козы блестела на солнце. Остановившиеся косые глаза смотрели с укоризной. Шкуру сдирала Джу – неумело, тщательно, мучаясь тошнотой и жалостью. Рожки над замшевыми ушами оказались на редкость аккуратными – изящно изогнутые половинки лиры.
Белочка с трудом рассекла тушу походным топориком, в отобранные части шприцем ввела консервант. Такой припас быстро ссыхался и сильно проигрывал с точки зрения вкусовых достоинств, зато не грозил экспедиции тотальной эпидемией поноса.
В сумерках остаток козы трещал, истекая соком на вертеле. Запасливый Мюф припрятал в сумку отделенные от черепа рога.
Иллирианец подошел бесшумно – так ходят гигантские кошки в детских мульт-сериалах.
– Добрый вечер, леди.
Джу неопределенно вздернула подбородок в ответ на традиционное приветствие Порт-Иллири.
– Что вы можете сказать об этом?
Дезет раскрыл ладонь и показал неправильной формы матово-светлую призму величиной с орех. Сбоку имелся неправильный выступ с острием. На металлическом жале остался кусочек роговой ткани.
– Откуда эта заноза?
– Вообще-то, с козьего копыта. Странная штука. Вы ничего не чувствуете?
Джу сжала призму и прислушалась к себе – далекий шорох прибоя чуть усилился. На самом краю сознания как бы пробегали мелкие колючие искорки.
– Нет, ничего.
Иллирианец, похоже, был разочарован. Он убрал находку в нагрудный карман.
– Почему полковник зовет вас “Стриж”?
– Это мое второе имя. Считайте – прозвище.
– Вы очень правильно говорите по-каленусийски.
– Стараюсь.
Белочка сорвала длинную травинку и пожевала белый сладкий кончик. Неплохо бы попыталась осторожно прозондировать настроение иллирианца – наблюдение могло оказаться полезным.
– Как вы оцениваете перспективы?
– Что?..
– То, что ждет нас в конце. Успех или неуспех. Я работаю с Департаментом по контракту и хотела бы через месяц вернуться домой.
Стриж с минуту помолчал, потом сказал с отчетливо заметной злостью.
– Не стоило вам, Симониан, впутываться в подобное дело всего-то из-за денег. Пока вы держитесь отлично, стойко. Но, поверьте, аномальная зона – скверное место. Ради чего вы переносите испытания? За счет в банке?
Осторожная проверка провалилась с треском. В интонациях Стрижа ей почудилось что-то от того, оставшегося в далеком Параду доктора, который советовал Белочке бросить индустрию развлечений, но без стеснения принял деньги, заработанные ею же в Салоне Виртуальных Приключений.
Стриж ждал ответа. Белочка выпалила с искренним отвращением.
– Для меня главное испытание – работать вместе с вами.
– Это почему же?
– Я все время помню, кто вы.
– Кто?
– Вы тот самый иллирианец, про которого писали газеты. Вы приказывали жечь дома и убивать стариков, ваши солдаты насиловали девушек на восточной границе.
Стриж внезапно захохотал. Белочка с яростью выплюнула разжеванную травинку.
– Я допускаю, что газеты прибавили. Но эту девушку в Ахара убили вы. А до этого на ее глазах по одному расстреливали ее друзей и родных.
Стриж усмехнулся, поворошив палочкой огонь.
– Такая история способна польстить настоящему злодею. Есть в ней этакий размах.
– Разве это неправда? Вы сами во всем сознались.
– Правда ли? И да, и нет. Хотите страшную сказку, рассказанную на ночь, леди? Так вот. Когда я сделал это, я был пьян. Не от алкоголя – от жары, насилия войны, бесконечных переходов через пустоши, полупривычной опасности и того рода временного сумасшествия, которое порой начинается в подобных случаях у человека. Девочку никто не насиловал – это была обычная солдатская шлюшка, впрочем, молоденькая, добрая и почти бескорыстная. Я убил ее потому, что в противном случае мне пришлось бы расстрелять пару десятков многодетных крестьянок-заложниц. Через два года я сам попался каленусийской спецкоманде зачистки, практически аналогичной одному из тех отрядов Иллиры, которым командовал я сам. Со мною сыграл дурную шутку мой же пси-ноль. Возможно, будь я “нормален”, меня по быстрому допросили бы на наркотиках и безболезненно вывели в расход.
– И?
– Вы же понимаете, на меня не действуют наркотики. Если человека нельзя легко сломать, у всех создается впечатление, что он хранит некие сверхъестественные тайны.
– Не клевещите. Этого не может быть.
– А вы думали, подобное практикуют только спецслужбы Иллиры? Как бы ни так. Из уважения к вашим девичьим нервам опускаю подробности. У Департамента есть средства, не нанося чрезмерных повреждений, вызвать у подопечного любопытные ощущения… После того, как со мною закончили, весь мир стал мне безразличен. Второе мое несчастье – мне попался старательный адвокат. Бедный парень решил сделать себе карьеру, отбив у прокурора гарантированного висельника. В первой и последней судебной инстанции – Ординарном трибунале, его старания пошли прахом. Я, признаться, смотрел на эти бесполезные попытки с некоторым злорадством. Но парень не унимался. В том… виде, в котором я находился, показываться на глаза старым склеротикам из Сената было бы величайшей невежливостью. В Каленусии, как известно, пыток нет. Адвокат заставил меня, лежащего пластом, распинаться диктофону о моем глубочайшем раскаянии. Я сделал это – отчасти чтобы доставить ему удовольствие, ибо к тому времени упорство парня тронуло меня, отчасти из упрямства – я загорелся идеей натянуть нос старухе с косой. Возможно, у Сената был сезон сентиментальности… Продолжать?
Джу судорожно кивнула.
– Я получил помилование на блюде, спас свою жизнь и госпиталь каторжной тюрьмы показался мне раем. Но я и тогда ничуть не раскаивался. Лишь через два года я понял до конца, что натворил – как будто спала завеса. Теперь вы хорошо видите, какой я негодяй. Держитесь-ка от меня подальше.
Стриж встал и пошел в темноту.
– Эй, постойте, Алекс!
– Что?
– Скажите мне, зачем вы впутались в это дело с экспедицией?
Ночь принесла ответ.
– Без комментариев.
* * *
Каленусия, Горы Янга, день “Z+12”.
Двенадцатый день оказался роковым. Хмурое утро поморосило мелким дождем. Плотный молочный туман ущелья скрыл вершины скалистого хребта на юге. Влажные слои дымки стлались во впадинах меж камней, опутывали людей, гасили звуки.
Дирк шел последним. Влажная россыпь камней скрипела под сапогами. Свежая сырость охладила лоб – ясность сознания вернулась к лейтенанту. Он смутно помнил прошедшие дни – память хранила багровый полумрак под сводом черепа, ломоту в глазницах, за ушами, томительную тоску, резкие окрики Хиллориана, презрительную жалость в серых, беспощадных глазах Стрижа, руки девушки на его, Дирка, висках, и – боль. Боль приходила по ночам, колыхалась как серая, ячеистая сеть, сплетенная из упругих нитей. Слишком мелкие ячейки не позволяли Дирку ускользнуть – прикосновение к нитям обжигало огнем. Разум лейтенанта бессильно бился в западне, силы таяли. Днем вес рюкзака пригибал обессилевшего вертолетчика к земле.
В горах наваждение чуть ослабело.
В это утро туман погасил жар в висках. Дирк шел, загребая ногами гравий – впереди мелькала спина Фалиана в черной куртке. Дирк пытался не отстать от норовящей исчезнуть спины. Тропа вилась меж остробокими камнями. Капли влаги стекали с крутых каменных лбов. Дирк споткнулся, передернувшись от отвращение – под сапог попало что-то мягкое, копошащееся. Лейтенант нагнулся – длинный зверек с короткой, лоснящейся, палевой шерстью распластал по земле полурастоптанную тушку. Умирающее животное что было сил вцепилось в парусиновый сапог вертолетчика. Дирк поднял обмякшего зверька, кончиком перочинного ножа раскрыл вытянутую пасть – желтые у основания клыки оказались острыми как иглы. Животное резко, отвратительно пахло. Дирк отбросил дряблое тельце в сторону и зашагал вслед за быстро удалявшимся Иеремией.
Они остановились на дневку возле двух стоячих камней, почти перегородивших тропу. Один, двухметровый “менгир” вздымался к небу указующим перстом, плоская каменная плита привалилась сбоку, образовав нечто вроде полуукрытия. Конструкция, созданная по воле природы и случая, казалась ненадежной, но стояла прочно. Белочка залезла под каменную крышу, исхлестанную сверху дождем. Мюф возился неподалеку, играя с козьими рогами. Он и заметил зверька первым.
– Джу! Иди сюда.
Белочка нехотя вылезла из укрытия. Поверхность голубой куртки мгновенно потемнела от дождя. Неизвестное существо сновало среди камней поменьше. Джулия прикинула запасы – антибиотиков у нее не так уж много, укус животного, тем более в Аномалии, может обернуться нешуточной проблемой.
– Оставь его, брось.
Мюф растеряно попятился.
– Джу, их много…
Крошево камня вскипело палевыми спинками. Белочку передернуло от отвращения – поток прикрытой рыжеватой шерстью плоти напоминал копошащихся крыс. Но это были не крысы – длинные, тонкие тела могли, скорее, принадлежать куницам.
– Господин Хиллориан!
Полковник стерпел “гражданское” обращение Джу.
– Я вижу. Всем в сторону.
– Куда, холера вас побери? – вмешался Стриж. – Они тут со всех сторон.
Раздался пронзительный визг ударенного ногой зверька. Растеряно ойкнул Мюф.
– Мы в каменной кишке, колонель. Тут особо не развернешься. Что скажете – открывать огонь?
– Вы рехнулись, ни в коем случае.
– Эта пакость кусается.
Дирк, не слушая полковника, уже вытаскивал пистолет.
– Сейчас…
– Оставьте ствол в покое. Надо просто отойти в сторону.
Ручеек рыжих тел прибывал. Зверьки шли вдоль ущелья, с юга на север, как будто торопились то ли догнать неведомого врага, то ли избежать смертельно опасной угрозы.
– Влезаем на камень. Вещи пока оставьте.
Люди переговаривались, сгрудившись на каменной плите в полутора метрах от земли.
– Вы когда-нибудь видели что-то подобное?
– Нет. Они удивительно чужды этому месту. Да и вообще чему угодно. Мутация?
– Которая породила эту дрянь жизнеспособной и в таких количествах?
– Они не могут здесь жить – им нечем питаться. Откуда они идут?
Иеремия коротко бросил:
– Из преисподней.
Наступила пауза, наполненная жутковаты смыслом – образ циклопической воронки как нельзя лучше совпадал с мрачным прорицанием луддита.
Джу попыталась вспомнить учебник зоологии – распознать зверьков так и не удалось.
– Долго так стоять? Дождь кончился, но камень мокрый.
– Или они кончатся наконец, или придется подняться по склону и разбить лагерь там. К сожалению, смеркается.
Хиллориан помедлил. Джу поразило выражение неуверенности на лице полковника.
– Алекс, вы сможете влезть на этот склон?
– Попробую.
– Надо не пробовать, а лезть. Окажетесь наверху – сразу спускайте веревку. Остальные пойдут за вами. Справитесь?
– Да.
Дезет отошел на несколько шагов и тут же наполовину исчез в молочной белизне тумана.
– Возьмите вещи, понадобятся фонари.
Фонарики крепились на лоб – Белочка прицепила тоскливо мерцающую лампочку и тут же выключила ее. Хиллориан кивнул.
– Экономьте заряд. Разум знает, как эти шутки станут работать в Аномалии.
Фонари, однако, работали исправно.
– Эй, поднимайтесь!
Голос Алекса шел, кажется, отовсюду. Туман искажал направление. К счастью, конец веревки свисал со скалы всего в нескольких шагах от “менгира”. Зверьки, уже прозванные Мюфом “хмуриками”, попадая под ноги, визгливо огрызались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Немедленно мы не отравимся. Что будет потом – одному Космосу известно.
Хиллориан удовлетворенно качнул головой, ковырнул камешки тупым носком ботинка.
– Годится. У вас есть охотничьи навыки?
Джу сморщила носик. В Университете Параду высоко котировалось теоретическое вегетарианство. Правда, юных либералов, стойко выдерживающих систему на практике, Белочка смогла бы пересчитать по пальцам одной руки.
– Навыков никаких.
– Заодно приобретете.
Хиллориан окинул взглядом сжатый кольцом гор горизонт. Высоко в небе описывала круги острокрылая хищная птица. Небесный ловец внезапно сложил крылья и камнем упал вниз.
– Кто-то что-то здесь уже ловит. Значит, можем поймать и мы.
Идея исподволь воодушевила полковника. Быть может, сказалось случайное колебание пси-шторма, но лейтенант Дирк тоже немного ожил, пожелав быть полезным. С некоторых пор холодно-корректный Дезет пожал плечами и согласился. Фалиан, подчеркнуто обходивший иллирианца, предложил свои навыки браконьера. Мюф пришел в восторг от развлечения. Джу одобрила план, втайне мечтая об одном – немного отсрочить день, когда перед нею распахнется бездонная терракотовая воронка. Гладкая, кукольная сайбер-реконструированная копия на плоском экране в комнате для брифингов Департамента оставила острое ощущение тревоги. Впереди, пока еще далеко, за спрятанным меж сверкающих вершин перевалом, терпеливо ждал оригинал. Джулия знала: он ждет ее. Сострадалистка чувствовала, что не готова к встрече – пока.
Охота задержала их на два дня.
Густая белоснежная шерсть мертвой козы блестела на солнце. Остановившиеся косые глаза смотрели с укоризной. Шкуру сдирала Джу – неумело, тщательно, мучаясь тошнотой и жалостью. Рожки над замшевыми ушами оказались на редкость аккуратными – изящно изогнутые половинки лиры.
Белочка с трудом рассекла тушу походным топориком, в отобранные части шприцем ввела консервант. Такой припас быстро ссыхался и сильно проигрывал с точки зрения вкусовых достоинств, зато не грозил экспедиции тотальной эпидемией поноса.
В сумерках остаток козы трещал, истекая соком на вертеле. Запасливый Мюф припрятал в сумку отделенные от черепа рога.
Иллирианец подошел бесшумно – так ходят гигантские кошки в детских мульт-сериалах.
– Добрый вечер, леди.
Джу неопределенно вздернула подбородок в ответ на традиционное приветствие Порт-Иллири.
– Что вы можете сказать об этом?
Дезет раскрыл ладонь и показал неправильной формы матово-светлую призму величиной с орех. Сбоку имелся неправильный выступ с острием. На металлическом жале остался кусочек роговой ткани.
– Откуда эта заноза?
– Вообще-то, с козьего копыта. Странная штука. Вы ничего не чувствуете?
Джу сжала призму и прислушалась к себе – далекий шорох прибоя чуть усилился. На самом краю сознания как бы пробегали мелкие колючие искорки.
– Нет, ничего.
Иллирианец, похоже, был разочарован. Он убрал находку в нагрудный карман.
– Почему полковник зовет вас “Стриж”?
– Это мое второе имя. Считайте – прозвище.
– Вы очень правильно говорите по-каленусийски.
– Стараюсь.
Белочка сорвала длинную травинку и пожевала белый сладкий кончик. Неплохо бы попыталась осторожно прозондировать настроение иллирианца – наблюдение могло оказаться полезным.
– Как вы оцениваете перспективы?
– Что?..
– То, что ждет нас в конце. Успех или неуспех. Я работаю с Департаментом по контракту и хотела бы через месяц вернуться домой.
Стриж с минуту помолчал, потом сказал с отчетливо заметной злостью.
– Не стоило вам, Симониан, впутываться в подобное дело всего-то из-за денег. Пока вы держитесь отлично, стойко. Но, поверьте, аномальная зона – скверное место. Ради чего вы переносите испытания? За счет в банке?
Осторожная проверка провалилась с треском. В интонациях Стрижа ей почудилось что-то от того, оставшегося в далеком Параду доктора, который советовал Белочке бросить индустрию развлечений, но без стеснения принял деньги, заработанные ею же в Салоне Виртуальных Приключений.
Стриж ждал ответа. Белочка выпалила с искренним отвращением.
– Для меня главное испытание – работать вместе с вами.
– Это почему же?
– Я все время помню, кто вы.
– Кто?
– Вы тот самый иллирианец, про которого писали газеты. Вы приказывали жечь дома и убивать стариков, ваши солдаты насиловали девушек на восточной границе.
Стриж внезапно захохотал. Белочка с яростью выплюнула разжеванную травинку.
– Я допускаю, что газеты прибавили. Но эту девушку в Ахара убили вы. А до этого на ее глазах по одному расстреливали ее друзей и родных.
Стриж усмехнулся, поворошив палочкой огонь.
– Такая история способна польстить настоящему злодею. Есть в ней этакий размах.
– Разве это неправда? Вы сами во всем сознались.
– Правда ли? И да, и нет. Хотите страшную сказку, рассказанную на ночь, леди? Так вот. Когда я сделал это, я был пьян. Не от алкоголя – от жары, насилия войны, бесконечных переходов через пустоши, полупривычной опасности и того рода временного сумасшествия, которое порой начинается в подобных случаях у человека. Девочку никто не насиловал – это была обычная солдатская шлюшка, впрочем, молоденькая, добрая и почти бескорыстная. Я убил ее потому, что в противном случае мне пришлось бы расстрелять пару десятков многодетных крестьянок-заложниц. Через два года я сам попался каленусийской спецкоманде зачистки, практически аналогичной одному из тех отрядов Иллиры, которым командовал я сам. Со мною сыграл дурную шутку мой же пси-ноль. Возможно, будь я “нормален”, меня по быстрому допросили бы на наркотиках и безболезненно вывели в расход.
– И?
– Вы же понимаете, на меня не действуют наркотики. Если человека нельзя легко сломать, у всех создается впечатление, что он хранит некие сверхъестественные тайны.
– Не клевещите. Этого не может быть.
– А вы думали, подобное практикуют только спецслужбы Иллиры? Как бы ни так. Из уважения к вашим девичьим нервам опускаю подробности. У Департамента есть средства, не нанося чрезмерных повреждений, вызвать у подопечного любопытные ощущения… После того, как со мною закончили, весь мир стал мне безразличен. Второе мое несчастье – мне попался старательный адвокат. Бедный парень решил сделать себе карьеру, отбив у прокурора гарантированного висельника. В первой и последней судебной инстанции – Ординарном трибунале, его старания пошли прахом. Я, признаться, смотрел на эти бесполезные попытки с некоторым злорадством. Но парень не унимался. В том… виде, в котором я находился, показываться на глаза старым склеротикам из Сената было бы величайшей невежливостью. В Каленусии, как известно, пыток нет. Адвокат заставил меня, лежащего пластом, распинаться диктофону о моем глубочайшем раскаянии. Я сделал это – отчасти чтобы доставить ему удовольствие, ибо к тому времени упорство парня тронуло меня, отчасти из упрямства – я загорелся идеей натянуть нос старухе с косой. Возможно, у Сената был сезон сентиментальности… Продолжать?
Джу судорожно кивнула.
– Я получил помилование на блюде, спас свою жизнь и госпиталь каторжной тюрьмы показался мне раем. Но я и тогда ничуть не раскаивался. Лишь через два года я понял до конца, что натворил – как будто спала завеса. Теперь вы хорошо видите, какой я негодяй. Держитесь-ка от меня подальше.
Стриж встал и пошел в темноту.
– Эй, постойте, Алекс!
– Что?
– Скажите мне, зачем вы впутались в это дело с экспедицией?
Ночь принесла ответ.
– Без комментариев.
* * *
Каленусия, Горы Янга, день “Z+12”.
Двенадцатый день оказался роковым. Хмурое утро поморосило мелким дождем. Плотный молочный туман ущелья скрыл вершины скалистого хребта на юге. Влажные слои дымки стлались во впадинах меж камней, опутывали людей, гасили звуки.
Дирк шел последним. Влажная россыпь камней скрипела под сапогами. Свежая сырость охладила лоб – ясность сознания вернулась к лейтенанту. Он смутно помнил прошедшие дни – память хранила багровый полумрак под сводом черепа, ломоту в глазницах, за ушами, томительную тоску, резкие окрики Хиллориана, презрительную жалость в серых, беспощадных глазах Стрижа, руки девушки на его, Дирка, висках, и – боль. Боль приходила по ночам, колыхалась как серая, ячеистая сеть, сплетенная из упругих нитей. Слишком мелкие ячейки не позволяли Дирку ускользнуть – прикосновение к нитям обжигало огнем. Разум лейтенанта бессильно бился в западне, силы таяли. Днем вес рюкзака пригибал обессилевшего вертолетчика к земле.
В горах наваждение чуть ослабело.
В это утро туман погасил жар в висках. Дирк шел, загребая ногами гравий – впереди мелькала спина Фалиана в черной куртке. Дирк пытался не отстать от норовящей исчезнуть спины. Тропа вилась меж остробокими камнями. Капли влаги стекали с крутых каменных лбов. Дирк споткнулся, передернувшись от отвращение – под сапог попало что-то мягкое, копошащееся. Лейтенант нагнулся – длинный зверек с короткой, лоснящейся, палевой шерстью распластал по земле полурастоптанную тушку. Умирающее животное что было сил вцепилось в парусиновый сапог вертолетчика. Дирк поднял обмякшего зверька, кончиком перочинного ножа раскрыл вытянутую пасть – желтые у основания клыки оказались острыми как иглы. Животное резко, отвратительно пахло. Дирк отбросил дряблое тельце в сторону и зашагал вслед за быстро удалявшимся Иеремией.
Они остановились на дневку возле двух стоячих камней, почти перегородивших тропу. Один, двухметровый “менгир” вздымался к небу указующим перстом, плоская каменная плита привалилась сбоку, образовав нечто вроде полуукрытия. Конструкция, созданная по воле природы и случая, казалась ненадежной, но стояла прочно. Белочка залезла под каменную крышу, исхлестанную сверху дождем. Мюф возился неподалеку, играя с козьими рогами. Он и заметил зверька первым.
– Джу! Иди сюда.
Белочка нехотя вылезла из укрытия. Поверхность голубой куртки мгновенно потемнела от дождя. Неизвестное существо сновало среди камней поменьше. Джулия прикинула запасы – антибиотиков у нее не так уж много, укус животного, тем более в Аномалии, может обернуться нешуточной проблемой.
– Оставь его, брось.
Мюф растеряно попятился.
– Джу, их много…
Крошево камня вскипело палевыми спинками. Белочку передернуло от отвращения – поток прикрытой рыжеватой шерстью плоти напоминал копошащихся крыс. Но это были не крысы – длинные, тонкие тела могли, скорее, принадлежать куницам.
– Господин Хиллориан!
Полковник стерпел “гражданское” обращение Джу.
– Я вижу. Всем в сторону.
– Куда, холера вас побери? – вмешался Стриж. – Они тут со всех сторон.
Раздался пронзительный визг ударенного ногой зверька. Растеряно ойкнул Мюф.
– Мы в каменной кишке, колонель. Тут особо не развернешься. Что скажете – открывать огонь?
– Вы рехнулись, ни в коем случае.
– Эта пакость кусается.
Дирк, не слушая полковника, уже вытаскивал пистолет.
– Сейчас…
– Оставьте ствол в покое. Надо просто отойти в сторону.
Ручеек рыжих тел прибывал. Зверьки шли вдоль ущелья, с юга на север, как будто торопились то ли догнать неведомого врага, то ли избежать смертельно опасной угрозы.
– Влезаем на камень. Вещи пока оставьте.
Люди переговаривались, сгрудившись на каменной плите в полутора метрах от земли.
– Вы когда-нибудь видели что-то подобное?
– Нет. Они удивительно чужды этому месту. Да и вообще чему угодно. Мутация?
– Которая породила эту дрянь жизнеспособной и в таких количествах?
– Они не могут здесь жить – им нечем питаться. Откуда они идут?
Иеремия коротко бросил:
– Из преисподней.
Наступила пауза, наполненная жутковаты смыслом – образ циклопической воронки как нельзя лучше совпадал с мрачным прорицанием луддита.
Джу попыталась вспомнить учебник зоологии – распознать зверьков так и не удалось.
– Долго так стоять? Дождь кончился, но камень мокрый.
– Или они кончатся наконец, или придется подняться по склону и разбить лагерь там. К сожалению, смеркается.
Хиллориан помедлил. Джу поразило выражение неуверенности на лице полковника.
– Алекс, вы сможете влезть на этот склон?
– Попробую.
– Надо не пробовать, а лезть. Окажетесь наверху – сразу спускайте веревку. Остальные пойдут за вами. Справитесь?
– Да.
Дезет отошел на несколько шагов и тут же наполовину исчез в молочной белизне тумана.
– Возьмите вещи, понадобятся фонари.
Фонарики крепились на лоб – Белочка прицепила тоскливо мерцающую лампочку и тут же выключила ее. Хиллориан кивнул.
– Экономьте заряд. Разум знает, как эти шутки станут работать в Аномалии.
Фонари, однако, работали исправно.
– Эй, поднимайтесь!
Голос Алекса шел, кажется, отовсюду. Туман искажал направление. К счастью, конец веревки свисал со скалы всего в нескольких шагах от “менгира”. Зверьки, уже прозванные Мюфом “хмуриками”, попадая под ноги, визгливо огрызались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68