Ленка обвела глазами перевернутую вверх дном гостиную, украшенную колготками и картофельной шелухой елку, изуродованные обои, и испуганно спросила:
— Что это?
— Ёлка, милая, — ласково улыбнулась я. — Подарок хочешь?
— Хочу, — отчего-то она даже не задумалась, прежде чем ответить.
— Лучший мой подарочек, это ты! — промурлыкала я и одним ударом вбила клыки в ее шею.
Я все простила ей в этот миг. Более того — я испытывала к ней огромную, щемящую нежность, видя боль в ее глазах, чувствуя, как бьется она в моих руках, а жизнь ее по капле перетекает в меня, обжигает мои вены, огненным вихрем клубится где-то в груди…
Я баюкала ее на руках, словно мать своего ребенка, и драгоценнее ее никого для меня в этот момент не было.
Наконец последние капли стекли в меня, сердце ее как-то растерянно стукнуло еще пару раз, словно не веря, что больше нечего перегонять по венам, и замерло.
Навсегда.
Я отлепилась от ее шеи, нежно погладила Леночку по светлым волосам и отнесла в кроватку. Укрыла одеялом, чмокнула потеплевшими губами в лоб и пошла искать Лариску.
Та все еще сосала своего мужика. Морщась, причиняя ему неимоверную боль, в общем, без души она это делала.
Увидев меня, она обрадовалась. Оторвалась и с надеждой предложила:
— Хочешь?
— Спасибо, я сыта, — покачала я головой. — Так что сама.
Она разочарованно снова приложилась к мужику, а я села рядом и заглянула ему в глаза. Глубже, глубже…
И на миг мне показалось, что это глаза Антона.
«Я никогда не встречала таких парней, как ты, — печально шепнула я ему. — У меня все в душе переворачивается, когда я вижу тебя, и, будь у меня сердце, оно бы билось со скоростью сто ударов в минуту. Мне так жаль, что я раньше не встретила тебя, любимый. Мне так жаль…»
Я пила его боль, оставляя взамен щемящую нежность, с замиранием следила, как тает его пульс.
Это было так… завораживающе и чудесно.
— Все, — короткое слово оборвало сказку, я вздрогнула и подняла глаза. Лариска с отвращением вытирала губы шуршащей балетной пачкой.
— В нем еще есть жизнь, — возразила я.
— Да какая там жизнь, — махнула она рукой. — Через часок все одно сдохнет.
Я посмотрела в умирающие глаза — снова нахлынула боль. Его боль.
«Тсс, все хорошо, — нежно погладила я его по голове. — Я рядом».
А потом я поцеловала его запястье, и, прокусив вену, допила его — до последнего вздоха. До последнего стука сердца.
— Ты прямо мать Тереза, я смотрю, — хмыкнула Лариска.
— Надо в жизни делать добрые дела, — рассеянно отозвалась я. — Уходим.
Через минуту наши каблучки уже цокали по двору. Охранник, увидев нас, вышел из будочки и открыл дверь.
— Всего доброго, — вежливо попрощалась я.
— Еще заходите, — радушно пригласил он.
Мы переглянулись с Лариской и, не сдержавшись засмеялись.
— А что я такого сказал? — недоуменно спросил охранник.
Мы, полные сил и крови, легко побежали от него по дороге к кладбищу.
— Знал бы он! — смеялась Лариска на бегу.
— Да сохрани Господь от таких гостей! — поддакивала я.
Мы снова были подругами, и это было замечательно.
— Послушай, а как бы ему память стереть, а? — вдруг остановилась Ларенца.
— Зачем?
— Но ведь завтра он следователям про нас расскажет!
— Пусть, — пожала я плечами. — Мертвым закон не писан. Не станут ведь они нас откапывать, чтобы в тюрьму засадить, верно?
— А ведь и точно! — пакостно захихикала она, и мы, сняв туфельки, снова побежали домой. Нас переполняла легкость и эйфория. И чувство, что мы — живые .
И я так и уснула в ту ночь — с улыбкой на губах. Смерть определенно поворачивалась ко мне лицом.
Глава шестая
«Растлить мужчину — это дело трех минут»
Опытная покойница
— Сегодня я научу вас поистине страшным вещам, — расхаживая перед нами, сказал Антон. — Прежде всего — вы усвоили, что вы — мертвы?
— Да, — не колеблясь ответили мы.
— Отлично. Все на свете вы не сможете, вы все же мертвые, а не дипломированные маги. Но некроаура — это сильнейшее поле, и если умело ей пользоваться — вы сможете… ну например это.
Он положил Ларискину руку на свою и властно сказал:
— Пожелай, чтобы моя плоть разложилась.
— Ты чего, дурак? — пискнула она, отдергивая руку.
— Нет, я некромант, — улыбнулся он. — Давай, действуй!
— Я не могу, — заупрямилась она.
— Давай я попробую, — вызвалась я.
— Еще чего!
Ларискина рука в мгновение ока оказалась в ладошке Антона, она напряглась — и я увидела, как покраснела и вздулась его кожа по локоть. Она вспухала, словно перекисшее тесто, посинела, потом почернела и из трещин потек густой зеленоватый гной. Запахло тухлым мясом. А Лариска смотрела ему в глаза и спокойно держала свою руку в гнойной мешанине.
— А теперь — как мне это вылечить? — спросила она.
— Никак, — хмыкнул он, осторожно освобождая свою гнилую руку от ее пальчиков. — Ты можешь только разрушать. Алёна, достань из сумки бутылочку зеленого стекла и промой руку лекарством.
Я так и сделала. Осторожно, чтобы не причинить ему боли, я лила жидкость прямо на его плоть, и гной вскипал от пролитых капель. Вскоре рука была как новенькая.
— Лариса, ты умница, — серьезно сказал он, и негодяйка расцвела от похвалы. — Алёна, а теперь ты.
О, как же я не хотела этого делать. Причинить боль любимому — это просто невозможно. Но его глаза требовательно смотрели на меня, в ушах еще стояли похвалы Лариске—крыске, и потому я подчинилась.
Положив ладошку на его кожу, я насладилась прикосновением, взглянула ему в глаза и позволила покойницкому холоду стечь в его кожу.
«Ты этого хотел?», — горько думала я в душе, чувствуя, как раскаляется его кожа, как лейкоциты в его крови пытаются изо всех сил сопротивляться неведомой заразе.
Под моей ладошкой вспухла горошина язвы, прорвалась, и теплая жидкость потекла меж пальцев. Он одобрительно кивнул.
Через минуту с его руки частным дождем капал гной, и я очень надеялась, что мое месиво получилось куда как зловоннее Ларискиного.
— Отлично, — похвалил он, пока я снова лила лекарство на его руку.
— Тебе что, совсем не больно? — не выдержала я.
— Больно конечно, я ведь живой, — беспечно пожал он плечами.
— Тогда почему ты позволяешь это делать?
Я почти кричала на него, разозленная тем, что он меня заставил с ним такое сделать.
— Алёнушка, ты просто не знаешь, как учат быть некромантами, — печально улыбнулся он. — Поверь, то, что вы сделали сейчас — это просто цветочки.
— И кто же тебя учил? — тихо спросила я.
— Ее уж нет в живых, — жестко улыбнулся он.
И я отчего-то побоялась задавать вопросы дальше…
— Антон, а что там с нашими экзаменами? — капризно спросила Лариска. — Ты даже не спросил, как прошло! И не появлялся аж три дня!
— А что спрашивать, я и так все знаю, — он посмотрел на нас с такой нежностью, что я просто растаяла. — Мужик в балетной пачке и диадеме — это было нечто! Вся следственная группа обхохоталась!
— Это я придумала! — похвалилась она.
— А ты, Алёнушка, как? — повернулся он ко мне.
— А что я? — скучающе погрызла я травинку. — Подчинила девчонку, она у меня полчаса прыгала кругом кровати на одной ножке и кукарекала. Выдавала печенье на утреннике за каждую спетую песенку. А потом выпила девчонку и допила мужика за нашей несравненной Софии Лорен.
— Ябеда! — вспыхнула Лариска, и так посмотрела на меня, что я поняла: она вспомнила, что мы — враги. Ну, милая моя, я про то подумала еще час назад, когда снова заглянула в глаза Антона. Еще никогда две девушки, что борются за любовь одного мужчины, не становились подругами.
— Девочки, не ругайтесь, — примиряюще сказал Антон. — Вы обе молодцы. Вы справились с экзаменом. Вы сегодня запросто освоили разложение. Я вами просто горжусь.
— Гордится он, — несчастно буркнула Лариска, отвернувшись.
Я знала, что она чувствовала. Она хотела, чтобы он похвалил ее. Сказал, какая она способная и что он ей гордится. Одной ей. Хотелось, чтобы он погладил ее по голове и нежно прошептал ее имя.
Я знала это — потому что сама чувствовала это.
— Черт, — слегка растерянно сказал он. — У меня сегодня ночью работы полно, ну да ладно, все брошу. Идем купаться?
Мы переглянулись с Лариской и не колеблясь сказали:
— Идем!
Да мы к черту на кулички готовы были отправиться, только бы с ним не расставаться!
Я полагала, что поедем мы на пляжи Туры, но Антон отвез нас за город, на Андреевское озеро — прозрачное, как слеза ребенка. Даже ночью местечко выглядело просто райским: пышная зелень, нагретый за день песок, серебристая в лунном свете водная гладь.
Антон с врагиней быстренько разделись и сиганули в воду, причем распутная Лариска — в одних трусиках, сославшись на отсутствие купальника. Но я была уверена — мерзавка попросту хотела продемонстрировать свою силиконовую грудь.
Я же меланхолично бродила в платье по краю озера, мочила ноги и смотрела на звезды.
— Алёнушка, а ты что, купаться не будешь?
— У меня купальника нет! — чопорно сказала я.
— Я не буду подсматривать, раздевайся и залазь в воду, — улыбнулся Антон.
— Нет, — отрезала я.
— Да она шрама стесняется! — мерзко заржала Лариска, и я замерла, закрыла глаза и принялась считать до десяти. Бешенство просто скрутило меня.
— Разумеется, свои недостатки надо скрывать, — холодно обронила я наконец. — Такие, например, как клиническую тупость. Ты бы старалась больше молчать — может, и сошла б за умную.
— Да ладно тебе, — снисходительно ответила она. — Я б на твоем месте тоже ни за что бы ни разделась, с таким-то шрамом!
— Убью! — в ярости выдохнула я.
Она показала язык:
— А ты меня уже убила, так что отдыхай!
— Девочки, не ссорьтесь, — жестко сказал Антон и вышел на берег.
На миг у меня перехватило дыхание от красоты его тела. Бог мой, да я такие раньше видела только высеченными из мрамора.
Он одел джинсы и пошел ко мне:
— Ну что ж, раз купание не удалось — прогуляемся под луной?
— Э, Антон, ты куда? — закричала Лариска.
— А ты купайся! — мстительно ответила я. — Купайся, милочка!
— А можно я с вами? — как-то тихо спросила она.
— Нет! — рявкнула я.
— Конечно, Лариса, — доброжелательно ответил Антон.
Через минуту мерзавка шла по другую сторону от него. И она даже не соизволила одеться!
«Убью», — холодно думала я.
Они с Антоном о чем-то болтали, а я шла, погруженная в мысли: как убить мертвую? Да так, чтобы больше не встала? А еще я думала о том, как бы попросить у Антона… но нет, я стеснялась. Словно было в этом нечто неприличное.
— Алёна, ты о чем задумалась? — донесся до меня мягкий голос Антона.
Я посмотрела на него и решилась:
— Послушай, а у тебя часом нет с собой… крови?
Он внимательно осмотрел меня и понимающе спросил:
— Голодна?
— Да, — несчастно призналась я. — Ты же три дня не приходил.
Рот просто горел от жажды, слабость была неимоверная.
— И мне тоже надо, — тихо призналась Лариска.
— Девочки, так какие проблемы? Отчего вы меня ждали? Идите и добудьте себе крови, людей в городе полно.
— Добыть крови? — недоуменно переглянулись мы с врагиней.
— Именно, — кивнул он. — Я ведь не всегда буду с вами, так что ваша задача — научиться это делать. Кровь теперь для вас — необходимость. Она дает вам энергию и жизнь, так что выбора у вас нет.
— Наркоманки по крови, значит? — брезгливо скривилась я.
— Я бы не стал так говорить, — мягко ответил Антон. — Когда вы были живы — вы регулярно питались, и никто не говорил вам, что вы наркоманки от еды, верно? Если люди перестанут питаться — они быстро зачахнут и умрут. Так вот, кровь теперь для вас — та же еда. Без нее вы зачахнете и на сороковой день умрете. Я понятно объяснил?
— Вполне, — кивнула я.
— Далее по курсу вашего выживания я хочу поговорить о следующей чисто практической мелочи. Одежда скоро износится — что делать будете? Вас же в приличные дома пускать перестанут!
— Ну, Ларису отсутствие одежды не смутит, — я едко посмотрела на практически обнаженную девицу.
— Алёна, я серьезно.
— Олеську заставлю принести что-нибудь, — пожала я плечами.
— Нежно ненавидимая подруга? — понимающе покивал он.
— Да с чего? Сестра. Любимая.
— Не дай бог быть тобой любимым, — резко ответил он. — Ты сама-то подумай, сколько ей в психушке придется лечиться после твоего появления!
— Так я аккуратно, типа снюсь!
— Забудьте про родственников, если они вам дороги! — отрезал он.
— А что ж тогда делать? — растерялась я.
— Все, что вам нужно — берите у чужих людей, — пояснил он. — Вот вчера — отчего вы не взяли одежду той девушки? Косметику?
Я задумчиво посмотрела на крыши крутых новорусских коттеджей, что виднелись за рощицей.
— Не стану я побираться! — вздернула нос Лариска. — Донашивать чужие шмотки — да такое мне и в страшном сне не могло присниться!
— Значит, надо найти такую гардеробную, где одежда лежит с еще не срезанными ярлыками, — спокойно сказала я. — Антон! Отпусти нас на охоту.
— Рвешься в бой? — хмыкнул он.
— Жажда мучает просто зверски. И мне необходим купальник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13