Неужели, Ник, я похож на негодяя?
Лейтенант Лоджо уставился на него, сведя глазки к переносью, словно впервые увидел, помотал головой:
— Нет, Банни, в твоих чертах есть что-то благородное.
— Не врешь?
— Клянусь, Банни. У тебя на редкость располагающая внешность.
Малютка Банни ощупал зардевшиеся вдруг щеки, самодовольно сказал:
— Наверное, правда. Я никаких явных пакостей не делал, ну чтобы так прямо. На скачках приходится комбинировать, так это же бизнес. Кто не зарабатывает? Ну еще кое в чем (на ум Банни пришел ограбленный банк), так ведь если не ты кого надуешь, так тебя проведут. Нет, Ник, жизнь моя, пожалуй, не совсем подлая. А ты знаешь, я рад, что встретился с твоими друзьями и с тобой, конечно. Мне особенно приглянулась мисс Брук. Согласись она, я бы женился на ней вот хоть сейчас. Это я тебе откровенно, как другу…
— Из каюты 481 вышел Антиноми, — вдруг насторожился Лоджо.
— Вижу, Ник. Двигает к ресторану. Давай и мы за ним!
— Он тебя не видел? — обеспокоенно спросил лейтенант.
— А хотя бы и видел. Он же не идиот, чтобы пришить меня здесь, на виду у публики, да еще когда ты рядом.
— Да, ты прав, Банни. На людях он не посмеет.
— Что я и говорю, Ник. Давай иди помаленьку. Глаз с него не спускай. Сейчас все потянулись на ужин, так что в толпе он тебя не сразу засечет.
— Пусть примечает. Я должностное лицо.
— Вот, вот, Ник. Нам на руку твоя должность… Он хочет разнюхать, где наши.
— Они ужинают сегодня в каюте Джейн.
— Точно, Ник. Он увидит, что их нету, и станет решать, что же предпринять. Может, вернется или будет дожидаться ночи — часов трех-четырех. Первым он попробует кокнуть где-нибудь в коридоре негра.
— Откуда у тебя такие сведения?
— Ты сам подумай, кто полезет в каюту дока после случая с Мадонной?
— Ах да, я разрешил ему оставлять собаку на ночь в каюте.
— Док у наших за главного. А вожака всегда убирают первым.
— Ишь ты! — Лейтенант Лоджо с любопытством посмотрел на собеседника.
— Теперь это у Антиноми не выйдет, Ник, если ты не спустишь с него глаз. Иди, Ник!
— Иду! Только и ты не забывай об осторожности! — В голосе лейтенанта Лоджо прозвучала тревога. — Как только найдешь оружие, немедленно звони в бюро Бетти. Я буду держать с ней связь. Затем я попрошу синьора Антиноми пожаловать в свою каюту, возле которой будут стоять мои люди…
— Да сколько можно об этом, Ник?
— Ну, ну, все. Мы затеваем обыск. Находим нужное…
— Протокол? Арест?
— Вот именно, Банни! Прощай и помни…
— Подожди, Ник. Если вдруг он повернет сюда, пригласи его к себе, дай ему заполнить какую-нибудь анкету. Или лучше заведи разговор об отце Патрике. Это развлечет Антиноми.
— Банни! Ну кого ты учишь?
— Ладно, ладно, Ник. Валяй!
— Вдруг он взял оружие с собой?
— Не должен. Раз его застукал Гарри Уилхем, он теперь станет осторожнее. Возьмет свои машинки, только когда пойдет на дело.
— Куда он мог их спрятать?
— Мест для этого в каюте не так много. Удачи, Ник!
— Удачи и тебе, Банни, только помни основное правило криминалиста: хладнокровие, хладнокровие и еще раз хладнокровие. — Голос лейтенанта Лоджо заметно дрожал. — Ключ у тебя?
— Да, Ник. Иначе мне пришлось бы терять время с отмычкой.
— Не потеряй! И, пожалуйста, будь осторожен. Я пошел на это преет… нарушение инструкции только из высокого понимания долга…
Малютка Банни мигом открыл каюту Антиноми запасным ключом. Вошел. Затворил за собой двери. Вытащил ключ из замка и, шагнув в салон, остановился пораженный: в кресле спал толстый человек, его обрюзгшие щеки вздрагивали, галстук-бабочка съехал на сторону, на ковре валялся черный пиджак и стояли стоптанные туфли.
Малютка Банни оторопело глядел на спящего, улавливая в чертах его размякшего ото сна лица что-то знакомое.
Толстяк приоткрыл правый глаз:
— Вы вернулись, сэр? — И, увидев свою ошибку, открыл и левый глаз, сделал попытку приподняться? Его удивление сменилось любопытством: — Вы к мистеру Антиноми?
— Да.
— Он забыл ключ в замке?
— Дверь была открыта.
— Вы звонили?
— Да, но ты крепко спал, я дернул за ручку, дверь открылась. У нас с ним встреча.
— Условились?
— Да.
— Странно, он ничего мне не сказал. А всегда такой точный, осторожный. Двери закроет — потянет за ручку. Я наблюдал.
— Всякий может по ошибке оставить дверь открытой. Помню, в детстве наша соседка, тетя Эдит, никогда не закрывала ни двери, ни шкафы в доме, хотя всегда носила на поясе связку ключей.
Толстый человек тяжело поднялся:
— Малютка Банни! Вот чудеса!
— Коротышка Рой! Ты ли это?
С минуту они, забыв обо всем, хлопали друг друга по спине. Раздавались восклицания:
— Черт возьми!
— Дружище!
— Ну какой же ты стал!
— Дай я на тебя взгляну!
Затем Банни, покосившись на дверь, спросил:
— Когда вернется шеф?
— Сказал, что поздно. Нанял меня стеречь каюту. Я работаю здесь стюардом. Странный человек этот Антиноми…
— Он негодяй, Рой!
— Правда, Банни? То-то я с ним неловко себя чувствую.
— Да, дружище. И еще какой негодяй! Клейма негде ставить.
— Ты пришел с ним посчитаться?
— Пока нет. Пришел вырвать у него ядовитые зубы.
— Говори яснее, Банни. Извини, я обуюсь. Вот несчастье…
— Что такое, Рой?
— Шнурок порвался. Говоришь, скверный человек?
— Об этом после. Скажи, Рой, у него нет узкого черного чемодана?
— Есть. Но сам понимаешь…
— Ты сейчас тоже все поймешь. Ты не думай, я не стал вором. Давай чемодан.
— Там галстуки, носовые платки.
— Увидишь и еще кое-что поинтереснее.
— Я доверюсь тебе, Банни. Ты всегда за меня заступался.
— Ставь на стол. Замок у него, кажется, нехитрый?
— Он открыт. Вот посмотри — галстуки, носки. Все очень дорогое. Богатый человек.
— За убийства. Рой, щедро платят.
Малютка Банни ловко вытащил вставную часть чемодана, открыл второе дно и с облегчением вздохнул: все гнезда на красном бархате были заняты.
— Точно такое я видел по телевизору, — сказал Малютка Банни, — только там было синее дно, а здесь — красное. — Банни осторожно взял один из пистолетов, внимательно осмотрел и положил на стол, рядом с ним разместил и все остальное содержимое двойного дна.
Стюард, затаив дыхание, следил за каждым его движением, качая головой и поджимая губы. На лбу у него поблескивали капельки пота.
— Ну а теперь? — спросил он робко. — Куда все это?
— Выброшу, Рой. Да тут еще не все. Загляни-ка в шкафы, там где-то должна находиться кобура с кольтом.
— Сейчас, Банни, сейчас. Вот что за фрукт, оказывается, этот Антиноми!
— Давно ты стал плавать, Рой?
— Первый рейс… Служил в ресторане, работал шофером, собирал цитрусовые, горбил в порту… Нету здесь ничего, Банни. Да чем только я не занимался! Был сэндвичменом, собачьим парикмахером… Нету, Банни, никакого кольта…
— Заглядывай во все углы, это и в твоих интересах.
— Думаешь?
— Все может быть, Рой. Ты помогаешь мне сорвать у него крупнейший подряд… Дома давно был?
— С тех пор и не заглядывал. Не с чем было приезжать, Банни. Мои старики живут плохо. На меня, наверное, надеются, а я, видишь…
— Ничего, Рой, я тебе помогу подняться. Возьму к себе в конюшню. Я теперь держу скаковых лошадей, Рой. Подфартило!
— Ой, Банни! Правда?
— О чем разговор, Рой…
Кобура с кольтом нашлась в коробке из-под туфель. Малютка Банни, осмотрев кольт, удивился:
— Смотри-ка, Рой! Он у него и тут со снятым предохранителем. Уж такая, видно, привычка, чтобы не терять ни сотой секунды. — Малютка Банни поставил пистолет на предохранитель и положил обратно в коробку. — Вот теперь, наверное, все, — сказал Банни. — Автомат взяли у Клема. Пожалуй, все, и мы в коробку все и сложим. Нет тесьмы, чтобы перевязать?
— Не знаю, Банни.
— Поищи.
— Галстуком?
— Идея, Рой. Давай вон тот серый. Все же одну чертову машинку надо взять с собой. На время, Рой. Неизвестно еще, как у нас обернется дело. Убери все, как было, и поставь на место. Ну вот и порядок. Сколько там времени?
— Девять двадцать.
— Детское время.
— Вдруг придет?
— Не бойся.
— Ты его убьешь, Банни?
— Не собираюсь, а надо бы.
— Не надо, Банни. Отвечать придется.
— Не буду, Рой. Скажи, сколько он тебе обещал за охрану своей конуры?
— Тридцать долларов.
— На держи сорок. Теперь садись, и давай выпьем за встречу.
— Вдруг…
— Он сейчас ужинает, а потом застрянет в казино. Выпивка здесь классная.
У Коротышки Роя дрожали руки, когда он разливал виски в стаканы.
— Ну так за будущее, — сказал Малютка Банни. — За твое и за мое. У меня оно как будто неплохо наклевывается. Ты женат?
— Был, Банни, два раза, да все понапрасну…
— Женишься в третий… Теперь уходи. Я за тебя подежурю. Я живу в каюте 778. Заходи, поговорим. Ну давай пять!
— Мне бы его следовало увидеть… рассчитаться…
— Дело есть дело, ты прав, Рой. Вот возьми.
— Банни! Здесь сотня!
— Бери, Рой.
Тряся щеками, жалко улыбаясь, Рой вышел из каюты 481.
Встреча с Коротышкой Роем нарушила все планы Малютки Банни. Теперь он не мог уйти: тогда Антиноми сорвет на Рое все зло, чего доброго, обвинит того в воровстве. «Придется дождаться и объяснить этому нечеловеку. А ведь и правда: „Антиноми — значит „против человека“, „нечеловек“ или что-то в этом роде. Надо же! Как ловко подошла к нему фамилия! Неужели весь род у него такой?.. Объяснить, значит, ему, что Рой здесь ни при чем, что я выставил его отсюда. Ждать — так не будем время терять“. И он налил себе немного виски, разбавил из сифона содовой. Выпил и стал думать о мисс Брук. Собственно, из-за нее он и ввязался в это рискованное дело. Будь на ее месте кто-либо другой, он не стал бы так рисковать. Теперь весь клан Минотти станет мстить. Разорят. Убьют…
Думая о своем возможном печальном конце, Малютка Банни все же улыбался, зная, что все, что он сейчас делает, будет одобрено прелестной мисс Брук, если она каким-то чудом узнает. Малютке Банни нестерпимо захотелось поговорить с мисс Брук, хотя бы перекинуться с ней парой фраз. Но когда он, набрав номер телефона, услышал ее голос, то лишился дара речи, покрылся испариной и на ее нетерпеливое «алло» издал только нечленораздельный мык и опустил трубку на рычаг. Посидел несколько минут, ругая себя за трусость, потом позвонил Бетти и попросил передать Нику Лоджо, что у него все в порядке.
— Что значит в порядке? — В голосе Бетти слышалась настороженность.
— Ник знает. Он не забегал, мэм?
— Ну как же. Какой-то он сам не свой. Что вы с ним затеяли, Банни?
— Ничего особенного, мэм. Он просил меня кое-что разузнать, вот я и разузнал. Так что все в порядке, мэм. Извините, ко мне пришли…
Звякнул ключ в замке. Банни поставил коробку с пистолетами под стол, уселся поудобнее.
Увидев незваного гостя, Антиноми по привычке сунул было руку под пиджак и быстро вынул: впервые, за много лет он вышел без оружия.
— Рад тебя видеть, Банни, — начал он, ища глазами стюарда. — Я знал, что ты придешь и мы наконец договоримся. Скажи, Банни, ты не застал здесь толстого, мордастого малого?
— Застал, Эдуардо. Он здесь у тебя дрых, ну я и попросил его идти досыпать к себе. Между прочим, этот мордастый малый — мой старый друг Рой Коллинз.
— Извини, Банни, не знал, что у тебя везде друзья. — Антиноми быстро прошел к шкафу. — Я сменю туфли, Банни, жмут, проклятые.
— Не трудись, Эдуардо. Кольт у меня. И ампулометы — тоже.
Антиноми уперся спиной в шкаф.
— Что все это значит, Банни?
— То, что ты проиграл, и слушай внимательно, что я тебе скажу.
— Ну, ну, выкладывай. Послушаем.
— Ты прекращаешь свою подлую охоту на моих друзей.
— Допустим. Ну а что я за это получу?
— Спокойно унесешь свои ноги с судна и больше на него не сунешь носа.
— Ах, Банни! Что ты за наивный парень! Да все они давно, и не мной, списаны в расход, эти твои друзья. Брось думать о них.
— Ты, Эдуардо, сейчас должен думать о себе, я даю тебе последний шанс. Садись, время у тебя еще есть, прикинь, подумай.
— Банни, говорю тебе как другу, не вмешивайся ты в это дело. Обратного хода мне нет.
— Придумай. Уплати неустойку. Или что там у вас полагается?
— Голову надо будет отдать! Свою голову, а она мне еще нужна, Банни.
— Чтобы думать, Эдуардо. Твои карты биты. Сам видишь.
— Задал ты мне задачу, Банни. Выпьем, может, что и придумается. — Антиноми старался всеми силами тянуть время. Он выбирал нужный момент, чтобы нанести неотразимый удар. Он знал приемы каратэ, с помощью которых противник почти мгновенно терял сознание или лишался способности к сопротивлению. Мешал стол. Надо было подойти ближе. Антиноми встал со стаканом в руке: — За твое благополучие, Банни!
— Сядь! — строго прикрикнул тот.
— Да ты что? Кто у кого в гостях?
— Ты, Эдуардо. Сядь и не шарь рукой под столом. Пистолеты в коробке хорошо завязаны твоим галстуком. Надеюсь, ты не против?
— Какие разговоры? Распоряжайся здесь всем. — В голосе Антиноми послышалась зловещая мягкость. Он медленно выпил и, ставя стакан, молниеносным движением раскрытой ладони левой руки нанес удар в дыхательное горло. Малютка Банни успел отклониться вправо, и удар пришелся вскользь, железные пальцы только ссадили кожу на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Лейтенант Лоджо уставился на него, сведя глазки к переносью, словно впервые увидел, помотал головой:
— Нет, Банни, в твоих чертах есть что-то благородное.
— Не врешь?
— Клянусь, Банни. У тебя на редкость располагающая внешность.
Малютка Банни ощупал зардевшиеся вдруг щеки, самодовольно сказал:
— Наверное, правда. Я никаких явных пакостей не делал, ну чтобы так прямо. На скачках приходится комбинировать, так это же бизнес. Кто не зарабатывает? Ну еще кое в чем (на ум Банни пришел ограбленный банк), так ведь если не ты кого надуешь, так тебя проведут. Нет, Ник, жизнь моя, пожалуй, не совсем подлая. А ты знаешь, я рад, что встретился с твоими друзьями и с тобой, конечно. Мне особенно приглянулась мисс Брук. Согласись она, я бы женился на ней вот хоть сейчас. Это я тебе откровенно, как другу…
— Из каюты 481 вышел Антиноми, — вдруг насторожился Лоджо.
— Вижу, Ник. Двигает к ресторану. Давай и мы за ним!
— Он тебя не видел? — обеспокоенно спросил лейтенант.
— А хотя бы и видел. Он же не идиот, чтобы пришить меня здесь, на виду у публики, да еще когда ты рядом.
— Да, ты прав, Банни. На людях он не посмеет.
— Что я и говорю, Ник. Давай иди помаленьку. Глаз с него не спускай. Сейчас все потянулись на ужин, так что в толпе он тебя не сразу засечет.
— Пусть примечает. Я должностное лицо.
— Вот, вот, Ник. Нам на руку твоя должность… Он хочет разнюхать, где наши.
— Они ужинают сегодня в каюте Джейн.
— Точно, Ник. Он увидит, что их нету, и станет решать, что же предпринять. Может, вернется или будет дожидаться ночи — часов трех-четырех. Первым он попробует кокнуть где-нибудь в коридоре негра.
— Откуда у тебя такие сведения?
— Ты сам подумай, кто полезет в каюту дока после случая с Мадонной?
— Ах да, я разрешил ему оставлять собаку на ночь в каюте.
— Док у наших за главного. А вожака всегда убирают первым.
— Ишь ты! — Лейтенант Лоджо с любопытством посмотрел на собеседника.
— Теперь это у Антиноми не выйдет, Ник, если ты не спустишь с него глаз. Иди, Ник!
— Иду! Только и ты не забывай об осторожности! — В голосе лейтенанта Лоджо прозвучала тревога. — Как только найдешь оружие, немедленно звони в бюро Бетти. Я буду держать с ней связь. Затем я попрошу синьора Антиноми пожаловать в свою каюту, возле которой будут стоять мои люди…
— Да сколько можно об этом, Ник?
— Ну, ну, все. Мы затеваем обыск. Находим нужное…
— Протокол? Арест?
— Вот именно, Банни! Прощай и помни…
— Подожди, Ник. Если вдруг он повернет сюда, пригласи его к себе, дай ему заполнить какую-нибудь анкету. Или лучше заведи разговор об отце Патрике. Это развлечет Антиноми.
— Банни! Ну кого ты учишь?
— Ладно, ладно, Ник. Валяй!
— Вдруг он взял оружие с собой?
— Не должен. Раз его застукал Гарри Уилхем, он теперь станет осторожнее. Возьмет свои машинки, только когда пойдет на дело.
— Куда он мог их спрятать?
— Мест для этого в каюте не так много. Удачи, Ник!
— Удачи и тебе, Банни, только помни основное правило криминалиста: хладнокровие, хладнокровие и еще раз хладнокровие. — Голос лейтенанта Лоджо заметно дрожал. — Ключ у тебя?
— Да, Ник. Иначе мне пришлось бы терять время с отмычкой.
— Не потеряй! И, пожалуйста, будь осторожен. Я пошел на это преет… нарушение инструкции только из высокого понимания долга…
Малютка Банни мигом открыл каюту Антиноми запасным ключом. Вошел. Затворил за собой двери. Вытащил ключ из замка и, шагнув в салон, остановился пораженный: в кресле спал толстый человек, его обрюзгшие щеки вздрагивали, галстук-бабочка съехал на сторону, на ковре валялся черный пиджак и стояли стоптанные туфли.
Малютка Банни оторопело глядел на спящего, улавливая в чертах его размякшего ото сна лица что-то знакомое.
Толстяк приоткрыл правый глаз:
— Вы вернулись, сэр? — И, увидев свою ошибку, открыл и левый глаз, сделал попытку приподняться? Его удивление сменилось любопытством: — Вы к мистеру Антиноми?
— Да.
— Он забыл ключ в замке?
— Дверь была открыта.
— Вы звонили?
— Да, но ты крепко спал, я дернул за ручку, дверь открылась. У нас с ним встреча.
— Условились?
— Да.
— Странно, он ничего мне не сказал. А всегда такой точный, осторожный. Двери закроет — потянет за ручку. Я наблюдал.
— Всякий может по ошибке оставить дверь открытой. Помню, в детстве наша соседка, тетя Эдит, никогда не закрывала ни двери, ни шкафы в доме, хотя всегда носила на поясе связку ключей.
Толстый человек тяжело поднялся:
— Малютка Банни! Вот чудеса!
— Коротышка Рой! Ты ли это?
С минуту они, забыв обо всем, хлопали друг друга по спине. Раздавались восклицания:
— Черт возьми!
— Дружище!
— Ну какой же ты стал!
— Дай я на тебя взгляну!
Затем Банни, покосившись на дверь, спросил:
— Когда вернется шеф?
— Сказал, что поздно. Нанял меня стеречь каюту. Я работаю здесь стюардом. Странный человек этот Антиноми…
— Он негодяй, Рой!
— Правда, Банни? То-то я с ним неловко себя чувствую.
— Да, дружище. И еще какой негодяй! Клейма негде ставить.
— Ты пришел с ним посчитаться?
— Пока нет. Пришел вырвать у него ядовитые зубы.
— Говори яснее, Банни. Извини, я обуюсь. Вот несчастье…
— Что такое, Рой?
— Шнурок порвался. Говоришь, скверный человек?
— Об этом после. Скажи, Рой, у него нет узкого черного чемодана?
— Есть. Но сам понимаешь…
— Ты сейчас тоже все поймешь. Ты не думай, я не стал вором. Давай чемодан.
— Там галстуки, носовые платки.
— Увидишь и еще кое-что поинтереснее.
— Я доверюсь тебе, Банни. Ты всегда за меня заступался.
— Ставь на стол. Замок у него, кажется, нехитрый?
— Он открыт. Вот посмотри — галстуки, носки. Все очень дорогое. Богатый человек.
— За убийства. Рой, щедро платят.
Малютка Банни ловко вытащил вставную часть чемодана, открыл второе дно и с облегчением вздохнул: все гнезда на красном бархате были заняты.
— Точно такое я видел по телевизору, — сказал Малютка Банни, — только там было синее дно, а здесь — красное. — Банни осторожно взял один из пистолетов, внимательно осмотрел и положил на стол, рядом с ним разместил и все остальное содержимое двойного дна.
Стюард, затаив дыхание, следил за каждым его движением, качая головой и поджимая губы. На лбу у него поблескивали капельки пота.
— Ну а теперь? — спросил он робко. — Куда все это?
— Выброшу, Рой. Да тут еще не все. Загляни-ка в шкафы, там где-то должна находиться кобура с кольтом.
— Сейчас, Банни, сейчас. Вот что за фрукт, оказывается, этот Антиноми!
— Давно ты стал плавать, Рой?
— Первый рейс… Служил в ресторане, работал шофером, собирал цитрусовые, горбил в порту… Нету здесь ничего, Банни. Да чем только я не занимался! Был сэндвичменом, собачьим парикмахером… Нету, Банни, никакого кольта…
— Заглядывай во все углы, это и в твоих интересах.
— Думаешь?
— Все может быть, Рой. Ты помогаешь мне сорвать у него крупнейший подряд… Дома давно был?
— С тех пор и не заглядывал. Не с чем было приезжать, Банни. Мои старики живут плохо. На меня, наверное, надеются, а я, видишь…
— Ничего, Рой, я тебе помогу подняться. Возьму к себе в конюшню. Я теперь держу скаковых лошадей, Рой. Подфартило!
— Ой, Банни! Правда?
— О чем разговор, Рой…
Кобура с кольтом нашлась в коробке из-под туфель. Малютка Банни, осмотрев кольт, удивился:
— Смотри-ка, Рой! Он у него и тут со снятым предохранителем. Уж такая, видно, привычка, чтобы не терять ни сотой секунды. — Малютка Банни поставил пистолет на предохранитель и положил обратно в коробку. — Вот теперь, наверное, все, — сказал Банни. — Автомат взяли у Клема. Пожалуй, все, и мы в коробку все и сложим. Нет тесьмы, чтобы перевязать?
— Не знаю, Банни.
— Поищи.
— Галстуком?
— Идея, Рой. Давай вон тот серый. Все же одну чертову машинку надо взять с собой. На время, Рой. Неизвестно еще, как у нас обернется дело. Убери все, как было, и поставь на место. Ну вот и порядок. Сколько там времени?
— Девять двадцать.
— Детское время.
— Вдруг придет?
— Не бойся.
— Ты его убьешь, Банни?
— Не собираюсь, а надо бы.
— Не надо, Банни. Отвечать придется.
— Не буду, Рой. Скажи, сколько он тебе обещал за охрану своей конуры?
— Тридцать долларов.
— На держи сорок. Теперь садись, и давай выпьем за встречу.
— Вдруг…
— Он сейчас ужинает, а потом застрянет в казино. Выпивка здесь классная.
У Коротышки Роя дрожали руки, когда он разливал виски в стаканы.
— Ну так за будущее, — сказал Малютка Банни. — За твое и за мое. У меня оно как будто неплохо наклевывается. Ты женат?
— Был, Банни, два раза, да все понапрасну…
— Женишься в третий… Теперь уходи. Я за тебя подежурю. Я живу в каюте 778. Заходи, поговорим. Ну давай пять!
— Мне бы его следовало увидеть… рассчитаться…
— Дело есть дело, ты прав, Рой. Вот возьми.
— Банни! Здесь сотня!
— Бери, Рой.
Тряся щеками, жалко улыбаясь, Рой вышел из каюты 481.
Встреча с Коротышкой Роем нарушила все планы Малютки Банни. Теперь он не мог уйти: тогда Антиноми сорвет на Рое все зло, чего доброго, обвинит того в воровстве. «Придется дождаться и объяснить этому нечеловеку. А ведь и правда: „Антиноми — значит „против человека“, „нечеловек“ или что-то в этом роде. Надо же! Как ловко подошла к нему фамилия! Неужели весь род у него такой?.. Объяснить, значит, ему, что Рой здесь ни при чем, что я выставил его отсюда. Ждать — так не будем время терять“. И он налил себе немного виски, разбавил из сифона содовой. Выпил и стал думать о мисс Брук. Собственно, из-за нее он и ввязался в это рискованное дело. Будь на ее месте кто-либо другой, он не стал бы так рисковать. Теперь весь клан Минотти станет мстить. Разорят. Убьют…
Думая о своем возможном печальном конце, Малютка Банни все же улыбался, зная, что все, что он сейчас делает, будет одобрено прелестной мисс Брук, если она каким-то чудом узнает. Малютке Банни нестерпимо захотелось поговорить с мисс Брук, хотя бы перекинуться с ней парой фраз. Но когда он, набрав номер телефона, услышал ее голос, то лишился дара речи, покрылся испариной и на ее нетерпеливое «алло» издал только нечленораздельный мык и опустил трубку на рычаг. Посидел несколько минут, ругая себя за трусость, потом позвонил Бетти и попросил передать Нику Лоджо, что у него все в порядке.
— Что значит в порядке? — В голосе Бетти слышалась настороженность.
— Ник знает. Он не забегал, мэм?
— Ну как же. Какой-то он сам не свой. Что вы с ним затеяли, Банни?
— Ничего особенного, мэм. Он просил меня кое-что разузнать, вот я и разузнал. Так что все в порядке, мэм. Извините, ко мне пришли…
Звякнул ключ в замке. Банни поставил коробку с пистолетами под стол, уселся поудобнее.
Увидев незваного гостя, Антиноми по привычке сунул было руку под пиджак и быстро вынул: впервые, за много лет он вышел без оружия.
— Рад тебя видеть, Банни, — начал он, ища глазами стюарда. — Я знал, что ты придешь и мы наконец договоримся. Скажи, Банни, ты не застал здесь толстого, мордастого малого?
— Застал, Эдуардо. Он здесь у тебя дрых, ну я и попросил его идти досыпать к себе. Между прочим, этот мордастый малый — мой старый друг Рой Коллинз.
— Извини, Банни, не знал, что у тебя везде друзья. — Антиноми быстро прошел к шкафу. — Я сменю туфли, Банни, жмут, проклятые.
— Не трудись, Эдуардо. Кольт у меня. И ампулометы — тоже.
Антиноми уперся спиной в шкаф.
— Что все это значит, Банни?
— То, что ты проиграл, и слушай внимательно, что я тебе скажу.
— Ну, ну, выкладывай. Послушаем.
— Ты прекращаешь свою подлую охоту на моих друзей.
— Допустим. Ну а что я за это получу?
— Спокойно унесешь свои ноги с судна и больше на него не сунешь носа.
— Ах, Банни! Что ты за наивный парень! Да все они давно, и не мной, списаны в расход, эти твои друзья. Брось думать о них.
— Ты, Эдуардо, сейчас должен думать о себе, я даю тебе последний шанс. Садись, время у тебя еще есть, прикинь, подумай.
— Банни, говорю тебе как другу, не вмешивайся ты в это дело. Обратного хода мне нет.
— Придумай. Уплати неустойку. Или что там у вас полагается?
— Голову надо будет отдать! Свою голову, а она мне еще нужна, Банни.
— Чтобы думать, Эдуардо. Твои карты биты. Сам видишь.
— Задал ты мне задачу, Банни. Выпьем, может, что и придумается. — Антиноми старался всеми силами тянуть время. Он выбирал нужный момент, чтобы нанести неотразимый удар. Он знал приемы каратэ, с помощью которых противник почти мгновенно терял сознание или лишался способности к сопротивлению. Мешал стол. Надо было подойти ближе. Антиноми встал со стаканом в руке: — За твое благополучие, Банни!
— Сядь! — строго прикрикнул тот.
— Да ты что? Кто у кого в гостях?
— Ты, Эдуардо. Сядь и не шарь рукой под столом. Пистолеты в коробке хорошо завязаны твоим галстуком. Надеюсь, ты не против?
— Какие разговоры? Распоряжайся здесь всем. — В голосе Антиноми послышалась зловещая мягкость. Он медленно выпил и, ставя стакан, молниеносным движением раскрытой ладони левой руки нанес удар в дыхательное горло. Малютка Банни успел отклониться вправо, и удар пришелся вскользь, железные пальцы только ссадили кожу на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51