Но не о том, что касается Асмодиана. А о том, что в Руидине узнала, как должна будет поступить, – без Хранительниц тут не обошлось, или Ранд крупно ошибается. Впрочем, возьмись он расспрашивать Хранительниц, то узнает от них ничуть не больше, чем из письма. Что Морейн хотела сказать об Айз Седай? Была ли какая-то особая причина упоминать Верин? И почему именно Алвиарин, а не Элайда? Оставались у Ранда вопросы и о Томе с Ланом. Почему-то Ранд был уверен, что для Лана Морейн послания не оставила – не один Страж убежден в свойствах чистых ран. Ранд потянулся было к письму Тома, решив распечатать его, но Морейн могла и это письмо защитить малым стражем, как поступила с первым. Айз Седай и кайриэнка, она до самого конца окутывала себя таинственностью, манипулировала другими. До самого конца.
Именно этого Ранд и пытался избежать. Ох уж этот вздор о том, что она хранит чужие тайны. Она знала, что случится, и пошла дальше храбро, как любой айилец. Пошла на смерть, зная, что ее ждет. Погибла, потому что он не смог заставить себя убить Ланфир. Он не мог убить одну женщину, поэтому погибла другая. Взгляд Ранда упал на последние слова письма:
"У тебя все получится".
Слова эти резали юношу, точно холодная бритва.
– Почему ты плачешь тут один, Ранд ал'Тор? Правда, я слыхала, будто некоторые мокроземцы считают позором, если их увидят плачущими.
Ранд зло посмотрел на стоящую в дверях Сулин. Она была полностью экипирована для боя: лук в футляре за спиной, колчан у пояса, в руке – круглый кожаный щит и три копья.
– Я не… – Щеки были мокрыми. Ранд сердито вытер влагу. – Здесь просто жарко. Взмок… Чего ты хочешь? Я-то думал, вы все решили бросить меня и вернуться в Трехкратную Землю.
– Это не мы тебя покинули, Ранд ал'Тор. – Закрыв за собой дверь, Сулин села на пол и положила щит и пару копий наземь. – Это ты нас бросил. – Одним движением она уперлась ступней в зажатое в руках копье, потянула и переломила древко пополам.
– Что ты делаешь? – Не отвечая, Сулин отбросила обломки в сторону и взяла второе копье. – Я спросил: что ты делаешь?
Лицо беловолосой Девы могло бы и Лана заставить колебаться, но Ранд нагнулся и схватился за копье между ее руками; мягкая подошва обувки Девы опустилась на сжавшие древко пальцы Ранда. И вовсе не мягко.
– Ты нас в юбки вырядишь? Заставишь замуж выйти и у очага сидеть? Или мы будем лежать подле твоего костра и станем руку тебе лизать, когда ты кусочек мяса нам кинешь?
Мускулы ее напряглись, и копье переломилось, поранив Ранду ладонь.
Он с проклятием отдернул освободившуюся руку, роняя капельки крови.
– Ничего подобного я не хочу. Мне казалось, вы поняли… – Сулин взяла последнее копье, уперлась в него ногой, и Ранд направил Силу, оплетая Деву потоками Воздуха и удерживая в таком положении. Она, ни слова не говоря, посмотрела на него. – Чтоб мне сгореть, вы ж ничего не говорили! Поэтому я и не пускал Дев в битву с Куладином. Не всем же в этот день было сражаться. И вы никогда даже словом не обмолвились.
Глаза Сулин недоверчиво расширились.
– Ты не пускал нас на танец копий? Это мы тебя удерживали от танца. Ты же походил на девочку, только-только повенчанную с копьем. Готов был сломя голову кинуться убивать Куладина, даже не задумавшись ни на миг, что можешь в спину копье получить. Ты же Кар'а'карн. У тебя нет права без особой нужды рисковать. – Голос ее стал на полтона ниже. – А теперь ты отправляешься биться с Предавшимся Тени. Эта тайна хорошо хранится, но я услышала достаточно от тех, кто возглавляет другие сообщества.
– И ты хочешь удержать меня от этого сражения? – тихо спросил Ранд.
– Не притворяйся дураком, Ранд ал Тор. С Куладином любой мог вступить в танец копий. Но чтобы ты собой рисковал – это ребячество. С Отрекшимся же, кроме тебя, никому сразиться не под силу.
– Тогда почему? – Ранд умолк – он уже знал ответ. После кровопролитной битвы с Куладином он убедил себя, что Девы бы не возражали. Он хотел поверить этому.
– Уже выбраны те, кто отправится с тобой. – Слова вылетали, точно пущенные из пращи камни. – Мужчины из всех сообществ. Мужчины! Ни одной Девы, Ранд ал'Тор. Фар Дарайз Май несут твою честь, а ты отобрал у нас нашу.
Ранд глубоко вдохнул, с трудом подбирая слова:
– Я… Мне не нравится, когда погибает женщина. Сулин, я это ненавижу. У меня от этого все внутри холодеет. Я не убил бы женщину, если б от этого зависела моя жизнь. – В руке Ранда зашуршали странички письма Морейн. Погибшей, потому что он не смог убить Ланфир. Если бы всегда от его решения зависела лишь собственная жизнь… – Сулин, я скорее в одиночку против Равина выступлю, чем позволю кому-то из вас погибнуть.
– Что за глупость! Должен же кто-то и спину прикрывать. Значит, это Равин. Даже Ройдан из Громоходцев и Ту рол из Каменных Псов это утаили. – Она взглянула на свою поднятую ногу, удерживаемую на копье теми же потоками, что спутали ей руки – Отпусти меня, и поговорим.
После секундного колебания Ранд распустил плетение. Он напряженно следил за Девой, готовый, если понадобится, вновь остановить ее, но Сулин скрестила ноги и принялась подбрасывать копье на ладонях.
– Иногда, Ранд ал'Тор, я забываю, что ты хоть и нашей крови, но воспитан чужаками. Слушай меня. Я то, что я есть. Вот что такое я. – Она покачала копье на руке.
– Сулин…
– Слушай, Ранд ал'Тор. Я есть копье. Когда между мною и копьем встает любимый, я выбираю копье. Кое-кто выбирает иначе. Некоторые решают для себя, что уже достаточно долго прожили с копьями, что им хочется иметь мужа, детей. Я же для себя ничего иного не желала никогда. Любой вождь без колебаний отправит меня туда, где танец самый горячий. Если я погибну, мои первые сестры оплачут меня, но ни на ноготок больше, чем наших первых братьев, павших в бою. Древоубийца, ударивший меня в сердце ножом во сне, оказал бы мне больше чести, чем ты. Теперь тебе понятно?
– Понятно, но… – Ранд понял. Она не желала, чтобы он пытался сделать из нее нечто иное, чем то, что она есть. Ему же оставалось лишь безропотно смотреть, как она умирает. – Что случится, если ты сломаешь последнее копье?
– Если в этой жизни мне нет чести, то, может, будет в другой. – Она произнесла эту фразу, словно еще одно объяснение. Лишь через несколько мгновений Ранд уразумел смысл' сказанного. Ему в самом деле оставалось лишь смотреть, как она умирает.
– Ты ведь не оставляешь мне никакого выбора, да? – Не больше, чем оставляла Морейн.
– Всегда есть выбор. Ранд ал'Тор. Выбор есть у тебя, есть и у меня. Другого не позволит джи'и'тох.
Ему захотелось наорать на нее, проклясть джиитох, а заодно всех, кто ему следует.
– Выбирай своих Дев, Сулин. Не знаю, скольких я сумею взять, но от Фар Дарайз Май пойдет не меньше копий, чем от других сообществ.
Ранд прошел мимо внезапно улыбнувшейся Сулин. Улыбалась она не с облегчением. Наоборот, удовлетворенно. Она радовалась, что получит возможность умереть. Надо было запеленать ее в саидин да так и оставить, а потом, после возвращения из Кэймлина, как– нибудь с ней разобраться. С грохотом распахнув дверь, Ранд шагнул на набережную – и замер.
Энайла стояла во главе цепочки Дев – каждая сжимала в руках три копья. Цепочка тянулась от порога конторы начальника дока и исчезала в ближайших городских воротах. Некоторые из айильцев, стоящих возле причалов, с любопытством поглядывали на Дев, но тут дело явно было между Фар Дарайз Май и Кар'а'карном и прочих воинских сообществ никоим образом не касалось. С большим вниманием на Ранда и Дев посматривали Эмис и три-четыре Хранительницы, некогда тоже принадлежавшие к Девам Копья. Большинство не айильцев исчезли, не считая нескольких рабочих – те ставили на колеса опрокинутые телеги и явно нервничали, стараясь глядеть в другую сторону. Энайла шагнула к Ранду, потом остановилась и улыбнулась вышедшей Сулин. Вовсе не с облегчением. Радостно. Довольные улыбки побежали по длинной веренице Дев. Хранительницы тоже заулыбались, а Эмис еще и отрывисто кивнула Ранду, словно он наконец-то прекратил вести себя по– идиотски.
– А мне-то казалось, они собрались по одной заходить туда и поцелуями положить конец твоим мучениям, – промолвил Мэт.
Ранд нахмурился, глядя на него, – тот стоял рядом, опершись на свое копье, и скалился во весь рот, сбив широкополую шляпу на затылок.
– А ты-то что такой веселый? – спросил он у Мэта. Запах горелой плоти по-прежнему висел в воздухе, повсюду раздавались стоны обожженных мужчин и женщин, вокруг которых хлопотали Хранительницы.
– Потому что я жив! – огрызнулся Мэт. – А что я, по-твоему, делать должен? Плакать? – Он неловко пожал плечами. – Эмис сказала, что Эгвейн через несколько дней вполне оправится. – Он оглянулся, но с таким видом, будто глаза бы его не смотрели на окружающее. – Чтоб мне сгореть, но если мы собираемся ту штуку провернуть, так давайте. Доваианди се товиа сагайн.
– Что?
– Я сказал, пора кости метать. Или Сулин тебе уши заткнула?
– Да, пора кидать кости, – согласился Ранд. Пламя вокруг стекловидной трубы из Воздуха погасло, но белый дым по-прежнему тянулся, клубясь, вверх, словно огонь до сих пор уничтожал тер'ангриал. Морейн. Ему надо было… Что сделано, то сделано. Девы, скольких вместила набережная, столпились вокруг Сулин. Что сделано, то сделано, и с этим придется жить дальше. Смерть будет освобождением от всего, с чем он вынужден жить. – Приступим.
ГЛАВА 54. В Кэймлин
В сопровождении пятисот Дев во главе с Сулин Ранд отправился обратно в королевский дворец, где в огромном дворе подле главных ворот уже поджидал Бэил вместе с Громоходцами, Черноглазыми, Ищущими Воду и воинами из всех прочих сообществ. Их было много, они заполонили весь двор и стояли в выходивших сюда дверях. Кое-кто выглядывал из окон нижнего этажа, ожидая своей очереди. Окружающие каменные галереи и балконы были пусты. Во всем дворе находился лишь один человек, который не был айильцем. Когда здесь начали собираться айильцы, тайренцев и кайриэнцев – особенно кайриэнцев – точно ветром сдуло, и к дворцовой площади они и приближаться не смели. Исключение стояло выше Бэила, на широких серых ступенях, ведущих во дворец. Певин, с темно-красным знаменем, вяло обвисшим на древке; лицо Певина выражало не более того, что можно было прочитать на лицах айильцев.
Позади Рандова седла, крепко цепляясь за юношу и плотно прижавшись грудью к его спине, сидела Авиенда. Прижималась она к нему до того самого мига, как он спешился. У причалов между девушкой и несколькими Хранительницами Мудрости произошел разговор, который, по убеждению Ранда, для его ушей вовсе не предназначался.
– Ступай со Светом, – сказала тогда Эмис, коснувшись лица Авиенды. – И оберегай его. Ты ведь знаешь, как много от него зависит.
– Многое зависит от вас обоих, – сказала Авиенде Бэйр, и почти сразу же Мелэйн нетерпеливо заметила:
– Было бы легче, если б уже сейчас у тебя получилось.
Сорилея фыркнула:
– В мое время даже Девы знали, как с мужчинами обращаться.
– Ей удалось гораздо больше, чем вам известно, – заявила им Эмис. Авиенда замотала головой, вскинула руку в умоляющем жесте; браслет из резной кости в виде роз и шипов соскользнул по руке, но Эмис продолжила, не слушая невнятных протестов девушки: – Я ждала, что она сама нам расскажет, но поскольку Авиенда не желает… – Тут она оборвала себя, заметив Ранда, который стоял всего в десяти футах от Хранительниц с поводьями Джиди'ина в руке.
Авиенда обернулась посмотреть, куда глядит Эмис. Увидев Ранда, девушка залилась густым румянцем, который потом так резко схлынул, что даже ее загорелые щеки показались бледными. Четыре Хранительницы уперлись в Ранда непроницаемыми взглядами.
Сзади к Ранду подошли Асмодиан и Мэт, ведя своих лошадей.
– Неужели женщинам такой взгляд с колыбели известен? – пробурчал Мэт. – Или их таким штучкам матери учат? Я бы сказал, постой могущественный Кар'а'карн здесь подольше, у него в ушах вскоре зазвенит.
Покачивая головой, Ранд протянул руки, когда Авиенда, перекинув ногу через круп, собралась соскользнуть наземь, и снял девушку с крапчатого. Он задержал руки на талии девушки, глядя сверху вниз в ее чистые зеленовато-голубые глаза. Авиенда не отвела взора, выражение ее лица не изменилось, но руки девушки медленно сжали его предплечья. Что же у нее должно было получиться? Ранд пребывал в убеждении, что Хранительницы Мудрости приставили ее следить за ним, но если Авиенда и спрашивала о том, о чем он недоговаривал Хранительницам, это случалось, когда она откровенно сердилась на юношу за то, что у него есть секреты от Хранительниц. Никогда не обманывала, никогда не пыталась из него что-либо вытянуть Угрожала, вынуждала – но никогда не хитрила. Ранду приходило на ум, что роль Авиенды схожа с тем, что вменяла в обязанность своим юным подопечным Колавир. Но через секунду он отметал эту мысль. Авиенда никогда не позволила бы использовать себя в подобном качестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Именно этого Ранд и пытался избежать. Ох уж этот вздор о том, что она хранит чужие тайны. Она знала, что случится, и пошла дальше храбро, как любой айилец. Пошла на смерть, зная, что ее ждет. Погибла, потому что он не смог заставить себя убить Ланфир. Он не мог убить одну женщину, поэтому погибла другая. Взгляд Ранда упал на последние слова письма:
"У тебя все получится".
Слова эти резали юношу, точно холодная бритва.
– Почему ты плачешь тут один, Ранд ал'Тор? Правда, я слыхала, будто некоторые мокроземцы считают позором, если их увидят плачущими.
Ранд зло посмотрел на стоящую в дверях Сулин. Она была полностью экипирована для боя: лук в футляре за спиной, колчан у пояса, в руке – круглый кожаный щит и три копья.
– Я не… – Щеки были мокрыми. Ранд сердито вытер влагу. – Здесь просто жарко. Взмок… Чего ты хочешь? Я-то думал, вы все решили бросить меня и вернуться в Трехкратную Землю.
– Это не мы тебя покинули, Ранд ал'Тор. – Закрыв за собой дверь, Сулин села на пол и положила щит и пару копий наземь. – Это ты нас бросил. – Одним движением она уперлась ступней в зажатое в руках копье, потянула и переломила древко пополам.
– Что ты делаешь? – Не отвечая, Сулин отбросила обломки в сторону и взяла второе копье. – Я спросил: что ты делаешь?
Лицо беловолосой Девы могло бы и Лана заставить колебаться, но Ранд нагнулся и схватился за копье между ее руками; мягкая подошва обувки Девы опустилась на сжавшие древко пальцы Ранда. И вовсе не мягко.
– Ты нас в юбки вырядишь? Заставишь замуж выйти и у очага сидеть? Или мы будем лежать подле твоего костра и станем руку тебе лизать, когда ты кусочек мяса нам кинешь?
Мускулы ее напряглись, и копье переломилось, поранив Ранду ладонь.
Он с проклятием отдернул освободившуюся руку, роняя капельки крови.
– Ничего подобного я не хочу. Мне казалось, вы поняли… – Сулин взяла последнее копье, уперлась в него ногой, и Ранд направил Силу, оплетая Деву потоками Воздуха и удерживая в таком положении. Она, ни слова не говоря, посмотрела на него. – Чтоб мне сгореть, вы ж ничего не говорили! Поэтому я и не пускал Дев в битву с Куладином. Не всем же в этот день было сражаться. И вы никогда даже словом не обмолвились.
Глаза Сулин недоверчиво расширились.
– Ты не пускал нас на танец копий? Это мы тебя удерживали от танца. Ты же походил на девочку, только-только повенчанную с копьем. Готов был сломя голову кинуться убивать Куладина, даже не задумавшись ни на миг, что можешь в спину копье получить. Ты же Кар'а'карн. У тебя нет права без особой нужды рисковать. – Голос ее стал на полтона ниже. – А теперь ты отправляешься биться с Предавшимся Тени. Эта тайна хорошо хранится, но я услышала достаточно от тех, кто возглавляет другие сообщества.
– И ты хочешь удержать меня от этого сражения? – тихо спросил Ранд.
– Не притворяйся дураком, Ранд ал Тор. С Куладином любой мог вступить в танец копий. Но чтобы ты собой рисковал – это ребячество. С Отрекшимся же, кроме тебя, никому сразиться не под силу.
– Тогда почему? – Ранд умолк – он уже знал ответ. После кровопролитной битвы с Куладином он убедил себя, что Девы бы не возражали. Он хотел поверить этому.
– Уже выбраны те, кто отправится с тобой. – Слова вылетали, точно пущенные из пращи камни. – Мужчины из всех сообществ. Мужчины! Ни одной Девы, Ранд ал'Тор. Фар Дарайз Май несут твою честь, а ты отобрал у нас нашу.
Ранд глубоко вдохнул, с трудом подбирая слова:
– Я… Мне не нравится, когда погибает женщина. Сулин, я это ненавижу. У меня от этого все внутри холодеет. Я не убил бы женщину, если б от этого зависела моя жизнь. – В руке Ранда зашуршали странички письма Морейн. Погибшей, потому что он не смог убить Ланфир. Если бы всегда от его решения зависела лишь собственная жизнь… – Сулин, я скорее в одиночку против Равина выступлю, чем позволю кому-то из вас погибнуть.
– Что за глупость! Должен же кто-то и спину прикрывать. Значит, это Равин. Даже Ройдан из Громоходцев и Ту рол из Каменных Псов это утаили. – Она взглянула на свою поднятую ногу, удерживаемую на копье теми же потоками, что спутали ей руки – Отпусти меня, и поговорим.
После секундного колебания Ранд распустил плетение. Он напряженно следил за Девой, готовый, если понадобится, вновь остановить ее, но Сулин скрестила ноги и принялась подбрасывать копье на ладонях.
– Иногда, Ранд ал'Тор, я забываю, что ты хоть и нашей крови, но воспитан чужаками. Слушай меня. Я то, что я есть. Вот что такое я. – Она покачала копье на руке.
– Сулин…
– Слушай, Ранд ал'Тор. Я есть копье. Когда между мною и копьем встает любимый, я выбираю копье. Кое-кто выбирает иначе. Некоторые решают для себя, что уже достаточно долго прожили с копьями, что им хочется иметь мужа, детей. Я же для себя ничего иного не желала никогда. Любой вождь без колебаний отправит меня туда, где танец самый горячий. Если я погибну, мои первые сестры оплачут меня, но ни на ноготок больше, чем наших первых братьев, павших в бою. Древоубийца, ударивший меня в сердце ножом во сне, оказал бы мне больше чести, чем ты. Теперь тебе понятно?
– Понятно, но… – Ранд понял. Она не желала, чтобы он пытался сделать из нее нечто иное, чем то, что она есть. Ему же оставалось лишь безропотно смотреть, как она умирает. – Что случится, если ты сломаешь последнее копье?
– Если в этой жизни мне нет чести, то, может, будет в другой. – Она произнесла эту фразу, словно еще одно объяснение. Лишь через несколько мгновений Ранд уразумел смысл' сказанного. Ему в самом деле оставалось лишь смотреть, как она умирает.
– Ты ведь не оставляешь мне никакого выбора, да? – Не больше, чем оставляла Морейн.
– Всегда есть выбор. Ранд ал'Тор. Выбор есть у тебя, есть и у меня. Другого не позволит джи'и'тох.
Ему захотелось наорать на нее, проклясть джиитох, а заодно всех, кто ему следует.
– Выбирай своих Дев, Сулин. Не знаю, скольких я сумею взять, но от Фар Дарайз Май пойдет не меньше копий, чем от других сообществ.
Ранд прошел мимо внезапно улыбнувшейся Сулин. Улыбалась она не с облегчением. Наоборот, удовлетворенно. Она радовалась, что получит возможность умереть. Надо было запеленать ее в саидин да так и оставить, а потом, после возвращения из Кэймлина, как– нибудь с ней разобраться. С грохотом распахнув дверь, Ранд шагнул на набережную – и замер.
Энайла стояла во главе цепочки Дев – каждая сжимала в руках три копья. Цепочка тянулась от порога конторы начальника дока и исчезала в ближайших городских воротах. Некоторые из айильцев, стоящих возле причалов, с любопытством поглядывали на Дев, но тут дело явно было между Фар Дарайз Май и Кар'а'карном и прочих воинских сообществ никоим образом не касалось. С большим вниманием на Ранда и Дев посматривали Эмис и три-четыре Хранительницы, некогда тоже принадлежавшие к Девам Копья. Большинство не айильцев исчезли, не считая нескольких рабочих – те ставили на колеса опрокинутые телеги и явно нервничали, стараясь глядеть в другую сторону. Энайла шагнула к Ранду, потом остановилась и улыбнулась вышедшей Сулин. Вовсе не с облегчением. Радостно. Довольные улыбки побежали по длинной веренице Дев. Хранительницы тоже заулыбались, а Эмис еще и отрывисто кивнула Ранду, словно он наконец-то прекратил вести себя по– идиотски.
– А мне-то казалось, они собрались по одной заходить туда и поцелуями положить конец твоим мучениям, – промолвил Мэт.
Ранд нахмурился, глядя на него, – тот стоял рядом, опершись на свое копье, и скалился во весь рот, сбив широкополую шляпу на затылок.
– А ты-то что такой веселый? – спросил он у Мэта. Запах горелой плоти по-прежнему висел в воздухе, повсюду раздавались стоны обожженных мужчин и женщин, вокруг которых хлопотали Хранительницы.
– Потому что я жив! – огрызнулся Мэт. – А что я, по-твоему, делать должен? Плакать? – Он неловко пожал плечами. – Эмис сказала, что Эгвейн через несколько дней вполне оправится. – Он оглянулся, но с таким видом, будто глаза бы его не смотрели на окружающее. – Чтоб мне сгореть, но если мы собираемся ту штуку провернуть, так давайте. Доваианди се товиа сагайн.
– Что?
– Я сказал, пора кости метать. Или Сулин тебе уши заткнула?
– Да, пора кидать кости, – согласился Ранд. Пламя вокруг стекловидной трубы из Воздуха погасло, но белый дым по-прежнему тянулся, клубясь, вверх, словно огонь до сих пор уничтожал тер'ангриал. Морейн. Ему надо было… Что сделано, то сделано. Девы, скольких вместила набережная, столпились вокруг Сулин. Что сделано, то сделано, и с этим придется жить дальше. Смерть будет освобождением от всего, с чем он вынужден жить. – Приступим.
ГЛАВА 54. В Кэймлин
В сопровождении пятисот Дев во главе с Сулин Ранд отправился обратно в королевский дворец, где в огромном дворе подле главных ворот уже поджидал Бэил вместе с Громоходцами, Черноглазыми, Ищущими Воду и воинами из всех прочих сообществ. Их было много, они заполонили весь двор и стояли в выходивших сюда дверях. Кое-кто выглядывал из окон нижнего этажа, ожидая своей очереди. Окружающие каменные галереи и балконы были пусты. Во всем дворе находился лишь один человек, который не был айильцем. Когда здесь начали собираться айильцы, тайренцев и кайриэнцев – особенно кайриэнцев – точно ветром сдуло, и к дворцовой площади они и приближаться не смели. Исключение стояло выше Бэила, на широких серых ступенях, ведущих во дворец. Певин, с темно-красным знаменем, вяло обвисшим на древке; лицо Певина выражало не более того, что можно было прочитать на лицах айильцев.
Позади Рандова седла, крепко цепляясь за юношу и плотно прижавшись грудью к его спине, сидела Авиенда. Прижималась она к нему до того самого мига, как он спешился. У причалов между девушкой и несколькими Хранительницами Мудрости произошел разговор, который, по убеждению Ранда, для его ушей вовсе не предназначался.
– Ступай со Светом, – сказала тогда Эмис, коснувшись лица Авиенды. – И оберегай его. Ты ведь знаешь, как много от него зависит.
– Многое зависит от вас обоих, – сказала Авиенде Бэйр, и почти сразу же Мелэйн нетерпеливо заметила:
– Было бы легче, если б уже сейчас у тебя получилось.
Сорилея фыркнула:
– В мое время даже Девы знали, как с мужчинами обращаться.
– Ей удалось гораздо больше, чем вам известно, – заявила им Эмис. Авиенда замотала головой, вскинула руку в умоляющем жесте; браслет из резной кости в виде роз и шипов соскользнул по руке, но Эмис продолжила, не слушая невнятных протестов девушки: – Я ждала, что она сама нам расскажет, но поскольку Авиенда не желает… – Тут она оборвала себя, заметив Ранда, который стоял всего в десяти футах от Хранительниц с поводьями Джиди'ина в руке.
Авиенда обернулась посмотреть, куда глядит Эмис. Увидев Ранда, девушка залилась густым румянцем, который потом так резко схлынул, что даже ее загорелые щеки показались бледными. Четыре Хранительницы уперлись в Ранда непроницаемыми взглядами.
Сзади к Ранду подошли Асмодиан и Мэт, ведя своих лошадей.
– Неужели женщинам такой взгляд с колыбели известен? – пробурчал Мэт. – Или их таким штучкам матери учат? Я бы сказал, постой могущественный Кар'а'карн здесь подольше, у него в ушах вскоре зазвенит.
Покачивая головой, Ранд протянул руки, когда Авиенда, перекинув ногу через круп, собралась соскользнуть наземь, и снял девушку с крапчатого. Он задержал руки на талии девушки, глядя сверху вниз в ее чистые зеленовато-голубые глаза. Авиенда не отвела взора, выражение ее лица не изменилось, но руки девушки медленно сжали его предплечья. Что же у нее должно было получиться? Ранд пребывал в убеждении, что Хранительницы Мудрости приставили ее следить за ним, но если Авиенда и спрашивала о том, о чем он недоговаривал Хранительницам, это случалось, когда она откровенно сердилась на юношу за то, что у него есть секреты от Хранительниц. Никогда не обманывала, никогда не пыталась из него что-либо вытянуть Угрожала, вынуждала – но никогда не хитрила. Ранду приходило на ум, что роль Авиенды схожа с тем, что вменяла в обязанность своим юным подопечным Колавир. Но через секунду он отметал эту мысль. Авиенда никогда не позволила бы использовать себя в подобном качестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166