– Какие гадости ты говоришь, Вейлин. Подобные темы я вообще не собираюсь с тобой обсуждать. Во что ты превратилась!
– Во мне не появилось ничего нового, такой я была всегда.
– Не верю. – Его лицо омрачилось. – После Долины Слез я познакомился совсем с другой Вейлин. Ты была очаровательна и готова прийти на помощь, ты была одной из нас. Мы стали друзьями…
– Повзрослей, наконец! – с издевкой в голосе сказала она и махнула рукой. – Мы все давно уже не дети, все, кроме тебя. Ты все еще живешь в каком-то царстве грез, которое создала для тебя твоя мать, но ведь с ним давным-давно пора расстаться.
Ему показалось, что его вот-вот вырвет.
– Я расстался с ним в тот самый момент, когда увидел, как жестоко и подло мой отец убил мою мать. Руорима не случайно называют Мясником!
– Но у него есть и другая сторона, которую ты должен наконец признать. Не раз он тебе говорил, что любит тебя как сына и хотел бы видеть тебя на своей стороне.
– Неужели ты серьезно в это веришь, Вейлин? Что он с тобой сделал?
– Ничего, – ответила она. – Он со мной ничего не сделал, Горен. Он ни к чему меня не принуждал. Я отдалась ему добровольно.
Он чувствовал, что на ней нет никаких заклятий.
– Он тебя соблазнил… лишил воли своими словами, а может, и… – Он прикрыл глаза. Отец подчинил себе Вейлин, не важно, каким способом. Она служила ему. Возможно, покорилась, чтобы выжить. Но при этом она потеряла себя. – И ты всех нас предала, – повторил он.
– Не будь дураком, Горен! – Теперь она говорила почти зло. – Я никого из вас не предавала. Просто сделала свой выбор. Руорим много чего мне рассказал и открыл мне глаза на некоторые истины. Я в него верю.
– В человека, который мучит и убивает…
– У нас война, Горен. Ты тоже убивал.
– В честной борьбе, и я никого не пытал…
– Он делает то, что необходимо! И он не такой, как его подчиненные, которые из чистой любви к убийствам шляются по миру и насилуют женщин. Как этот мерзкий Энарт Обоюдоострый. Исключительная свинья! Таких вещей Руорим никогда не делает.
– И ты в это веришь?
– Он ни разу не пытался принудить меня силой. С тех пор как я с ним, в его постели бываю только я. И он оставил в живых Хага с Менором.
Горен покачал головой:
– Неужели ты искренне веришь в эти пустые фразы? Ты ослеплена его красивыми речами, он умеет соблазнять. Он вывернул наизнанку твои мозги, так что ты просто повторяешь его слова. Начни наконец думать сама! Очнуться должна ты, а не я!
Она вздохнула:
– Вижу, с тобой каши не сваришь. Ты все еще тот же деревенский увалень, что и в Долине Слез. В тебе нет ни зрелости твоего отца, ни его величия. Не знаю, что он в тебе нашел. Наверное, все дело в том, что ты плоть от его плоти. Даже такие твердые мужчины, как он, иногда становятся мягкими и снисходительными. – Она усмехнулась. – Но я это выясню. Кого бы ты хотел больше, сестренку или братика?
– Оставь меня! – закричал Горен. – Скройся с глаз моих!
Она пожала плечами:
– Как хочешь. Сказать, чтобы тебе что-нибудь принесли?
– Уходи, – всхлипнул Горен. – Просто уйди, Вейлин.
Она вышла, не сказав больше ни слова.
«Начало просто отличное, – подумал впавший в гнев и отчаяние Горен. – В Шейкур я попал даже быстрее, чем собирался, но не знаю, как найти и освободить деда, как сообщить остальным, что жив и здоров. Что же делать? Надеюсь, они меня не ищут. Только бы они побыстрее скрылись, ведь здесь им больше нечего делать. Все пропало».
– Отлично! – сказал Руорим, вытягивая ноги и поднимая кубок с вином. – Огромное спасибо, мои новые друзья.
– Рады стараться! – ответил хриплый голос.
Напротив новоиспеченного правителя Шейкура сидели двое, размерами напоминавшие троллей, а обликом людей. В них было что-то демоническое. Их холодные, жесткие, нечеловеческие лица с выступающими костями были темными, сверкающие глаза – беловато-желтыми. Шлемы имели вид корон, длинные мундиры походили на военные. Дополняли их облик наколенники, нарукавники и длинные плащи. На ремнях слева и справа висели огромные длинные мечи и топоры, а на животе – сверкающие кинжалы. Аура этих существ была невыносимой даже для Руорима. Еда, которую он из вежливости им предложил, моментально вспыхнула, от нее остались одни головешки. Отхлебнув вина, Руорим понял, что оно превратилось в чистый яд, похожий на змеиный, пришлось быстро отставить его в сторону.
Кроме них, ни в Тронном зале, ни в соседних помещениях никого не осталось. Увидев Фиал Дарг, разбегались все, даже самые храбрые. Растения немедленно увядали, а юные существа, что люди, что животные, умирали, потому что из них были высосаны жизненные соки.
Руорим, который уже не раз имел дело с магами Альянса, впервые в жизни испытал настоящее потрясение. И самому себе признался, что смертельно боится принцев Тьмы, хотя до сих пор страх был ему неведом. Даже Раит Черный, аура которого убивала все находящееся в непосредственной близости от него, и тот не смог долго выдержать присутствие Фиал Дарг, хотя сам он, предположительно, не произвел на них ровно никакого впечатления.
Венец творения, по-другому их не назовешь. Как будто в них пребывал сам Царах: мрачная, бездонная пропасть. Казалось, даже солнце за окном внезапно потемнело и перестало посылать в комнату свои лучи.
Руорим задавал себе вопрос, почему они пошли на сделку с ним. Они ведь могли просто так забрать все: Шейкур, Фиару, Эо. Однажды им почти это удалось, и удержать их смогли только сами Стражи.
Они не сводили с него сверкающих глаз. Один из них заговорил хриплым, безжизненным, словно эхо, голосом:
«Мы знаем, какие вопросы ты себе задаешь, Руорим Шейкан. Но имей в виду, у нас есть свои причины заключить с тобой союз. Не спрашивай почему, ибо мы слуги ренегатов, их правая рука в этом мире, у нас есть важное задание, и мы должны его выполнить. Твое предложение пришлось нам весьма кстати, поэтому мы привели тебе твоего сына».
Руорим кивнул:
– Даже я не мог узнать вас под личиной Крэйга и Вольфура. Уже собирался было бить тревогу, но потом наконец сообразил. Я не спрашиваю, как давно вы находитесь здесь, пусть и не у меня в отряде.
Теперь заговорил второй Фиал Дарг. Ни тот ни другой не назвали своих имен.
«Мы все едины, – пояснили они. – У нас нет имен. Мы те, кто мы есть, Фиал Дарг».
«Мы не надеваем никакой личины. Если мы превращаемся в кого-то, то мы и есть те, чью внешность берем. Разницы нет. Никому не дано нас разоблачить, потому что никто не способен нас узнать».
– Благодарю, что вы приняли мое предложение, – продолжил Руорим. – И я сдержу слово: вы получите liber sinistrorum, чтобы разбудить своих братьев, как только битва за Шейкур подойдет к концу и я достигну своей цели.
Единственное ограничение, которое Нор наложил на Фиал Дарг, – это необходимость выполнять взятые на себя обязательства. Они бы легко отобрали у Горена книгу, но была заключена сделка, связавшая им руки. Серебряный Ткач, с благодарностью принявший дар Цараха, поставил им одно-единственное условие, прежде чем они были выпущены в мир. Иначе бы Фиал Дарг были полностью свободны и, обладая равными божественным силами, могли бы сместить даже ренегатов.
Так что они доставили Руориму Горена вместе с книгой и магическими предметами. Чтобы заполучить Гримуар, они готовы были выполнить и вторую часть соглашения.
Это являлось единственной гарантией, которая имелась у Руорима, и он был рад хотя бы этой малости. В нормальных условиях он бы ни за что не пошел на подобную сделку, а теперь, воочию увидев обоих Фиал Дарг, он, несмотря ни на что, глубоко сожалел о своем поступке. Этих исчадий не мог не бояться даже он. Раит, задумавший их разбудить, теперь казался ему безумцем. Как черный маг собирался подчинить себе всех принцев Тьмы? У них ведь не было причин сражаться на чьей бы то ни было стороне, кроме своей собственной.
Единственным, кто мог предложить крайне необходимую им вещь, оказался Руорим, вот почему они моментально откликнулись, как только он с помощью Ура и магии вступил с ними в контакт. Оставалось надеяться, что подобная удача не обернется для него окончательным поражением.
«Мы отправимся к войску Хокана Ашира, – сказал один из Фиал Дарг. – Если задержимся в этой крепости, то жизнь в ней просто погаснет. Нынешние поколения отвыкли от настоящей силы, такой как у нас. Мир стал мелким и слабым».
– Да, – только и сказал Руорим, предпочитая отмалчиваться.
Зато заговорил второй Фиал Дарг:
«Какое потрясающее было ощущение, когда мы проснулись. Нам придется изрядно потрудиться, чтобы снова довести розу до цветения».
Совершенно неподходящее сравнение, посчитал Руорим, потому что до цветения эти существа никакую розу не доведут. Их спутниками всегда будут смерть и запустение, а сами они – повелители Хаоса и разрушения. Он легко улыбнулся и на прощание вежливо, но не вставая с места, покивал головой. Это было полное право хозяина Шейкура, и он им воспользовался, не желая показывать, какое огромное впечатление они произвели.
Фиал Дарг поднялись и покинули Тронный зал, а ужас пополз вслед за ними, словно тень.
Руорим спросил себя, не слишком ли высокой оказалась цена.
«Да помогут нам Стражи и ренегаты, если вдруг однажды свободными окажутся все Фиал Дарг», – подумал он, и его заколотило.
Дверь снова открылась, и Горен попытался что-то сказать, но тут же закрыл рот. Все это время он просидел не двигаясь, разглядывая немертвых и железных. И необыкновенное серебристо-черное сверкающее существо, утыканное шипами. Эта громадина спокойно расхаживала вдоль войска.
Когда перед ним появился отец, он заговорил предельно сухо:
– Ты не спешил. Неужели Вейлин взяла тебя в оборот?
Руорим засмеялся.
– Видимо, это задело тебя больше, чем все остальное, – предположил он. – То, что Вейлин добровольно бросилась мне на шею.
– Добровольно, – мрачно заметил Горен. – Не смеши меня!
Отец провел по своим длинным усам.
– Признаюсь, сначала она сделала это, чтобы отомстить тебе, потому что не могла тебя заполучить. Удивлен? Неужели не знал? Она тебя любила, сынок. А теперь ее чувство переросло в ненависть.
– Неправда, – прошептал молодой шейкан.
– Не вини себя, – сказал Руорим. – Вейлин – девушка особенная. Ты бы быстро ей надоел. Сейчас она и сама понимает, что я гораздо больше подхожу ей. Ты никогда бы не смог дать ей то, что она получает от меня. Признаюсь, мне было очень приятно через столько лет снова иметь дело с невинной девушкой, да еще и эльфийкой. Она была крайне понятлива и голодна. Впрочем, она до сих пор еще не вполне насытилась.
Горен не сводил глаз с окна, говорить на эту тему он не собирался. Ему было слишком больно. Вместо этого он спросил:
– А что это за ужасное существо там, за стенами?
– Непобедимый.
– О! – Горен вспомнил, о чем говорил ветер у Клинка Аонира. – Железный… Ни за что бы не подумал…
– Он единственный в своем роде. Вообще-то он мог бы один осаждать вашу крепость, остальное войско вообще не нужно.
«Почему Ур не напал на Непобедимого?» – спрашивал себя Горен.
– Я еще у Клинка Аонира узнал, что Шейкур пал в кровавой битве. Но это ведь не так, правильно? Как ветер мог ошибиться?
– Потому что это лишь один из вариантов возможного будущего, в конце которого находилась гибель Шейкура, – ответил Руорим. – Другой вариант, более удачный, состоял в том, что твой дед добровольно передаст крепость в мои руки.
– Он бы никогда так не поступил добровольно, – прошептал Горен. – Ты его околдовал?
– Нет, мальчик мой. Я полноправный хозяин Шейкура, мои права на трон выше, чем права Дармоса Железнорукого.
– По… – У Горена перехватило горло.
Он мрачно смотрел на отца. Поверить в его слова он не мог, хотя, скорее всего, Руорим не соврал. Только в этом случае шейканы согласились бы сдать крепость, иначе бы пошли на смерть, предварительно сровняв Шейкур с землей.
Руорим наклонился и расстегнул цепи. Они с грохотом свалились на землю. Горен растер затекшие запястья. И сжался, когда отец осторожно дотронулся до его лица.
– У тебя очень усталый вид, – тихо сказал он. – Похудел и постарел на много-много лет. Хорошо хоть наконец раскрылся для магии. Правильно. Иначе ты мог бы умереть в руках Фиал Дарг.
– Значит, это были они? – Горен отклонился назад. – А я-то все время задавал себе вопрос, как же Крэйг и Вольфур… – Он потряс головой. – Замечательная магия, которая не способна распознать даже такой обман.
– Если тебя это утешит, могу сказать, что сам я тоже их не узнал и чуть было не убил, но вовремя заметил между ними тебя.
– Об этом ты мечтал. – Горен встал и сделал несколько шагов, чтобы разогнать застоявшуюся в ногах кровь. – И что теперь? Что ты собираешься со мной делать?
– Горен, многое изменилось. Послушай, а потом решай.
Руорим рассказал Горену, откуда у него взялись права на Шейкур. Молодой человек слушал одновременно с удивлением и ужасом.
– Значит, все правомерно?
– Спроси своего деда, он подтвердит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28