— Как показывает практика — нет, — развел руками Кузьмич. — Выждали, суки, полгода и натравили на Ираклия чичиков...
— Доказухи маловато, — вмешался Рокотов.
— Это верно, — Пышкин закрыл блокнот, — но что есть — то есть. Другого объяснения у меня нет. Но мою версию подтверждает следующий факт: на видеозаписи Ираклий говорит о том, что он «должен денег». Не просто — «пришлите деньги, иначе меня убьют», а именно «должен»...
— Логично, — согласился Владислав.
— Вернемся — я их перережу, — пообещал Егор. — Поеду в Москву и развешу всех Сипиашвили по деревьям. За яйца...
— Это успеется, — фыркнул Рокотов, которому на ум тут же пришли кадры из фильма «Хищник». — Что по самим видеопленкам?
— Снимали в подвале, так что местоположение по солнцу или каким нибудь еще внешним признакам определить не удается. Но эксперты говорят, что камень, из которого сложены стены, характерен для определенного квадрата между Гехи и Мартаном.
— Как мы и думали, — заявил Миша Чубаров.
— Участок не такой большой, примерно двадцать на двадцать пять километров. Там три аула. Два из них разнесла авиация. Остается один.
— Если их не перевезли оттуда, — пророкотал Лукашевич.
— Не должны были, — покачал головой Кузьмич. — Запись сделана примерно через четыре месяца после того, как их похитили. Мне на телестудии очистили фрагменты изображения. У обоих на руках старые следы веревок или наручников, но при этом — свежие мозоли. Будто они все это время работали киркой или лопатой. Мое впечатление, что их используют на хозяйственных работах. И они там не вдвоем. В стены подвала вбито еще минимум три крюка, на которых держатся ножные цепи.
— Увозить их сейчас уже некуда, — буркнул Туманишвили. — Федералы дошли до предгорья. Если только в Грузию или в Ингушетию...
— Граница с грызунами тоже перекрыта, — напомнил Влад. — А к ингушам везти стремно, слишком много милицейских и военных постов. Вероятнее всего, Кузьмич прав, их так и держат в одном и том же ауле. Если же нет, то мы выясним, куда их перевезли...
— А Сипиашвили я все равно перебью, — рявкнул раскрасневшийся от ярости Егор.
— Это мы уже знаем, — успокоил «абрека» Рокотов. — Но пока у нас есть задачи поважнее разборок с твоими соплеменниками. Ксерокопии карт сделали?
— Да, — Денис Фирсов выложил на стол рулон бумаг.
— Тогда разбираем карты и за работу... — приказал Владислав.
Глава 2
«Хороший чичик — мертвый чичик...»
— Давай, Никита, излагай, — сказал Рокотов, когда каждый из казаков развернул перед собой ксерокопию крупномасштабной карты горного района Чечни. — Ты у нас браконьер со стажем, тебе и утверждать маршрут...
Никита Филонов, мрачный усач с широченными плечами, навис над столом.
— Короче... До нужного места по прямой — шестьдесят кэмэ. С учетом обхода гор — все девяносто. Три дня пути. Я там ходил последний раз в девяносто третьем, перед войной. Придется форсировать три речки... Ассу, — палец потомственного браконьера заскользил по испещренному пометками листу, — Фортангу и Гехи... Все видят?
Собравшиеся закивали.
— Мое предложение — двинуть вдоль грузинской границы, отступив вглубь нашей территории километров на семь восемь. Зигзагом... Сначала точно на восток, переходим Ассу, потом сворачиваем на север... Проходим до Фортанги и упираемся в хребет. Туда хрен влезешь, так что поворачиваем на юго восток и прем вдоль горы до одного ущелья. Минуем хребет и выходим на зелёнку...
— Поворот снова на север? — уточнил Веселовский, держа в руке карандаш.
— Угу... Дальше. Проходим на северо восток километров десять и сворачиваем точно на восток. По правую руку оставляем хребет... Выходим к Гехи...
— Какие там высоты? — спросил родной брат Василия Славина Дмитрий.
— Около тысячи над уровнем моря. Тут же есть обозначения, — сидевший рядом со Славиными Семен Рядовой ткнул пальцем в россыпь цифр.
— Мы низинкой пройдем, — Никита оперся ладонями на столешницу, — болотце там одно есть, уток — тьма тьмущая! Я там все тропки знаю. А чужак сунется — утопнет.
— Болотце — это хорошо, — Рокотов вспомнил начало своих балканских приключений — давай дальше...
— Возле Гехи — поворот снова на юг. Доходим до того места, где река раздвояется...
— Раздваивается, — автоматически поправил Владислав.
— Нехай раздваивается. Не суть... Так вот, там речку мы спокойно переходим, в это время года броды нормальные...
— И опять упираемся в гору! — возвестил Вася Славин.
— Верно, — Никита мотнул головой, — придется лезть по верху.
— Справимся? — осведомился Рокотов.
— С веревками — да. Мы с друганами проходили...
— Тогда и мы пройдем, — решил Влад. — Забрались мы наверх и...?
— Через семь километров будет спуск на север, к речушке. Ущельице там хитрое, ступенечками, к тому же сплошь кустарником поросло. Сейчас там вообще заросли в два человеческих роста. С трех метров ни черта не увидишь. Об авиации я и не говорю... Так вот, спускаемся мы в долинку к речушке, выворачиваем чуток направо и подходим к нужной точке. С трех сторон вокруг чичиковского аула — горы. Если дорогу на северо восток перекроем, то им деваться будет некуда...
— В целом план принимается, — Рокотов карандашом отметил поворотные точки предполагаемого маршрута, — теперь вопросы на засыпку. Какова вероятность нашей встречи с чеченской или нашей диверсионной группой?
— Практически никакой, — Филонов уселся на скамью. — Места дикие, сами чичики туда раньше не ходили... А теперь и подавно не ходят. Не до охоты. И дичь от войны ушла. Я спецом такой маршрутец подбирал, чтобы идти по бессмысленным с любой точки зрения местам. Жилья и дорог нет, площадок даже под маленький лагерь — тоже. Либо болота, либо скалы... Причем вперемежку.
— Ага... А мины? — Владислав посмотрел на Рядового, отслужившего в саперном подразделении.
— А смысл? — вопросом на вопрос отреагировал Семен. — Зверье заблудившееся подрывать? На болоте мину не поставишь, в горах на склонах — тоже толку мало. Любой оползень по весне — и кранты всему минированию.
— Хорошо. Тогда пусть кто нибудь мне объяснит, почему федералы не трогают интересующий нас аул?
— Не имеет стратегического значения, — предположил Янут.
— Слишком труднодоступен, — высказался Лукашевич.
— Руки не доходят, — с дальнего конца стола заявил Гречко.
— Одна голова хорошо..., — тихо проворчал Филонов.
— ...А две — это уже мутация, — закончил Рокотов. — По моему мнению, дело в следующем. У чичиков, что держат заложников, есть договорка с кем то из федералов немаленького уровня. Совместный бизнес, так сказать... Одни капусту состригают и делятся вовремя, вторые их не трогают. Типа, в упор не видят...
— Ты хочешь сказать, что, кроме самих чичиков, нам надо опасаться еще и наших? — спросил Веселовский.
— Именно.
Собравшиеся в горнице казаки помрачнели.
— Хреновато, — неожиданно для всех изрек отец Арсений.
— Батюшка, что за выражения! — притворно смутился весельчак Гречко. Напряжение немного спало.
— Но это все равно ничего не меняет, — подвел итог Рокотов, — мы уже решили идти. Просто будем внимательны вдвойне... Теперь вопросы снаряжения, — биолог положил поверх карты разграфленный листок бумаги. — Я буду называть вид вооружения, а те, к кому это относится, записывают. Ручки карандаши у всех есть?
Казаки уже привыкли к редкому педантизму Владислава и потому с готовностью продемонстрировали пишущие приборы.
— Начинаем с гранатометчиков. Каждый берет по тридцать зарядов. Двадцать четыре осколочных и шесть термобарических. Это помимо четырех в стволе. К «пэ пэ девяносто» — по пять магазинов плюс коробку с сотней патронов... Записали? Идем дальше... Снайпера с «эс вэ у». Десятипатронные магазины — четырнадцать штук. Плюс один в аппарате. Патронов россыпью — двести...
— Не маловато? — спросил Туманишвили.
— В самый раз. Кроме огневой мощи существует понятие «мобильность». С центнером на плечах по горам не побегаешь...
— Верно, — поддержал командира опытный Филонов.
— Теперь «винторезчики». По десять двадцатипатронных магазинов, один в стволе, сто пятьдесят — двести патронов дополнительно. Сколько — каждый решает сам для себя. С «Грозой» — аналогично.
— А пистолеты? — встрепенулся Дима Славин.
— Помню, помню... К «пээсэскам» по пять обойм, считая ту, что в пистолете. К «эмэспэшкам» — по восемь десять зарядов, это непринципиально. С ножами каждый разбирается самостоятельно... И напоследок — гранаты. Все, кроме гранатометчиков, берут по шесть «эф один». Гранатометчики — по три. Или нет, лучше по две... Все ясно?
— Йес, сэр! — звонко отрапортовал Гречко и заржал.
— Вот и замечательно.
— А передатчики? — Насупился Чубаров.
— Радиосвязи у нас не будет, — просто ответил Рокотов.
Казаки удивленно вскинули брови.
— Как это не будет? — первым подал голос Леша Веселовский.
— Очень просто, — Влад внимательно оглядел собравшихся. — Радиопереговоры для нас слишком опасны. Чечены — не идиоты, вполне могут сечь эфир. Появление в районе чужого сигнала вызовет соответствующую реакцию... Есть РЭБ (Части радиоэлектронной борьбы и радиоперехвата) и у федеральных сил. По выявленным ими координатам нас либо сотрет в порошок авиация, либо на перехват выйдет спецназ. Ни то, ни другое нам не нужно...
— Владик прав, — покачал головой Филонов.
— Что тогда со связью в нашем отряде? — спросил Чубаров.
— Элементарно, — Рокотов потянулся. — Назначаем двух «пейджер боев». Будут курсировать между авангардом, арьергардом и центральной группой и передавать сообщения. Предлагаю Василия и Семена...
— Почему опять я? — попытался возмутиться Славин.
Дмитрий зыркнул на младшего брата. Василий поднял вверх руки.
— Все понял. Был неправ.
— Ты бегаешь быстро, — объяснил усмехающийся Влад. — Запасным к тебе пойдет Денис. К Семену — Данила.
— Ясно, — кивнул невозмутимый верзила Лукашевич.
— «Пейджер боями» работают только те, у кого «Винторезы», — продолжил биолог. — У остальных своих обязанностей навалом. Никита ведет группу, снайперы проводят общее наблюдение, гранатометчики волокут снаряжение... Естественно, совсем без связи мы не обойдемся. Но она будет заключаться только в двух передатчиках. На случай срочного сообщения на базу...
В охотничьем хозяйстве возле Тарского возвращения группы должны были ожидать родственники Чубарова и Туманишвили — десяток вооруженных мужиков в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет, способных — выдвинуться навстречу отходящему с боем отряду. Третий день они уже находились на месте и готовились встречать вертолет.
— В общих чертах план мы выработали. Что будет конкретно — узнаем на месте, — Владислав поднялся и прошелся вдоль стола. — Всего не предусмотришь. Но вероятность успеха очень велика... Кто сомневается, еще есть время отказаться и остаться в Тарском...
Сомневающихся не нашлось. Настоящие казаки всегда идут до конца.
* * *
С эмиссаром председателя «Всепланетного Еврейского Конгресса», а заодно — и владельца щвейцарской фирмы «Noga Ingeneering S.p.A.» Ицхака Гаона Анатолий Борисович Чубайсенко встретился совершенно открыто. Прямо в своем кабинете московского офиса. Ицхак Гаон через подставные компании скупил несколько процентов акций энергетического монополиста, и потому визит одного из акционеров не вызывал никаких подозрений.
Эмиссар был худ, как сушеная вобла, лишен чувства юмора и свободно говорил по русски, так как происходил из семьи недавних эмигрантов, долго и скандально добивавшихся выезда из СССР на «землю обетованную», а в результате оставшихся в Германии, где принялись доставать своими дурацкими претензиями терпеливых бюргеров.
Чубайсенко сухо поприветствовал визитера, приказал секретарю, чтобы его ни с кем, кроме высших должностных лиц, не соединяли, и провел запечатанного в душный черный костюм гостя в специальную комнатку для секретных переговоров.
Эмиссар уселся на диванчик и выжидательно посмотрел на главного энергетика России.
«Ржавый Толик», как Чубайсенко именовали и друзья, и враги, включил систему глушения подслушивающих устройств, и помещение наполнилось негромким гудением.
— Что вас ко мне привело? — визит не был оговорен заранее, и чиновник не знал, с чем прибыл посланник Гаона.
— Последние события на бирже, — немного гнусаво ответил незваный гость.
— А именно?
— Падение котировки, предприятия. И слухи о пересмотре продажи пакета акций.
Российские энергосистемы были приватизированы с дикими нарушениями закона. Вместо положенных двадцати пяти процентов акций иностранные компании получили тридцать три, еще десять процентов находились вообще неизвестно в чьих руках, в стане российских держателей постоянно шла грызня, время от времени заканчивающаяся отстрелом наиболее зарвавшихся бизнесменов. В развитие производства или хотя бы в ремонт обветшавшего оборудования никто не думал вкладывать ни копейки, предпочитая решать свои финансовые вопросы путем веерных отключений и правых, и виноватых, и переправляя денежки со счетов корпорации на свои личные, по странному совпадению сплошь находящиеся в банках оффшорных зон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32