Холодное лезвие уперлось молодому вайнаху чуть выше кадыка. Свободной рукой Рокотов перехватил пойманного врасплох человека за волосы.
— Дернешься — голову отрежу! — свистящим шепотом сказал биолог и опустился на корточки, увлекая за собой так и не прекратившего мочиться боевика.
Слева подлетел Василий и Приставил «Винторез» к глазу пленного.
Влад сорвал с плеча чеченца автомат, расстегнул ему ремень и повалил на спину, не убирая клинка от горла.
Боевик не сделал ни одного лишнего движения. Шок от внезапного нападения был столь велик, что Лёма Беноев поначалу принял материализовавшегося из темноты незнакомца за галлюцинацию, вызванную съеденной за полчаса до этого горстью психотропных таблеток.
Рокотов стукнул Беноева рукояткой мачете по голове, перевернул податливое тело на бок, быстро соорудил из куска веревки затяжную петлю, набросил ее на шею оглушенного чеченца и свободным концом шнура связал кисти рук.
— Попробует освободиться сам — задушится, — пояснил Владислав и вскочил на ноги.
— Оттащите его за забор.
— Зачем? — удивился Славин старший.
— Пригодится, — биолог взял «Грозу». — «Язык» нам не помешает...

* * *

Отец Арсений не удержал равновесия, съехал по мокрой траве на дно канавки, по которой бежал неширокий ручеек, и обеими ногами вляпался в жидкую грязь. В процессе скольжения он успел перебросить ГМ 94 на противоположный берег и тем самым спас гранатомет от падения в воду.
Кузьмич хрюкнул.
— Батюшка, осторожнее!
Священник смиренно потупился и сел на кочку.
— Ботинки промочил...
— Ерунда! — Пышкин перепрыгнул через канавку и поднял помповик. — Выжмите носки, и все. А я покараулю.
Служитель культа расшнуровал обувь и попытался обтереть с нее грязь пучком широких листьев подорожника.
— Оставьте, — Анатолий оглядел пустую дорогу. — Не на параде. И быстрее, нам рассиживаться не резон...
Бегущий вслед Фирсову Чубаров увидел, как Денис резко дернулся вбок и завалился прямо на куст смородины.
Михаил мгновенно упал на одно колено и длинной очередью прошил заросли кизила, откуда полыхнули огоньки пистолетных выстрелов. Тяжелые девятимиллиметровые пули веером врезались в темноту, срубая по пути тонкие ветви, разнесли в щепки несколько штакетин забора и вышибли осколки кирпича из стены дома в ста метрах от казаков.
Чубаров ощутил воздушную волну от пронесшегося у него над головой свинца из «Винтореза» Филонова. Никита стрелял на бегу, забирая вправо и не давая противнику возможности прицелиться.
В зарослях послышался хруст. Михаил перевел огонь ниже и высадил остаток магазина в спину убегающего стрелка. Чеченца швырнуло вперед на добрых три метра, он пропахал грудью взрыхленную грядку с зеленым луком и застыл, разбросав руки.
Филонов подскочил к Денису и перевернул того на спину.
Чубаров бросил Никите пакет с бинтами.
— Что?
Экс браконьер расстегнул Фирсову комбинезон, рванул липучки легкого бронежилета и приподнял футболку.
— Крови нет, — Филонов осторожно пощупал грудь раненого. — Черт! Ребра...
— Сильно?
Никита откинул полу бронежилета, провел по нему пальцами и наткнулся на расплющенный кусочек металла.
— Два или три сломано. Хорошо, что немного по касательной. Если б прямо — кранты! Грудину бы вмяло...
Денис слабо застонал.
Чубаров сорвал колпачок с иглы индивидуального шприца с промедолом и вколол лекарство в плечо приходящего в сознание юноши.
— Оттаскиваем назад, — буркнул Филонов. — Отвоевался...
— Нет, — прошипел Фирсов и предпринял попытку подняться на локте. — Я сам...
— Даже не думай! — Никита помог Денису сесть и стянул с него куртку комбинезона и бронежилет. — Миха, держи его руки...
Чубаров встал прямо перед раненым и захватил его за запястья, удерживая полусогнутые руки на весу. Филонов сноровисто наложил Фирсову тугую повязку, обмотав торс несколькими слоями широкого бинта и закрепив ее квадратом лейкопластыря.
— Так то лучше, — Никита набросил на плечи Денису комбинезон и мягким рывком поставил его на ноги. — Отходим.
— Но...
— Я тебе дам «но»! Щас найдем тебе лежку, тогда и поговорим...

* * *

Столовая оперативно аналитического центра ГРУ в Кубинке, расположенная в пятидесяти метрах под землей, частенько служила сотрудникам из разных подразделений неким аналогом дискуссионного клуба, где за стаканчиком кефира и тарелкой борща можно было обсуждать общие вопросы стратегического планирования и обмениваться мнениями по самым неожиданным проблемам.
Однако всякая беседа рано или поздно сводилась к разбору задач, имевших непосредственное отношение к служебным обязанностям участников дискуссии. Современные «рыцари плаща и кинжала» не разделяли свое время на рабочее и нерабочее и даже в обеденные перерывы продолжали прокручивать в головах хитрые комбинации, результатом которых нередко становились краткие доклады руководству страны, имеющие в верхнем правом углу отметки о высшей форме допуска к секретной документации.
Работу аналитиков никто и никогда не регламентировал.
Ибо без свободы мышления вся деятельность центра сводилась бы к формальной оценке поступающей информации. Такой путь был бесперспективен, что понимали как руководители СССР, так и правители новой России. Доклады ГРУ помогали формировать системы приоритетов, и не вина аналитиков, что их пожелания и разумные предложения учитывались в незначительной мере...
Подполковник Савельев, возглавлявший группу поиска и анализа закрытой документации, время от времени попадавшей в распоряжение средств массовой информации, вытер корочкой хлеба остатки картофельного пюре и поставил тарелку на поднос с грязной посудой.
— А знаете, что за компромат нынче варганят на Президента? — Савельев загадочно посмотрел на Бобровского и капитана второго ранга Марата Девлет Кильдеева из отдела военно морской разведки.
— Агент БНД, — Григорий Владимирович подцепил вилкой кусочек говяжьего языка. — Старо... И давным давно всем понятно, что компромат на Вэ Вэ — чистой воды заказуха. Причем еще и неумело исполненная...
— Если бы. — Савельев достал из нагрудного кармана форменной рубашки сложенный лист бумаги и развернул его перед собой. — «Объективка» из агентства «Стрингер». Соответствует установленной форме.
— Зачитай, — предложил Бобровский. Подполковник вооружился очками.
— Только, чур, не перебивать!
— Составлена хоть грамотно? — Девлет Кильдеев помешал ложечкой сметану.
— Правила соблюдены, — кивнул Савельев. — Отпечатана на пишущей машинке, вместо фамилии основной персоны оставлены пробелы, которые потом заполнялись вручную.
— Тогда не тяни, — Бобровский отправил в рот очередной кусок языка.
— Итак... «Такой то Владимир Владимирович, тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения, закончил юридический факультет Ленинградского государственного университета в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. До тысяча девятьсот девяностого года работал в немецком отделе Первого Главного Управления КГБ СССР, затем — помощником проректора ЛГУ по международным вопросам. С девяностого по девяносто шестой год — советник председателя Ленсовета и сотрудник мэрии Санкт Петербурга. В марте девяносто четвертого назначен первым заместителем мэра. После провала последнего на выборах перебрался в Москву, где занимал должности заместителя управляющего делами Администрации Президента России, начальника контрольного управления, первого заместителя Главы Администрации. С девяносто восьмого года — директор ФСБ...»
— Пока все верно, — Девлет Кильдеев доел сметану.
— Именно! А вот сейчас начинается самое интересное, — Савельев отхлебнул минеральной воды. — Слушайте... «По мнению многих людей, близко знавших означенную персону, стремление последнего к личному обогащению и отсутствие моральных барьеров проявилось в самом начале его карьеры. В середине девяностого года группа депутатов Ленсовета во главе с Мариной Зверье и Юрием Гадковым провела специальное расследование, связанное с деятельностью...» Сами знаете кого, фамилию называть не буду, «...по выдаче лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов. Питерские законодатели обвинили такого то в неэффективном исполнении своих полномочий и коррупции. В частности, в заключении комиссии упоминалась история с выдачей лицензии на вывоз сырьевых ресурсов за границу под поставки продуктов питания, которые в город так и не поступили. Мэру было рекомендовано отстранить персону от занимаемой должности. Он...» В смысле — будущий Президент, «...участвовал в приватизации, в частности: Балтийского Морского пароходства, где позволил организовать продажу российских судов по заниженным ценам и осуществлял все действия через криминального авторитета Шкваркеншухера...» Не смейтесь, это настоящая фамилия, «...завода крепких спиртных напитков „Самтрест» через криминального авторитета Мишу Аджарского гостиницы „Астория". Осенью девяносто восьмого года в Санкт Петербурге был проведен тендер по продаже сорока процентов акций гостинницы „Астория". Вэ Вэ попытался увеличить свою долю акций в компании, владеющей отелем, победив на указанном тендере. Это ему сделать не удалось. Акции достались директору завода по производству спиртных напитков „А Фэ Бэ" гражданину Зильберу. Вэ Вэ пригрозил Зильберу, что разгромит завод и расправится с его хозяином. В конце года был достигнут компромисс, и Зильбер заплатил „отступные" — около восьмисот тысяч долларов США..."
— Бред сивой кобылы, — не выдержал Бобровский. — С такой «объективкой» его бы не только никуда не назначали, а посадили бы в течение месяца.
— Естественно, бред. Но ты дослушай... «При приватизации одиннадцатого канала санкт петербургского телевидения был нарушен закон о приватизации. По данному факту возбуждено уголовное дело и арестован генеральный директор акционерного общества „Русь Видео» Дмитрий Пасхальный, который финансировал поездки жены Вэ Вэ за границу. В компании „Русь Видео" нелегально снимались порнофильмы. Работа велась при согласовании с Русланом Пеньковым и покровительствовавшей ему депутатом Госдумы..."
— Вот в это я верю, — опять не сдержался Григорий, — Галина с Русиком от легких денег никогда не отказывались.
— Продолжаю, — Савельев промочил горло минералкой. — «Будучи вице мэром, Вэ Вэ отвечал за лицензирование ряда казино, получая за каждую лицензию от ста до трехсот тысяч долларов США. Кроме того, он является соучредителем всех элитных клубов города... Вместе с генералом ФСБ Тимофеевым Вэ Вэ в девяносто седьмом году незаконно продал здание, принадлежавшее газете „Невское пламя», и нанес „Комсомольцу Москвы" ущерб в полмиллиона долларов..."
— Просто монстр какой то, — резюмировал Девлет Кильдеев.
— А то! — Савельев сложил листок вчетверо и засунул в карман. — Поступило на все серверы крупнейших газет. «Комсомолец Москвы» уже напечатал выдержки.
— Такую чушь можно сляпать за два часа, — Бобровский сморщил нос. — Полистать подшивки газет, притянуть пару уголовных дел — и компра готова. Невысокий класс...
— О филигранности никто и не говорит, — согласился Савельев.
— Мне кажется, — Григорий Владимирович с грустью бросил взгляд на пустую тарелку, — что любая деза не стоит и сотой доли того, что сам Президент делает сейчас. Когда позволил уговорить себя не ехать в Североморск. Хуже поведения и не придумать...
— Он уже туда вылетел, — проворчал Девлет Кильдеев.
— Поздно, — Бобровский ослабил узел галстука. — Надо было в первый же день лететь... Кстати, Марат, причину аварии еще не объявили?
— Только версии...
— Да брось ты! — Савельев невесело усмехнулся. — Понятно же, что сами проутюжили. А золотопогонники просто врут.
— Возможно. — Капитан второго ранга уклонился от прямого ответа.
— Самохвалов с Зотовым стреляться не собираются? — как бы невзначай осведомился Григорий.
— Нет, — Девлет Кильдеев побледнел и наклонил голову. — Знаешь принцип: «Один раз — не пидарас»? Вот они по нему и живут. Только разы уже десятками считают. Даже для нас эта тема закрыта.
— Идиоты, — зло подытожил Бобровский. — Так на них никто работать не будет.
— А им плевать. — Савельев пожал плечами. — Сейчас они благополучно уйдут на пенсии, и финита. Будут сидеть по дачам и писать мемуары. Как героически тащили службу и как пытались спасти моряков. Слуцкий с Кацнельсоном помогут все концы в воду упрятать. Недаром же Илюшу председателем госкомиссии назначили... И подъем «Аквамарину» поручили. Тем, кто никогда в жизни подводными работами такого профиля не занимался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32