Золото! Конечно, сейчас все разграблено… Но…
– Отлично! – объявил гевец. – Твой повелитель – славный малый! Кстати, как его зовут?
– Он сказал: можешь оставить здесь своих людей. Пусть смотрят. Пусть чинят. Мы им помощников дадим. Будь честным.
Вопрос об имени Верховного Тролля толмач проигнорировал.
– Я буду, буду, – Гезнур ухмыльнулся и развернул коня.
Галопом подскакал к веренице ожидающих людей.
– Эй, кто желает здесь остаться? Это золотые рудники, можете обшарить. Что найдете – ваше, ну? Но к моему возвращению с юга, чтобы все было готово. Придется поработать, подготовить рудник к приему каторжников, разобраться, что здесь к чему, как работают механизмы. Кое-кто из наших друзей, – король кивнул в сторону группы равнодушных к происходящему троллей, – с вами останется, а?
Из строя вышли несколько человек – андрухцы, недавно присоединившиеся к отряду. Прежние вассалы графа Анракского, да и другие гевцы понимали – если Гезнур позволяет прикарманить все найденное золото, значит шансов отыскать драгоценный металл немного.
Глава 14
На второй день после размолвки с супругой Алекиан велел убрать эшафот с площади, однако помост с виселицами был возведен заново за пределами городской стены – у Восточных ворот. Выбор не был случайным, ибо на востоке лежали Гева, Фенада и Малые горы… И со смертью всех, кто был связан с Эстаком, казни не прекратились. Время от времени на виселице появлялись свежие покойники – по мере того, как назначенная Алекианом комиссия разбирала вину того или иного соучастника мятежа. Судили сурово и, если кто-то был уличен, приговор выносили единственный – смерть.
По столице ползли слухи – якобы по слову доносчиков хватают всех, кто был так или иначе связан с Велитианом либо Каногором, тайно убивают в темнице, а трупы сжигают или замуровывают где-то в подземельях Валлахала – далеко не каждый попадает на виселицу, ибо тела покойников жутко обезображены пытками… Никто не мог назвать имени хотя бы одного погибшего в дворцовых застенках, однако слухи ширились. Ванетиния – огромный город, время от времени здесь в самом деле пропадают люди – а уж тем более в мрачные нынешние времена… Как знать, где и как закончил свои дни несчастный – в темном переулке под ножом грабителя или в лапах имперских палачей?
Когда ок-Икерн, хмурясь, рассказал императору о вздорных слухах относительно тайных казней, тот улыбнулся – что случалось с молодым правителем нечасто.
– Хорошо, сэр маршал, – промолвил Алекииан, – это полезные слухи, и мы потом подумаем, как их поддержать. А сейчас идемте, мне нужен ваш совет.
Теперь, когда расследованием и казнями занялись уполномоченные чиновники, а финансы Империи разгребают клирики, Алекиан сосредоточился на том, что считал важнейшим – на предстоящих выборах главы Церкви. Пока он велел составить список прелатов и просматривал его, пытаясь припомнить, что известно о епископах, которые съезжаются теперь в столицу из всех краев и владений Империи… Напрасно он напрягал память, прежде юному принцу слуги Церкви были неинтересны, все казались на одно лицо… Теперь же придется выбрать одного из них.
Император с маршалом уединились в кабинете, обставленном с походной суровостью – Алекиану было не до ерунды, а у Санеланы пока не дошли руки заставить мужа обзавестись приличной мебелью. Зато маршалу понравилось – стол, стулья да сундуки по углам, заваленные бумагами так, что их невозможно было закрыть.
– Сэр, мне хотелось бы услышать ваше мнение об этом претенденте на архиепископское кресло, – Алекиан протянул ок-Икерну листок и указал стул. – Прочтите, у него есть любопытные идеи.
Маршал без церемоний (можно, когда никто не видит) уселся, придерживая тяжелые ножны, и принялся изучать документ. Первым делом взглянул на подпись: «смиренный Мунт, епископ Феллиоста». Хм, епископ без епархии – сбежал, когда марку заняли нелюди. Понятно, такому следует проявить активность…
– Это прошение? Хочет подмоги против эльфов?
– Читайте!
Брудо послушно углубился в документ. По мере чтения седоватые брови маршала шевелились, взбираясь постепенно все выше. Отец Мунт, лицо в церковной иерархии малоизвестное, глава захолустной – и к тому же ныне захваченной нелюдями – епархии, предлагал совершить огромное дело. Обильно цитируя пророка Когера (оказывается, этот малый до сих пор популярен на севере, отметил маршал), Мунт предлагал реформировать Церковь, усилить влияние центральной власти и создать военные силы, состоящие из монахов-воинов – Орден Белого Круга. Это войско, согласно замыслу епископа, будет содержаться на церковные деньги и служить интересам Церкви, кои, как отмечал прелат, неизменно совпадают с интересами Империи. Маршал закончил читать, но так и не поднял глаз от документа, размышляя над предложениями Мунта.
– Итак?
Алекиан ждал ответа, и ок-Икеррн вдруг ясно понял, что молодой император все решил без него и теперь хочет только подтверждения. И можно ли спорить? Сам маршал недолюбливал церковников, их привычку совать повсюду свой нос… Вот и теперь они желают наложить лапу на военное дело… Нехорошо. Ок-Икерн тяжело вздохнул. В последние дни император очень плохо воспринимает возражения.
– Ваше величество… гм… Я не уверен…
– У нас нет армии. Вы, сэр, мне сами жаловались сегодня поутру. И вот – возможность иметь под рукой огромное войско, но не тратить на его содержание ни гроша!
– Пока еще такое войско удастся собрать… И под чьей рукой оно окажется, будучи собрано? – у маршала нашлись бы десятки доводов против предложения Мунта, но по лице императора было видно – решение принято. Маршал снова вздохнул. – И не лучше ли было бы решить вопрос таким образом: взять у Церкви взаймы, а уж с этими деньгами сформировать армию? К тому же пока мы торгуем конфискованным эстакским добром, солдаты получают жалованье.
– Заем придется возвращать, – буркнул Алекиан, улыбка юноши померкла, когда он не встретил пламенного восторга со стороны Брудо, – а Церковь – не тот кредитор, которого можно выгнать с порога. Эстакские деньги рано или поздно закончатся, а клирики Фенокса сулят самые неблагоприятные сроки поступления налогов. Заем у Церкви мы, разумеется, возьмем, это само собой… Но что с предложением Мунта? Вам оно не по душе?
Ок-Икерн вздохнул еще раз… Ну что за мальчишество – тянуть из него возражения, словно клещами!
– Да, ваше величество! Да, я против. Попы Фенокса распоряжаются деньгами Империи, попы Мунта станут войском Империи… И нужно ли нам это войско? Постепенно собрать силы, восстановить порядок, добиться выплаты задолженностей провинциями…
– Провинции отпадают одна за другой! – отрезал Алекиан жестко. – Мне только что донесли – орки не пропускают энмарских караванов в Гонзор. Как вы думаете, куда направляются купцы? В Геву! В Геву! Вечно Гева! Мы должны как можно скорее раздавить этот клоповник на востоке! Ныне все вассалы глядят на Геву – если мы спустим гевцам измену, все последуют их примеру! Готовьтесь, после выборов архиепископа двинем армию в поход, а Мунт пусть формирует свой Орден, потому что после Гевы нам придется воевать еще и еще! Я решил поддержать притязания Мунта на архиепископское кресло!
Маршал тяжело поднялся и отвесил поклон.
– Как будет угодно вашему императорскому величеству.
Пока изберут главу Церкви, пока будет сформировано войско – настанет осень, плохое время для войны. Какой уж тут поход в Геву, в «мокрое королевство»!.. Но он, Брудо ок-Икерн, слишком дорожит головой, чтобы объяснять это здесь и сейчас!
* * *
– Ингви!
Король отвлекся от собственных мыслей и поднял голову. Ннаонне стало скучно, и она решила поговорить. Солдат, когда закончил с колышком, догнал их, но деликатно держался поодаль.
– А как ты думаешь, сейчас в Мире много об этом говорят? Ну, о битве богов, обо всем таком… главном?
– Я думаю, не говорят вовсе… – Ингви уставился вдаль, щурясь под косыми лучами вечернего солнышка. – Вряд ли кто об этом знает… Да и зачем это людям?
– Нет, погоди, – вампиресса воодушевилась найденной темой. – Там же много народу было, но потом все в эти ушли… в… как ты их назвал? Порталы? Так вот, эти люди должны были другим рассказать…
– Они и рассказали. А как ты думаешь, что они видели? Их Морской Царь, Отец-Лес, или как там его называют в разных землях, призвал на бой с враждебным злым божеством – призвал своих верных слуг. Они сражались и победили, как и было обещано Мосрким Царем, Отцом-Лесом и прочими божками. Вот интересно, что теперь? Гангмар обучал этих волхвов и друидов, изобрел специально для каждого народа подходящий облик, в котором являлся к ним… Готовил к битве. Теперь битва окончена, опасность миновала, так что дикие племена наверняка стали Темному неинтересны. Однако они уже живут и верят в личины, изобретенные Темным! Они с его помощью узнали Мир, поглядели на иные племена и земли. Что теперь будет? Народы сдвинутся с места?.. Если они привыкли к своему божеству, а оно не появляется – что им делать? Отправляться на поиски? В моем родном мире было Великое Переселение Народов – здесь начнется то же самое?
– А у вас почему переселение произошло?
– Да толком никто не может объяснить, это случилось задолго до моего рождения, больше тысячи лет… Может, именно из-за того, что Бог-создатель забыл о своих детях? И они отправились его искать?.. Не знаю.
– Ну, хорошо, – кивнула девушка, – эти дикари – ладно. А наши? «Божьи пасынки»?
– Спроси у Аньга, – Ингви пожал плечами, его лошадь тихо всхрапнула и помотала головой, косясь на седока, – если хочешь…
– А, ну его, он пришибленный. Я уже спрашивала. Ничего твой Аньг не понимает, ничего не помнит.
– И между тем он – особый. Счастливчик верно говорит, с пацаном что-то не так. Он не как все, он умет сказать несколько слов, и люди начинают слушать. Остальные и вовсе ничего не сообразили, если даже Аньг не понимает, что там произошло… Гилфингов избранник. Гангмар готовил своих бойцов, а Гилфинг – своих. Его эманации просачивались в Мир и поднимали «пасынков», это ясно. Но еще он каким-то образом создал таких вот лидеров, как Аньг. Я не верю, что он единственный, наверняка были и другие. Должно быть, поэтому наш парень такой вот странный… Пришибленный, говоришь? Да, наверное. Находиться под божественным контролем – это непросто. Ну а теперь и вовсе – в Мире от Гилфинга не осталось ничего материального, парень чувствует пустоту там, где носил бога… Еще этот пророк Когер, интересно, что теперь с ним… О, а вот и наши!
Впереди показался лагерь – фургоны на поляне у обочины, распряженные лошади, костры.
Ингви с Ннаонной и солдатом подъехали и спешились. Оказалось, что здесь перекресток – к Энмарскому тракту подходит дорога, накатанная телегами мокрогорских фермеров, и как раз крестьянин, направлявшийся в столицу, решил заночевать здесь. При нем были две дочки – девицы, присели рядом с Аньгом у костра и, хихикая, расчесывали его роскошную шевелюру резными гребешками. Парень жмурился и молча улыбался, позволяя новым знакомым делать с собой, что захотят. С юницами и подростками у него дружба завязывалась мгновенно…
А крестьянин оказался знакомым – он как раз выступал на Большом совете в незапамятные времена от имени земляков. Давно это было… Ингви кивнул в ответ на приветствие и присел у соседнего костра. Крестьянин рассказывал Никлису:
– …верно, урожай мы не собрали. Но как соберем мы, так и все соберут. Тогда что? Тогда цены не будет – а мне же еще из нашего захолустья сколько гнать! Вот мы с соседями и порешили. С обчеством, значить. Я еду и продаю в городе все, что у нас имеется – у меня и соседей, а они, соседи, стало быть, помогут моей старухе урожай собрать. Ну и раз такое дело, раз помогут, так я и девок решил с собою взять. А чего? Когда они еще на столицу-то поглядят?
– Слышь-ка, – перебил фермера Никлис. – А хочешь, я тебе мысль хорошую скажу? Эта… Ты при дороге кабак поставь, а? Здесь же купцы ездят. Им жрать-то хочется! А тут и кабак, и двор постоялый, а? Ты, вижу, человек с понятием, толковый, слышь-ка, человек…
Крестьянин принялся с хрустом чесать в бороде.
– Это не худо бы, конечно, – сомнением тянул он, хитро косясь на Никлиса, оба собеседника были одного пошиба, – кабак-то поднять – дело непростое.
– Так казна подсобит! – обнадежил Никлис. – И я с тобой в долю войду, а? Я ж при его величестве состою, большой я, слышь-ка, человек!
Ингви с трудом сдержал ухмылку – вот уж кому наплевать на всех Гилфингов и Гангмаров с их загадочными взаимоотношениями… Ну и правильно! Кабак поставить при дороге – дело верное… чего не скажешь о божественных сражениях.
* * *
Горы Страха остались позади, колонна вышла на равнину, волнами холмов уходящую к горизонту. Гезнур задержался на последнем, уже невысоком перевале. Всадники и вьючные лошади длинной змеей вытянулись внизу, а король, прикрыв глаза ладонью, рассматривал открывшийся вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Отлично! – объявил гевец. – Твой повелитель – славный малый! Кстати, как его зовут?
– Он сказал: можешь оставить здесь своих людей. Пусть смотрят. Пусть чинят. Мы им помощников дадим. Будь честным.
Вопрос об имени Верховного Тролля толмач проигнорировал.
– Я буду, буду, – Гезнур ухмыльнулся и развернул коня.
Галопом подскакал к веренице ожидающих людей.
– Эй, кто желает здесь остаться? Это золотые рудники, можете обшарить. Что найдете – ваше, ну? Но к моему возвращению с юга, чтобы все было готово. Придется поработать, подготовить рудник к приему каторжников, разобраться, что здесь к чему, как работают механизмы. Кое-кто из наших друзей, – король кивнул в сторону группы равнодушных к происходящему троллей, – с вами останется, а?
Из строя вышли несколько человек – андрухцы, недавно присоединившиеся к отряду. Прежние вассалы графа Анракского, да и другие гевцы понимали – если Гезнур позволяет прикарманить все найденное золото, значит шансов отыскать драгоценный металл немного.
Глава 14
На второй день после размолвки с супругой Алекиан велел убрать эшафот с площади, однако помост с виселицами был возведен заново за пределами городской стены – у Восточных ворот. Выбор не был случайным, ибо на востоке лежали Гева, Фенада и Малые горы… И со смертью всех, кто был связан с Эстаком, казни не прекратились. Время от времени на виселице появлялись свежие покойники – по мере того, как назначенная Алекианом комиссия разбирала вину того или иного соучастника мятежа. Судили сурово и, если кто-то был уличен, приговор выносили единственный – смерть.
По столице ползли слухи – якобы по слову доносчиков хватают всех, кто был так или иначе связан с Велитианом либо Каногором, тайно убивают в темнице, а трупы сжигают или замуровывают где-то в подземельях Валлахала – далеко не каждый попадает на виселицу, ибо тела покойников жутко обезображены пытками… Никто не мог назвать имени хотя бы одного погибшего в дворцовых застенках, однако слухи ширились. Ванетиния – огромный город, время от времени здесь в самом деле пропадают люди – а уж тем более в мрачные нынешние времена… Как знать, где и как закончил свои дни несчастный – в темном переулке под ножом грабителя или в лапах имперских палачей?
Когда ок-Икерн, хмурясь, рассказал императору о вздорных слухах относительно тайных казней, тот улыбнулся – что случалось с молодым правителем нечасто.
– Хорошо, сэр маршал, – промолвил Алекииан, – это полезные слухи, и мы потом подумаем, как их поддержать. А сейчас идемте, мне нужен ваш совет.
Теперь, когда расследованием и казнями занялись уполномоченные чиновники, а финансы Империи разгребают клирики, Алекиан сосредоточился на том, что считал важнейшим – на предстоящих выборах главы Церкви. Пока он велел составить список прелатов и просматривал его, пытаясь припомнить, что известно о епископах, которые съезжаются теперь в столицу из всех краев и владений Империи… Напрасно он напрягал память, прежде юному принцу слуги Церкви были неинтересны, все казались на одно лицо… Теперь же придется выбрать одного из них.
Император с маршалом уединились в кабинете, обставленном с походной суровостью – Алекиану было не до ерунды, а у Санеланы пока не дошли руки заставить мужа обзавестись приличной мебелью. Зато маршалу понравилось – стол, стулья да сундуки по углам, заваленные бумагами так, что их невозможно было закрыть.
– Сэр, мне хотелось бы услышать ваше мнение об этом претенденте на архиепископское кресло, – Алекиан протянул ок-Икерну листок и указал стул. – Прочтите, у него есть любопытные идеи.
Маршал без церемоний (можно, когда никто не видит) уселся, придерживая тяжелые ножны, и принялся изучать документ. Первым делом взглянул на подпись: «смиренный Мунт, епископ Феллиоста». Хм, епископ без епархии – сбежал, когда марку заняли нелюди. Понятно, такому следует проявить активность…
– Это прошение? Хочет подмоги против эльфов?
– Читайте!
Брудо послушно углубился в документ. По мере чтения седоватые брови маршала шевелились, взбираясь постепенно все выше. Отец Мунт, лицо в церковной иерархии малоизвестное, глава захолустной – и к тому же ныне захваченной нелюдями – епархии, предлагал совершить огромное дело. Обильно цитируя пророка Когера (оказывается, этот малый до сих пор популярен на севере, отметил маршал), Мунт предлагал реформировать Церковь, усилить влияние центральной власти и создать военные силы, состоящие из монахов-воинов – Орден Белого Круга. Это войско, согласно замыслу епископа, будет содержаться на церковные деньги и служить интересам Церкви, кои, как отмечал прелат, неизменно совпадают с интересами Империи. Маршал закончил читать, но так и не поднял глаз от документа, размышляя над предложениями Мунта.
– Итак?
Алекиан ждал ответа, и ок-Икеррн вдруг ясно понял, что молодой император все решил без него и теперь хочет только подтверждения. И можно ли спорить? Сам маршал недолюбливал церковников, их привычку совать повсюду свой нос… Вот и теперь они желают наложить лапу на военное дело… Нехорошо. Ок-Икерн тяжело вздохнул. В последние дни император очень плохо воспринимает возражения.
– Ваше величество… гм… Я не уверен…
– У нас нет армии. Вы, сэр, мне сами жаловались сегодня поутру. И вот – возможность иметь под рукой огромное войско, но не тратить на его содержание ни гроша!
– Пока еще такое войско удастся собрать… И под чьей рукой оно окажется, будучи собрано? – у маршала нашлись бы десятки доводов против предложения Мунта, но по лице императора было видно – решение принято. Маршал снова вздохнул. – И не лучше ли было бы решить вопрос таким образом: взять у Церкви взаймы, а уж с этими деньгами сформировать армию? К тому же пока мы торгуем конфискованным эстакским добром, солдаты получают жалованье.
– Заем придется возвращать, – буркнул Алекиан, улыбка юноши померкла, когда он не встретил пламенного восторга со стороны Брудо, – а Церковь – не тот кредитор, которого можно выгнать с порога. Эстакские деньги рано или поздно закончатся, а клирики Фенокса сулят самые неблагоприятные сроки поступления налогов. Заем у Церкви мы, разумеется, возьмем, это само собой… Но что с предложением Мунта? Вам оно не по душе?
Ок-Икерн вздохнул еще раз… Ну что за мальчишество – тянуть из него возражения, словно клещами!
– Да, ваше величество! Да, я против. Попы Фенокса распоряжаются деньгами Империи, попы Мунта станут войском Империи… И нужно ли нам это войско? Постепенно собрать силы, восстановить порядок, добиться выплаты задолженностей провинциями…
– Провинции отпадают одна за другой! – отрезал Алекиан жестко. – Мне только что донесли – орки не пропускают энмарских караванов в Гонзор. Как вы думаете, куда направляются купцы? В Геву! В Геву! Вечно Гева! Мы должны как можно скорее раздавить этот клоповник на востоке! Ныне все вассалы глядят на Геву – если мы спустим гевцам измену, все последуют их примеру! Готовьтесь, после выборов архиепископа двинем армию в поход, а Мунт пусть формирует свой Орден, потому что после Гевы нам придется воевать еще и еще! Я решил поддержать притязания Мунта на архиепископское кресло!
Маршал тяжело поднялся и отвесил поклон.
– Как будет угодно вашему императорскому величеству.
Пока изберут главу Церкви, пока будет сформировано войско – настанет осень, плохое время для войны. Какой уж тут поход в Геву, в «мокрое королевство»!.. Но он, Брудо ок-Икерн, слишком дорожит головой, чтобы объяснять это здесь и сейчас!
* * *
– Ингви!
Король отвлекся от собственных мыслей и поднял голову. Ннаонне стало скучно, и она решила поговорить. Солдат, когда закончил с колышком, догнал их, но деликатно держался поодаль.
– А как ты думаешь, сейчас в Мире много об этом говорят? Ну, о битве богов, обо всем таком… главном?
– Я думаю, не говорят вовсе… – Ингви уставился вдаль, щурясь под косыми лучами вечернего солнышка. – Вряд ли кто об этом знает… Да и зачем это людям?
– Нет, погоди, – вампиресса воодушевилась найденной темой. – Там же много народу было, но потом все в эти ушли… в… как ты их назвал? Порталы? Так вот, эти люди должны были другим рассказать…
– Они и рассказали. А как ты думаешь, что они видели? Их Морской Царь, Отец-Лес, или как там его называют в разных землях, призвал на бой с враждебным злым божеством – призвал своих верных слуг. Они сражались и победили, как и было обещано Мосрким Царем, Отцом-Лесом и прочими божками. Вот интересно, что теперь? Гангмар обучал этих волхвов и друидов, изобрел специально для каждого народа подходящий облик, в котором являлся к ним… Готовил к битве. Теперь битва окончена, опасность миновала, так что дикие племена наверняка стали Темному неинтересны. Однако они уже живут и верят в личины, изобретенные Темным! Они с его помощью узнали Мир, поглядели на иные племена и земли. Что теперь будет? Народы сдвинутся с места?.. Если они привыкли к своему божеству, а оно не появляется – что им делать? Отправляться на поиски? В моем родном мире было Великое Переселение Народов – здесь начнется то же самое?
– А у вас почему переселение произошло?
– Да толком никто не может объяснить, это случилось задолго до моего рождения, больше тысячи лет… Может, именно из-за того, что Бог-создатель забыл о своих детях? И они отправились его искать?.. Не знаю.
– Ну, хорошо, – кивнула девушка, – эти дикари – ладно. А наши? «Божьи пасынки»?
– Спроси у Аньга, – Ингви пожал плечами, его лошадь тихо всхрапнула и помотала головой, косясь на седока, – если хочешь…
– А, ну его, он пришибленный. Я уже спрашивала. Ничего твой Аньг не понимает, ничего не помнит.
– И между тем он – особый. Счастливчик верно говорит, с пацаном что-то не так. Он не как все, он умет сказать несколько слов, и люди начинают слушать. Остальные и вовсе ничего не сообразили, если даже Аньг не понимает, что там произошло… Гилфингов избранник. Гангмар готовил своих бойцов, а Гилфинг – своих. Его эманации просачивались в Мир и поднимали «пасынков», это ясно. Но еще он каким-то образом создал таких вот лидеров, как Аньг. Я не верю, что он единственный, наверняка были и другие. Должно быть, поэтому наш парень такой вот странный… Пришибленный, говоришь? Да, наверное. Находиться под божественным контролем – это непросто. Ну а теперь и вовсе – в Мире от Гилфинга не осталось ничего материального, парень чувствует пустоту там, где носил бога… Еще этот пророк Когер, интересно, что теперь с ним… О, а вот и наши!
Впереди показался лагерь – фургоны на поляне у обочины, распряженные лошади, костры.
Ингви с Ннаонной и солдатом подъехали и спешились. Оказалось, что здесь перекресток – к Энмарскому тракту подходит дорога, накатанная телегами мокрогорских фермеров, и как раз крестьянин, направлявшийся в столицу, решил заночевать здесь. При нем были две дочки – девицы, присели рядом с Аньгом у костра и, хихикая, расчесывали его роскошную шевелюру резными гребешками. Парень жмурился и молча улыбался, позволяя новым знакомым делать с собой, что захотят. С юницами и подростками у него дружба завязывалась мгновенно…
А крестьянин оказался знакомым – он как раз выступал на Большом совете в незапамятные времена от имени земляков. Давно это было… Ингви кивнул в ответ на приветствие и присел у соседнего костра. Крестьянин рассказывал Никлису:
– …верно, урожай мы не собрали. Но как соберем мы, так и все соберут. Тогда что? Тогда цены не будет – а мне же еще из нашего захолустья сколько гнать! Вот мы с соседями и порешили. С обчеством, значить. Я еду и продаю в городе все, что у нас имеется – у меня и соседей, а они, соседи, стало быть, помогут моей старухе урожай собрать. Ну и раз такое дело, раз помогут, так я и девок решил с собою взять. А чего? Когда они еще на столицу-то поглядят?
– Слышь-ка, – перебил фермера Никлис. – А хочешь, я тебе мысль хорошую скажу? Эта… Ты при дороге кабак поставь, а? Здесь же купцы ездят. Им жрать-то хочется! А тут и кабак, и двор постоялый, а? Ты, вижу, человек с понятием, толковый, слышь-ка, человек…
Крестьянин принялся с хрустом чесать в бороде.
– Это не худо бы, конечно, – сомнением тянул он, хитро косясь на Никлиса, оба собеседника были одного пошиба, – кабак-то поднять – дело непростое.
– Так казна подсобит! – обнадежил Никлис. – И я с тобой в долю войду, а? Я ж при его величестве состою, большой я, слышь-ка, человек!
Ингви с трудом сдержал ухмылку – вот уж кому наплевать на всех Гилфингов и Гангмаров с их загадочными взаимоотношениями… Ну и правильно! Кабак поставить при дороге – дело верное… чего не скажешь о божественных сражениях.
* * *
Горы Страха остались позади, колонна вышла на равнину, волнами холмов уходящую к горизонту. Гезнур задержался на последнем, уже невысоком перевале. Всадники и вьючные лошади длинной змеей вытянулись внизу, а король, прикрыв глаза ладонью, рассматривал открывшийся вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49