– Я сказал Келбу, что подумаю о нем. Он, правда, крутился около меня, но хлопот не доставлял.
– А ему есть кого бояться, – сказал Абу аль-Квасайр. – Сахр аль-Джинн – один из могущественнейших джиннов. Тебе и самому следует остерегаться его. Советую тебе поменьше общаться с Келбом.
– Да я и не собирался, – сказал Джим.
– Вот и отлично. Если не ошибаюсь, ты маг ранга С?
– Да, – смущенно признался Джим и тут же разозлился на себя за минутную слабость. И какое Абу аль-Квасайру дело до ранга Джима?
– Не думаю, что такой джинн, как Келб, способен доставить неприятности магу ранга С, – сказал Абу аль-Квасайр. – Но тебе не следует связываться с Сахр аль-Джинном. Он не просто сверхъестественное существо, но одно из самых могущественных. К тому же очень мстительный.
– Я и не собираюсь с ним связываться, – сказал Джим.
– Мне казалось, у тебя были такие намерения, – сказал Абу аль-Квасайр. – Но нет так нет. Предупредить никогда не мешает. К сожалению, я должен упомянуть еще кое о чем. Каролинус сообщил мне, что твои действия вызвали недовольство в другом царстве. Великий Демон обвиняет тебя в том, что ты перевоплотился в демона. Может быть, ты объяснишь свой поступок?
Джим рассказал о событиях, произошедших во владениях сэра Мортимора.
Выслушав рассказ Джима, Абу аль-Квасайр склонился над стоящей перед ним на столике чашей с водой – если только то была вода – и стал вглядываться в жидкость. В комнате воцарилась тишина. Наконец маг оторвал взгляд от чаши и поднял голову:
– Чтобы увидеть картины прошлого, настоящего и будущего, я пользуюсь чашей с водой. На севере для этих целей используют стеклянный шар. Но, на мой взгляд, чаша удобнее и обходится дешевле. Ну что ж, могу сказать, у тебя не будет неприятностей. Я складываю с себя полномочия одного из твоих судей.
– Одного из моих судей! – воскликнул Джим.
– В этом нет ничего удивительного. Я хорошо знаю Восток, мне доверяют. А с демонами приходилось от случая к случаю иметь дело и раньше. Они до сих пор иногда обращаются ко мне за помощью. А сейчас попросили выступить в качестве правомочного свидетеля. Я сообщу им, что ты чист как стеклышко. Да ты не очень и нуждаешься в моих показаниях. Факты говорят сами за себя.
– Ты просматривал картины того, что произошло несколько дней назад во владениях сэра Мортимора Брегеля? – спросил Джим.
– Да, – ответил Абу аль-Квасайр. – Но ты, наверное, знаешь, что с помощью магического кристалла увидеть настоящее, да и ближайшее будущее не так просто. Но если речь идет об уголовном преступлении...
– Уголовном преступлении?! – воскликнул Джим. Уголовным преступникам даже в первой половине двадцатого века обычно выносили смертный приговор. – И что стало бы со мной, если бы обнаружилось, что я действительно возмутил Царство демонов?
– Твое дело передали бы на их суд, – ответил Абу аль-Квасайр. – И если бы твою вину доказали, ты попал бы в руки короля и королевы Царства мертвых. Тебя могла ждать участь Мальвина, французского мага ранга ААА. Надеюсь, ты не забыл, что с ним сталось?
– Не забыл, – кисло ответил Джим. Мальвина затянуло в зловещие темные облака, принявшие очертания восседающих на своих тронах короля и королевы Царства мертвых.
– Но теперь об этом и говорить нечего, – заметил Абу аль-Квасайр. – Как я тебе уже сказал, даже и без моих показаний от фактов никуда не уйти. Ты ясно дал понять сэру Мортимору, что не станешь сам превращаться в демона. Ты только сказал, что явишь демона. Конечно, ты обманул сэра Мортимора, но это была ложь во спасение. Ты никому не хотел причинить зла. Твой демон вовсе и не был им. У тебя и в мыслях не было воспользоваться чужими полномочиями. Ты не виноват в том, что окружающие приняли тебя за настоящего демона. Это их собственное заблуждение. Ты действовал в пределах разумной обороны и никому не причинил зла.
– Не причинил зла, – тихо повторил Джим. Он вспомнил, как по всему берегу перед замком сэра Мортимора валялись тела сраженных марокканцев, а люди рыцаря откровенно мародерствовали, не гнушаясь разрубать поверженные тела на части в поисках хоть какой-нибудь добычи.
– Пусть это не беспокоит тебя. – Абу аль-Квасайр словно читал мысли Джима. – Если бы не были убиты марокканцы, то погибли бы люди сэра Мортимора, сам сэр Мортимор, а возможно, и вы трое. Но хватит об этом. Сейчас самое время перекусить и поговорить о более приятных вещах.
Джим с облегчением вздохнул. Со стола убрали чашу с водой и аппарат, назначения которого Джим так и не уяснил. В комнату вошел одетый в зеленое слуга и поставил на столик три крошечные чашки с напитком, по виду напоминавшим кофе, и поднос с пирожными. Гобу досталась чашка молока, которое он сразу же принялся лакать, совсем как обыкновенная кошка.
Абу аль-Квасайр поспешно сделал глоток из чашки и откусил кусочек пирожного. Джим смутно вспомнил: он вроде бы где-то читал, что на Востоке так принято. Хозяин должен первым попробовать предлагаемую гостям пищу, чтобы показать, что она не отравлена.
Джим поднес чашку ко рту и сделал глоток. В чашке действительно был кофе, только очень крепкий и чрезмерно сладкий. Джим поднял глаза на Брайена. Тот так и застыл с чашкой в руках – по-видимому, такого странного напитка он не пил никогда в жизни. В чужих домах ему подавали только вино и воду. Но Брайен обошелся без комментариев – хороших манер ему было не занимать.
– Прошу прощения, что не предлагаю вам вина, – сказал Абу аль-Квасайр. – Его просто нет в доме. Коран, как вы знаете, запрещает мусульманам пить вино. Насколько я осведомлен, Брайен, ты разыскиваешь отца своей невесты. Он должен дать согласие на ваш брак. А Джим из дружеских чувств сопровождает тебя, присоединившись к тебе на Кипре.
– Все верно, – согласился Брайен. Он сделал лишь пару глотков из чашки, зато съел пять пирожных. Джим заметил, что поднос постоянно пополняется. Брайен мог стараться и дальше – пирожных не убывало.
– Отец моей невесты отправился в крестовый поход, хотя в наше время не многие вступают на этот путь, – сказал Брайен. – Надеялся, что фортуна улыбнется ему. Но его и след простыл. И лишь недавно вернувшийся из Святой Земли рыцарь сообщил, что видел отца моей невесты в Пальмире, которая, насколько я знаю, находится в глубине страны.
– Именно в глубине, – подтвердил Абу аль-Квасайр, – по другую сторону гор. Пальмира – купеческий город и лежит на караванном пути. Может быть, разыскиваемый вами человек стал купцом и дело его процветает. Поэтому он и не возвращается домой.
– Как добраться до Пальмиры? – спросил Брайен.
– В путь лучше отправиться с караваном. Караваны выходят из Триполи с грузом товаров, доставленных сюда морем, и идут в Пальмиру и другие поселения по ту сторону гор. Дорога через горы небезопасна. В последние годы в Каср аль-Абийядхе, Белом дворце, засели ассассины.
– Ассассины? – переспросил Джим, опередив Брайена.
– Да, или гашишины, как они сейчас себя называют. Конечно, это не те ассассины, которые начинали свою борьбу замков с городами под руководством Хассана ибн аль-Саббаха. Около трех столетий назад тот захватил замок Аламут в долине около Казвина. Аламут был резиденцией ассассинов до тех пор, пока тех не стали тревожить монголы. Теснимые монголами, ассассины сдавали свои позиции одну за другой и в конце концов потеряли и Аламут. Последние замки ассассинов в Сирии пали около ста лет назад. Но братство до сих пор живо и время от времени напоминает о себе. Я не знаю предводителя засевших в горах людей, но говорят, он был одним из суфиев, тех ортодоксов, которые поклоняются Аллаху собственным и довольно странным способом. Но затем этот, человек перешел в ряды исмаилитов и примкнул к тем из них, которые зовут себя гашишинами. Членов этого братства в Европе и по сей день называют ассассинами. Если вы пойдете в Пальмиру с караваном, опасаться особенно нечего. Караваны хорошо охраняются.
– Действительно, вроде ничего особенного и не предвидится, – согласился Брайен. – Хотя небольшая стычка не повредила бы. Внесла бы разнообразие в путешествие.
– Рад, что вы так оптимистично настроены, – сказал Абу аль-Квасайр. – Тем не менее советую быть начеку. В горах могут повстречаться не только ассассины. Можно встретить и настоящего демона, а то и вампира или духа. Не исключена встреча с грифоном или василиском, хотя целый караван им, конечно, не по зубам.
Джим заметил, что Брайен побледнел. Перепуганный Гоб перебрался Джиму на спину и обхватил его за шею.
– Они не съедят меня? – в испуге закричал Гоб.
– Не бойся, – сказал Джим. – Я уверен, никто, начиная с ассассина и кончая василиском, тебя не тронет.
Гоб с облегчением вздохнул и уселся Джиму на плечо.
– Скажи, а в твоем доме есть камин? – робко поинтересовался Гоб у Абу аль-Квасайра.
– К сожалению, нет, – ответил хозяин дома. – Есть печи на кухне, в другом здании. Сэр Брайен, мне нужно поговорить с сэром Джеймсом наедине. Если не возражаешь, тебе покажут твою комнату. Возьми с собой Гоба и оставь его на кухне.
– Так я и сделаю, – сказал Брайен. Он одним резким движением поднялся с подушки, даже не оттолкнувшись руками от пола. – Мы остаемся здесь? – спросил Брайен Абу аль-Квасайра.
– Думаю, только на одну ночь. Я договорился с нужными людьми. Вас берут в караван. Он отправляется в путь завтра.
– Что прикажешь, господин? – неожиданно раздался голос Маджида.
– Покажи сэру Брайену комнату, отведенную ему и сэру Джеймсу, – сказал Абу аль-Квасайр. – Иди мимо кухни. Оставишь там нашего маленького друга, который сейчас на плече у сэра Джеймса... Может быть, Гоб переберется на спину сэру Брайену?
Гоба не пришлось уговаривать, он тут же оседлал Брайена. Брайен слегка опешил, открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но, так ничего и не сказав, вышел с Гобом из комнаты. Дверь за ними бесшумно закрылась, и Джим с Абу аль-Квасайром остались одни.
– Ты не хотел, чтобы Гоб присутствовал при нашем разговоре? – спросил Джим.
– Нам лучше поговорить наедине, – ответил маг. – Я рад, что вы с Брайеном не устрашились опасностей, которые могут подстерегать вас на пути в Пальмиру. По правде говоря, встреча с каким-либо из существ, о которых я рассказывал, маловероятна. Они, как правило, нападают на одиноких путников. Но вам может не повезти, и вы столкнетесь с монголами. Те располагают достаточными силами, чтобы справиться с караваном. Если такое случится, советую вам с Брайеном не оказывать сопротивления. Просто объясните монголам, зачем собрались в Пальмиру. Я позаботился о том, чтобы вас с Брайеном снабдили вином. Натуральным и тем, что у вас на севере называют бренди. Вино – подходящий выкуп за свободу. Если вы увидите, что с монголами можно договориться, предложите им свои запасы. Будет неплохо, если бренди появится перед глазами монголов словно по волшебству, вне зависимости от того, воспользуешься ты, Джеймс, магией или нет. Я знаю, ты стараешься не расходовать магическую энергию попусту, и одобряю твое намерение. И все-таки, если бренди свалится монголам как снег на голову, они не станут перетряхивать караван в поисках утаенного, на их взгляд, напитка. А монголы не дураки выпить.
– Я слышал об этом, – сказал Джим, который только сейчас вспомнил о пристрастии монголов к выпивке. Эти нехитрые познания он почерпнул еще в двадцатом веке – веке, который для них с Энджи остался в прошлом. – А как отнесутся монголы к моим магическим действиям? – спросил Джим.
– Думаю, магия сослужит тебе службу, – ответил Абу аль-Квасайр. – Ты вырастешь в глазах монголов. Они решат, что ты шаман. Шаманы тоже своего рода маги, но у них своя жизнь и свои помыслы. Ко всем прочему они еще и служители религиозного культа.
– Раз уж мы заговорили о магии, позволь спросить, как тебе удается поддерживать нужную температуру в доме. Я думаю, здесь не обходится без магии.
– Это моя прихоть, – вздохнул Абу аль-Квасайр. – Позволяю себе это маленькое удовольствие, так же как твой учитель Каролинус позволяет себе круглый год любоваться цветами и зеленым газоном вокруг своего домика. Когда ты станешь Магом ранга А, обретешь жизненный опыт и научишься для достижения своих целей обходиться без помощи магии, тогда и ты сможешь позволить себе какую-нибудь приятную мелочь. – Абу аль-Квасайр снова вздохнул:
– Я говорю «мелочь», потому что планировка этого дома позаимствована из архитектурной практики времен великой цивилизации, созданной на обширной территории, вплоть до южного берега Средиземного моря. У нас были строители, ученые, мудрецы. Но всему приходит конец. Монголы Чингисхана разрушили наши города, а с потерей городов были утрачены и многие знания. Теперь я живу один в тиши своего дома. Редко доводится поговорить с человеком, который умеет размышлять и старается понять окружающий его мир. – Абу аль-Квасайр замолчал, потом вздрогнул, будто очнулся от одолевшей его дремоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44