Хотя это, скорее всего, имело другое объяснение: меня звали и не дозвались, потому что мне напрочь отшибло память. Мало того – я превратился в грудного младенца.
После некоторых колебаний, вызванных щемящим чувством неладного, я вновь сосредоточился на Самоцвете, вызывая следующего адресата. На сей раз я не встретил значительного сопротивления, и почти мгновенно отражающая поверхность зеркала покрылась мелкой рябью. Моё лицо и видимые прежде предметы обстановки комнаты исчезли, как бы растворившись в густом тумане. Теперь зеркало стало похожим на матовое стекло. С замиранием сердца я понял, что моё последнее предположение оказалось неверным – прямой контакт между Экватором и Срединными мирами, хотя труден, в принципе возможен.
ДИАНА, ГДЕ ТЫ? ЧТО С ТОБОЙ?..
– Кто? – послышался сонный, немного недовольный и такой родной голос.
При зеркальной связи источником звука была сама отражающая поверхность, меняющая не только свои оптические, но и акустические свойства. Создавалось такое впечатление, будто твой собеседник находится по ту сторону зеркала. В отличие от прямого телепатического контакта, зеркальная связь гораздо удобнее в обращении, более устойчива и обладает большей проникающей способностью между мирами. А использование дополнительного промежуточного агента, в виде зеркала либо его заменителя, устанавливает определённую дистанцию между собеседниками, что избавляет их от необходимости в процессе разговора постоянно следить за собой во избежание непроизвольного всплеска эмоций и обмена не предназначенными друг другу мыслями. Вот и сейчас я уловил недовольство по ту сторону зеркала только в голосе моей собеседницы при полном отсутствии характерного для прямого контакта эмоционального давления.
Я ответил:
– Мама, это я.
– Артур! – раздался из тумана изумлённый вскрик. – О, Зевс! Артур, сынок!..
Послышалась суматошная возня, сопровождаемая шуршанием ткани, звук быстрых шагов, затем туман расступился, и я увидел мою маму – такую же юную и прекрасную, как в былые времена, в наспех запахнутом халате, со всклокоченными волосами и заспанным лицом. Очертания комнаты за её спиной расплывались, и я не мог рассмотреть, есть ли там кто-нибудь ещё.
– Артур, ты жив? – радостно произнесла Юнона, протягивая ко мне руки. Наверно, ей очень хотелось прикоснуться ко мне, убедиться, что я не призрак, что я реален... Её пальцы натолкнулись на стекло по ту сторону зеркала. – Артур, малыш... Какое счастье! А я думала... – Голос её сорвался, на глазах выступили слёзы. – Думала, что потеряла тебя... навсегда...
– Меня долго не было?
– Почти двадцать семь лет... Основного потока...
Это полностью совпадало с моими расчётами. В мире, где я жил, время шло несколько медленнее абсолютного, которое определялось Основным потоком Формирующих; поэтому для меня прошло только двадцать лет. Правда, до маминых слов я не был уверен, что Основной поток по обе стороны бесконечности имеет одинаковый ход времени. А получается, это неизменная константа.
– Где ты, сынок? – всё чаще всхлипывая, спросила Юнона. – Как ты? Почему так долго молчал? Почему не отзывался?
– Я не мог, мама. Не помнил, кто я такой. У меня была амнезия. Только теперь я вспомнил себя.
Наконец она не выдержала и тихо заплакала. Я ласково смотрел на неё и в то же время напряжённо гадал, одна ли она в комнате. Но не с отцом, это точно. Он бы уже присоединился к нашему разговору.
– Я никогда... никогда не верила, что ты погиб, – вновь отозвалась мама, утирая слёзы. – Другие говорили, что надежды нет... так как все, кто ушёл в бесконечность... все до единого исчезли... Но я всё равно надеялась...
– И много их было?
– Четыреста... Кажется, четыреста тринадцать...
– Ого! – сказал я и с грустью подумал о том, сколько же среди этих безвинно загубленных душ было моих знакомых. – Не думаю, что кто-нибудь ещё вернётся. Между Экватором и Срединными мирами лежит не просто бесконечность, их разделяет сущий ад. А мне просто повезло. Это был один шанс из миллиарда.
Юнона встревожилась:
– Но... А как же ты вернёшься?
Я загадочно улыбнулся:
– За меня не беспокойся. Всё будет хорошо.
В глазах Юноны вспыхнули огоньки:
– Так ты нашёл Источник?!
Я поднял палец и поднёс его к своим губам:
– Об этом позже. При личной встрече.
– Да, конечно, – сказала мама и бросила быстрый взгляд куда-то в сторону. – А знаешь, мы уже решили, что никаких Срединных миров и истоков Формирующих не существует, что Враг придумал всё это единственно для того, чтобы погубить самую деятельную и неугомонную часть нашей молодёжи.
– Одно другому не мешает, – заметил я. – Весьма вероятно, что он имел это в виду. И, похоже, неплохо преуспел.
– Твой отец тоже так думал. Он настаивал на возобновлении Рагнарёка, считая, что этим Враг нарушил Договор, однако главы большинства Домов не согласились с его доводами.
– А кстати, – спросил я с напускным спокойствием, – где сейчас отец?
Юнона вздохнула:
– Он умер, Артур. Одиннадцать лет назад.
Несколько секунд я потратил на то, чтобы представить мир без моего отца. Короля Утера называли последним истинным рыцарем Порядка, он был самым ярым и последовательным противником Хаоса во всём Экваторе; его уважали, им восхищались, ему поклонялись и в то же время побаивались его. Мыслями он постоянно витал в заоблачных высях и был не от мира сего, больше похожий на символ, на знамя, чем на живого человека. Я относился к отцу с неизменным почтением, но для меня он был слишком идеален, слишком совершенен, чтобы я мог испытывать к нему сыновнюю любовь. Я всегда гордился тем, что он мой отец, но вспоминал о нём в основном лишь тогда, когда мне нужно было назвать своё полное имя...
И вдруг мне стало больно. Но не из-за отца – известие о его смерти лишь навеяло мне печаль. А боль была вызвана другим. Внезапно я понял, что мама сказала не всё, что худшее ещё впереди...
– Диана... – простонал я, оцепенев от страшной догадки.
– Да, сынок, – промолвила Юнона, глядя на меня с сочувствием. – Диана пошла за тобой. И тоже исчезла...
В следующее мгновение я прервал связь и наглухо заблокировался от любых попыток контакта со мной. Это было крайне невежливо и даже бессердечно по отношению к маме, которая двадцать семь лет ожидала моего возвращения. Но я не мог поступить иначе. Я не знал, кто был в комнате вместе с Юноной, да и знать не хотел. В любом случае это был посторонний – а я не собирался в его присутствии предаваться горю...
Я встал со стула, отошёл от зеркала и бухнулся ничком на постель. Меня душили слёзы, но внезапно я обнаружил, что не могу плакать. Боль, пронзившая меня, оказалась такой острой и жгучей, что высушила мои глаза. Я лежал на своей кровати в полном оцепенении, и пытался представить мир без Дианы. Это было тяжело. Это было невозможно. Если без отца мир просто обеднел, то без Дианы он стал тоскливым и безрадостным. В этом мире я не видел места для себя... Моя скорбь была так велика, что я даже забыл про Дейдру.
Прошло много времени, прежде чем я смог заплакать. Слёзы принесли мне облегчение. Наконец я вспомнил о Дейдре и понял, что мир ещё не совсем потерян. А потом ко мне пришёл спасительный сон. Мучения мои кончились, и я погрузился в блаженное забытье.
Глава 2
В седьмом часу утра меня разбудил Колин. Вообще было странно, что он потратил на мои поиски так много времени. Мог бы и раньше догадаться, что я прячусь в своём лохланнском замке Каэр-Сейлгене.
Когда я раскрыл глаза, Колин стоял возле моей кровати, заткнув большие пальцы рук за кожаный пояс, и смотрел на меня сверху вниз. Взгляд его серых со стальным оттенком глаз излучал гнев и досаду. И некоторую растерянность.
– Я мог бы убить тебя во сне, – заявил он, увидев, что я проснулся.
Разбитый и опустошённый, я добрые полминуты лихорадочно соображал, что он имеет в виду. Затем поднялся, сел в постели и ответил:
– Жаль, что ты не сделал этого.
– Ты поступил подло! – сказал Колин. – Коварно, вероломно! Ты использовал нашу дружбу, втёрся ко мне в доверие и обманул меня.
– Ты тоже хорош, – вяло отозвался я, протирая глаза. – Зачем посвятил меня во все таинства ритуала?
– Я доверял тебе! – негодующе произнёс Колин. – Как брату доверял, а ты... ты обокрал меня! Взял то, что не принадлежит тебе по праву. Это моя Сила, я получил её в наследство!
Я встал с кровати, потянулся и покачал головой:
– Ошибаешься, Колин. Ты слишком много возомнил о себе. Источник не принадлежит тебе, он не принадлежит даже всему этому миру. Он является достоянием всей необъятной Вселенной; он – один из трёх китов, на которых держится мироздание.
– Это неважно. Ты прошёл через мои Врата, при помощи моей... – Тут он запнулся и покраснел.
Ага, понятно!
– Дана? – спросил я. – Ты злишься из-за неё? Извини, что так получилось. Честное слово, я не хотел. Даже не думал об этом.
– А о чём ты думал? О моей короне?
Лишь каким-то непостижимым чудом я не покраснел.
– Это тебе Хозяйка сказала?
– А при чём тут она?
Значит, Бронвен не рассказала ему, кто я такой. Хоть это хорошо...
– Хозяйка предполагала такую возможность, – объяснил я. И совершенно искренне заверил: – Но мы же друзья, Колин. Зачем мне враждовать с тобой? Если я пожелаю власти, то смогу захватить её в любой стране на свой выбор. И не только в этом мире.
– В других мирах нет колдунов, – всё равно не унимался Колин. – Во всяком случае, я их не нашёл. А править только обычными людьми не так интересно.
– В нашем мире, – заметил я, – Логрис не единственное колдовское государство.
– Однако самое могущественное.
И ещё это земля моих предков, подумал я. Но даже не это главное. Я нашел стойкую и многочисленную колдовскую общину, способную образовать новый Дом – единственный и неповоторимый Дом Властелинов Срединных миров. А за всю историю не было ещё случая, чтобы основатель Дома уступал свою власть другому. По большому счёту, не имеет значения, с какой конкретно страны я начну создавать свой Дом – рано или поздно наши с Колином интересы пересекутся.
– Кроме того, – продолжал между тем Колин, – в Логрисе ты почти свой. Скоро ты жениться на Дейдре, дочери короля Бриана... Если не передумаешь, – неожиданно добавил он. – Если не захочешь отнять у меня Дану.
– Ради Бога, не выдумывай. Я не имею ничего к Дане, я...
И тут меня проняло! По выражению Бронвен, я наконец прочувствовал. Нет, страсти пока не было. Не было ещё дикого, неистового желания обладать Даной. Но неожиданный прилив нежности, которую я ощутил при мысли о ней, был для меня подобен грому среди ясного неба.
Колин мигом всё понял. Он обречённо вздохнул, присел на край кровати и понурился. Некоторое время я молча глядел на него и думал о том, что он замечательный друг и прекрасный человек, но слишком прямолинеен, доверчив и неуравновешен, чтобы быть хорошим королём, тем более – главой Дома.
– Точно так же было и со мной, – наконец произнёс он. – Раньше Дана мне просто нравилась. А после коронации... Чёрт тебе подери, Кевин! Ты должен уйти из этого мира. Найди себе другой. В конце концов, откуда-то ты взялся – так ищи же свою родину. А мой мир не тронь.
– Хорошо, – сказал я. – Не трону.
Колин подозрительно поглядел на меня, озадаченный моей неожиданной уступчивостью.
– Ты серьёзно?
– Вполне. – Я говорил искренне и одновременно блефовал. – Я навсегда покину твой мир, если Дейдра согласится уйти со мной.
Колин раздосадовано топнул ногой.
– Чёрт! Вот я и попался.
– Не хочешь отпускать её? – невинно осведомился я.
– Конечно, не хочу.
– Но ничего не поделаешь. Дейдра любит меня и пойдёт со мной.
– Безусловно, пойдёт, – хмуро согласился Колин. – А что будет дальше? Дейдра не для тебя, Кевин. Она простая смертная, а ты – адепт Источника... Ты уже знаешь, что тебе дарована вечная молодость?
– Знаю.
– Вот то-то же. Лет через двадцать Дейдра покажется тебе слишком старой, и ты бросишь её... а если не бросишь, то охладеешь к ней и будешь держать её при себе только из жалости. Это будет для Дейдры унизительно.
– К тебе тот же самый вопрос, – парировал я. – Дана тоже состарится.
– Не состарится. Когда мы поженимся, я приведу её к Источнику.
– А я приведу Дейдру. Только чуть позже.
Колин посмотрел на меня с испугом:
– Ты сумасшедший! Источник убьёт её. Ведь у неё неполноценный Дар.
– Кто знает, кто знает... Но, в любом случае, не надейся, что я оставлю Дейдру. Если я вынужден буду уйти, то уйду вместе с ней.
– Ты меня шантажируешь?
– Нет, только обрисовываю ситуацию. Однако учти: если ты вздумаешь уберечь от меня Дейдру, где-нибудь спрятать её, тебе не поздоровится.
– Ты мне угрожаешь?! – произнёс Колин с непритворным видом рассерженного монарха. И это была не игра: похоже, за время войны он всё-таки поднабрался королевских замашек.
– Нет, – мягко сказал я. – Только предупреждаю.
Колин нервно прошёлся по комнате, затем остановился передо мной и проговорил:
– Вот что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71