— Внимательно слушаю. Что за убийственные улики у вас имеются? И откуда вообще взялась столь неожиданная мысль о виновности всеми уважаемого преподавателя Академии Магии?
Интересно, а что все это время делала полиция, если мсье Голльери они даже не подозревали? Но задавать этот вопрос инспектору я не стала, а лишь уселась поудобнее и приступила к долгому повествованию. Естественно, о налете на ювелира, путешествии в Льон и последнем разговоре с преступником я собиралась умолчать, но и без этого было достаточно неизвестной собеседникам информации.
В процессе слушатели потребовали стулья, воду и даже потребили небольшое количество сыра. Но стоит отдать им должное — ни на что более они не отвлекались, внимая каждому моему слову. Где-то на первой трети изложения вернулся констебль, подтвердив, что мсье Голльери и след простыл, после чего интерес к моему рассказу заметно возрос, и заканчивала я под удивленно-уважительными взорами инспектора с мадам Хоури и мечтательным — ректора.
— И где же находятся вышеупомянутые документы? — спросил полицейский, стоило мне замолчать.
Оказывается, когда доходит до дела, инспектор перестает быть отвлеченным любителем эля и превращается в уверенного в себе профессионала.
— Документы я предъявлю лишь в присутствии адвоката мсье Траэра и свидетелей, которые подтвердят, что я выполнила условия завещания покойного.
— Когда вы сможете это устроить? — тут же повернулся инспектор к мсье Клеачиму, но за него, как водится, ответила заместительница.
— Думаю, завтра днем более чем реально.
— Вас устроит? — обратился полицейский ко мне. — Успеете достать улики?
— Да, — кивнула я.
— Тогда увидимся завтра. До встречи, господа. — И инспектор ушел, прихватив с собой констебля.
— И мы, пожалуй, пойдем, — протянула мадам Хоури. — Отдыхайте. Завтра с утра я сообщу, во сколько состоится встреча.
— Должен заметить, — открыл наконец рот ректор, — я порядком удивлен, что вы добились успеха. Но удивлен приятно. Спокойной ночи.
Оставшись в одиночестве, я осторожно слезла с кровати и сделала несколько пробных шагов. Результат оказался успешным — на пол я не свалилась, лишь голова предательски кружилась. Но, мужественно преодолевая сложности, я добралась до дверей и попыталась по-тихому смотаться домой. Не тут-то было — через пару ярдов меня перехватил доктор Крокуфи и в приказном порядке водворил на место, зафиксировав мое стабильное пребывание в кровати легким сонным заклинанием.
Проснувшись, я признала правоту врача — состояние мое коренным образом улучшилось, и от вчерашнего падения не осталось никаких воспоминаний… если синяки по всему телу не рассматривать. А раздобыв зеркало, я обнаружила заметную и совсем меня не красящую шишку на лбу, один вид которой вызвал желание собственными руками задушить мсье Голльери. Неужели нельзя было оглушить меня поаккуратнее? Но развить эту мысль возможности мне не предоставили — вошедшая с завтраком сиделка сообщила, что уже через час заинтересованные лица ждут меня в кабинете мсье Клеачима в обнимку с доказательствами, так что времени оказалось в обрез, ведь нужно было еще умудриться добраться до дома, переодеться и привести свой внешний вид в хоть сколь-нибудь приличное состояние.
С успехом справившись с поставленной задачей, за пять минут до назначенного времени я вошла в приемную ректора и обнаружила там лучащегося довольством мсье Бьорека.
— Доброе утро, Айлия. С вами все в порядке? — участливо поинтересовался он, опустившись из-под потолка ближе к полу.
— Да, спасибо.
— Выглядите вы хорошо, — заметил призрак и наповал сразил меня извинениями. — Мне очень жаль, что я вчера ничем не смог вам помочь, но в столице ежегодное собрание призраков, и мы с мадам Паолой отсутствовали в Ауири.
Я так удивилась, что сделала пару глубоких вздохов перед тем, как ответить:
— Как видите, я жива и почти невредима, так что ничего страшного не произошло. А где, кстати, мадам Паола?
Бывший ректор сдавленно хрюкнул, старательно сдерживая смех, и, ребячась, подпрыгнул в воздухе.
— Урио отчитывает. Мол, куда он смотрел, как допустил, что ты сумела-таки раскрыть преступление. Надеюсь, — нахмурился он, — ты действительно справилась, ректорша меня не разыгрывает?
— Никоим образом. — Я помахала папкой с раздобытыми документами. — Вот они, неопровержимые улики.
Снова довольно подпрыгнув, мсье Бьорек поинтересовался:
— Так чего мы ждем? Вперед!
И, показывая пример, немедленно просочился сквозь стену в кабинет ректора. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, посредством двери, естественно.
Внутри меня уже поджидали. Мсье Клеачим, его заместительница, инспектор Орно и незнакомый мне мужчина, по всей вероятности тот самый адвокат, сидели вокруг стола и пили кто чай, кто кофе. Над плечом мужа с недовольным видом возвышалась мадам Паола, одарившая меня злобным взглядом. С ее стороны это было совершенно необъяснимо, ну пусть она проиграла пари, но зато приобрела деньги, точнее муж приобрел, мадам Паоле в ее нынешнем состоянии они без надобности.
Незнакомый худощавый мужчина действительно оказался адвокатом, и, после того как нас представили, мсье Ризотти встал и с таким видом, словно он выступал перед присяжными заседателями в суде, заговорил:
— Как вам должно быть известно, я представляю интересы покойного клиента нашей конторы, мсье Галя Траэра. Моей основной обязанностью на данный момент является проследить за безукоризненным выполнением условий его завещания. Судя по полученному мной сообщению, вы, мадемуазель, утверждаете, что можете назвать убийцу?
При этих словах мсье Бьорек горделиво напыжился и свысока подмигнул бывшей супруге ректора, ответившей ему сумрачным взглядом.
— Собственно, — заметила я в ответ на тираду адвоката, — имя убийцы я вчера уже назвала. А вот доказательства, точнее, достаточно веский мотив.
И я положила перед инспектором папку. Тот немедленно ее схватил и погрузился в изучение.
— Так-так…— постучал мсье Ризотти пальцами по столу. — Вкратце мне уже изложили ваши доводы, и я нашел их достаточно логичными и убедительными. Но без улик слова остаются лишь словами. Инспектор, вы переговорили с садовником? Он подтвердил заявление мадемуазель Нуар?
Поглощенный полученными от меня бумагами, мсье Орно, не поднимая головы, кивнул и пробурчал что-то утвердительное.
— Продолжим. — Адвокат наконец-то сел, закинул ногу на ногу и задал следующий вопрос: — А как насчет папки, которую вы так заинтересованно читаете? В ней есть что-нибудь стоящее?
— Что-нибудь? — несколько экспрессивно воскликнул инспектор и чуть спокойнее продолжил: — Скажу просто — если бы мсье Траэр обнародовал эти бумаги, то Голльери пришел бы конец. Никакой, пусть даже самый подкупленный судья не посмел бы вынести оправдательный приговор. Так что мотив и возможность у нас в наличии, а кроме того, есть косвенное признание самого мсье Голльери. Кстати, Айлия, хотел у вас уточнить. Почему преступник попытался с вами поторговаться именно вчера? Как он узнал, что расследование практически закончено? Ведь, насколько я понимаю, вы не кричали о своих успехах на всех углах, а обличающие документы, окончательно вас убедившие, и вообще нашли за полчаса до того, как сверзились с лестницы.
— Да, — согласилась я, — я об этом тоже думала и кое-что вспомнила. Дело в том, что, когда я уводила садовника от коттеджа мадам Арно для разговора с драконом, за мной наблюдали из окна, а если учесть довольно близкие отношения между ней и мсье Голльери, то он вполне мог нас видеть или дриада ему рассказала.
— Понятно. Это мы легко выясним, допросив мадам Арно.
Откинувшись на спинку, инспектор вернулся к изучению папки, всем своим видом показывая, что в данный момент ее содержимое ему максимально интересно.
Я же взглянула на адвоката и поинтересовалась:
— Когда же мы получим деньги? Думаю, вы убедились, что условия завещания мсье Траэра выполнены.
— Не совсем так, — с равнодушным видом огорошил меня адвокат.
— Что это вы имеете в виду? — немедленно взвилась на защиту благосостояния супруга мадам Паола, переместившись поближе к оппоненту.
— Да, объясните, будьте любезны, — поддакнул ректор.
Мсье Ризотти взглянул на меня, ожидая схожей реплики, но я не оправдала его ожиданий и сидела молча, ограничившись непонимающим взглядом.
— Объясню, — сообщил адвокат, порывшись в объемистом портфеле, извлек копию завещания мсье Траэра и, пробежав по нему глазами, начал читать: —«Сто тысяч марок будут выплачены тому, кто найдет моего убийцу, после вынесения судом обвинительного приговора и смерти преступника». Так что, как видите, — пояснил он, — пока на наследство моего клиента вы претендовать не можете.
Что ж, этого следовало ожидать. Молча я размышляла, сможет ли полиция отыскать сбежавшего преподавателя в разумные сроки. Честно говоря, если отталкиваться от их успехов в расследовании убийства, то это крайне сомнительно.
Оглядев собравшихся, мсье Ризотти уточнил:
— Я так понимаю, на сегодня собрание закончено? Напоминаю, что если за три дюжины дней убийца не понесет наказание, вся сумма перейдет в распоряжение Академии Магии. А теперь, если вопросов больше нет, я откланяюсь. В городе меня ждут дела.
Воспользовавшись легкой суматохой, связанной с отбытием адвоката, я тоже покинула кабинет ректора, направляясь к дракону, где, говоря откровенно, мне стоило оказаться давным-давно. Возможно, выслушай я вовремя соображения Зенедина, сейчас ситуация сложилась бы несколько иначе.
Оборотень приветствовал меня недовольным ворчанием, не замаскировавшим, впрочем, радость от моего появления. Хотя, возможно, это я себе льщу и дракон просто разомлел на солнышке, что не помешало ему разглядеть так тщательно заретушированную мною шишку.
— Так-так-так, — заговорил Зенедин, постукивая хвостом в такт словам. — Могу я узнать последние новости? Думаю, не ошибусь, если предположу, что в Академии Магии стало на одного профессора меньше.
Вместо ответа я понурилась и уныло уселась на валун. Такое поведение немного обеспокоило дракона, и он задал вопрос, который за последние два дня надоел мне до чертиков:
— Ты себя нормально чувствуешь? Цела?
— Практически, — ответила я. — Да, вы, как обычно, совершенно правы. Мсье Голльери сбежал, предварительно попытавшись меня не то убить, не то оглушить. Хотя нет, вру. В первую очередь он попытался меня подкупить, обещая дать семьдесят тысяч марок за прекращение расследования, и при этом клялся, что ни он, ни мадам Арно не имеют к преступлению ровным счетом никакого отношения.
— И ты отказалась? — изумился дракон. — Вот уж никогда бы не предположил. Ты до сих пор способна меня удивить, это не многим удается.
— Хотите, попробую еще раз? Из документов, действительно найденных, точнее, похищенных мной у ювелира, следует, что мсье Траэр и мсье Голльери братья. Их родила одна и та же женщина, ныне, к сожалению, покойная. — Сделав небольшую паузу, я уточнила: — Ну как, получилось?
— Не совсем, — хмыкнул дракон. — Зато ты, несомненно, дала мне ответ на один из наиболее интересных вопросов. Теперь все сошлось.
— Что сошлось? — спросила я, сильно подозревая, что мне, как всегда, никто ничего не объяснит.
Так и вышло.
— Разве не очевидно? — немного лукаво поинтересовался дракон. — Кстати, где ты нашла документы, обличающие мсье Голльери?
— А вот это вы никогда не угадаете, — рассмеялась я. — В сейфе, находящемся за портретом Кейла Друэрье в кабинете ректора. Оказывается, та заметка на закладке не имела никакого отношения к улице в столице, это было просто совпадение.
Вместо ответа Зенедин только устало вздохнул, всем своим видом демонстрируя, что, общаясь с такой непроходимой тупицей, как я, проявляет недюжинную выдержку и достойное похвалы самообладание. Но к подобному обращению я уже привыкла и, махнув рукой, перешла к самому животрепещущему вопросу.
— Все хранимые в вашей голове догадки, конечно, весьма любопытны, но меня в данный момент волнует другое. По условиям завещания мсье Траэра просто разоблачить убийцу мало. Если его не казнят, денег я не получу.
— А это никуда не годится, понимаю, — сочувственно покивал головой Зенедин, с трудом удерживаясь от смеха.
— Не вижу поводов для веселья, — хмуро заметила я. — Мсье Голльери отнюдь не дурак и наверняка уже находится далеко от Теннета, причем неизвестно в какой стороне.
— Весьма маловероятно. Просто представь себя на месте мсье Голльери. Стала бы ты бездумно бежать сломя голову? Ну, предположим даже, ты доберешься до безопасного места, и дальше что? Ни денег, ни знакомых. Тупик, проще говоря. Ни один здравомыслящий человек так не поступит, тем более что искать его будут тщательно и по всей стране.
— Что значит нет денег? — удивленно переспросила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45