Конечно, вы можете подумать, что мы не пара, она была значительно богаче меня, но деньги в наше время — это далеко не все. Жанет, кстати, тоже так считала и всегда говорила, что как только она окажется достаточно обеспеченной, то бросит наркобизнес и мы будем вместе. А до тех пор она не хочет давать врагам возможность давить на нее и не собирается демонстрировать свои душевные привязанности.
Интересно, Эрик действительно искренне верит в то, что говорит? Ведь даже самому неискушенному в сердечных делах человеку должно быть очевидно, что это лишь сказочка для удержания на крючке преданного, на все готового поклонника. Гораздо любопытней было другое — чем смогла совсем не привлекательная на мой взгляд мадам Моризо привлечь такого мужчину, как Эрик? Неужели это еще один пример того, что скромные, интеллигентные представители сильной половины человечества тянутся к волевым, уверенным в себе, несгибаемым женщинам? Уточнять я не стала и продолжила слушать рассказ Эрика.
— Накануне вечером мы договорились, что я приду к ней днем, после одиннадцати часов, предварительно закупив продукты, но я немного не рассчитал время и прибыл на пятнадцать минут раньше. Дверь мне Жанет открыла, натягивая халат, а когда я прошел на второй этаж, направляясь на кухню разобрать пакеты, из ее спальни вышел полуголый мужлан и, сыто улыбнувшись, попросил меня сварить чашечку кофе, мотивировав это тем, что Жанет его совсем измотала. — На этом месте Эрик поднял голову, и я увидела краску, медленно заливающую его лицо. — Стыдно сказать, но тут я сорвался. Сам не знаю, что за бес в меня вселился, но я переколотил всю посуду на кухне, швыряя ее в этого альфонса. Жанет, чудом меня утихомирив, выставила своего ухажера за дверь и попыталась спокойно поговорить, объясняя, что это ничего не значит, я ей все равно дорог и мы непременно будем вместе, но не сейчас. Раньше ей прекрасно удавалось заболтать меня, но утреннее потрясение оказалось слишком сильным, слово за слово мы поругались, я схватил валяющийся поблизости шарф и с криком, что привяжу к кровати и никуда не отпущу, набросился на нее. Жанет, посмеиваясь, сопротивлялась, видимо, она не воспринимала происходящее всерьез. Подробности совершенно не отложились у меня в голове, просто, когда я очнулся от временного умопомрачения, она уже была мертва. — Обхватив голову, Эрик перешел почти на шепот. — Так страшно мне еще никогда не было. Сам не помню, как я, непонятно зачем прихватив с собой наркотики, почти сбежал из квартиры Жанет. Следующие два дня я просидел, не выходя из дома и вздрагивая при каждом шорохе. А потом пришло ваше письмо, и я подумал: почему бы мне не продать эти проклятые наркотики? Все же деньги будут не лишние, у меня сейчас очень важные исследования стоят. — Эрик замолчал и понурил плечи. Выдержав небольшую паузу, я осторожно начала:
— Я вам очень сочувствую и рада бы не раскрывать полиции имя преступника, но тут есть небольшое препятствие. — Продемонстрировав свою окольцованную лодыжку, я пояснила: — Дело в том, что полиция нашла мои отпечатки пальцев в квартире мадам Моризо и я обвиняюсь в ее убийстве.
Эрик снова вскочил.
— Как же так? — бегая взад-вперед вдоль скамейки, заволновался он. — Разве можно посадить за решетку невинного человека?
— Выходит, можно, — констатировала я. — Но не на сей раз.
Эрик, напрягшись, загнанно оглянулся, и я сочла своим долгом предупредить:
— Сожалею, но сбежать вам не удастся, у каждого выхода из здания стоят люди мсье Эндрю. Слышали о таком?
Собеседник резко, словно кто-то сверху отрубил невидимые ниточки, рухнул на скамейку.
— Что вы предлагаете? — обреченно поинтересовался он.
Поняв, что почти победила, я уверенно заговорила:
— Во-первых, вы отдаете мне наркотики, и я передаю их мсье Эндрю, решив наши проблемы с наркодельцами. После этого мы идем к нотариусу и заверяем там ваше признание, забрав которое я даю вам ночь для побега, а утром отправляю письмом в отделение полиции. — Помолчав немного, я уточнила: — Но если вас такой вариант не устроит, боюсь, мы не сможем найти компромисс.
Встав, Эрик прошел в другой конец зала, где довольно долго смотрел на резвящихся за стеклом детенышей выдр. Когда прошло уже столько времени, что я начала сомневаться в его решении, незадачливый убийца расправил плечи, почти чеканным шагом подошел ко мне и, достав упаковку с лединье, протянул ее.
— Я согласен. Идемте к нотариусу.
Глава 10
В которой ситуация с убийцей приходит к логическому завершению, из доктора удается вытряхнуть весьма неожиданные сведения, дриада рыдает на плече у дракона, а героиня, напившись, устраивает свою личную жизнь
Мсье Эндрю, к которому нас с Эриком в приказном порядке отвезли, был довольно любезен, а получив от меня упаковку лединье, своим довольным урчанием напомнил толстого оцелота в обнимку с миской сметаны. Благодарность его зашла так далеко, что нам даже предоставили повозку, чтобы добраться до нотариуса, но, прежде чем удалось покинуть сверх меры гостеприимный дом наркобарона, я еще пару раз отказалась от предложений пойти к нему на работу или просто поужинать на днях. Последняя идея, безусловно, плохой не была, просто свободного времени в моем ближайшем будущем категорически не предвиделось. Ограничившись стребованным с меня обещанием, что как-нибудь мы непременно поужинаем, мсье Эндрю все же вызвал дворецкого, и тот проводил нас вниз, к повозке, велев охране погрузить на нее скурр. По дороге я ворчала, жалуясь на тряску, которой никогда не бывает при полетах на скурре, но, поймав себя на мысли, что подобное поведение имеет несомненную нервную подоплеку, заткнулась на полуслове, и оставшуюся треть пути мы проделали в молчании.
В кабинете нотариуса мне пришлось ждать еще полчаса, пока Эрик строчил подробное признание, испытывая при этом, судя по его гримасам, настоящие муки творчества. Наконец, перечитав густо исписанные три листа в пятый раз, он констатировал:
— Готово.
Не теряя больше времени, мы заверили признание у зевающего нотариуса, с нетерпением поджидавшего конца рабочего дня, и Эрик отдал мне залог моей будущей свободы.
Осторожно взяв листки через рукав, предотвращая проявление на бумаге моих отпечатков пальцев, я заговорила:
— Послушайте, мне правда очень неудобно, что так получилось, но у меня просто нет выбора. Я не хочу в тюрьму.
— Не оправдывайтесь, — прервал мои излияния горе-убийца. — Не стоит. Вы в отличие от меня ничего плохого не сделали, я же должен заплатить за свой поступок. А тюрьма Теннета — далеко не самое плохое место. Поверьте, в лабораториях, где я провожу большую часть своего времени, обстановка значительно неприятнее, да и сбалансированное тюремное питание пойдет на пользу моему желудку.
Слушая, как Эрик успокаивает меня, я вдруг поняла, что мне следует сделать. Достав листок и перо, я написала адрес Дэйва в Кохиноре и, добавив небольшую записку с пояснениями для брата, протянула бумагу преступнику, сделавшись тем самым его сообщницей.
— Ни в какую тюрьму вы не отправитесь. Летите в Кохинор, найдите там моего брата. У него всегда есть работа, и, думаю, вам там понравится.
Лицо Эрика просветлело.
— Спасибо. Я всегда мечтал побывать в Кохиноре. — Немного помолчав, он добавил: — Айлия, простите меня за то, что вы оказались втянуты в эту не очень приятную историю. Если бы я мог, непременно повернул бы время вспять…
— Но это, увы, невозможно, — продолжила я. — И не стоит предаваться сожалениям о случившемся, надо идти вперед, не оглядываясь. Просто учесть ошибки и не повторять их. Я верю, у вас все сложится замечательно.
Реакция Эрика меня удивила.
Как-то моментально увяв, он пробормотал: «Прощайте, Айлия», резко повернулся и направился к выходу, по дороге зацепившись о собственную ногу и чуть не упав.
Не став его останавливать, я вышла следом и кивнула охране, показывая, что Эрика можно отпустить. Посмотрев некоторое время, как он, опустив плечи и склонив голову, бредет вдаль по узкой улочке, я поблагодарила людей мсье Эндрю и сообщила, что в их услугах больше не нуждаюсь. Они мигом сгрузили мой скурр и отбыли, я же, оставшись на крыльце нотариуса в одиночестве, сказала себе: «Не стоит переживать. Просто когда нервное напряжение отпустило, Эрик впервые понял, что он натворил. К тебе его поведение не имеет отношения. Кроме того, согласись, было бы странно, если бы человек, убивший любимую женщину и вынужденный покинуть родной дом, улыбался да шутил».
Собственная глубокомысленная тирада меня несколько успокоила, и я, пребывая уже во вполне бодром состоянии духа, полетела домой. Бедный брошенный Фарь там наверняка уже совсем одичал.
Утро началось с того, что я, походив в сомнениях из угла в угол и основательно на себя порычав, все же решила быть последовательной — раз заставила Эрика сорваться и уехать, то и его признание в полицию стоит отправить, иначе зачем вообще было затевать так успешно завершившуюся операцию? Или все еще в тюрьму хочется? Взяв себя в руки, я при помощи салфетки положила письмо в ящик и набрала код полицейского управления. В отличие от обычной корреспонденции, которая шла через огромный почтовый телепорт, срочные официальные послания можно было прямо из дома отправить непосредственно адресату.
Разобравшись с единственным неприятным моментом, я позволила себе в полной мере насладиться прелестью весеннего выходного утра. Нагрузив поднос разнообразными вкусностями, я позвала Фарьку, и мы отправились завтракать на крыльце. Моя сторона домика выходила к лесу, и никто, случайно или не очень, проходящий мимо, нам не мешал. Прихлебывая в меру горячий кофе со сливками и жуя круассаны с луком, я любовалась заботливо выпестованными Тьорком клумбами, которые начинали радовать глаз яркими красками, обещая летом поистине изумительное зрелище. Листья на деревьях тоже уже полностью распустились, не оставив и следа от печального зимнего зрелища. Разделив с Фарем по-братски последний кусок сыра, мы закончили завтрак, заглянули в почтовый ящик в ожидании ответа из полицейского управления, ничего там не нашли и, усевшись на скурр, отправились на консультацию к великому и чешуйчатому.
Зенедин, как и я, находился в изумительном расположении духа и, лежа на краю обрыва, принимал ванны из солнечных лучей, в изобилии льющихся с неба, да прислушивался к птичьим серенадам.
— Что-то ты сегодня рано. Вроде у вас выходной перед балом, — не соизволив даже глаза приоткрыть, поздоровался он в своей излюбленной манере.
Не моргнув глазом я парировала: «Я тоже рада вас видеть» — и, прошествовав к валуну, удобно на нем расположилась.
— Не дерзи. Лучше расскажи в подробностях, как вчера прошло, — соизволил дракон перейти к разумной беседе.
— В общем-то, именно такой и была одна из целей моего прихода, — фыркнула я и, внутренне дрожа от перспективы грядущей реакции Зенедина на мои самовольные выходки, приступила к изложению.
Вопреки моим паническим настроениям, особого недовольства на морде дракона заметно не было, и, внимательно меня выслушав, он потянулся и пробормотал:
— Да, чего-то подобного я и ожидал.
— Как? — Я даже немного опешила. — Вы не сердитесь? Не будете читать нотаций, объясняя, что я кругом не права?
— Я похож на идиота? — риторически поинтересовался Зенедин.
Зажав рот уже собиравшемуся прокомментировать происходящее Фарьке, я на всякий случай отрицательно помотала головой.
— Так почему я буду учить тебя жить так, как мне кажется правильным? Совсем немногие в состоянии недрогнувшей рукой отправить человека в тюрьму. Так что по людским меркам ты не так уж и не права, — снизошел оборотень до легкого одобрительного комментария.
— И на том спасибо, — усмехнулась я, будучи в душе более чем довольной подобным исходом.
Решив, что солнца чешуя впитала достаточно, дракон неуклюже встал и, аккуратно ставя затекшие лапы, дабы не раздавить скачущего во всех направлениях одновременно Фарьку, переместился поближе к пещере, чтобы дать моим глазам возможность отдохнуть, смотря в направлении, противоположном солнцу. Привалившись к стене своей пещеры, Зенедин осведомился:
— Надеюсь, ты собираешься сегодня навестить доктора Рича?
— А как же, — чуть ли не плотоядно улыбнулась я. — И это как раз вторая цель моего появления здесь в несусветную рань выходного утра. Очень хотелось бы услышать ваши умудренные опытом рекомендации насчет того, как себя следует вести с доктором, чтобы он испытал непреодолимое желание поделиться со мной имеющейся у него ценной информацией.
Глаза Зенедина опасно сверкнули, и я поспешила уточнить:
— Для начала давайте попробуем обойтись без силового воздействия. Тем более что его физическая кондиция несколько получше моей.
— Ты же волшебница. Какая разница, чьи мышцы сильнее?
Чуть усмехнувшись, я парировала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Интересно, Эрик действительно искренне верит в то, что говорит? Ведь даже самому неискушенному в сердечных делах человеку должно быть очевидно, что это лишь сказочка для удержания на крючке преданного, на все готового поклонника. Гораздо любопытней было другое — чем смогла совсем не привлекательная на мой взгляд мадам Моризо привлечь такого мужчину, как Эрик? Неужели это еще один пример того, что скромные, интеллигентные представители сильной половины человечества тянутся к волевым, уверенным в себе, несгибаемым женщинам? Уточнять я не стала и продолжила слушать рассказ Эрика.
— Накануне вечером мы договорились, что я приду к ней днем, после одиннадцати часов, предварительно закупив продукты, но я немного не рассчитал время и прибыл на пятнадцать минут раньше. Дверь мне Жанет открыла, натягивая халат, а когда я прошел на второй этаж, направляясь на кухню разобрать пакеты, из ее спальни вышел полуголый мужлан и, сыто улыбнувшись, попросил меня сварить чашечку кофе, мотивировав это тем, что Жанет его совсем измотала. — На этом месте Эрик поднял голову, и я увидела краску, медленно заливающую его лицо. — Стыдно сказать, но тут я сорвался. Сам не знаю, что за бес в меня вселился, но я переколотил всю посуду на кухне, швыряя ее в этого альфонса. Жанет, чудом меня утихомирив, выставила своего ухажера за дверь и попыталась спокойно поговорить, объясняя, что это ничего не значит, я ей все равно дорог и мы непременно будем вместе, но не сейчас. Раньше ей прекрасно удавалось заболтать меня, но утреннее потрясение оказалось слишком сильным, слово за слово мы поругались, я схватил валяющийся поблизости шарф и с криком, что привяжу к кровати и никуда не отпущу, набросился на нее. Жанет, посмеиваясь, сопротивлялась, видимо, она не воспринимала происходящее всерьез. Подробности совершенно не отложились у меня в голове, просто, когда я очнулся от временного умопомрачения, она уже была мертва. — Обхватив голову, Эрик перешел почти на шепот. — Так страшно мне еще никогда не было. Сам не помню, как я, непонятно зачем прихватив с собой наркотики, почти сбежал из квартиры Жанет. Следующие два дня я просидел, не выходя из дома и вздрагивая при каждом шорохе. А потом пришло ваше письмо, и я подумал: почему бы мне не продать эти проклятые наркотики? Все же деньги будут не лишние, у меня сейчас очень важные исследования стоят. — Эрик замолчал и понурил плечи. Выдержав небольшую паузу, я осторожно начала:
— Я вам очень сочувствую и рада бы не раскрывать полиции имя преступника, но тут есть небольшое препятствие. — Продемонстрировав свою окольцованную лодыжку, я пояснила: — Дело в том, что полиция нашла мои отпечатки пальцев в квартире мадам Моризо и я обвиняюсь в ее убийстве.
Эрик снова вскочил.
— Как же так? — бегая взад-вперед вдоль скамейки, заволновался он. — Разве можно посадить за решетку невинного человека?
— Выходит, можно, — констатировала я. — Но не на сей раз.
Эрик, напрягшись, загнанно оглянулся, и я сочла своим долгом предупредить:
— Сожалею, но сбежать вам не удастся, у каждого выхода из здания стоят люди мсье Эндрю. Слышали о таком?
Собеседник резко, словно кто-то сверху отрубил невидимые ниточки, рухнул на скамейку.
— Что вы предлагаете? — обреченно поинтересовался он.
Поняв, что почти победила, я уверенно заговорила:
— Во-первых, вы отдаете мне наркотики, и я передаю их мсье Эндрю, решив наши проблемы с наркодельцами. После этого мы идем к нотариусу и заверяем там ваше признание, забрав которое я даю вам ночь для побега, а утром отправляю письмом в отделение полиции. — Помолчав немного, я уточнила: — Но если вас такой вариант не устроит, боюсь, мы не сможем найти компромисс.
Встав, Эрик прошел в другой конец зала, где довольно долго смотрел на резвящихся за стеклом детенышей выдр. Когда прошло уже столько времени, что я начала сомневаться в его решении, незадачливый убийца расправил плечи, почти чеканным шагом подошел ко мне и, достав упаковку с лединье, протянул ее.
— Я согласен. Идемте к нотариусу.
Глава 10
В которой ситуация с убийцей приходит к логическому завершению, из доктора удается вытряхнуть весьма неожиданные сведения, дриада рыдает на плече у дракона, а героиня, напившись, устраивает свою личную жизнь
Мсье Эндрю, к которому нас с Эриком в приказном порядке отвезли, был довольно любезен, а получив от меня упаковку лединье, своим довольным урчанием напомнил толстого оцелота в обнимку с миской сметаны. Благодарность его зашла так далеко, что нам даже предоставили повозку, чтобы добраться до нотариуса, но, прежде чем удалось покинуть сверх меры гостеприимный дом наркобарона, я еще пару раз отказалась от предложений пойти к нему на работу или просто поужинать на днях. Последняя идея, безусловно, плохой не была, просто свободного времени в моем ближайшем будущем категорически не предвиделось. Ограничившись стребованным с меня обещанием, что как-нибудь мы непременно поужинаем, мсье Эндрю все же вызвал дворецкого, и тот проводил нас вниз, к повозке, велев охране погрузить на нее скурр. По дороге я ворчала, жалуясь на тряску, которой никогда не бывает при полетах на скурре, но, поймав себя на мысли, что подобное поведение имеет несомненную нервную подоплеку, заткнулась на полуслове, и оставшуюся треть пути мы проделали в молчании.
В кабинете нотариуса мне пришлось ждать еще полчаса, пока Эрик строчил подробное признание, испытывая при этом, судя по его гримасам, настоящие муки творчества. Наконец, перечитав густо исписанные три листа в пятый раз, он констатировал:
— Готово.
Не теряя больше времени, мы заверили признание у зевающего нотариуса, с нетерпением поджидавшего конца рабочего дня, и Эрик отдал мне залог моей будущей свободы.
Осторожно взяв листки через рукав, предотвращая проявление на бумаге моих отпечатков пальцев, я заговорила:
— Послушайте, мне правда очень неудобно, что так получилось, но у меня просто нет выбора. Я не хочу в тюрьму.
— Не оправдывайтесь, — прервал мои излияния горе-убийца. — Не стоит. Вы в отличие от меня ничего плохого не сделали, я же должен заплатить за свой поступок. А тюрьма Теннета — далеко не самое плохое место. Поверьте, в лабораториях, где я провожу большую часть своего времени, обстановка значительно неприятнее, да и сбалансированное тюремное питание пойдет на пользу моему желудку.
Слушая, как Эрик успокаивает меня, я вдруг поняла, что мне следует сделать. Достав листок и перо, я написала адрес Дэйва в Кохиноре и, добавив небольшую записку с пояснениями для брата, протянула бумагу преступнику, сделавшись тем самым его сообщницей.
— Ни в какую тюрьму вы не отправитесь. Летите в Кохинор, найдите там моего брата. У него всегда есть работа, и, думаю, вам там понравится.
Лицо Эрика просветлело.
— Спасибо. Я всегда мечтал побывать в Кохиноре. — Немного помолчав, он добавил: — Айлия, простите меня за то, что вы оказались втянуты в эту не очень приятную историю. Если бы я мог, непременно повернул бы время вспять…
— Но это, увы, невозможно, — продолжила я. — И не стоит предаваться сожалениям о случившемся, надо идти вперед, не оглядываясь. Просто учесть ошибки и не повторять их. Я верю, у вас все сложится замечательно.
Реакция Эрика меня удивила.
Как-то моментально увяв, он пробормотал: «Прощайте, Айлия», резко повернулся и направился к выходу, по дороге зацепившись о собственную ногу и чуть не упав.
Не став его останавливать, я вышла следом и кивнула охране, показывая, что Эрика можно отпустить. Посмотрев некоторое время, как он, опустив плечи и склонив голову, бредет вдаль по узкой улочке, я поблагодарила людей мсье Эндрю и сообщила, что в их услугах больше не нуждаюсь. Они мигом сгрузили мой скурр и отбыли, я же, оставшись на крыльце нотариуса в одиночестве, сказала себе: «Не стоит переживать. Просто когда нервное напряжение отпустило, Эрик впервые понял, что он натворил. К тебе его поведение не имеет отношения. Кроме того, согласись, было бы странно, если бы человек, убивший любимую женщину и вынужденный покинуть родной дом, улыбался да шутил».
Собственная глубокомысленная тирада меня несколько успокоила, и я, пребывая уже во вполне бодром состоянии духа, полетела домой. Бедный брошенный Фарь там наверняка уже совсем одичал.
Утро началось с того, что я, походив в сомнениях из угла в угол и основательно на себя порычав, все же решила быть последовательной — раз заставила Эрика сорваться и уехать, то и его признание в полицию стоит отправить, иначе зачем вообще было затевать так успешно завершившуюся операцию? Или все еще в тюрьму хочется? Взяв себя в руки, я при помощи салфетки положила письмо в ящик и набрала код полицейского управления. В отличие от обычной корреспонденции, которая шла через огромный почтовый телепорт, срочные официальные послания можно было прямо из дома отправить непосредственно адресату.
Разобравшись с единственным неприятным моментом, я позволила себе в полной мере насладиться прелестью весеннего выходного утра. Нагрузив поднос разнообразными вкусностями, я позвала Фарьку, и мы отправились завтракать на крыльце. Моя сторона домика выходила к лесу, и никто, случайно или не очень, проходящий мимо, нам не мешал. Прихлебывая в меру горячий кофе со сливками и жуя круассаны с луком, я любовалась заботливо выпестованными Тьорком клумбами, которые начинали радовать глаз яркими красками, обещая летом поистине изумительное зрелище. Листья на деревьях тоже уже полностью распустились, не оставив и следа от печального зимнего зрелища. Разделив с Фарем по-братски последний кусок сыра, мы закончили завтрак, заглянули в почтовый ящик в ожидании ответа из полицейского управления, ничего там не нашли и, усевшись на скурр, отправились на консультацию к великому и чешуйчатому.
Зенедин, как и я, находился в изумительном расположении духа и, лежа на краю обрыва, принимал ванны из солнечных лучей, в изобилии льющихся с неба, да прислушивался к птичьим серенадам.
— Что-то ты сегодня рано. Вроде у вас выходной перед балом, — не соизволив даже глаза приоткрыть, поздоровался он в своей излюбленной манере.
Не моргнув глазом я парировала: «Я тоже рада вас видеть» — и, прошествовав к валуну, удобно на нем расположилась.
— Не дерзи. Лучше расскажи в подробностях, как вчера прошло, — соизволил дракон перейти к разумной беседе.
— В общем-то, именно такой и была одна из целей моего прихода, — фыркнула я и, внутренне дрожа от перспективы грядущей реакции Зенедина на мои самовольные выходки, приступила к изложению.
Вопреки моим паническим настроениям, особого недовольства на морде дракона заметно не было, и, внимательно меня выслушав, он потянулся и пробормотал:
— Да, чего-то подобного я и ожидал.
— Как? — Я даже немного опешила. — Вы не сердитесь? Не будете читать нотаций, объясняя, что я кругом не права?
— Я похож на идиота? — риторически поинтересовался Зенедин.
Зажав рот уже собиравшемуся прокомментировать происходящее Фарьке, я на всякий случай отрицательно помотала головой.
— Так почему я буду учить тебя жить так, как мне кажется правильным? Совсем немногие в состоянии недрогнувшей рукой отправить человека в тюрьму. Так что по людским меркам ты не так уж и не права, — снизошел оборотень до легкого одобрительного комментария.
— И на том спасибо, — усмехнулась я, будучи в душе более чем довольной подобным исходом.
Решив, что солнца чешуя впитала достаточно, дракон неуклюже встал и, аккуратно ставя затекшие лапы, дабы не раздавить скачущего во всех направлениях одновременно Фарьку, переместился поближе к пещере, чтобы дать моим глазам возможность отдохнуть, смотря в направлении, противоположном солнцу. Привалившись к стене своей пещеры, Зенедин осведомился:
— Надеюсь, ты собираешься сегодня навестить доктора Рича?
— А как же, — чуть ли не плотоядно улыбнулась я. — И это как раз вторая цель моего появления здесь в несусветную рань выходного утра. Очень хотелось бы услышать ваши умудренные опытом рекомендации насчет того, как себя следует вести с доктором, чтобы он испытал непреодолимое желание поделиться со мной имеющейся у него ценной информацией.
Глаза Зенедина опасно сверкнули, и я поспешила уточнить:
— Для начала давайте попробуем обойтись без силового воздействия. Тем более что его физическая кондиция несколько получше моей.
— Ты же волшебница. Какая разница, чьи мышцы сильнее?
Чуть усмехнувшись, я парировала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45