В те времена законов не существовало, но сейчас они есть, к тому же Соуэрс — опекун девушки.
Все говорило о том, что девушка в дилижансе — Карлотта, о которой упоминалось в письме. Ей предстоит пережить то, что пережила ее мать, но у Боудри не было никаких улик, кроме рассказа Джонни Грира, да и тот будет полезен лишь только, если доживет до суда.
Чик вышел на улицу, прислонился к столбу, поддерживающему навес. Впервые он пожалел, что был представителем закона. Иначе он нашел бы причину повздорить с Соуэрсом и просто убил бы его.
Чик покачал головой. Грешно так думать. Так мог бы поступить прежний Боудри, тот, который еще не встретился с Мак-Нелли.
Дилижанс подкатил и остановился, подняв столб пыли. Отворилась дверца, и вышла молодая девушка.
От удивления у Чика Боудри перехватило дыхание. Она была точной копией женщины с дагерротипа, лежащего у него в кармане: очень красивая, самая настоящая леди.
Затем он перевел взгляд на Мэда Соуэрса и увидел, что тот тоже поразился сходству дочери с матерью. Затем изумление сменилось торжеством и каким-то животным нетерпением. Соуэрс протолкался вперед. Его клетчатая рубашка не первой свежести была расстегнута наполовину, обнажая широкую волосатую грудь.
— Привет, Мэри! — сказал он. — Я Мэд Соуэрс, твой опекун!
Мэри? Почему Мэри?
Она весело улыбнулась в ответ, но Боудри стоял достаточно близко, чтобы разглядеть в ее глазах тревогу.
— Рада вас видеть, — сказала она. — Но я не помню вас. Я была такой маленькой.
— Ерунда. — Он поправил ремень на выпирающем брюхе. — У нас ты будешь чувствовать себя как дома. Погоди, вот доберемся до ранчо. Ты мне стоила кучу денег, но, похоже, ты их окупишь.
— Благодарю вас. — Она обернулась к высокому симпатичному юноше, стоящему чуть сзади. — Мистер Соуэрс, позвольте представить вам Стивена Йорка, моего жениха.
Рука Мэда Соуэрса замерла на полпути к руке юноши. Лицо его потемнело от гнева.
— Кого, кого?! — взревел он.
Йорк сделал шаг вперед.
— Я могу понять ваше удивление, мистер Соуэрс, но мы решили, что лучше сказать все сразу. Мы с мисс Мейсон хотим пожениться.
— Пожениться? — Лицо Соуэрса исказилось от ярости и обиды. — Черта с два! Я потратил на нее кучу денег не для того, чтобы ты забрал ее у меня!
Чик Боудри выступил вперед, в середину собравшейся толпы.
— А для чего вы ее растили, Соуэрс?
Мэд Соуэрс нетерпеливо повернулся, впервые обратив внимание на Боудри и увидев, что вокруг собралась толпа зевак.
— Ты кто? — потребовал он.
— Просто любопытный, Соуэрс. — Чик медленно оглядел лица Рубина, Морела, Хенсмена и Бойера. — Странно, что вы так сердитесь только потому, что ваша подопечная нашла себе молодого человека.
Боудри указал на Йорка.
— Мне он кажется приличным юношей, в самый раз для вашей девушки. К тому же, — добавил Чик, — он наверняка приложит все силы для того, чтобы защитить ее.
Мэд Соуэрс оглядел ждущие, немного озадаченные лица в толпе. Вероятно, только один или двое знали, что скрывалось за этими словами.
Соуэрс быстро принял решение.
— Что странного в том, что я удивился?! Я же услыхал об этом в первый раз… вроде как огорошила меня Мэри. Сдается, я слегка взбрыкнул. — Он усмехнулся Йорку. — Пусть она едет домой, устраивается там, а потом можно и познакомиться. Если ты тот человек, что ей нужен, я первый буду радоваться. — Он повернулся, наклонившись за чемоданами. — Ну, поехали на ранчо!
Чик поймал взгляд девушки и едва заметно покачал головой. Она насупила брови, однако обратилась к Соуэрсу:
— Прошу вас! Я хочу остаться в городе всего на одну ночь. Я так устала! К тому же нужно сделать покупки, мне необходимо кое-что из вещей.
Соуэрс заколебался, с трудом подавив сердитый протест.
Боудри повернулся, чтобы уйти, но обнаружил, что стоит лицом к лицу с Диком Рубином.
— Убирайся из города, — сказал Рубин. — Пеняй на себя, если я увижу тебя после рассвета.
Рубин не стал ждать ответа и затерялся в толпе. Когда Рубин отошел, Боудри обратил внимание на остальных пассажиров, вылезших из дилижанса. Все они были горожанами. Один мужчина — высокий, седой, приятной наружности, другой — пониже, с широким твердым подбородком и с сигарой в крепко стиснутых зубах.
Мужчина пониже подошел к Боудри.
— Чик Боудри? Меня зовут Пат Хенли, агент Пинкертона note 3. Меня нанял Тагвелл Гейтсби, вот он. У вас есть для наг новости?
Чик знал: если что-нибудь случится, то это случится сейчас. Соуэрс не смирится с поражением. Но теперь, несмотря на свое богатство, он будет вынужден прикрывать свои действия видимостью законности. Раньше был один закон — закон Соуэрса, теперь страна стала более цивилизованной, правила изменились.
Чик не сбрасывал со счетов собственную безопасность. Он попал в ситуацию, в которой, с точки зрения заинтересованных лиц, места для него предусмотрено не было, ведь никто не догадывался, что он техасский рейнджер. Соуэрс не мог знать, отчего вдруг Чик заговорил с ним, но вопрос Боудри представлял для него угрозу.
У Стивена Йорка положение было еще более незавидное. Чик был уверен, что еще до полуночи кто-нибудь из людей Соуэрса спровоцирует драку либо с ним самим, либо с Йорком и постарается убить одного из них… А «случайная» шальная пуля покончит с другим.
Сопровождаемая Соуэрсом и Йорком, Мэри Мейсон отправилась к двухэтажному деревянному отелю. Морел, Хенсмен и Рубин уже скрылись в «Одинокой звезде». Хенли вошел в домик станции дилижансов, а Гейтсби в отель. Боудри направился было к отелю, но увидел, что за ним наблюдает Люк Бойер. Как только их взгляды встретились, тот двинулся к Чику. У Бойера было вытянутое, ввалившееся, как у трупа, лицо, а в глазах застыло вечное презрение.
— Я надеялся, что когда-нибудь встречусь с тобой, Боудри, — сказал он. — Я почти настиг тебя возле Увальде и потом у форта Гриффин. Я слыхал, ты ловко обращаешься с револьверами.
— Твой друг Рубин предложил мне убраться из города, — сказал Боудри.
Люк Бойер вынул из кармана табак и бумагу и принялся скручивать сигарету. — Подожди, пока Дик не узнает, кто ты такой. У него и в мыслях нет, что ты рейнджер!
— Люк, у тебя в мыслях тоже кое-чего нет. И вот тебе совет: не приведи Господь, чтобы тебя послали убить Стивена Йорка.
Отель «Херрик-Хауз» не был первоклассным — ветхое сооружение с большим холлом и часто пустующим баром. Торговлей спиртным в городе заправляла «Одинокая звезда». В старом отеле было тридцать комнат. В одной из них остановился Боудри. В других — Гейтсби, Хенли, Йорк и Карлотта Мейсон. Теперь ее звали Мэри Соуэрс.
Когда Боудри вошел, Мэд Соуэрс сидел в холле. Не успел Чик подойти к лестнице, как Соуэрс вскочил.
— Не смей туда ходить! — сказал он сердито.
Мало было людей, которых Чик Боудри ненавидел, но этот был именно из тех. У Чика никогда не возникало желание убивать, однако если кто и заслуживал пули, то это Мэд Соуэрс.
— Не будьте дураком, — резко сказал Боудри. — Это отель, и я живу наверху! И не я один. — Он секунду помедлил. — Постарайтесь быть поумнее, Соуэрс. Вы больше не хозяин в этих краях. Пришло время платить по старым долгам, а их у вас накопилось немало.
Повернувшись на каблуках, он начал подниматься по лестнице. Внезапно до Чика донесся шум за спиной, и он обернулся.
— Я могу убить вас, Соуэрс! Советую не торопиться на тот свет.
Боудри поднялся в комнату Стивена Йорка.
Стивен Йорк — высокий молодой человек — стоял перед зеркалом и причесывался. Он был без пиджака, и Чик увидел на нем наплечную кобуру — редкую для этого времени и места вещь. Йорк обернулся лицом к Чику.
— Я рад, что она нашла настоящего мужчину, — признался Боудри. — Ей понадобится защита!
— Вы знаете обо мне?
— Знать — моя работа. Два года назад несколько пароходных компаний наняли специального человека из иллинойской полиции и послали его в Новый Орлеан, чтобы он положил конец серии грабежей и убийств пассажиров. За четыре месяца он упрятал тринадцать человек в тюрьму, а тех, кто предпочел драться, похоронили.
Чик взял стул и сел на него верхом. Затем он рассказал про ранчо Мейсона, про поиски улик и про то, что все они указывали на Мэда Соуэрса. Он пояснил, что Соуэрс хочет держать при себе дочь в том же качестве, как раньше держал ее мать.
Он рассказал то, что знал об убийстве Самюэля Гейтсби и почему Тагвелл Гейтсби и Пат Хенли оказались здесь.
— Пойдемте, познакомимся с ними.
Когда они вошли, Хенли что-то говорил Гейтсби.
— Ваша догадка подтвердилась, — сказал он Боудри. — Самюэль Гейтсби прибыл сюда через три дня после того, как уехал из Эль-Пасо. Хикс хорошо его помнит. Гейтсби разузнал дорогу к ранчо Мейсона, потом взял напрокат лошадь у Дика Рубина.
— Я тут хотел кое-что сказать Хенли, когда вы вошли. Человек по имени Соуэрс носит на цепочке для часов китайский брелок, который я подарил Сэму в шестьдесят седьмом году. Я узнал его.
Боудри вышел из комнаты и направился к номеру Карлотты. Для него она продолжала оставаться Карлоттой, несмотря на то, что теперь ее называли Мэри Соуэрс.
Он постучал, подождал ответа и снова постучал, на этот раз громче. В коридор вышел Хенли и посмотрел в его сторону. У Боудри возникло нехорошее предчувствие, он рванул дверь.
Комната была пуста!
— Хенли! Йорк! Ее здесь нет!
Скатившись по лестнице в холл, Боудри услышал топот копыт. Он быстро отворил входную дверь, по улице мимо него промчались Соуэрс и Люк Бойер. Девушка скакала между ними.
Выскочив на улицу, Чик заметил, что на другой стороне, в переулке, Морел поднимает винтовку. Реакция была мгновенной: в тот момент, когда ложе винтовки коснулось плеча Морела, пуля Боудри вошла ему точно в переносицу.
До конюшни было добрых сотни две ярдов, да и чалый стоял расседланный. У коновязи Чик увидел великолепного вороного и, не раздумывая, отвязал поводья и вскочил в седло. Сломя голову он понесся по улице, в то время как остальные только выскочили из отеля.
Сзади загрохотали выстрелы, и рядом с головой Чика провизжала пуля, а впереди клубилось облако пыли, поднятое похитителями Карлотты.
Дик Рубин с Хенсменом все еще оставались в городе. Сообща они могли разделаться с Йорком, Хенли и Гейтсби, и если никто не подаст в суд, бандиты смогут избежать наказания и продолжать свои дела.
Боудри мог предположить, что будет делать Соуэрс, если доберется до ранчо, где его ждали остальные головорезы. Жители городка понятия не имели об уликах против него. А когда уберут свидетелей, все так и будут думать, что Соуэрс — опекун Мэри, и преступление останется безнаказанным.
У вороного был вкус к быстрой езде, и он скакал в полную силу, однако Боудри понимал, что перехватить беглецов невозможно. Они свернули с тропы в лабиринт каньонов, и с наступлением темноты Боудри уже не надеялся, что сможет идти по следу дальше. Но постепенно он начал узнавать местность. Он проезжал здесь, когда обнаружил заброшенное ранчо с останками его хозяина.
Поскольку поблизости не было ни одного источника, за исключением того, что протекал по ранчо, то становилось понятным, что Соуэрс кружным путем едет именно туда.
И если Боудри направится прямо на ранчо, то он прискачет туда раньше бандитов, не загнав лошадь.
Он въехал во двор ранчо, когда уже совсем стемнело. Боудри был уверен, что успел прибыть первым.
Все постройки таяли в темноте, не было слышно ни звука. Чик напоил вороного и отвел его в молодую поросль на замеченную раньше лужайку. Здесь Чик его оставил, а сам вернулся во двор и устроился у высокого тополя поблизости от источника.
Боудри задремал, но, неожиданно проснувшись, заметил между поилкой и тополем человека. Боудри узнал его по шляпе.
— Йорк! — прошептал он.
Йорк подошел к нему.
— Боудри? Они едут сюда. Наверное, по дороге где-то останавливались. Рубин уже здесь. В городе была перестрелка. Рубин ранен, а Хенсмен и еще один убиты. По-моему, они нарвались на своих же, которые ехали в город.
— Где Гейтсби и Хенли?
— Рядом. Нам лучше дождаться рассвета, конечно, если они не тронут Мэри.
Ждать в темноте было тяжело. Каждый звук доносился до них отчетливо, они слышали шорохи и разговор у дома, но слов разобрать не могли.
— Их семеро! — сказал Хенли.
Чик кивнул.
— Они держат девушку во дворе. Руки у нее связаны, но ноги свободны. Я заметил, как ее вели от лошади. — Он обернулся. — Хенли, вы с Гейтсби обойдите дом и прикройте выход с ранчо. Не дайте им уйти.
Он тронул Йорка за плечо.
— Вы немного подождите, и если получится, тихонько проберитесь в дом через заднюю дверь и сидите там без звука.
— А вы?
— Я проберусь к ним и вытащу девушку, прежде чем начнется стрельба.
— Но это мое дело! — запротестовал Стив.
— Нет, я могу двигаться бесшумно, как индеец, и это сделаю я.
Распластавшись на земле, почти касаясь ее щекой, Боудри дюйм за дюймом продвигался вперед с помощью рук, локтей и пальцев ног, пока не достиг утоптанной земли. Он не рискнул ползти дальше, потому что одежда слишком громко царапалась бы о твердую глину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Все говорило о том, что девушка в дилижансе — Карлотта, о которой упоминалось в письме. Ей предстоит пережить то, что пережила ее мать, но у Боудри не было никаких улик, кроме рассказа Джонни Грира, да и тот будет полезен лишь только, если доживет до суда.
Чик вышел на улицу, прислонился к столбу, поддерживающему навес. Впервые он пожалел, что был представителем закона. Иначе он нашел бы причину повздорить с Соуэрсом и просто убил бы его.
Чик покачал головой. Грешно так думать. Так мог бы поступить прежний Боудри, тот, который еще не встретился с Мак-Нелли.
Дилижанс подкатил и остановился, подняв столб пыли. Отворилась дверца, и вышла молодая девушка.
От удивления у Чика Боудри перехватило дыхание. Она была точной копией женщины с дагерротипа, лежащего у него в кармане: очень красивая, самая настоящая леди.
Затем он перевел взгляд на Мэда Соуэрса и увидел, что тот тоже поразился сходству дочери с матерью. Затем изумление сменилось торжеством и каким-то животным нетерпением. Соуэрс протолкался вперед. Его клетчатая рубашка не первой свежести была расстегнута наполовину, обнажая широкую волосатую грудь.
— Привет, Мэри! — сказал он. — Я Мэд Соуэрс, твой опекун!
Мэри? Почему Мэри?
Она весело улыбнулась в ответ, но Боудри стоял достаточно близко, чтобы разглядеть в ее глазах тревогу.
— Рада вас видеть, — сказала она. — Но я не помню вас. Я была такой маленькой.
— Ерунда. — Он поправил ремень на выпирающем брюхе. — У нас ты будешь чувствовать себя как дома. Погоди, вот доберемся до ранчо. Ты мне стоила кучу денег, но, похоже, ты их окупишь.
— Благодарю вас. — Она обернулась к высокому симпатичному юноше, стоящему чуть сзади. — Мистер Соуэрс, позвольте представить вам Стивена Йорка, моего жениха.
Рука Мэда Соуэрса замерла на полпути к руке юноши. Лицо его потемнело от гнева.
— Кого, кого?! — взревел он.
Йорк сделал шаг вперед.
— Я могу понять ваше удивление, мистер Соуэрс, но мы решили, что лучше сказать все сразу. Мы с мисс Мейсон хотим пожениться.
— Пожениться? — Лицо Соуэрса исказилось от ярости и обиды. — Черта с два! Я потратил на нее кучу денег не для того, чтобы ты забрал ее у меня!
Чик Боудри выступил вперед, в середину собравшейся толпы.
— А для чего вы ее растили, Соуэрс?
Мэд Соуэрс нетерпеливо повернулся, впервые обратив внимание на Боудри и увидев, что вокруг собралась толпа зевак.
— Ты кто? — потребовал он.
— Просто любопытный, Соуэрс. — Чик медленно оглядел лица Рубина, Морела, Хенсмена и Бойера. — Странно, что вы так сердитесь только потому, что ваша подопечная нашла себе молодого человека.
Боудри указал на Йорка.
— Мне он кажется приличным юношей, в самый раз для вашей девушки. К тому же, — добавил Чик, — он наверняка приложит все силы для того, чтобы защитить ее.
Мэд Соуэрс оглядел ждущие, немного озадаченные лица в толпе. Вероятно, только один или двое знали, что скрывалось за этими словами.
Соуэрс быстро принял решение.
— Что странного в том, что я удивился?! Я же услыхал об этом в первый раз… вроде как огорошила меня Мэри. Сдается, я слегка взбрыкнул. — Он усмехнулся Йорку. — Пусть она едет домой, устраивается там, а потом можно и познакомиться. Если ты тот человек, что ей нужен, я первый буду радоваться. — Он повернулся, наклонившись за чемоданами. — Ну, поехали на ранчо!
Чик поймал взгляд девушки и едва заметно покачал головой. Она насупила брови, однако обратилась к Соуэрсу:
— Прошу вас! Я хочу остаться в городе всего на одну ночь. Я так устала! К тому же нужно сделать покупки, мне необходимо кое-что из вещей.
Соуэрс заколебался, с трудом подавив сердитый протест.
Боудри повернулся, чтобы уйти, но обнаружил, что стоит лицом к лицу с Диком Рубином.
— Убирайся из города, — сказал Рубин. — Пеняй на себя, если я увижу тебя после рассвета.
Рубин не стал ждать ответа и затерялся в толпе. Когда Рубин отошел, Боудри обратил внимание на остальных пассажиров, вылезших из дилижанса. Все они были горожанами. Один мужчина — высокий, седой, приятной наружности, другой — пониже, с широким твердым подбородком и с сигарой в крепко стиснутых зубах.
Мужчина пониже подошел к Боудри.
— Чик Боудри? Меня зовут Пат Хенли, агент Пинкертона note 3. Меня нанял Тагвелл Гейтсби, вот он. У вас есть для наг новости?
Чик знал: если что-нибудь случится, то это случится сейчас. Соуэрс не смирится с поражением. Но теперь, несмотря на свое богатство, он будет вынужден прикрывать свои действия видимостью законности. Раньше был один закон — закон Соуэрса, теперь страна стала более цивилизованной, правила изменились.
Чик не сбрасывал со счетов собственную безопасность. Он попал в ситуацию, в которой, с точки зрения заинтересованных лиц, места для него предусмотрено не было, ведь никто не догадывался, что он техасский рейнджер. Соуэрс не мог знать, отчего вдруг Чик заговорил с ним, но вопрос Боудри представлял для него угрозу.
У Стивена Йорка положение было еще более незавидное. Чик был уверен, что еще до полуночи кто-нибудь из людей Соуэрса спровоцирует драку либо с ним самим, либо с Йорком и постарается убить одного из них… А «случайная» шальная пуля покончит с другим.
Сопровождаемая Соуэрсом и Йорком, Мэри Мейсон отправилась к двухэтажному деревянному отелю. Морел, Хенсмен и Рубин уже скрылись в «Одинокой звезде». Хенли вошел в домик станции дилижансов, а Гейтсби в отель. Боудри направился было к отелю, но увидел, что за ним наблюдает Люк Бойер. Как только их взгляды встретились, тот двинулся к Чику. У Бойера было вытянутое, ввалившееся, как у трупа, лицо, а в глазах застыло вечное презрение.
— Я надеялся, что когда-нибудь встречусь с тобой, Боудри, — сказал он. — Я почти настиг тебя возле Увальде и потом у форта Гриффин. Я слыхал, ты ловко обращаешься с револьверами.
— Твой друг Рубин предложил мне убраться из города, — сказал Боудри.
Люк Бойер вынул из кармана табак и бумагу и принялся скручивать сигарету. — Подожди, пока Дик не узнает, кто ты такой. У него и в мыслях нет, что ты рейнджер!
— Люк, у тебя в мыслях тоже кое-чего нет. И вот тебе совет: не приведи Господь, чтобы тебя послали убить Стивена Йорка.
Отель «Херрик-Хауз» не был первоклассным — ветхое сооружение с большим холлом и часто пустующим баром. Торговлей спиртным в городе заправляла «Одинокая звезда». В старом отеле было тридцать комнат. В одной из них остановился Боудри. В других — Гейтсби, Хенли, Йорк и Карлотта Мейсон. Теперь ее звали Мэри Соуэрс.
Когда Боудри вошел, Мэд Соуэрс сидел в холле. Не успел Чик подойти к лестнице, как Соуэрс вскочил.
— Не смей туда ходить! — сказал он сердито.
Мало было людей, которых Чик Боудри ненавидел, но этот был именно из тех. У Чика никогда не возникало желание убивать, однако если кто и заслуживал пули, то это Мэд Соуэрс.
— Не будьте дураком, — резко сказал Боудри. — Это отель, и я живу наверху! И не я один. — Он секунду помедлил. — Постарайтесь быть поумнее, Соуэрс. Вы больше не хозяин в этих краях. Пришло время платить по старым долгам, а их у вас накопилось немало.
Повернувшись на каблуках, он начал подниматься по лестнице. Внезапно до Чика донесся шум за спиной, и он обернулся.
— Я могу убить вас, Соуэрс! Советую не торопиться на тот свет.
Боудри поднялся в комнату Стивена Йорка.
Стивен Йорк — высокий молодой человек — стоял перед зеркалом и причесывался. Он был без пиджака, и Чик увидел на нем наплечную кобуру — редкую для этого времени и места вещь. Йорк обернулся лицом к Чику.
— Я рад, что она нашла настоящего мужчину, — признался Боудри. — Ей понадобится защита!
— Вы знаете обо мне?
— Знать — моя работа. Два года назад несколько пароходных компаний наняли специального человека из иллинойской полиции и послали его в Новый Орлеан, чтобы он положил конец серии грабежей и убийств пассажиров. За четыре месяца он упрятал тринадцать человек в тюрьму, а тех, кто предпочел драться, похоронили.
Чик взял стул и сел на него верхом. Затем он рассказал про ранчо Мейсона, про поиски улик и про то, что все они указывали на Мэда Соуэрса. Он пояснил, что Соуэрс хочет держать при себе дочь в том же качестве, как раньше держал ее мать.
Он рассказал то, что знал об убийстве Самюэля Гейтсби и почему Тагвелл Гейтсби и Пат Хенли оказались здесь.
— Пойдемте, познакомимся с ними.
Когда они вошли, Хенли что-то говорил Гейтсби.
— Ваша догадка подтвердилась, — сказал он Боудри. — Самюэль Гейтсби прибыл сюда через три дня после того, как уехал из Эль-Пасо. Хикс хорошо его помнит. Гейтсби разузнал дорогу к ранчо Мейсона, потом взял напрокат лошадь у Дика Рубина.
— Я тут хотел кое-что сказать Хенли, когда вы вошли. Человек по имени Соуэрс носит на цепочке для часов китайский брелок, который я подарил Сэму в шестьдесят седьмом году. Я узнал его.
Боудри вышел из комнаты и направился к номеру Карлотты. Для него она продолжала оставаться Карлоттой, несмотря на то, что теперь ее называли Мэри Соуэрс.
Он постучал, подождал ответа и снова постучал, на этот раз громче. В коридор вышел Хенли и посмотрел в его сторону. У Боудри возникло нехорошее предчувствие, он рванул дверь.
Комната была пуста!
— Хенли! Йорк! Ее здесь нет!
Скатившись по лестнице в холл, Боудри услышал топот копыт. Он быстро отворил входную дверь, по улице мимо него промчались Соуэрс и Люк Бойер. Девушка скакала между ними.
Выскочив на улицу, Чик заметил, что на другой стороне, в переулке, Морел поднимает винтовку. Реакция была мгновенной: в тот момент, когда ложе винтовки коснулось плеча Морела, пуля Боудри вошла ему точно в переносицу.
До конюшни было добрых сотни две ярдов, да и чалый стоял расседланный. У коновязи Чик увидел великолепного вороного и, не раздумывая, отвязал поводья и вскочил в седло. Сломя голову он понесся по улице, в то время как остальные только выскочили из отеля.
Сзади загрохотали выстрелы, и рядом с головой Чика провизжала пуля, а впереди клубилось облако пыли, поднятое похитителями Карлотты.
Дик Рубин с Хенсменом все еще оставались в городе. Сообща они могли разделаться с Йорком, Хенли и Гейтсби, и если никто не подаст в суд, бандиты смогут избежать наказания и продолжать свои дела.
Боудри мог предположить, что будет делать Соуэрс, если доберется до ранчо, где его ждали остальные головорезы. Жители городка понятия не имели об уликах против него. А когда уберут свидетелей, все так и будут думать, что Соуэрс — опекун Мэри, и преступление останется безнаказанным.
У вороного был вкус к быстрой езде, и он скакал в полную силу, однако Боудри понимал, что перехватить беглецов невозможно. Они свернули с тропы в лабиринт каньонов, и с наступлением темноты Боудри уже не надеялся, что сможет идти по следу дальше. Но постепенно он начал узнавать местность. Он проезжал здесь, когда обнаружил заброшенное ранчо с останками его хозяина.
Поскольку поблизости не было ни одного источника, за исключением того, что протекал по ранчо, то становилось понятным, что Соуэрс кружным путем едет именно туда.
И если Боудри направится прямо на ранчо, то он прискачет туда раньше бандитов, не загнав лошадь.
Он въехал во двор ранчо, когда уже совсем стемнело. Боудри был уверен, что успел прибыть первым.
Все постройки таяли в темноте, не было слышно ни звука. Чик напоил вороного и отвел его в молодую поросль на замеченную раньше лужайку. Здесь Чик его оставил, а сам вернулся во двор и устроился у высокого тополя поблизости от источника.
Боудри задремал, но, неожиданно проснувшись, заметил между поилкой и тополем человека. Боудри узнал его по шляпе.
— Йорк! — прошептал он.
Йорк подошел к нему.
— Боудри? Они едут сюда. Наверное, по дороге где-то останавливались. Рубин уже здесь. В городе была перестрелка. Рубин ранен, а Хенсмен и еще один убиты. По-моему, они нарвались на своих же, которые ехали в город.
— Где Гейтсби и Хенли?
— Рядом. Нам лучше дождаться рассвета, конечно, если они не тронут Мэри.
Ждать в темноте было тяжело. Каждый звук доносился до них отчетливо, они слышали шорохи и разговор у дома, но слов разобрать не могли.
— Их семеро! — сказал Хенли.
Чик кивнул.
— Они держат девушку во дворе. Руки у нее связаны, но ноги свободны. Я заметил, как ее вели от лошади. — Он обернулся. — Хенли, вы с Гейтсби обойдите дом и прикройте выход с ранчо. Не дайте им уйти.
Он тронул Йорка за плечо.
— Вы немного подождите, и если получится, тихонько проберитесь в дом через заднюю дверь и сидите там без звука.
— А вы?
— Я проберусь к ним и вытащу девушку, прежде чем начнется стрельба.
— Но это мое дело! — запротестовал Стив.
— Нет, я могу двигаться бесшумно, как индеец, и это сделаю я.
Распластавшись на земле, почти касаясь ее щекой, Боудри дюйм за дюймом продвигался вперед с помощью рук, локтей и пальцев ног, пока не достиг утоптанной земли. Он не рискнул ползти дальше, потому что одежда слишком громко царапалась бы о твердую глину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21