Лобов вопросительно взглянул на Стига.
— У неё это быстро… — развязно начал тот, но, видимо, передумал и уже другим тоном сказал: — Уж очень красива, чертовка. Парни как увидят, так и липнут к ней. И, само собой, получаются из-за этого одни неприятности.
Красива? Лобов постарался припомнить, как выглядит Тика, и решил, что в принципе со Стигом можно согласиться. У девушки были правильные черты лица, безупречное сложение, великолепные волосы. Но в ней было что-то искусственное.
— Это не родственница ваша?
— Родственница! Сразу видно, что вы со Стигмы. Надо же такое придумать! Что у нас, первобытное общество, чтобы знать, кто тебе родственник, а кто нет?
Лобов знал, что родственные отношения в Даль-Гее не в почёте, но не подозревал, что это выражается в такой крайней форме. Впрочем, может быть, это характерно лишь для гангстерской среды?
Когда Тика вернулась в комнату, Стиг наморщил лоб, разглядывая её с откровенным сомнением.
— Тебе бы одеться попроще, — нерешительно посоветовал он, — а то опять влипнешь в какую-нибудь историю.
Тика презрительно взглянула на него.
— Что же мне, скафандр носить из-за всяких скотов?
Стиг захохотал. Лобов тоже улыбнулся, представив себе девушку в скафандре на Лин-Дорт. Тика рассерженно топнула ножкой.
— Вы ещё долго намерены рассиживаться тут и скалить зубы?
Иван поднялся со стула.
— Я готов.
Выйдя из бара, Лобов зажмурился — таким ярким показалось ему солнце, светившее с безоблачного голубого неба. Оно было не белым, как солнце Земли, а оранжевым, поэтому, хотя солнце стояло уже высоко, казалось, что ещё раннее утро. Теперь, когда нервное напряжение спало, Лобов обратил внимание, на каком выгодном месте расположилась «Чёрная звезда». Вокруг неё теснились небоскрёбы. Непосредственно перед баром на разных уровнях пересекались ленты автострад и изогнутые рукава соединительных путепроводов, забитые электробусами и машинами разных марок. Они мчались во всех направлениях, с натужным гудением карабкались вверх, неслышно скатывались вниз — в общем, здесь легко можно было затеряться и запутать следы.
Лобов скользнул взглядом по пёстрой толпе и вдруг замер. Совсем рядом на стоянке машин, облокотившись на матовый кузов роскошного чёрного автомобиля, в небрежной позе стоял Снегин. Слабый ветерок шевелил его белые волосы. К нему в почтительной позе склонился какой-то работник космопорта это было видно по его форменной фуражке — и что-то объяснял. Чуть поодаль стояла группа людей, среди которых, как определил Лобов, были и далийцы, и работники консульства. «Не выдержал, примчался на выручку», — тепло подумал Иван, представив, что пережил Снегин, когда он, Лобов, так же, как Алексей, исчез в этом баре.
— Вы всегда так таращитесь по сторонам? — насмешливо прозвучал голос Тики.
Иван обернулся и встретил её испытующий взгляд.
— Да вот солнце… — нашёлся он. — Заходил в бар — накрапывал дождь. А сейчас светит солнце.
— А вы думали, что днём при ясном небе вас будут освещать прожекторами? — Тика пошла вперёд, бросив через плечо: Постарайтесь не отставать, уважаемый ленд.
Девушка двигалась быстро, ловко лавируя между многочисленными пешеходами.
Они прошли по оживлённой привокзальной площади не более ста метров, потом Тика круто свернула влево и за углом дома юркнула в тоннель. Лобов едва успел вскочить за ней на быстроходный эскалатор, покачнулся, потеряв равновесие, и не без труда удержался от падения. С этого эскалатора они перескочили на другой, ещё более быстроходный. Лобов теперь был предельно внимателен и лишь чуть покачнулся. Тем не менее Тика насмешливо спросила:
— Откуда вы свалились?
— Свалился? — не понял Иван.
— Да, свалились, — язвительно подтвердила она.
Теперь Лобов догадался, что имеет в виду это существо, говорящее как будто бы на знакомом, но в то же время не всегда понятном языке.
— Я прилетел со Стигмы. В Даль-Гее первый раз.
Она фыркнула:
— Это и видно. — И после небольшой паузы спросила все в том же тоне: — А к Лингу зачем?
Сердце у Лобова ёкнуло. Он не ошибся, они идут к таинственному и могущественному Лингу, стоящему вне закона и творящему все, что ему заблагорассудится. Но что ответить на вопрос Тики? Он покосился на девушку и осторожно ответил;
— У меня к нему дело.
— Серьёзное?
— Очень серьёзное. — Лобов поколебался и добавил: — К тому же чисто мужское.
— Вот как? Ну что ж…
Тика сказала это как будто равнодушно, но в её голосе Лобову почудились странные нотки — не то угроза, не то сожаление.
Они перебрались на другой эскалатор. Вскоре он начал круто подниматься вверх и в конце концов лениво вынес их в глубокое узкое ущелье, образованное двумя рядами мрачных высоченных домов, стоящих почти вплотную друг к другу.
Несмотря на то что время уже приближалось к полудню, здесь царил полумрак, кое-где горели фонари, и не только у земли, но и вверху, на уровне десятого этажа. Как догадался Лобов, там проходил второй ярус этой мрачной улицы. Тика шагала быстро, каблучки её туфель ритмично постукивали по крупным плитам мостовой. Высоко над головой, точно неведомая река, синело небо. Прохожих было немного, и все они, как заметил Лобов, старались держаться середины мостовой. Мрачные стены, редкие окна и двери, иногда очень скромно оформленные витрины бесплатных столовых. И ни одного витого знака фарга. Иван ещё раз огляделся вокруг и спросил, догадываясь, куда они забрели:
— Это портовые кварталы?
— Портовые, — подтвердила Тика. — А говорите, что первый раз в Дальге.
— Интуиция, — рассеянно ответил Иван.
Пройдя ещё немного, Тика вдруг резко сбавила шаг, на её лице появилось странное выражение. Проследив за её взглядом, Лобов заметил группу мужчин, выхваченную из темноты снопом яркого света, падающего из открытой двери. Чуть позже Лобов услышал приглушённые звуки ритмичной музыки, будто по каплям льющиеся в тишину, заметил над открытой дверью вьющийся знак фарга и понял, что это бар, первый платный бар, попавшийся им в этих кварталах. Возле открытой двери в небрежных позах стояли четверо молодых людей, одетые в светлые куртки и в полосатые расклёшенные брюки. Они преувеличенно громко разговаривали, гоготали и, по всей видимости, отлично чувствовали себя в этом полутёмном мрачном ущелье.
Тика испытующе взглянула на Лобова.
Иван подумал, что разумнее всего обойти молодых людей стороной, однако Тика шла прямо на них с таким независимым и уверенным видом, что он решил положиться на её опыт и ничего не предпринимать — не зря же Стиг дал ему эту девицу в провожатые.
Когда до компании оставалось всего несколько шагов, парни разом примолкли и повернули головы в сторону Лобова и Тики. Против ожидания, лица у них были не весёлые и даже не оживлённые, а подчёркнуто равнодушные, даже сонные. Парни были совсем молодые, откормленные, но намётанный взгляд Лобова приметил, что фигуры у них сырые, с лишним жирком. Лишь один выделялся жилистой тренированной шеей.
Коротыш с жирной физиономией, стоящий у самых дверей, громко заржал, но как-то разом, словно сам испугался своего гогота, умолк. В самый последний момент Тика вдруг прибавила шагу и оказалась чуть впереди своего спутника. Этого оказалось достаточно, чтобы компания, расступившись, пропустила её и снова, словно ненароком, сомкнулась, преградив Лобову дорогу и представив ему для обозрения свои сонные физиономии. Иван остановился. Он уже догадывался, какое приключение его ожидало, но ему ещё не верилось, что эта девушка способна на такое вероломство. Сделав ещё несколько шагов, Тика остановилась, с независимым видом упёршись в бедро рукой.
— Ленд куда-нибудь спешит? — спросил жилистый, глядя сквозь Лобова пустыми глазами.
Иван молчал, оценивая ситуацию. Что это, проверка?
— Да, я куда-то спешу, — ответил он, выгадывая время.
— Он спешит, — сообщил жилистый всей остальной компании таким тоном, словно изрекая что-то дотоле неизвестное и очень занимательное.
Парень с жирной физиономией опять заржал и умолк, точно ему заткнули рот. Лобов взглянул на него с откровенным любопытством. Глаза у парня были голубые, выпуклые, в них светилось нахальное любопытство и ожидание чего-то забавного. Он смотрел на Лобова так, как будто тот был не человек, а музейный экспонат, выставленный на всеобщее обозрение. Иван с облегчением подумал, что вряд ли такого болвана стали бы посылать на серьёзное дело, но в то же время он почувствовал, как в нем закипает злость к этим карикатурам на людей. Он посмотрел на жилистого и спокойно повторил:
— Да, я спешу. И, как видите, меня ждут.
— Ждут? Вас? — почему-то удивился жилистый и с церемонной медлительностью обернулся к Тике. — Вы его ждёте, ленни?
— А вы разве не видите? — насмешливо ответила Тика, постукивая каблучком туфельки.
Жилистый так же медленно обернулся к компании.
— По-моему, этот вопрос надо обсудить более детально, доверительно сообщил он. — Я потолкую с милашкой, а вы займите разговором уважаемого ленда. Нельзя же допустить, чтобы он скучал.
Теперь уже захохотали все. Только жилистый, сохраняя полную серьёзность, церемонно поклонился Лобову и вихляющей походкой направился к Тике. Она ничуть не испугалась и лишь насмешливо крикнула Лобову:
— Долго вы ещё будете там торчать?
Комедия, которую с таким старанием разыгрывали перед ним, так разозлила Ивана, что у него возникло острое желание проучить этих кривляющихся балбесов, но мысль о том, что он не имеет права ставить под угрозу судьбу операции, заставила его сделать шаг в сторону.
— Не торопитесь, ленд. — На плечо Лобова легла чья-то рука.
Иван не глядя, резким движением сбросил её и, боковым зрением уловив движение справа, успел увернуться от размашистого удара другого парня. Медлить дальше было опасно. После неудачного удара парень подался вперёд, Лобов ткнул его левой рукой в солнечное сплетение, а затем ударом в челюсть сбил с ног ещё одного нападающего. Тот рухнул, точно ему подрубили колени. Жирнолицый, выставив перед собой полусогнутые руки, медленно пятился назад. У него сейчас было такое жалкое, перепуганное лицо, что Лобов опустил занесённую было для удара руку. Он не умел, да и не мог бить беззащитных. Но здесь, на этой тёмной улице, по отношению к людям, которые его окружали, подобное великодушие было ошибкой. Жирнолицый споткнулся о ступени у входа в бар и упал. А Лобов не успел повернуться, как его тело оплели сильные руки. Последовал умелый бросок, и Лобов полетел на мостовую.
Глава 6
Еду Алексею принёс коренастый и очень мрачный субъект. Поставив блюда на столик возле изголовья, он ушёл, так и не раскрыв рта. Его массивному телу было явно тесно в узкой камере, он то и дело натыкался широченными плечами на стены.
А минут тридцать спустя появился Сайн.
— Итак, — заговорил Сайн, ловко прибирая со стола грязную посуду, — аппетит у вас неважный. И напрасно. Или я сильно ошибаюсь, или в самом скором времени вам не мешало бы обрести отличную форму. Не так ли?
Кронин, придерживаясь выработанной тактики, молчал. Сайн пододвинул стул, сел возле Алексея, энергично потёр свои руки и сморщил в улыбке лицо.
— Как журнал? Не правда ли, в нем есть любопытные вещи?
— Даже очень, — подтвердил Алексей.
— Вот видите. Я с самого начала был уверен, что он вас заинтересует. Надеюсь, вы поступили с ним именно так, как я вам советовал?
Кронин заглянул в глаза собеседника и произнёс заготовленную фразу:
— А зачем же вас подводить?
— Ну, меня столько раз подводили, что я ничуть не удивился бы, если бы это случилось ещё раз. Но, я думаю, подвели бы вы не столько меня, сколько себя, а? — Сайн засмеялся, морща своё сухое личико, однако тут же посерьёзнел. — Скажу по секрету, я уже перестал бояться. Посудите сами, разве это жизнь? Стены, двери, комнаты, камеры, запоры, пароли. Разве может это понравиться человеку, который странствовал в своё время и хлебнул настоящего космоса?
Он зажмурился и покрутил головой.
— Не могу простить себе, что я связался тогда с партией лимонов. Да-да, все из-за этой золотистой кислятины. Но что поделаешь? Мне тогда так были нужны деньги. Сказать вам зачем?
Сайн склонился к Алексею и прошептал:
— Я копил деньги для туристской поездки на Землю. Конечно, это между нами. Во дворце, где мы с вами находимся, за такие настроения без всякой задержки и пересадки отправляют на свидание к покойным предкам. А началась вся эта глупая история с лимонами с того, что мы, я имею в виду, разумеется, космолайнер, имели честь доставить со Стигмы в Даль-Гей певицу Кайну Стан, которая в порядке культурного обмена была на гастролях у землян и возвращалась домой. Мне повезло, я познакомился с ней и разговорился. — Он впился глазами в лицо Кронина. — Очаровательная женщина, не правда ли?
И, поскольку Алексей никак не прореагировал на это, в прежнем непринуждённом тоне продолжал:
— Своими рассказами Кайна разбудила во мне желание побывать на Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32