Он опустил ноги и встал с постели. В голове застучало. Он закрыл глаза и, почувствовав, как все перед глазами поплыло, схватился за кровать.
Головокружение прошло.
На подносе Дейсейн обнаружил нож для резки сыра и, отрезав кусочек от золотистого кирпичика, сумел остановить движение руки, уже направлявшейся ко рту.
«Тело действует автоматически», – подумал он. Он ощущал мощное принуждение выполнить эту команду, приказ своему телу, но сумел сдержаться… попозже, сперва – лаборатория.
Она оказалась оснащенной гораздо более лучше, чем он предполагал: приборов было немного, но здесь было все, что надо для проведения исследовательских работ – хорошая центрифуга, микротом, бинокулярный микроскоп с регулируемым освещением, газовая горелка, ряды чистых пробирок.
Дейсейн обнаружил емкость с дистиллированной водой и еще одну со спиртом. Раскрошив кусочек сыра, он смешал их со спиртовым раствором и, положив все это на предметное стекло, занялся исследованием под окуляром микроскопа.
Он увидел переплетающиеся между собой нити – молекулы сыра. После наведения резкости нити превратились в спирали продолговатой формы, напоминавшие клетки, которым не давали возможность нормально делиться.
Озадаченный Дейсейн откинулся на спинку стула. Строение нитей очень напоминало губчатую грибницу, что не противоречило его первоначальному предположению, что он столкнулся с каким-то новым, выведенным типом гриба.
Но что же за активный агент присутствует здесь?
Закрыв глаза, Дейсейн задумался и вдруг заметил, что его трясет от усталости.
«Не нужно перенапрягаться, – сказал он себе. – Ты еще не до конца вылечился. Для получения результатов некоторых экспериментов требуется время. С этим можно подождать».
Он вернулся к кровати и растянулся на простынях. Протянул левую руку к сыру, он отломил кусочек.
Дейсейн осознал свои действия, только когда проглотил сыр. Взглянув на крошки, оставшиеся на пальцах, он начал растирать их и почувствовал, как гладко скользит кожа, в которую было втерто масло. По всему телу пронеслась волна блаженства.
«Тело делает это, – подумал Дейсейн. – Само по себе, тело делает это без участия сознания. Неужели тело способно выйти из-под контроля и убить человека? Весьма похоже, что это так и есть».
Он почувствовал, как его сознание проваливается в сон. Его телу нужен был сон. Его тело, если бы он не заставлял себя держаться, уже бы уснуло.
Но сознание его, однако, уже создавало какой-то сон: деревья, за которыми он следил, вдруг стали гигантскими и, переполненные жизненной энергии, выпрыгнули из земли, сбрасывая с себя ветви с непосильным грузом листьев и фруктов. И все это великолепие грелось под лучами солнца цвета золотистого сыра.
12
Когда Дейсейн проснулся, небо на западе было окрашено в оранжевый цвет заката. Он лежал, повернув голову в сторону окна, и смотрел на ослепительно сверкающее небо, словно бы оказавшись под действием неких чар, сродни тем, что охватывали древних греков, когда они поклонялись солнцу. Корабль жизни спускался в свою ежедневную гавань. Вскоре эта земля окажется во власти тьмы.
Позади Дейсейна что-то щелкнуло. Комнату затопил искусственный свет, разрушая чары. Он повернулся.
В дверях стояла Дженни. На ней был длинный зеленый халат, достигавший ей почти до колен. На ногах – зеленые тапочки.
– Тебе уже пора было проснуться, – сказала она.
Дейсейн уставился на нее как на незнакомку. Он видел, что это была та же самая Дженни, которую он любил, – ее длинные черные волосы были перехвачены красной ленточкой, полуоткрытые полные губы, ямочка на щеке, – но он заметил едва различимое выражение спокойствия в ее голубых глазах – спокойствия богини.
Она направилась к нему, двигаясь так, как в том далеком прошлом, – ему никогда не забыть ее плавной походки.
Поразительный страх охватил Дейсейна – сродни тому, который испытывал аттический крестьянин перед дельфийской жрицей. Она была прекрасна… и смертельно опасна.
– Ты что, не хочешь спросить, как я себя чувствую? – спросила Дженни.
– Я вижу, что с тобой все в порядке, – ответил он.
Дженни сделала еще один шаг в его сторону и сказала:
– Клара подогнала к нашему дому машину Джерси Хофстеддера и оставила ее там для тебя. Сейчас автомобиль стоит в гараже.
Дейсейн вспомнил об этой прекрасной машине – еще одна приманка для него.
– А что ты принесла мне в этот раз? – спросил он. – У тебя в руках нет никакой еды, – продолжил он. – Возможно, яд на острие твоей шляпной булавки?
В глазах девушки появились слезы.
– Не подходи ко мне, – напомнил он. – Я люблю тебя.
Дженни кивнула:
– Я действительно люблю тебя. И… И я понимаю, насколько опасной я могу быть для тебя. Все время была… – Она зарыдала. – Я понимала, что должна быть от тебя подальше. Но больше не могла выдерживать этого. Как и сейчас.
– Ладно, все прошло, – сказал Дейсейн. – Кто старое помянет, тому глаз вон. Ты не захватила с собой случайно пистолет? Ведь это оружие более эффективно, а пуля быстра.
Дженни топнула ногой.
– Джил, ты невыносим!
– Неужели?
– Ты ведь изменился, да? – прошептала девушка. – Неужели ты не чувствуешь ничего…
– Я по-прежнему люблю тебя, – перебил ее Дейсейн. – Не подходи ко мне. Я люблю тебя.
Дженни прикусила губу.
– Разве не было бы милосердно сделать это во время сна? – продолжал он изводить девушку. – И я бы тогда никогда не узнал, кто…
– Хватит!
Внезапно Дженни сорвала с себя зеленый халат, под которым оказалась белая ночная рубашка, отделанная по краям кружевами. Она стянула через голову ночную рубашку и, бросив ее на пол, осталась стоять обнаженной перед Дейсейном, глядя на него сверкающими глазами.
– Видишь? – спросила она. – Здесь нет ничего, кроме женской плоти! Ничего, кроме женщины, которая любит тебя. – Слезы текли по ее щекам. – В моих руках нет яда… О Джил… – Она зарыдала.
Дейсейн заставил себя отвести взгляд в сторону. Он знал, что не может смотреть на нее – такую милую, изящную, желанную – и сохранять при этом холодную голову, способную рассуждать. Она была прекрасной и смертельно опасной одновременно – последняя приманка, которой пыталась завлечь его в свои сети Сантарога.
У двери донеслось шуршание одежды.
Дейсейн повернулся.
Она снова стояла, уже одетая в зеленый халат. Щеки ее рдели, губы дрожали, глаза опущены вниз. Дженни медленно подняла глаза и встретилась с его взглядом.
– Я не стыжусь твоего присутствия, Джил, – начала она. – Я люблю тебя. Я хочу, чтобы между нами не существовало никаких тайн – тайн плоти… и вообще каких-либо тайн.
Дейсейн попытался проглотить комок, застрявший в горле. Богиня оказалась уязвимой. И от этого открытия его грудь сжалась от боли.
– Я хочу того же, – сказал он. – Джен… лучше тебе сейчас оставить меня одного. Если ты не сделаешь этого… я просто могу схватить тебя и изнасиловать.
Она попыталась улыбнуться, но не смогла, потом повернулась и выбежала из комнаты.
Дверь с шумом захлопнулась. На несколько секунд воцарилась тишина. Потом дверь снова открылась, и Дейсейн увидел Паже, стоявшего в проеме и выглядывавшего в коридор. Потом Дейсейн ясно расслышал звуки закрывающихся дверей лифта. Паже зашел в комнату и закрыл за собой дверь.
– Что произошло между вами? – спросил он.
– По-моему, мы просто поссорились, а затем помирились, – ответил Дейсейн. – Хотя я не уверен.
Паже прокашлялся. Дейсейну показалось, что его круглое лицо выражает уверенность, однако не похоже, чтобы доктор над чем-то усиленно думал, Дейсейн в этом нисколько не сомневался. Как бы то ни было, но тут же это выражение исчезло, а в широко раскрытых глазах появился интерес к Дейсейну.
– Вы выглядите гораздо лучше, – заметил Паже. – На щеках уже нет прежней бледности. Чувствуете, что к вам возвращаются силы?
– По правде говоря, да.
Паже взглянул на остатки сыра на тумбочке, подошел к ней и понюхал.
– Не совсем свежий, – произнес он. – Я скажу, чтобы прислали свежий.
– Да, пожалуйста, – сказал Дейсейн.
– Могу я взглянуть на ваши бинты? – спросил Паже.
– А я думал, что бинтами займется Бурдо.
– Уина задержало дома одно небольшое дельце. Вы знаете, завтра выходит замуж его дочь. Так что он придет позже.
– Я не знал.
– Сейчас как раз достраивается дом для молодых, – сказал Паже. – Небольшая задержка вышла из-за того, что мы решили построить четыре дома вместо одного. Место это хорошее – вы с Дженни могли бы облюбовать один из них.
– Очень мило, – заметил Дейсейн. – Значит, вы собираетесь все вместе и строите дома для молодоженов.
– Мы заботимся о себе, – сказал Паже. – Прошу вас, позвольте мне осмотреть наконец ваши бинты.
– Пожалуйста.
– Я рад, что вы стали более благоразумно вести себя, – заметил Паже. – Я сейчас вернусь. – Он направился к двери в лабораторию и через минуту вернулся с тележкой, поставил ее рядом с кроватью и начал снимать бинты с головы.
– Вижу, что вы впустую потратили время в лаборатории, – произнес Паже.
Дейсейн поморщился, когда доктор снял бинт с обожженного места на щеке.
– Так значит то, что я делал в лаборатории, оказалось впустую?
– То, что вы делали? – переспросил Паже. Наклонившись поближе, он внимательно осмотрел щеку Дейсейна. – Похоже, лечение протекает великолепно. Я считаю, что не останется даже и шрама.
– Я занимался поисками активного агента в Джасперсе, – сказал Дейсейн.
– Уже предпринималось несколько таких попыток, – заметил Паже. – Вся беда в том, что мы слишком заняты более насущными проблемами.
– А вы сами пытались? – поинтересовался Дейсейн.
– Когда был молодым.
Дейсейн подождал, пока Паже снял с головы бинт, и спросил:
– У вас остались какие-нибудь записи, выводы?
– Никаких записей. У меня никогда на это не оставалось времени.
Паже занялся правой рукой Дейсейна.
– Что же вы обнаружили?
– Я взял бульон, насыщенный аминокислотами. Очень похоже на дрожжи. А вот на этой руке, похоже, шрам останется, но вам нечего особо волноваться, вскоре все заживет. И благодарить за это вам следует Джасперс!
– Что? – Дейсейн озадаченно уставился на Паже.
– Природа дает, природа же и забирает обратно. Да, изменения в химической структуре вашего тела делает вас более подверженным аллергии, но при этом ваше тело будет вылечиваться в пять – десять раз быстрее, чем во внешнем мире.
Дейсейн окинул взглядом свою обнаженную руку. Новая розовая кожа уже появилась на месте ожога. Он видел шрам в том самом месте, о котором говорил Паже.
– И что это за изменения в химической структуре тела? – спросил Дейсейн.
– Ну, главным образом улучшения в гормональном балансе, – ответил Паже.
– Очень похоже на тот процесс, который наблюдается у эмбрионов.
– Но это не согласовывается с аллергической реакцией, – возразил Дейсейн.
– Я ведь и не говорил, что все так просто, – заметил Паже. – Держите руку на весу. Не двигайте ею.
Дейсейн подождал, пока перевязка не будет закончена, потом начал:
– А как насчет структуры и…
– Что-то среднее между вирусом и бактерией, – поспешил ответить Паже. – В каких-то отношениях напоминает грибок, однако…
– Я рассматривал клеточную структуру под микроскопом.
– Да, но не ядро. Конечно, какое-то ядерное вещество присутствует, но все дело в том, что на него можно воздействовать таким образом, чтобы был образован вирусный кристалл.
– Эти кристаллы и производят эффект Джасперса?
– Нет. Однако их можно поместить в подходящую среду, и после надлежащей обработки они-то и производят желаемый эффект.
– Какую среду?
– Вы знаете это, Джилберт.
– Пещера-хранилище кооператива?
– Да. – Паже закончил снимать бинты с левой руки Дейсейна.
– Не думаю, что на этой руке у вас останется такой же шрам.
– Что же такого уникального во внутренней среде пещеры? – спросил Дейсейн.
– Мы точно не знаем.
– Неужели никто никогда не пытался…
– Джилберт, у нас и без того хватает насущных проблем, которые требуют немедленного разрешения, – перебил его Паже. – И одна из них – сохранить свое существование.
Дейсейн посмотрел вниз и стал наблюдать за тем, как Паже заканчивает перевязку на левой руке. «Сохранить свое существование», – повторил Дейсейн про себя.
– А никто не будет возражать, если я попрошу мне разрешить заглянуть в хранилище? – спросил Дейсейн.
– Если найдется время – конечно же, нет. – Паже положил инструменты и бинты на тележку и откатил ее в сторону. – Вот и все. Мне кажется, завтра уже окончательно мы снимем с вас бинты. Ваш прогресс в лечении просто великолепен.
– В самом деле?
Паже улыбнулся ему.
– Страховая компания позаботится о возмещении убытков, нанесенных пожаром в гараже, – сказал Паже. – Я полагаю, Дженни уже рассказала вам о новом автомобиле.
– Да.
– Мы также заменили вашу одежду. Хотите еще чего-нибудь?
– Как насчет замены свободы выбора?
– У вас есть свобода выбора, Джилберт, и вам есть из чего выбирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40