Вам действительно грозила опасность.
Дейсейну удалось выпрямить свои застывшие пальцы. Он глубоко вздохнул и попытался привстать. Бурдо помог ему. Дейсейн заметил, что его рубашка порвалась. На животе и груди протянулась длинная красная царапина – постарались сломанные перила.
– Вам, сэр, лучше посидеть спокойно несколько минут, – посоветовал Бурдо. – Хотите, я вызову врача?
– Нет… Нет, спасибо.
– Это займет не больше минуты, сэр.
– Со мной будет… все в порядке.
Дейсейн посмотрел на порванный каштановый ковер, его выступающий край. Он вспомнил картину падающих перил, и ему вдруг показалось странным, что он не может припомнить звук их удара о бетонную поверхность подвала. Потом новая, не менее тревожная мысль оформилась в его сознании, когда он вспомнил о смертельных несчастных случаях с двумя предыдущими исследователями. Дейсейн представил себя лежащим мертвым там, внизу, и результаты расследования его гибели: «несчастный случай, простая неосторожность, к сожалению, ведь никто не застрахован от подобных неблагоприятных стечений обстоятельств…»
Но не были ли такими же подстроенными и те, предыдущие, якобы случайные смерти?
Его плечо заныло от пульсирующей боли.
– Лучше я спущусь в свою комнату и… переоденусь, – пробормотал Дейсейн. Усилившаяся в плече боль указывала на то, что без помощи врача не обойтись. Но движимый каким-то инстинктом, он отталкивал от себя эту мысль, хотя и понимал, что поступает неразумно.
Бурдо протянул руку, чтобы помочь ему подняться, но Дейсейн оттолкнул ее в сторону, осознавая при этом, что ведет себя как дурак.
– Сэр, я не желаю вам ничего плохого, – сказал Бурдо. В его голосе слышался мягкий упрек.
«Неужели я так явно выказываю свой страх перед ним?» – подумал Дейсейн.
И тогда он вспомнил, как эти сильные руки схватили его за лодыжки и спасли ему жизнь, когда он уже падал вниз с лестницы. Дейсейн ощутил вину перед ним.
– Я… знаю это, – произнес Дейсейн. – Ведь вы спасли мне жизнь. Я не могу подобрать слова, чтобы выразить вам всю мою благодарность. Я… мои мысли были полностью заняты сломанными перилами. Может, вы посмотрите, можно ли их отремонтировать?
Держась за стену, Дейсейн поднялся на ноги. Потом постоял несколько секунд, чтобы перевести дух. Плечо ныло от сильной боли.
– Сэр, я закрою эту дверь на замок, – произнес Бурдо тихим, но твердым голосом. – Я все же вызову врача, сэр. А вы бы пожалели свое плечо. Ведь, верно, оно доставляет вам сильную боль. Будет лучше, если врач все же осмотрит вас, сэр.
Дейсейн отвернулся, противоречивые чувства обуревали его. Да, ему нужно показать плечо врачу. Но обязательно ли этим врачом должен быть доктор Паже? Держась за стену, Дейсейн спускался вниз по лестнице. Паже… Паже… Паже. Кто знает, может, именно доктор Паже осматривал места происшествия в тех двух случаях, закончившихся смертельными исходами? Каждое его движение отдавалось жуткой болью в плече. Паже… Паже… Вообще, можно ли расценивать это происшествие на лестнице как-нибудь иначе, а не как несчастный случай? Разве мог кто-нибудь предвидеть, что он окажется в этом месте и именно в это время?
Сверху послышался звук запираемой на ключ двери, потом по лестнице тяжело загрохотал Бурдо. Лестница завибрировала, и плечо еще сильнее заныло. Дейсейн сжал рукой плечо и остановился на площадке второго этажа.
– Сэр?
Дейсейн повернулся, посмотрел на лицо потомка мавританцев, на котором застыло озабоченное выражение.
– Мне кажется, сэр, – проговорил Бурдо, – вам не стоит больше лазить на крышу. Вы можете упасть с нее, сэр. А падение с крыши грозит серьезными последствиями.
4
Ливень обрушился на долину перед самым наступлением темноты. Дейсейн в это время развалился в старинном массивном кресле в доме Паже, наложенная на плечо тугая повязка не давала ему двигаться. Напротив него, осуждающе поглядывая на Дейсейна, на мягкой подушке примостилась Дженни.
Так и не изменив своего решения, Бурдо отвез его в клинику, которая примыкала к дому Паже, и сопроводил его до дверей, ведущих в реанимацию, после чего оставил его и ушел.
Дейсейн не знал, что его ждет. Но все равно холодная профессиональная отчужденность, с которой Паже приступил к делу, явилась для него сюрпризом.
– Порванные связки и легкий вывих, – констатировал Паже. – Вы что же… пытались свести счеты с жизнью?
Дейсейн поморщился, когда на поврежденный участок накладывали тугую повязку.
– Где Дженни?
– Помогает готовить ужин. Мы сообщим ей о вашей идиотской выходке после того, как немного вас подлатаем. – Паже закрепил конец бинта. – Вы так и не ответили мне, что же это с вами произошло.
– Совал нос в чужие дела! – пробурчал Дейсейн.
– Теперь перестанете, а? – Доктор перебросил перевязь через голову Дейсейна и закрепил ее, фиксируя руку неподвижно. – Что ж, это должно хотя бы на некоторое время удержать вас от необдуманных поступков. Не двигайте лишний раз рукой. Думаю, не мне объяснять вам все это. Оставьте свой пиджак здесь. Отсюда есть крытый проход, который ведет прямо в гостиную – через вон ту дверь. Идите в дом, а я скажу Дженни, чтобы она составила вам компанию и развлекала вас до ужина.
Крытый проход имел стеклянные стены и был украшен горшочками с геранью. Дейсейн остановился, чтобы рассмотреть только что подстриженный газон, где рядами росли обыкновенные красные розы. Низко нависало потемневшее небо. И тут с ветром, сгибавшим ветки белых берез, росших чуть дальше роз, на землю хлынул ливень. Застигнутые непогодой люди ускорили свой шаг по березовой аллее. При каждом порыве ветра намокшие края одежды хлестали их по ногам.
Дейсейн невольно поежился, несмотря на то, что находился под защитой стеклянных стен. «Что я здесь делаю?» – подумал он. Он проглотил комок в пересохшем горле и поспешил к видневшейся уже недалеко двери дома и вскоре оказался в оббитой панелями гостиной, сплошь заставленной богатой мебелью. Он почувствовал слабый запах горящих углей. В плече все еще пульсировала тупая боль. Дейсейн прошел через всю комнату мимо буфета, сплошь заставленного отборным хрусталем, и осторожно опустился в глубокое мягкое кресло с зеленой обивкой.
Немного погодя боль на время отступила, и он почувствовал временное облегчение. Но потом в плече вновь запульсировала боль.
Дверь хлопнула… раздались чьи-то торопливые шаги.
Через арку слева от него в комнату ворвалась Дженни с покрасневшим лицом. Мокрые волосы слиплись у висков. На ней было простое платье оранжевого цвета – подобная расцветка казалась поразительной среди унылых тонов огромной гостиной. Со странным чувством отчужденности Дейсейн припомнил, что когда-то сказал ей, что оранжевый – его любимый цвет. Вспомнив это, он почему-то насторожился.
– Джил, Боже мой! – воскликнула она, останавливаясь перед ним с опущенными руками.
Дейсейн проглотил комок в горле.
Дженни смотрела на его разорванную рубашку, края бинтов, выглядывавших из-под нее, перевязь. Неожиданно она встала на колени и положила голову на его колени, прижимаясь к нему, и он увидел, что она плачет – бессловесные слезы сверкающим ручейком струились по ее щекам.
– Эй! – воскликнул Дейсейн. – Дженни… – Эти слезы, ее реакция на его ужасный вид – все это ошеломило его. Он чувствовал себя виноватым перед ней, словно каким-то образом он предал ее. Боль и усталость отступили на задний план.
Дженни взяла его левую руку и приложила ее к своей щеке.
– Джил, – прошептала она. – Давай поженимся… прямо сейчас.
«Почему бы и нет?» – подумал он. Однако оставалось ощущение вины… и вопросы, на которые он еще не получил ответа. Может, с помощью Дженни его заманивают в какую-то ловушку? Может, она даже сознательно играет свою роль? Осознает ли червь, насаженный на крючок, что он служит приманкой на форель?»
Слева от Дейсейна донеслось тихое покашливание.
Дженни немного отстранилась от него, но руку не отпустила.
Дейсейн посмотрел в ту сторону и увидел Паже. Доктор переоделся, и сейчас на нем был голубой смокинг, в котором он еще больше напоминал истукана. Большая голова слегка наклонилась вправо, как бы насмешливо, однако темные глаза внимательно разглядывали его.
За спиной Паже, в столовой, горели свечи в янтарных настенных канделябрах. Дейсейн видел огромный овальный стол, накрытый ослепительно белой скатертью, он был сервирован на три персоны серебряными приборами и хрустальной посудой.
– Дженни? – произнес Паже.
Девушка со вздохом выпустила руку Дейсейна и прошла к зеленой тахте, потом уселась на нее, поджав ноги.
Дейсейн почувствовал запах жаренного с чесноком мяса. И тут же понял, что проголодался. Пребывая в возбужденном состоянии, он без труда различил соблазнительно острый запах Джасперса.
– Мне кажется, нам следует поговорить о вашей предрасположенности к несчастным случаям, – произнес Паже. – Вы не возражаете, Джилберт?
– Разумеется, нет, – ответил Дейсейн. Он сидел, внимательно наблюдая за доктором. В голосе Паже чувствовались нотки настороженности и нерешительности, скрывавшиеся за нежеланием хозяина дома вовлечь гостя в разговор, который мог бы встревожить его.
– Часто ли с вами происходили несчастные случаи, которые влекли за собой различные неприятности? – спросил Паже. Говоря это, он прошел по комнате и подошел к кожаному креслу за спиной Дженни. Усевшись в него, он через плечо Дженни посмотрел на Дейсейна, и у того внезапно возникло подозрение, что доктор не случайно выбрал именно это кресло.
– Ну так как? – произнес Паже.
– Почему бы нам не обменяться вопросами? – спросил Дейсейн в ответ. – Сначала вы отвечаете на один мой вопрос, потом я – на ваш.
– Да, в самом деле, почему бы и нет? – На лице Паже появилась задумчивая улыбка, вызванная одному ему известной шуткой.
Дженни казалась встревоженной.
– Ну, и каков ваш первый вопрос? – спросил Паже.
– Сделка так сделка, – произнес Дейсейн. – Сначала я отвечу на ваш вопрос. Вы спрашивали у меня насчет несчастных случаев. Нет, до сих пор они обходили меня стороной. Во всяком случае, до моего появления в Сантароге. Хотя, постойте, один припоминается – падение с яблони, мне тогда было восемь лет.
– Итак, – заметил Паже, – вы ответили и теперь задавайте свой вопрос.
Дженни нахмурилась и отвела взгляд в сторону.
Дейсейн почувствовал, как внезапно пересохло в горле, и каким-то скрежещущим голосом произнес:
– Скажите мне, доктор, при каких обстоятельствах погибли мои два предшественника-исследователя?
Голова Дженни резко повернулась.
– Джил! – в гневе воскликнула она.
– Успокойся, Дженни, – произнес Паже. Его левая щека нервно подергивалась. – Вы на ложном пути, молодой человек, – проворчал он. – Мы – не дикари. В этом нет необходимости. Если мы хотим, чтобы кто-то уехал, то он уезжает.
– И вы не хотите, чтобы я уехал отсюда?
– Дженни не хочет этого. И это ваш второй вопрос. Теперь ваша очередь отвечать.
Дейсейн кивнул. Он пристально смотрел на Паже мимо Дженни, краем глаза замечая и ее. «Да, – подумал он снова, – Паже все рассчитал и устроился так, чтобы я видел их обоих».
– Вы любите Дженни? – спросил Паже.
Дейсейн сглотнул, потом взгляд его скользнул ниже, и он увидел мольбу в глазах Дженни. Паже знал ответ на этот вопрос! Так почему же он задает его?
– Вам прекрасно известно, что я люблю ее, – ответил Дейсейн.
Дженни улыбнулась, однако две слезинки сверкнули на ее ресницах.
– Тогда почему вы ждали целый год, чтобы приехать сюда и сказать ей это? – спросил Паже. В его голосе звучали гневные язвительные обвиняющие нотки, которые заставили Дейсейна сжаться.
Дженни повернулась и внимательно посмотрела на своего дядю. Ее плечи дрожали.
– Потому что я чертовски упрямый осел и дурак, – ответил Дейсейн. – Я не хотел, чтобы любимая женщина указывала мне, где мне следует жить.
– Значит, вам не нравится наша долина, – заметил Паже. – Возможно, вы измените еще это мнение. Может, вы позволите нам попытаться переубедить вас?
«Нет! – мысленно воскликнул Дейсейн. – Не позволю!» – Однако он знал уже возникший внутри него инстинктивный ответ, дерзкий и по-детски наивный. – Делайте все, что сочтете нужным, – пробормотал он.
Его ответ удивил его самого. Неужели это заговорили инстинкты, до того запрятанные глубоко внутри? Что же такого есть в этой долине, что держит его чуть ли не в постоянном напряжении.
– Ужин готов, – раздался женский голос из прохода под аркой.
Повернувшись в ту сторону Дейсейн увидел сухопарую бледную женщину в сером платье. Она была потомком первых поселенцев Америки – длинноносая, с настороженным взглядом и лицом, где каждая черточка, казалось, выражала неодобрение.
– Спасибо, Сара, – поблагодарил Паже. – Познакомься, это доктор Дейсейн, парень Дженни.
Ее глаза оценивающе оглядели Дейсейна, и, похоже, он ее удовлетворил.
– Еда стынет, – заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Дейсейну удалось выпрямить свои застывшие пальцы. Он глубоко вздохнул и попытался привстать. Бурдо помог ему. Дейсейн заметил, что его рубашка порвалась. На животе и груди протянулась длинная красная царапина – постарались сломанные перила.
– Вам, сэр, лучше посидеть спокойно несколько минут, – посоветовал Бурдо. – Хотите, я вызову врача?
– Нет… Нет, спасибо.
– Это займет не больше минуты, сэр.
– Со мной будет… все в порядке.
Дейсейн посмотрел на порванный каштановый ковер, его выступающий край. Он вспомнил картину падающих перил, и ему вдруг показалось странным, что он не может припомнить звук их удара о бетонную поверхность подвала. Потом новая, не менее тревожная мысль оформилась в его сознании, когда он вспомнил о смертельных несчастных случаях с двумя предыдущими исследователями. Дейсейн представил себя лежащим мертвым там, внизу, и результаты расследования его гибели: «несчастный случай, простая неосторожность, к сожалению, ведь никто не застрахован от подобных неблагоприятных стечений обстоятельств…»
Но не были ли такими же подстроенными и те, предыдущие, якобы случайные смерти?
Его плечо заныло от пульсирующей боли.
– Лучше я спущусь в свою комнату и… переоденусь, – пробормотал Дейсейн. Усилившаяся в плече боль указывала на то, что без помощи врача не обойтись. Но движимый каким-то инстинктом, он отталкивал от себя эту мысль, хотя и понимал, что поступает неразумно.
Бурдо протянул руку, чтобы помочь ему подняться, но Дейсейн оттолкнул ее в сторону, осознавая при этом, что ведет себя как дурак.
– Сэр, я не желаю вам ничего плохого, – сказал Бурдо. В его голосе слышался мягкий упрек.
«Неужели я так явно выказываю свой страх перед ним?» – подумал Дейсейн.
И тогда он вспомнил, как эти сильные руки схватили его за лодыжки и спасли ему жизнь, когда он уже падал вниз с лестницы. Дейсейн ощутил вину перед ним.
– Я… знаю это, – произнес Дейсейн. – Ведь вы спасли мне жизнь. Я не могу подобрать слова, чтобы выразить вам всю мою благодарность. Я… мои мысли были полностью заняты сломанными перилами. Может, вы посмотрите, можно ли их отремонтировать?
Держась за стену, Дейсейн поднялся на ноги. Потом постоял несколько секунд, чтобы перевести дух. Плечо ныло от сильной боли.
– Сэр, я закрою эту дверь на замок, – произнес Бурдо тихим, но твердым голосом. – Я все же вызову врача, сэр. А вы бы пожалели свое плечо. Ведь, верно, оно доставляет вам сильную боль. Будет лучше, если врач все же осмотрит вас, сэр.
Дейсейн отвернулся, противоречивые чувства обуревали его. Да, ему нужно показать плечо врачу. Но обязательно ли этим врачом должен быть доктор Паже? Держась за стену, Дейсейн спускался вниз по лестнице. Паже… Паже… Паже. Кто знает, может, именно доктор Паже осматривал места происшествия в тех двух случаях, закончившихся смертельными исходами? Каждое его движение отдавалось жуткой болью в плече. Паже… Паже… Вообще, можно ли расценивать это происшествие на лестнице как-нибудь иначе, а не как несчастный случай? Разве мог кто-нибудь предвидеть, что он окажется в этом месте и именно в это время?
Сверху послышался звук запираемой на ключ двери, потом по лестнице тяжело загрохотал Бурдо. Лестница завибрировала, и плечо еще сильнее заныло. Дейсейн сжал рукой плечо и остановился на площадке второго этажа.
– Сэр?
Дейсейн повернулся, посмотрел на лицо потомка мавританцев, на котором застыло озабоченное выражение.
– Мне кажется, сэр, – проговорил Бурдо, – вам не стоит больше лазить на крышу. Вы можете упасть с нее, сэр. А падение с крыши грозит серьезными последствиями.
4
Ливень обрушился на долину перед самым наступлением темноты. Дейсейн в это время развалился в старинном массивном кресле в доме Паже, наложенная на плечо тугая повязка не давала ему двигаться. Напротив него, осуждающе поглядывая на Дейсейна, на мягкой подушке примостилась Дженни.
Так и не изменив своего решения, Бурдо отвез его в клинику, которая примыкала к дому Паже, и сопроводил его до дверей, ведущих в реанимацию, после чего оставил его и ушел.
Дейсейн не знал, что его ждет. Но все равно холодная профессиональная отчужденность, с которой Паже приступил к делу, явилась для него сюрпризом.
– Порванные связки и легкий вывих, – констатировал Паже. – Вы что же… пытались свести счеты с жизнью?
Дейсейн поморщился, когда на поврежденный участок накладывали тугую повязку.
– Где Дженни?
– Помогает готовить ужин. Мы сообщим ей о вашей идиотской выходке после того, как немного вас подлатаем. – Паже закрепил конец бинта. – Вы так и не ответили мне, что же это с вами произошло.
– Совал нос в чужие дела! – пробурчал Дейсейн.
– Теперь перестанете, а? – Доктор перебросил перевязь через голову Дейсейна и закрепил ее, фиксируя руку неподвижно. – Что ж, это должно хотя бы на некоторое время удержать вас от необдуманных поступков. Не двигайте лишний раз рукой. Думаю, не мне объяснять вам все это. Оставьте свой пиджак здесь. Отсюда есть крытый проход, который ведет прямо в гостиную – через вон ту дверь. Идите в дом, а я скажу Дженни, чтобы она составила вам компанию и развлекала вас до ужина.
Крытый проход имел стеклянные стены и был украшен горшочками с геранью. Дейсейн остановился, чтобы рассмотреть только что подстриженный газон, где рядами росли обыкновенные красные розы. Низко нависало потемневшее небо. И тут с ветром, сгибавшим ветки белых берез, росших чуть дальше роз, на землю хлынул ливень. Застигнутые непогодой люди ускорили свой шаг по березовой аллее. При каждом порыве ветра намокшие края одежды хлестали их по ногам.
Дейсейн невольно поежился, несмотря на то, что находился под защитой стеклянных стен. «Что я здесь делаю?» – подумал он. Он проглотил комок в пересохшем горле и поспешил к видневшейся уже недалеко двери дома и вскоре оказался в оббитой панелями гостиной, сплошь заставленной богатой мебелью. Он почувствовал слабый запах горящих углей. В плече все еще пульсировала тупая боль. Дейсейн прошел через всю комнату мимо буфета, сплошь заставленного отборным хрусталем, и осторожно опустился в глубокое мягкое кресло с зеленой обивкой.
Немного погодя боль на время отступила, и он почувствовал временное облегчение. Но потом в плече вновь запульсировала боль.
Дверь хлопнула… раздались чьи-то торопливые шаги.
Через арку слева от него в комнату ворвалась Дженни с покрасневшим лицом. Мокрые волосы слиплись у висков. На ней было простое платье оранжевого цвета – подобная расцветка казалась поразительной среди унылых тонов огромной гостиной. Со странным чувством отчужденности Дейсейн припомнил, что когда-то сказал ей, что оранжевый – его любимый цвет. Вспомнив это, он почему-то насторожился.
– Джил, Боже мой! – воскликнула она, останавливаясь перед ним с опущенными руками.
Дейсейн проглотил комок в горле.
Дженни смотрела на его разорванную рубашку, края бинтов, выглядывавших из-под нее, перевязь. Неожиданно она встала на колени и положила голову на его колени, прижимаясь к нему, и он увидел, что она плачет – бессловесные слезы сверкающим ручейком струились по ее щекам.
– Эй! – воскликнул Дейсейн. – Дженни… – Эти слезы, ее реакция на его ужасный вид – все это ошеломило его. Он чувствовал себя виноватым перед ней, словно каким-то образом он предал ее. Боль и усталость отступили на задний план.
Дженни взяла его левую руку и приложила ее к своей щеке.
– Джил, – прошептала она. – Давай поженимся… прямо сейчас.
«Почему бы и нет?» – подумал он. Однако оставалось ощущение вины… и вопросы, на которые он еще не получил ответа. Может, с помощью Дженни его заманивают в какую-то ловушку? Может, она даже сознательно играет свою роль? Осознает ли червь, насаженный на крючок, что он служит приманкой на форель?»
Слева от Дейсейна донеслось тихое покашливание.
Дженни немного отстранилась от него, но руку не отпустила.
Дейсейн посмотрел в ту сторону и увидел Паже. Доктор переоделся, и сейчас на нем был голубой смокинг, в котором он еще больше напоминал истукана. Большая голова слегка наклонилась вправо, как бы насмешливо, однако темные глаза внимательно разглядывали его.
За спиной Паже, в столовой, горели свечи в янтарных настенных канделябрах. Дейсейн видел огромный овальный стол, накрытый ослепительно белой скатертью, он был сервирован на три персоны серебряными приборами и хрустальной посудой.
– Дженни? – произнес Паже.
Девушка со вздохом выпустила руку Дейсейна и прошла к зеленой тахте, потом уселась на нее, поджав ноги.
Дейсейн почувствовал запах жаренного с чесноком мяса. И тут же понял, что проголодался. Пребывая в возбужденном состоянии, он без труда различил соблазнительно острый запах Джасперса.
– Мне кажется, нам следует поговорить о вашей предрасположенности к несчастным случаям, – произнес Паже. – Вы не возражаете, Джилберт?
– Разумеется, нет, – ответил Дейсейн. Он сидел, внимательно наблюдая за доктором. В голосе Паже чувствовались нотки настороженности и нерешительности, скрывавшиеся за нежеланием хозяина дома вовлечь гостя в разговор, который мог бы встревожить его.
– Часто ли с вами происходили несчастные случаи, которые влекли за собой различные неприятности? – спросил Паже. Говоря это, он прошел по комнате и подошел к кожаному креслу за спиной Дженни. Усевшись в него, он через плечо Дженни посмотрел на Дейсейна, и у того внезапно возникло подозрение, что доктор не случайно выбрал именно это кресло.
– Ну так как? – произнес Паже.
– Почему бы нам не обменяться вопросами? – спросил Дейсейн в ответ. – Сначала вы отвечаете на один мой вопрос, потом я – на ваш.
– Да, в самом деле, почему бы и нет? – На лице Паже появилась задумчивая улыбка, вызванная одному ему известной шуткой.
Дженни казалась встревоженной.
– Ну, и каков ваш первый вопрос? – спросил Паже.
– Сделка так сделка, – произнес Дейсейн. – Сначала я отвечу на ваш вопрос. Вы спрашивали у меня насчет несчастных случаев. Нет, до сих пор они обходили меня стороной. Во всяком случае, до моего появления в Сантароге. Хотя, постойте, один припоминается – падение с яблони, мне тогда было восемь лет.
– Итак, – заметил Паже, – вы ответили и теперь задавайте свой вопрос.
Дженни нахмурилась и отвела взгляд в сторону.
Дейсейн почувствовал, как внезапно пересохло в горле, и каким-то скрежещущим голосом произнес:
– Скажите мне, доктор, при каких обстоятельствах погибли мои два предшественника-исследователя?
Голова Дженни резко повернулась.
– Джил! – в гневе воскликнула она.
– Успокойся, Дженни, – произнес Паже. Его левая щека нервно подергивалась. – Вы на ложном пути, молодой человек, – проворчал он. – Мы – не дикари. В этом нет необходимости. Если мы хотим, чтобы кто-то уехал, то он уезжает.
– И вы не хотите, чтобы я уехал отсюда?
– Дженни не хочет этого. И это ваш второй вопрос. Теперь ваша очередь отвечать.
Дейсейн кивнул. Он пристально смотрел на Паже мимо Дженни, краем глаза замечая и ее. «Да, – подумал он снова, – Паже все рассчитал и устроился так, чтобы я видел их обоих».
– Вы любите Дженни? – спросил Паже.
Дейсейн сглотнул, потом взгляд его скользнул ниже, и он увидел мольбу в глазах Дженни. Паже знал ответ на этот вопрос! Так почему же он задает его?
– Вам прекрасно известно, что я люблю ее, – ответил Дейсейн.
Дженни улыбнулась, однако две слезинки сверкнули на ее ресницах.
– Тогда почему вы ждали целый год, чтобы приехать сюда и сказать ей это? – спросил Паже. В его голосе звучали гневные язвительные обвиняющие нотки, которые заставили Дейсейна сжаться.
Дженни повернулась и внимательно посмотрела на своего дядю. Ее плечи дрожали.
– Потому что я чертовски упрямый осел и дурак, – ответил Дейсейн. – Я не хотел, чтобы любимая женщина указывала мне, где мне следует жить.
– Значит, вам не нравится наша долина, – заметил Паже. – Возможно, вы измените еще это мнение. Может, вы позволите нам попытаться переубедить вас?
«Нет! – мысленно воскликнул Дейсейн. – Не позволю!» – Однако он знал уже возникший внутри него инстинктивный ответ, дерзкий и по-детски наивный. – Делайте все, что сочтете нужным, – пробормотал он.
Его ответ удивил его самого. Неужели это заговорили инстинкты, до того запрятанные глубоко внутри? Что же такого есть в этой долине, что держит его чуть ли не в постоянном напряжении.
– Ужин готов, – раздался женский голос из прохода под аркой.
Повернувшись в ту сторону Дейсейн увидел сухопарую бледную женщину в сером платье. Она была потомком первых поселенцев Америки – длинноносая, с настороженным взглядом и лицом, где каждая черточка, казалось, выражала неодобрение.
– Спасибо, Сара, – поблагодарил Паже. – Познакомься, это доктор Дейсейн, парень Дженни.
Ее глаза оценивающе оглядели Дейсейна, и, похоже, он ее удовлетворил.
– Еда стынет, – заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40