Я готов внести свой посильный вклад в успех начатого лордом Кареном и продолженного вами дела.
- Спасибо, вы уже помогли мне на совете.
- О, это сущий пустяк. Я бы хотел нижайше испросить у вас соизволения на командование каким-нибудь отрядом.
- Что? - Толокамп искренне удивился.
Мальерон поддержал его на совете, но сделал это явно из корыстных соображений. Как хватило наглости у этого человека просить солдат после всего того, что он совершил?
- К сожалению, я вынужден вам отказать.
- Неужели у вас не найдется нескольких сотен гномов или, на худой конец, орков?
- Нет.
- Вы не доверяете мне? - вспыхнул Мальерон.
- Ну что вы.
- Не доверяете, я знаю. А я хочу исправить совершенное мною зло. Помните то сражение под Оладором, когда я ударил в тыл объединенным силам лордов и варвары смяли их?
- А как же? Такое не забывается, - нахмурился командующий.
- Знайте, что с тех пор меня мучает совесть. Я сплю и вижу, как алчные варвары грабят наши брошенные обозы, как они добивают бегущих, - Мальерон замолчал, потупившись. Видно было, что слова даются ему с трудом. - Разрешите мне исправить допущенную ошибку.
Толокамп посмотрел на смиренного лорда: "Нет, такой негодяй не может так быстро исправиться".
- К сожалению, я вынужден вам отказать, ибо солдат нет.
- Жаль, а я так хотел доказать Иоанну свою верность, - тяжело вздохнул Мальерон и вышел, порывисто хлопнув дверью.
***
Карен сидел за столом. Перед ним стояла пузатая, черная от времени бутыль. Слуга молча наполнил кубок лорда ароматным вином и отступил в тень. Карен сделал маленький глоток, чувствуя, как сладкая влага, пощипывая язык, скользит вниз по горлу.
Лорд Добин тоже с кубком в руке стоял у окна и, опершись о стену, смотрел наружу.
- О, наш новый герой полетел к войскам, - произнес он.
- Кто, Толокамп? - спросил Карен.
Добин не ответил, но слегка кивнул.
- Он сейчас считает себя победителем, потому что добился моей отставки и настоял на проведении сражения в поле, - усмехнулся Карен. - Ему кажется, что войско подчиняется только ему и он - повелитель мира.
- Да, пока войско существует.
- Боюсь, что через несколько дней его не станет, - покачал головой Карен.
Черные, давно не стриженые волосы упали ему на лоб.
- Проклятый Мальерон, - Добин ударил кулаком в стену.
- Мальерон не виноват. Вернее, виноват, но не он один.
- Угробят армию, - не обращая внимание на Карена продолжал Добин. - Не выдержат сражения.
- Не отчаивайся. В любом случае, ты не будешь лицезреть этого позора, ибо ты - комендант Грохбундера и останешься здесь.
- Слабое утешение. Тем более когда сознаешь, как много мог сделать, - Добин отвернулся от окна и залпом осушил кубок.
***
Ригерг уже объехал позиции. Дозорные, расставленные по берегу Обры, сообщали, что заметили подошедшее в Устург подкрепление. Встревоженный, барон вернулся в шатер. Дома в деревне были слишком грязными и насквозь пропитанными невыветриваемым запахом мужичьего духа, поэтому военачальник продолжал жить в поле.
Гахжара возлежала на подушках, вытянув перед собой грациозно изогнутые руки. Ее густые ресницы слабо подрагивали - она придирчиво разглядывала наманикюренные пальцы, унизанные дорогими кольцами. Барон приблизился к ней и узнал два новых великолепных перстня, которые он с большим трудом, но отобрал у жоговенского ювелира. Тот долго упираться, пока Ригерг не пригрозил изувечить его жену и дочь.
- Как дела? - лениво поинтересовалась Гахжара.
- Лучше не бывает: люди под боком и их сейчас, должно быть, раз в десять больше, чем нас. Остается только ждать, когда они перейдут в наступление и прихлопнут нас как муху.
- Но ты же найдешь выход.
- Постараюсь, - хмыкнул барон. - Хотя, честно признаюсь, не уверен, что у меня получится.
- Ваша светлость! - донесся крик снаружи.
Ригерг развернулся и поспешил к выходу. Отдернув полог шатра, он столкнулся с кричавшим солдатом.
- Ваша светлость, - скороговоркой заговорил тот. - Гамар пришел.
- Где? - воскликнул Ригерг.
- Там. С северо-востока.
Барон в сопровождении солдата обежал шатер и тут увидел величественную громаду третьего гхалхалтарского корпуса: более четырехсот воинов и двухсот могучих пещерных троллей. Они медленно появлялись из-за леса. Впереди ехал на единороге широкоплечий всадник - Гамар. Теперь берегитесь люди.
***
Разведчики донесли, что в деревне на противоположной стороне реки Обры расположился небольшой гхалхалтарский отряд. Этельред рассчитал свои силы и хотел было сделать вылазку, но к полудню пришло новое сообщение о том, что противник получил большое подкрепление.
Старый граф с трудом взобрался на высокую крепостную стену. Она была возведена двести лет назад и ещё хранила на своих ступенях невидимые отпечатки следов истинно могучих людей, которые лицезрели расцвет Королевства Трех Мысов. С неё открывался прекрасный вид на поле. К северу раскинулись две рощи, а на юге, по берегу реки почти до того места, где она разделялась на два ручья, шло редколесье. Деревня, где остановился неприятель, находилась на покатой возвышенности. Четыре покосившихся от старости дома не могли скрыть скопление вражеских корпусов. Гхалхалтары разбили шатры, которые на несколько десятков шагов протянулись вдоль Обры. С такой силой было уже не совладать. Этельред снова перевел взгляд на север, где за большим лесом виднелись несколько домиков - деревня Атарвил. Хорошо бы послать туда отряд, чтобы не дать противнику занять поселение и окружить Устург. Однако ратников в распоряжении старого графа было мало, и он скрепя сердце решил оставить эту затею.
Этельред стал спускаться. Он знал, что когда вернется домой, жена станет укорять его за то, что он с утра ничего не ел.
***
Красное спросонья, ещё не умывшееся в свете своих ослепительных лучей, солнце выползло на небосвод, и наступил новый день, 16-ое летера 150 года.
С самого утра на западном берегу реки Обры у города Устург наблюдалось оживление. Гхалхалтарские дозорные видели, как скатываются с гор лавины свежих отрядов и как ожившими камнями пикируют с высоты дракуны. Город наполнялся новыми и силами и вскоре уже не мог вместить их. Солдаты стали разбивать лагерь в предместьях.
Ригерг проследил, как люди установили палатки, затем тронул поводья и подъехал к Гамару.
- Похоже, мы недолго радовались. Теперь их снова больше, чем нас.
Гамар кивнул, но его каменное, с жесткими морщинами лицо, не выразило ни волнения, ни участия, как будто ему было все равно.
- Надо было вчера штурмовать Устург. Тогда мы, с помощью магов, троллей и Всемогущего, взяли бы его и имели бы сейчас лучшую позицию.
- Возможно, - согласился Гамар.
- Теперь люди могут сами перейти в наступление. У них для этого достаточно сил, - продолжал Ригерг, озирая противоположный берег и редколесье, где могли притаиться вражеские стрелки.
- Да, их много, но они не посмеют напасть.
- Отчего же?
- Люди трусливы. Они нападают только в темноте.
Ригерг посмотрел прямо в глаза Гамара: тяжелой накипью всплыла в них затаенная злоба. Барон понял, что старый военачальник вспомнил ночное предательство пентакреонцев, что он ничего не забыл, и ненависть, которую он так долго носил в груди, разъела его сердце. Ригерг подумал, что в бою Гамар будет безжалостен, и оттого невольно пожалел людей.
***
Граф Этельред выступил вперед, вытянув руку.
- Приветствую вас, лорд Толокамп. Поздравляю с новым назначением.
- Спасибо, - командующий вложил свою вялую, худую кисть в пухлую, красную ладонь графа.
- Я жду вас уже два дня, - сказал Этельред, разминая безжизненные пальцы лорда в своей теплой старческой руке.
- Я был занят, следил за продвижением войск.
- О, смею заверить вас, пока все идет хорошо, - усмехнулся в усы Этельред. - Сегодня к Устургу подошло пять тысяч солдат.
- Еще десять тысяч наемников и орков на подступах, - поддакнул из-за спины Толокампа чернявый, малоприметный барон, состоявший в свите командующего.
- Да, пока все хорошо, - Толокамп склонил голову набок.
Этельред наконец выпустил его руку и спросил:
- Не хотите ли посмотреть на моих молодцов?
- Сколько их?
- Двести пятьдесят.
- Рыцари?
- Ратники, - скромно ответствовал граф.
- Почему? Такой человек, как вы, достоин большего.
- Вы преувеличиваете, - хмыкнул Этельред. - Я старый, больной человек. Я вообще подумывал уединиться в своем поместье и выращивать плодовые деревья и так бы и сделал, если б не все это…
- Ни в коем случае, - замотал головой Толокамп. - Не вы ли встретили гхалхалтаров у переправы через Жоговенский залив?
- Я.
- Вы же просто герой! Вы достойны командования рыцарями.
- Тем более что начальник над рыцарями граф Вурд занимает кареновскую позицию, - как бы невзначай вставил чернявый барон из свиты.
- Граф Вурд? - переспросил Толокамп.
- Да. Сын королевского церемониймейстера сэра Вурда.
- Что ж, - лорд вновь обратил свой взор на графа Этельреда, - силой дарованной мне власти я назначаю вас командующим над корпусом графа Вурда. Дайте мне листок и бумагу, дабы я мог записать свое решение.
***
Карен прилетел в Устург ближе к обеду, когда летерское солнце, разморенное собственным жаром, лениво повисло посреди небосвода, не двигаясь ни на восток, ни на запад. Дракон долго кружил над задранными вверх головами солдат, выбирая место для посадки. Наконец лорд вместе с сопровождавшими его дракунами опустился близ деревеньки Атервил, к востоку от города. Когда Карен очутился на земле, он заметил скачущего к нему всадника. Не доезжая двух десятков шагов, тот зычно крикнул:
- Командующий восточной армией просит вас переместиться на юг и немедленно принять командование над правым флангом!
- Он уже сформирован? - удивился Карен.
- Да, ваша светлость, хотя возможны ещё пополнения за счет вспомогательных отрядов.
Карен хитро прищурился, чуть подавшись вперед. Бывшему командующему стало интересно, какую роль в предстоящем сражении определил ему его соперник, какой сброд Толокамп дал ему в командование.
Подстегиваемый любопытством, лорд быстро запрыгнул в седло, в несколько рывков застегнул тугие ремни и в сопровождении верных дракунов устремился на юг, где ожидали его пять тысяч гномов-наемников и три тысячи хилых орков.
***
В послеобеденное время, когда разморенные люди слонялись по улицам и окрестностям Устурга и придавленные солнечным жаром гхалхалтары укрывались в тени палаток, издали пропели боевые трубы. Как далекий гром оповещает о надвигающейся грозе, так они возвестили о приближении армии. Темными громадами туч, вздымая в небо сотни молниеподобных, сверкающих на солнце копий и десятки развевающихся знамен, отряды выползали из-за леса. Высунув языки, распластавшись по земле цепкими щупальцами, змеями шурша в траве, тысячи тварей устремились к реке Обра. Все эти смешные и чудовищные, гигантские и крохотные существа были привезены с Южного континента и четыре года бродили по горам и степям ради одного дня, который должен был скоро наступить. Они чувствовали это и потому вели себя необыкновенно возбужденно: царапались, визжали, выли, и все перекрывал рев пятидесяти гороподобных, шестиногих ящеров - боссонов. Разрушительной какофонией он врезался в стройную музыку гхалхалтарских труб, подхватывал её, и оттого властные призывы казались ещё мощнее.
В центре войска, верхом на высоченном вороном единороге со светлой, расстилающейся до земли гривой и золотым прямым, как эльфийский клинок, рогом, находился Хамрак. Бессмертный не спешил добраться до берега, а спокойно наблюдал за волнующейся массой гхалхалтаров и низших. Первые из них уже подходили к воде и сливались со стоявшими там корпусами Гамара и Ригерга. Последние же ещё не вышли в поле. Некромант посмотрел на город, притаившийся за хилой порослью редколесья на другой стороне реки. Подобное зрелище должно было впечатлить людей. Теперь оставалось все распределить, отвести каждому корпусу свое место и начать настоящее представление, по сравнению с которым и форт-брейденский прорыв, и расправа над пентакреонцами, и стычка у переправы показались бы жалкими проделками.
***
Луна трепетно отражалась в медленно плывущей глади реки. Шкурой исполинского зверя чернел в темноте лес. На опушке и по всему полю до самой Обры пламенели костры. Никто в гхалхалтарском стане не спал. На другом берегу было также оживленно. Везде вокруг стен Устурга и в нем самом перемигивались огни и слышались крики часовых. В городе шел военный совет. И в просторном шатре Хамрака Великого тоже совещались.
***
Когда лорд Толокамп вылез из роскошной кареты, приличествовавшей его высокому сану, и направился к Зданию Совещаний, его тут же обступило множество рыцарей, купцов и прочего люда, желавшего милостей от нового командующего.
- Помните, вы обещали мне десятерых орков!
- Ваша светлость, вы изволили просить у меня двенадцать пудов зерна. Я их доставил, как и было уговорено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
- Спасибо, вы уже помогли мне на совете.
- О, это сущий пустяк. Я бы хотел нижайше испросить у вас соизволения на командование каким-нибудь отрядом.
- Что? - Толокамп искренне удивился.
Мальерон поддержал его на совете, но сделал это явно из корыстных соображений. Как хватило наглости у этого человека просить солдат после всего того, что он совершил?
- К сожалению, я вынужден вам отказать.
- Неужели у вас не найдется нескольких сотен гномов или, на худой конец, орков?
- Нет.
- Вы не доверяете мне? - вспыхнул Мальерон.
- Ну что вы.
- Не доверяете, я знаю. А я хочу исправить совершенное мною зло. Помните то сражение под Оладором, когда я ударил в тыл объединенным силам лордов и варвары смяли их?
- А как же? Такое не забывается, - нахмурился командующий.
- Знайте, что с тех пор меня мучает совесть. Я сплю и вижу, как алчные варвары грабят наши брошенные обозы, как они добивают бегущих, - Мальерон замолчал, потупившись. Видно было, что слова даются ему с трудом. - Разрешите мне исправить допущенную ошибку.
Толокамп посмотрел на смиренного лорда: "Нет, такой негодяй не может так быстро исправиться".
- К сожалению, я вынужден вам отказать, ибо солдат нет.
- Жаль, а я так хотел доказать Иоанну свою верность, - тяжело вздохнул Мальерон и вышел, порывисто хлопнув дверью.
***
Карен сидел за столом. Перед ним стояла пузатая, черная от времени бутыль. Слуга молча наполнил кубок лорда ароматным вином и отступил в тень. Карен сделал маленький глоток, чувствуя, как сладкая влага, пощипывая язык, скользит вниз по горлу.
Лорд Добин тоже с кубком в руке стоял у окна и, опершись о стену, смотрел наружу.
- О, наш новый герой полетел к войскам, - произнес он.
- Кто, Толокамп? - спросил Карен.
Добин не ответил, но слегка кивнул.
- Он сейчас считает себя победителем, потому что добился моей отставки и настоял на проведении сражения в поле, - усмехнулся Карен. - Ему кажется, что войско подчиняется только ему и он - повелитель мира.
- Да, пока войско существует.
- Боюсь, что через несколько дней его не станет, - покачал головой Карен.
Черные, давно не стриженые волосы упали ему на лоб.
- Проклятый Мальерон, - Добин ударил кулаком в стену.
- Мальерон не виноват. Вернее, виноват, но не он один.
- Угробят армию, - не обращая внимание на Карена продолжал Добин. - Не выдержат сражения.
- Не отчаивайся. В любом случае, ты не будешь лицезреть этого позора, ибо ты - комендант Грохбундера и останешься здесь.
- Слабое утешение. Тем более когда сознаешь, как много мог сделать, - Добин отвернулся от окна и залпом осушил кубок.
***
Ригерг уже объехал позиции. Дозорные, расставленные по берегу Обры, сообщали, что заметили подошедшее в Устург подкрепление. Встревоженный, барон вернулся в шатер. Дома в деревне были слишком грязными и насквозь пропитанными невыветриваемым запахом мужичьего духа, поэтому военачальник продолжал жить в поле.
Гахжара возлежала на подушках, вытянув перед собой грациозно изогнутые руки. Ее густые ресницы слабо подрагивали - она придирчиво разглядывала наманикюренные пальцы, унизанные дорогими кольцами. Барон приблизился к ней и узнал два новых великолепных перстня, которые он с большим трудом, но отобрал у жоговенского ювелира. Тот долго упираться, пока Ригерг не пригрозил изувечить его жену и дочь.
- Как дела? - лениво поинтересовалась Гахжара.
- Лучше не бывает: люди под боком и их сейчас, должно быть, раз в десять больше, чем нас. Остается только ждать, когда они перейдут в наступление и прихлопнут нас как муху.
- Но ты же найдешь выход.
- Постараюсь, - хмыкнул барон. - Хотя, честно признаюсь, не уверен, что у меня получится.
- Ваша светлость! - донесся крик снаружи.
Ригерг развернулся и поспешил к выходу. Отдернув полог шатра, он столкнулся с кричавшим солдатом.
- Ваша светлость, - скороговоркой заговорил тот. - Гамар пришел.
- Где? - воскликнул Ригерг.
- Там. С северо-востока.
Барон в сопровождении солдата обежал шатер и тут увидел величественную громаду третьего гхалхалтарского корпуса: более четырехсот воинов и двухсот могучих пещерных троллей. Они медленно появлялись из-за леса. Впереди ехал на единороге широкоплечий всадник - Гамар. Теперь берегитесь люди.
***
Разведчики донесли, что в деревне на противоположной стороне реки Обры расположился небольшой гхалхалтарский отряд. Этельред рассчитал свои силы и хотел было сделать вылазку, но к полудню пришло новое сообщение о том, что противник получил большое подкрепление.
Старый граф с трудом взобрался на высокую крепостную стену. Она была возведена двести лет назад и ещё хранила на своих ступенях невидимые отпечатки следов истинно могучих людей, которые лицезрели расцвет Королевства Трех Мысов. С неё открывался прекрасный вид на поле. К северу раскинулись две рощи, а на юге, по берегу реки почти до того места, где она разделялась на два ручья, шло редколесье. Деревня, где остановился неприятель, находилась на покатой возвышенности. Четыре покосившихся от старости дома не могли скрыть скопление вражеских корпусов. Гхалхалтары разбили шатры, которые на несколько десятков шагов протянулись вдоль Обры. С такой силой было уже не совладать. Этельред снова перевел взгляд на север, где за большим лесом виднелись несколько домиков - деревня Атарвил. Хорошо бы послать туда отряд, чтобы не дать противнику занять поселение и окружить Устург. Однако ратников в распоряжении старого графа было мало, и он скрепя сердце решил оставить эту затею.
Этельред стал спускаться. Он знал, что когда вернется домой, жена станет укорять его за то, что он с утра ничего не ел.
***
Красное спросонья, ещё не умывшееся в свете своих ослепительных лучей, солнце выползло на небосвод, и наступил новый день, 16-ое летера 150 года.
С самого утра на западном берегу реки Обры у города Устург наблюдалось оживление. Гхалхалтарские дозорные видели, как скатываются с гор лавины свежих отрядов и как ожившими камнями пикируют с высоты дракуны. Город наполнялся новыми и силами и вскоре уже не мог вместить их. Солдаты стали разбивать лагерь в предместьях.
Ригерг проследил, как люди установили палатки, затем тронул поводья и подъехал к Гамару.
- Похоже, мы недолго радовались. Теперь их снова больше, чем нас.
Гамар кивнул, но его каменное, с жесткими морщинами лицо, не выразило ни волнения, ни участия, как будто ему было все равно.
- Надо было вчера штурмовать Устург. Тогда мы, с помощью магов, троллей и Всемогущего, взяли бы его и имели бы сейчас лучшую позицию.
- Возможно, - согласился Гамар.
- Теперь люди могут сами перейти в наступление. У них для этого достаточно сил, - продолжал Ригерг, озирая противоположный берег и редколесье, где могли притаиться вражеские стрелки.
- Да, их много, но они не посмеют напасть.
- Отчего же?
- Люди трусливы. Они нападают только в темноте.
Ригерг посмотрел прямо в глаза Гамара: тяжелой накипью всплыла в них затаенная злоба. Барон понял, что старый военачальник вспомнил ночное предательство пентакреонцев, что он ничего не забыл, и ненависть, которую он так долго носил в груди, разъела его сердце. Ригерг подумал, что в бою Гамар будет безжалостен, и оттого невольно пожалел людей.
***
Граф Этельред выступил вперед, вытянув руку.
- Приветствую вас, лорд Толокамп. Поздравляю с новым назначением.
- Спасибо, - командующий вложил свою вялую, худую кисть в пухлую, красную ладонь графа.
- Я жду вас уже два дня, - сказал Этельред, разминая безжизненные пальцы лорда в своей теплой старческой руке.
- Я был занят, следил за продвижением войск.
- О, смею заверить вас, пока все идет хорошо, - усмехнулся в усы Этельред. - Сегодня к Устургу подошло пять тысяч солдат.
- Еще десять тысяч наемников и орков на подступах, - поддакнул из-за спины Толокампа чернявый, малоприметный барон, состоявший в свите командующего.
- Да, пока все хорошо, - Толокамп склонил голову набок.
Этельред наконец выпустил его руку и спросил:
- Не хотите ли посмотреть на моих молодцов?
- Сколько их?
- Двести пятьдесят.
- Рыцари?
- Ратники, - скромно ответствовал граф.
- Почему? Такой человек, как вы, достоин большего.
- Вы преувеличиваете, - хмыкнул Этельред. - Я старый, больной человек. Я вообще подумывал уединиться в своем поместье и выращивать плодовые деревья и так бы и сделал, если б не все это…
- Ни в коем случае, - замотал головой Толокамп. - Не вы ли встретили гхалхалтаров у переправы через Жоговенский залив?
- Я.
- Вы же просто герой! Вы достойны командования рыцарями.
- Тем более что начальник над рыцарями граф Вурд занимает кареновскую позицию, - как бы невзначай вставил чернявый барон из свиты.
- Граф Вурд? - переспросил Толокамп.
- Да. Сын королевского церемониймейстера сэра Вурда.
- Что ж, - лорд вновь обратил свой взор на графа Этельреда, - силой дарованной мне власти я назначаю вас командующим над корпусом графа Вурда. Дайте мне листок и бумагу, дабы я мог записать свое решение.
***
Карен прилетел в Устург ближе к обеду, когда летерское солнце, разморенное собственным жаром, лениво повисло посреди небосвода, не двигаясь ни на восток, ни на запад. Дракон долго кружил над задранными вверх головами солдат, выбирая место для посадки. Наконец лорд вместе с сопровождавшими его дракунами опустился близ деревеньки Атервил, к востоку от города. Когда Карен очутился на земле, он заметил скачущего к нему всадника. Не доезжая двух десятков шагов, тот зычно крикнул:
- Командующий восточной армией просит вас переместиться на юг и немедленно принять командование над правым флангом!
- Он уже сформирован? - удивился Карен.
- Да, ваша светлость, хотя возможны ещё пополнения за счет вспомогательных отрядов.
Карен хитро прищурился, чуть подавшись вперед. Бывшему командующему стало интересно, какую роль в предстоящем сражении определил ему его соперник, какой сброд Толокамп дал ему в командование.
Подстегиваемый любопытством, лорд быстро запрыгнул в седло, в несколько рывков застегнул тугие ремни и в сопровождении верных дракунов устремился на юг, где ожидали его пять тысяч гномов-наемников и три тысячи хилых орков.
***
В послеобеденное время, когда разморенные люди слонялись по улицам и окрестностям Устурга и придавленные солнечным жаром гхалхалтары укрывались в тени палаток, издали пропели боевые трубы. Как далекий гром оповещает о надвигающейся грозе, так они возвестили о приближении армии. Темными громадами туч, вздымая в небо сотни молниеподобных, сверкающих на солнце копий и десятки развевающихся знамен, отряды выползали из-за леса. Высунув языки, распластавшись по земле цепкими щупальцами, змеями шурша в траве, тысячи тварей устремились к реке Обра. Все эти смешные и чудовищные, гигантские и крохотные существа были привезены с Южного континента и четыре года бродили по горам и степям ради одного дня, который должен был скоро наступить. Они чувствовали это и потому вели себя необыкновенно возбужденно: царапались, визжали, выли, и все перекрывал рев пятидесяти гороподобных, шестиногих ящеров - боссонов. Разрушительной какофонией он врезался в стройную музыку гхалхалтарских труб, подхватывал её, и оттого властные призывы казались ещё мощнее.
В центре войска, верхом на высоченном вороном единороге со светлой, расстилающейся до земли гривой и золотым прямым, как эльфийский клинок, рогом, находился Хамрак. Бессмертный не спешил добраться до берега, а спокойно наблюдал за волнующейся массой гхалхалтаров и низших. Первые из них уже подходили к воде и сливались со стоявшими там корпусами Гамара и Ригерга. Последние же ещё не вышли в поле. Некромант посмотрел на город, притаившийся за хилой порослью редколесья на другой стороне реки. Подобное зрелище должно было впечатлить людей. Теперь оставалось все распределить, отвести каждому корпусу свое место и начать настоящее представление, по сравнению с которым и форт-брейденский прорыв, и расправа над пентакреонцами, и стычка у переправы показались бы жалкими проделками.
***
Луна трепетно отражалась в медленно плывущей глади реки. Шкурой исполинского зверя чернел в темноте лес. На опушке и по всему полю до самой Обры пламенели костры. Никто в гхалхалтарском стане не спал. На другом берегу было также оживленно. Везде вокруг стен Устурга и в нем самом перемигивались огни и слышались крики часовых. В городе шел военный совет. И в просторном шатре Хамрака Великого тоже совещались.
***
Когда лорд Толокамп вылез из роскошной кареты, приличествовавшей его высокому сану, и направился к Зданию Совещаний, его тут же обступило множество рыцарей, купцов и прочего люда, желавшего милостей от нового командующего.
- Помните, вы обещали мне десятерых орков!
- Ваша светлость, вы изволили просить у меня двенадцать пудов зерна. Я их доставил, как и было уговорено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68