И совершенно случайно налетел еще на одну пару «хвостов».
— Простите, — извинился он, внимательно глядя в лица задетым прохожим.
— Ничего, ничего, — затараторили те и попытались скрыться.
— Я вас не сильно ушиб?
— Нет, что вы. Нет!
— Но, может, все-таки?..
— Да нет же, нет! Не ушибли! Нет!!
Минус еще два. Если исходить из незыблемого для «наружки» правила — шпика, вступившего с объектом в контакт и тем засветившего свое лицо, из наблюдения выводить.
Десятую часть бойцов они уже потеряли. Если продолжать «отстрел» такими темпами, то через пару-тройку суток их силы можно ополовинить. А потом… Только вначале надо сходить домой, пообедать, отдохнуть. Прежде чем продолжить с ними игру в кошки-мышки с выбыванием. Прежде чем… Но выбивать силы противника не пришлось. На подходах к дому они вдруг сами куда-то подевались. До того толпами ходили, а тут вдруг по норам разбежались. Все и разом!
Что бы это значило?
В то, что от него вдруг отвязались, полковник не верил.
В то, что любители были заменены профессионалами, которых он не мог вычислить, не допускал. Что же произошло? Что?
Зубанов присел на первую подвернувшуюся скамейку и попытался проанализировать изменения в только что бывшей почти боевой, а теперь вдруг мирной обстановке. Больше всего его беспокоило именно это «вдруг». Это непонятное исчезновение до того наседавших на него преследователей.
Он попытался вспомнить расстановку сил противника. Кто из его преследователей где находился, что делал и с кого началась их эвакуация? Кто первым покинул свои позиции?
Полковник мысленно расставил шпиков по местам, где они недавно были. И напрягся, вспоминая траектории их перемещений.
Первым исчез из его поля зрения, кажется, джип. Да, точно, джип. Он стоял вон там, под светофором, и при очередном зависе полковника возле витрины обувного магазина тронулся с места. Все остальные в это время оставались на своих местах. Значит, операцию отхода начал джип!
Но почему он? По идее, джип, не участвующий в активной охоте и лишь координирующий общую работу, должен был уйти последним! Почему он вдруг стал первым?
Почему?
Полковник пытался понять логику людей, распланировавших операцию. В каком случае джип должен был быть первым?
В случае переброски сил вперед. Например, в место предполагаемой встречи объекта с другим объектом. Или перемещения объекта в заранее известную им точку.
* * *
Стоп!
Здесь логика действия преследователей в джипе совпадает с логикой действий объекта. Потому что объект действительно идет в известную им точку. Идет домой. Здесь все понятно. Кроме… Кроме того, что после отъезда джипа были эвакуированы все шпики. Все!
Чем можно объяснить столь странное поведение преследователей? Которые вместо того, чтобы обложить дом объекта со всех сторон, бросили его. Как же они смогут пасти его дальше? К примеру, если он, зайдя в дом, тут же выйдет и… А если не выйдет?
Если не выйдет, то тогда поведение преследователей выглядит вполне логично. Тогда действительно пасти его дальше бессмысленно. Потому что скрыться клиент никуда не может.
Если это так, то за ним велась не слежка, а облава, загоняющая его в заранее приготовленную ловушку. Поэтому они шли скопом, а не поодиночке. Они не следили, они загоняли!
Вот в чем дело!
Теперь они наблюдают за ним откуда-нибудь издалека. По той банальной причине, что не желают попадать под взгляды возможных свидетелей, которые окажутся на месте происшествия. С ним, Зубановым, происшествия.
Похоже, дело обстоит именно так.
Теперь понятно, зачем они выпустили его из тюрьмы! Выпустили, чтобы тут же прихлопнуть. Как опасного свидетеля, которым заинтересовалась Генеральная прокуратура.
Или… Или им вообще никто не интересовался? По причине того, что его письмо никуда не пришло. Что они его перехватили, расшифровали и решили раз и навсегда покончить с этим делом. Покончив с кляузником.
А раз так, то те парни в джипе поехали не куда-то, а поехали сюда, к нему домой, чтобы успеть проскочить в подъезд до него. И теперь ждут его там. Притаившись за парадной дверью или где-нибудь между вторым и третьим этажами.
Скорее всего ждут! Почти наверняка ждут!
Опасность была определена. Только что с того толку? Как ту опасность миновать? Как уйти из-под удара? Как избежать смерти? Которая со всех сторон.
Бежать? Это, конечно, можно. Эта мысль приходит в голову первой.
Только куда бежать? Назад?
Сзади врагов не меньше, чем впереди. Только качнись в ту сторону, сразу повылазят из своих щелей.
Пойти вперед и попробовать принять бой в подъезде?
Принять и героически, прихватив с собой пару врагов, погибнуть?
Красиво! Но бессмысленно. Прихватит он исполнителей, которых пруд пруди. До глоток заказчиков ему, зайдя в подъезд, не дотянуться. И потом, еще вопрос, сможет ли он продать свою жизнь подороже или по предложенной продавцом демпинговой цене?
Нет, в подъезд ему нельзя.
И назад нельзя.
И в сторону нельзя.
И ждать, сидя здесь и ничего не предпринимая, тоже нельзя. Потому что бессмысленно. Надо прорываться.
Куда?
Хоть куда. Потому что точных данных о местоположении и силе противника нет.
* * *
Полковник встал и пошел в сторону дома, физически ощущая, как на нем концентрируются чужие взгляды. Возле подъезда он резко повернул в сторону и побежал к краю дома. Был шанс, обогнув здание, выскочить в соседний двор и через него перебежать на соседнюю улицу.
Полковник завернул за угол и сразу увидел двух мужчин, разворачивающихся в его сторону.
— Стой! — негромко сказал один из них. И тут же громче:
— Стой!
Теперь все стало ясно. Всем. Теперь никто ни от кого не прятался.
Полковник сделал шаг назад. Один из мужчин быстро сунул руку в карман. Ждать, пока он вытащит из него оружие, было глупо. Зубанов прыгнул в сторону, увидел, как из его подъезда и из-за дальнего угла дома выскочили еще несколько мужчин, и метнулся на улицу. На улице можно было попытаться спрятаться среди прохожих. В прохожих они стрелять не будут!
Полковник успел добежать до угла соседнего дома, когда услышал короткий посвист и увидел, как впереди него от стены отвалились два больших куска штукатурки.
В него стреляли! Стреляли из оружия с глушителем, потому что выстрелов он не слышал. Только увидел их последствия. Увидел выбитую из стены штукатурку.
Полковник выскочил на улицу и бросился к ближайшим пешеходам, которые должны были послужить ему живым щитом. Смешался с толпой, увидев краем глаза, как из-за дома выбежали его преследователи.
Лавируя между людьми, полковник бежал вперед. Бежал уже только для того, чтобы убежать.
Быстрее!
Еще быстрее! Чтобы оторваться от преследователей хотя бы на пару кварталов! А потом… Далеко за головами идущих прохожих закачались, замелькали напряженные, быстро приближающиеся лица. Знакомые лица. Хорошо знакомые полковнику лица!
Черт!
Зубанов резко свернул в сторону, выскочил на проезжую часть и, уворачиваясь от машин, перебежал на другую сторону улицы.
По звуку нескольких разом зазвучавших клаксонов и визгу тормозов он понял, что за ним на проезжую часть бросилось еще несколько человек.
Никогда за всю свою жизнь не попадал в такой переплет. Никогда не бегал как заяц от преследователей. Потому что никогда не был безоружен. И мог принять бой!
Зубанов побежал вдоль улицы, предполагая на первом перекрестке повернуть в сторону. Но до перекрестка не добежал. Увидел выезжающие из переулка синие «Жигули».
Все! Дальше идти некуда!
Полковник еще раз перебежал через улицу, надеясь увидеть какой-нибудь проходной двор. Но не увидел. Увидел приближающихся к нему с другой стороны и уже совершенно не скрывающих своих намерений преследователей.
Выхода не было!
Полковник, прибавив шаг, побежал назад. Преследователи продолжали идти, как шли. Они не боялись потерять убегавшую от них жертву. Что значило, что впереди тоже были охотники. Полковник оказался в кольце.
Спасти безнадежное по сути положение могло только оружие. Или нестандартный, с сумасшедшинкой, ход.
Зубанов остановился, крутнул головой во все стороны, везде увидел ненавистные, приближающиеся к нему лица и бросился в поток машин. Под проезжающий мимо милицейский «уазик».
Машина взвизгнула тормозами и, оставляя на асфальте черный шинный след, остановилась. Из распахнутых дверок выскочили милиционеры.
— Ты что, гад?! Мы же тебя чуть… Милиционеры окружили лежащего на асфальте полковника.
— Жив, мужик?
— Вроде да!
— Ну раз жив — топай отсюда И скажи спасибо, что нам некогда, а то бы… — сказали милиционеры.
— Помогите мне встать, — попросил полковник.
— Сам вставай. Не маленький.
— Я не могу.
Милиционеры протянули жертве ДТП руки Полковник встал.
К месту происшествия подтянулись любопытствующие прохожие. В первом, близком ряду почему-то были одни только крепкие, молодые мужчины.
Милиционеры повернулись и пошли к машине.
— Погодите! — остановил их криком полковник.
— Чего тебе еще?
— Подойдите сюда, пожалуйста. Мне надо сказать… Милиционеры подошли.
— Чего тебе надо сказать?
— Мне? Мне надо сказать, что вы менты поганые, — ответил полковник и что было сил врезал ближнему милиционеру по уху.
— Ты чего? Ты чего, мужик?
Полковник сделал шаг вперед и достал ногой еще одного стража порядка.
— Ах ты… Тебе… Твоя… — сказали милиционеры и несколько раз вытянули полковника поперек спины дубинкой.
Полковник присел от боли.
— Давай его в отделение. Там с ним потолкуем.
— Да вы что! Какое вы право имеете! Отпустите мужчину! — возмутилась толпа. Мужскими голосами.
— Чего?!
— За что его в отделение?
— Да он же нас… ментами! И по морде!
— Ну и что? Он же больной. Психически!
— Вы что, его знаете?
— Знаем. Он сосед наш. Шизофреник.
— Что же, если он шизофреник, то может нас по роже?
— Да он за себя не отвечает. Его в больницу надо. Давайте мы его в больницу отвезем. Зачем он вам? Свяжетесь, потом сто раз пожалеете. А мы его по-быстрому…
* * *
Милиционеры засомневались. Полковник занервничал.
— Может, точно? Ну его, психа. Слышь, придурок, с друзьями пойдешь?
Зубанов замотал головой. Но потом согласно кивнул головой.
— Нате, забирайте.
Милиционеры отпустили полковника. И он тут же сильно ударил одного из них. Обидно ударил. Ногой в пах.
— Какой же он псих? Гад он! — заорали милиционеры, обступая и пиная обидчика. В том числе туда, куда пинал он.
— Будет с него. Будет, я сказал!
Обмякшее тело подняли, поднесли к машине, швырнули в собачник и захлопнули дверцу. Машина медленно тронулась, раздвигая бампером подступившую толпу.
В отделении полковника еще немного побили на крыльце, между дверями и в коридоре и завели внутрь.
— Чего он такого натворил? — спросил дежурный.
— Много чего. Машину остановил. Потом на нас напал.
— Да ну! Он на вас? Один на всех?
— Один на всех!
— Бросьте шутить!
— А это что? — показал один из милиционеров опухшее ухо.
— И это, — продемонстрировал другой разбитую челюсть. — А у Петьки вообще… — Он что, псих?
— Может, и псих. Только нам от этого… — Ты что, псих? — спросил дежурный полковника. Тот покачал головой.
— Тогда, может, пьяный? Или под кайфом? Полковник снова мотнул головой.
— А чего ты тогда на них полез9 — Убить хотел, — сказал полковник.
— Чего?!
— Убить хотел! Всех!
— Да ты что такое говоришь, дурак! Ты знаешь, что за покушение на работника правопорядка бывает?! Ты подумай. Ты просто, наверное, выпил и повздорил с патрулем? Так?
— Нет. Хотел убить!
Милиционеры удивленно переглянулись.
— Да как он мог убить? Голыми руками. Это у него просто заклинило что-то.
— Вот я сейчас занесу, что ты сказал, в протокол! Повертишься потом, — пригрозил дежурный.
— Заносите! Я хотел их убить, — упрямо повторил Зубанов.
— За что? За что ты хотел их убить? — спросил дежурный.
Полковник поманил его к себе пальцем.
— Ну, за что? — наклонился тот. — За что?
— За то, что они и ты менты! Поганые! — сказал полковник и лбом ударил дежурного в нижнюю челюсть.
* * *
От толпы, еще минут десять обсуждавшей мужика, который полез на ментов, потом получил от ментов и потом был увезен ментами в кутузку, отошла женщина. Которая тянула за собой детскую коляску.
— Осторожней! — кричала она, выбираясь из толпы. — Осторожней! Не видишь, здесь ребенок! Толпа, возмущаясь, расступалась.
— Ты чего лазишь здесь с дитем? Дура!
— Сам дурак! Тебе можно смотреть, а другим нет?
— Иди, иди! Шалава!
Женщина вкатила коляску на тротуар.
— Ну сейчас, сейчас, не возись, — приговаривала она, спеша в детскую кухню.
Но до кухни не дошла. Дошла до мусорной кучи. Где, подтолкнув ногой поближе к баку, оставила коляску… Вечером женщина, закрыв дверь и зашторив окна, села писать отчет о проделанной работе.
"Фиалка — Тюльпану.
Срочно.
Наблюдение за объектом Тополь подтвердило наличие за ним слежки. Итогом слежки должна была быть чистка (предположительно).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48