— О'кей, змея, убирайтесь отсюда! — закричала она. — Поднимайтесь и проваливайте!
Я посмотрел на нее. Би-би была одета в трикотажную тенниску и туго обтягивающие джинсы «Левис». Ее длинные черные волосы были шелковистыми и почти достигали ее талии. Красивое маленькое личико было твердым, как гранит.
— Сейчас, — проронил я, поднимаясь. Потом перевел взгляд на Воткинса, который по-прежнему изучал свои руки. — Мистер Боткине, вы все еще не ответили на мой вопрос.
Би-би подскочила ко мне, схватила меня за руку и развернула к выходу.
— Убирайтесь! — завопила она.
Я посмотрел на нее, и тут все заняло свои места: вторая спальня, лохматый медвежонок, платья в шкафу и «Медаль Почета».
— О'кей, я иду.
Би-би подбежала к двери и распахнула ее.
— Убирайтесь отсюда!
Проходя мимо нее, я захватил целую горсть ее шелковистых волос и сдернул с головы парик. Она вскрикнула и протянула руку, чтобы отнять его, но я перехватил ее за запястье. Я посмотрел на ее светлые волосы, коротко подстриженные «под мальчика». Она казалась точной копией покойной Джин Себург — Хэллоу, Джонни Джексон! Наконец-то я вас нашел! — улыбнулся я ей.
Урчание тяжелых грузовиков на находящемся довольно далеко шоссе было единственным звуком в этой чистенькой, комфортабельной гостиной.
Велли Боткине как бы окаменел. Девушка тоже не двигалась. Она попеременно смотрела то на меня, то на него.
Я не хотел нарушать тишины.
Первым вкрадчиво заговорил Велли:
— Я думаю, Джонни, детка, мы должны объяснить мистеру Уоллесу…
— Ради бога! — воскликнула она и выхватила парик. — Расскажите ему все!
Би-би выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Боткине внимательно посмотрел на меня.
— Может быть, вы составите мне компанию, мистер Уоллес?
Немного скотча, а? И, если вас это не затруднит, смешайте напитки сами, у меня отчаянно разболелось колено.
Я подошел к маленькому бару и приготовил два стакана скотча с содовой.
— Очень сожалею, что все так получилось, мистер Боткине.
— Обед подождет, ничего особенного, — он приподнял бокал, посмотрел сквозь него на свет и одобрительно кивнул: — Именно то, что требуется, мистер Уоллес.
Я отнес свой стакан к креслу и удобно уселся.
— Можете ничего мне не объяснять, мистер Боткине. Я нашел Джонни Джексона, мое задание выполнено.
— Я бы хотел, чтобы все оказалось таким простым, мистер Уоллес, но сначала выслушайте историю Джонни Джексона, тогда вы отнесетесь к ней с большим пониманием и сочувствием.
Я закурил сигарету и приготовился слушать.
— О'кей, начинайте.
— Постараюсь быть максимально короток. И Китти, и я были с самого начала в курсе этой печальной истории. Наш сын принес нам только разочарование, я не стану говорить об этом еще раз. Мы любим детей. Когда Джонни появилась в Сирле и пришла в мой магазин, мы оба приняли в ней горячее участие. Разумеется, мы считали ее мальчиком. Нам было известно, как живет старый Фрэд, поэтому предложили Джонни, если он хочет, приезжать к нам принимать ванны. Ведь Фрэду это казалось чудачеством, в его хижине и помыться-то негде. Джонни с благодарностью приняла наше приглашение. Таким образом мы виделись с ней регулярно и постепенно все сильнее к ней привязывались. Сейчас, мистер Уоллес, я отношусь к Джонни, как к собственной дочери. Когда ей исполнилось лет четырнадцать, Китти заподозрила правду, что она не мальчик, а девочка. У нее был острый глаз. К этому времени Джонни нас тоже полюбила, но все же не так сильно, как этого грязнулю и грубияна Фрэда. Однажды вечером, когда она приехала принять ванну, она нам призналась. Боткине немного отхлебнул из бокала и продолжил: — Ее мать, Стелла Коста, познакомилась с Митчем Джексоном как раз перед тем, как его призвали. В Митче было что-то такое, что привлекало к нему женщин. Скоро Стелла забеременела. Она умоляла Митча жениться на ней, и он заявил, что если родится мальчик, то он женится на ней после возвращения из Вьетнама. Эта особа жаждала стать его законной женой. Не стану притворяться, будто я это понимаю. Но когда у Стеллы родилась девочка, она поняла, что Митч ни за что на ней не женится. В отчаянии, она зарегистрировала рождение ребенка, назвав его Джонни Джексоном, мальчиком, и послала Митчу копию метрики, напомнив ему еще раз, что он обещал на ней жениться. Как я понимаю, оба Джексона были со странностями. Их интересовали лишь наследники мужского пола. Обрадованный Митч послал Стелле письмо, в котором подтвердил свое намерение жениться и даже сообщил деду о рождении внука. Стелла воспитывала ребенка, как мальчика. Жилось ей очень тяжело, потому что Митч не высылал ей денег. Когда Джонни исполнилось восемь лет, он сделался для нее обузой, и она решила отослать ее деду. Она не постеснялась рассказать всю эту неприглядную историю Джонни, внушив ей, что она не должна проговориться старому Джексону, что она девочка. В том возрасте Джонни нравилось быть мальчиком. Старый Джексон обрадовался приезду внука. По-своему он относился к ней хорошо, а Джонни полюбила этого невыносимого грубияна. Она рассказывала нам, как вечерами старик рассказывал ей подробности своей бурной жизни, о сражении с аллигаторами, о Митче. Шли годы. Постепенно, разумеется, Джонни становилась все больше и больше девочкой. Старый Джексон частенько высказывался о женщинах настолько пренебрежительно, грубо и жестоко, что Джонни не сомневалась: когда он узнает правду, она его потеряет… — Боткине посмотрел на меня. — Печально, не так ли? Ведь Джонни буквально боготворила деда. И, тем не менее, она чувствовала, что очень скоро до него дойдет, что она девочка. К этому времени моя Китти умерла, но Джонни раз в неделю приходила принимать ванну, и мы с ней много разговаривали. Она туго бинтовала свою грудь, чтобы обмануть деда, но боязнь разоблачения стала непереносимой. Я посоветовал ей вообще переехать ко мне. И она это сделала, чтобы не видеть его ярость, когда он обнаружит правду. Никто из нас не подозревал, что Джексон может написать полковнику Пармеллу. Потом явились вы и выяснили, что к чему. Теперь вы знаете все, мистер Уоллес. И нам нечего стыдиться. Это не имеет никакого значения, потому что Джонни уезжает. Я нашел ей место в Лос-Анджелесе. Там у моего племянника магазин готового платья, и он с удовольствием берет ее к себе. Она уезжает завтра утром. Надеюсь, она будет счастлива, — он печально улыбнулся. — Я буду без нее сильно скучать.
— Понимаю вас, мистер Боткине, — я посмотрел на него. — Однако же осталось много неясностей. Вопрос денег, например…
— Каких денег? — улыбнулся Боткине.
— Денег старого Джексона.
— Разве у него были деньги? Мне ничего об этом неизвестно.
Я решил, что он говорит правду.
— Джонни ушла от своего деда примерно два месяца назад и перебралась к вам. Чем она занималась?
— Она сказала мне, что работает в Майами в каком-то клубе Это меня не касается. Здесь она проводила только уик-энды. Я считаю, что старики не должны совать нос в дела молодых.
— Думаю, вы правы. Я должен поговорить с Джонни, мистер Боткине. Необходимо заполнить кое-какие пробелы. Надеюсь, что она будет со мной откровенна, но этого нельзя ожидать, если вы будете рядом. Вы не возражаете? Он немного подумал и кивнул головой:
— Почему я стану возражать? Просто попрошу вас быть с ней повежливей. Ей несладко жилось, и я ее люблю.
Я поднялся.
— Разрешите я подготовлю вам еще одну порцию скотча?
Постараюсь ее не задерживать, а потом вы спокойно пообедаете.
— Благодарю вас, мистер Уоллес.
Поставив перед ним его бокал, я пошел к двери.
— Будьте с ней поласковей, — напомнил он.
Пройдя коридор, я постучал в дверь ее спальни и вошел. Джонни явно меня ожидала. Она полулежала на постели, держа в руках маленького медвежонка. Сейчас на ней был светлый парик, а выражение личика было мрачным.
— Давайте потолкуем, — предложил я, закрывая за собой дверь. Затем придвинул стул поближе к девушке и сел на него.
— Что случилось с деньгами вашего деда?
Она крепче прижала к себе медвежонка.
— Я их забрала.
— Расскажи мне об этом, Джонни.
Она в нерешительности пожала плечами.
— Он хотел, чтобы они достались Митчу. Затем, когда Митча убили, его сыну, если же у Митча не будет сына, то передать их в фонд ветеранов-инвалидов. — Это мне известно. Поскольку вы были дочерью Митча, вы не могли претендовать на эти деньги.
— Совершенно верно. Взяла я их потому, что этот негодяй Везерспун пытался их украсть.
— Не спешите, Джонни. Вы знаете про лягушачью фабрику и про банду торговцев наркотиками?
— Знаю. Мне про это рассказала мать.
— Знали ли вы, что ваш отец и Стобарт работали вместе?
— Мой отец уже погиб, когда эти два гада столковались. О'кей, мой отец был «толкачом» наркотиков, ну и что? Зато он умер, спасая семнадцать молодых солдат, и был награжден за это «Медалью Почета».
Я не собирался сообщать ей, что Митч бросился в джунгли, пытаясь спасти свой недельный солидный куш.
— Что вы сделали с деньгами, Джонни?
Она посмотрела на меня сверкающими глазами.
— Как вы думаете, что я с ними сделала? Послушайте меня, притворщик! Я любила дедушку. Он был единственным человеком, который обращался со мной как с себе равным. Я не считаю Велли и Китти, которые вообще святые, но дедушка был другим. Я обожала сидеть и выслушивать его рассказы. Какой человек! Я заставляла его снова и снова рассказывать мне о его схватке с аллигатором, когда он лишился обеих ног. О'кей, он был немного тронутым. Ненавидел женщин… Он никогда не говорил мне, почему Вероятно, у него были на то основания. Дед частенько повторял: «Джонни, мой мальчик, мы, мужики, должны держаться друг друга. Женщины доставляют больше неприятностей, чем аллигаторы». В отношении денег он тоже был ненормальным. Сам их почти не тратил. Все копил и копил, прятал деньги в дыру под кроватью. «Когда я уйду, Джонни, — говорил он мне, — ты их возьмешь. Мне они ни к чему. Но ты, мой внук, должен жить богато и ни в чем не нуждаться». Я-то знала, что я ему внучка, так что он не захотел бы, чтобы деньги достались мне. Знай он, что я девочка, он бы просто не впустил меня в дом… После того, как пришло известие о смерти Митча, к нам явился Стобарт поговорить с дедушкой. Я находилась в задней комнате хижины и слышала все, о чем они говорили. — Погладив медвежонка и не глядя в мою сторону, Джонни продолжала: — Стобарт сказал, что он был другом Митча, у них был общий бизнес. Митч сказал, что если с ним что-нибудь случится, его долю должен получить отец, а когда отец умрет — сын Митча, Джонни. Договор есть договор. Дедушка сказал, что ему денег не требуется, но Стобарт стоял на своем. «Возможно, вам они и вправду не нужны, но мальчику понадобятся». Так он сказал. И в течение последующих шести лет ежемесячно приходило письмо. Дедушка не знал, что я все слышала.
Сам он не трудился даже вскрывать конверты, а просто прятал их в дыру вместе со своими сбережениями.
— Вы пересчитали деньги, Джонни?
— Их было слишком много. Я прекратила считать, когда дошла до пятисот тысяч.
— И все эти деньги у вас?
Она посмотрела на меня и сообщила.
— Сейчас уже нет. Они принадлежали не мне. Я сложила их все в посылочный ящик и отправила в фонд ветеранов-инвалидов в Нью-Йорк как анонимный дар. Этого хотел дедушка, именно так я и поступила.
Я с восхищением взглянул на девушку.
— Но вы могли бы оставить эти деньги, Джонни. Взять их себе…
У нее сверкнули глаза.
— Уж не принимаете ли вы меня за воровку?
— Извините. Наоборот, я считаю вас удивительно милой девушкой.
— Я не нуждаюсь в комплиментах. Мой дедушка был для меня самым дорогим человеком. Я не смогла бы его обмануть. Разве на моем месте вы не поступили бы точно так же?
— Поступил бы я? Надеюсь, что да, Джонни.
— Вы закончили? Я хочу покормить Велли обедом.
Глаза у нее затуманились, она вновь занялась медвежонком.
— Не совсем. Расскажите мне про Везерспуна.
— Что вас интересует?
— Вашего деда убил он, верно?
— Да.
— Расскажите.
— Когда я ушла от дедушки, то устроилась работать в Скин-Клубе. Место мне нашла мать. К Велли я приезжала на уик-энды на машине матери. Я все время думала о дедушке. Частенько я пробиралась к нему и наблюдала за ним у лягушачьего пруда. Мне очень хотелось с ним заговорить, но я была уверена, что он не захочет меня знать. В тот день, когда его убили, я тоже поехала туда. Этот негодяй Везерспун разговаривал с ним в хижине, когда я подошла со стороны пруда. Он что-то кричал о деньгах, потом раздался выстрел… — Она закрыла глаза, ее пальцы судорожно впились в медвежонка. — Везерспун выскочил из хижины с пистолетом в руке. На его лице было выражение панического страха. Наверное, он первым услышал, как ваша машина идет к лужайке. Везерспун нырнул в кусты. Я почувствовала, что произошло что-то ужасное, и по-глупому перепугалась. Появились вы и вошли в хижину. И я, и Везерспун следили за вами из своих укрытий. Когда вы уехали, Везерспун снова заскочил в хижину и выбежал из нее уже без пистолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28