— Помню, конечно. Понимаете, мне же было любопытно. Неизвестно откуда появляется мальчонка и ищет такого грязного и нелюдимого медведя, как Фрэд. Мальчику на вид лет девять, тут каждому стало бы интересно!
— Я вас вполне понимаю.
Мне приходилось удерживаться от желания закричать на него:
— Так каков же там был адрес?
Джон обнаружил, что у него потухла трубка. Он принялся ее разжигать, несколько раз полыхал ею, я же стоял, сжимая и разжимая кулаки от нетерпения.
— Адрес? Имя — миссис Стелла Коста, Мейси-стрит, Секомб. Дом, как мне помнится, или номер 7, или 9.
«Напал ли я на золотую жилу? — задавал я себе вопрос. — Было ли это переломным моментом?»
— Миссис Стелла Коста, дом 7 или 9 по Мейси-стрит в Секомбе?
Он кивнул:
— Правильно.
— Благодарю, Джон. Вы мне здорово помогли.
Он подмигнул:
— Мне нравился мальчонка. Если старина Фрэд оставил какие-то деньги, мне было бы приятно, чтобы малыш их получил.
Пожав ему руку, я поспешил к машине.
Все мои планы поговорить с Гарри Везерспуном и Белли Воткинсом были отложены. Я должен был как можно скорее отыскать миссис Стеллу Коста. Парадайз-сити считается самым модным, самым дорогим городом в мире. Чтобы поддерживать эту репутацию и ублажать мультимиллионеров, которые проживают там, необходимо содержать целую армию работников, дворников, обслуживающего персонала отелей и телохранителей. Именно эта армия селилась в Секомбе, находившемся в одной миле от Парадайз-сити.
Секомб схож с Вест Майами: компактный городок с однообразными кварталами многоквартирных домов, небольших бунгало, на дворах которых висели циновки из душистой травы, дешевыми столовыми, сомнительными барами и несколькими еще более сомнительными клубами.
Мейси-стрит ответвлялась от Сивью Роуд, которая является сердцем делового торгового центра в Секомбе.
Мне повезло: я нашел щель, в которую загнал свою машину. И принялся искать дома номер 7 и 9. На меня сразу же набросилась орава различных торговцев: черных, желтых и белых.
Номер 7 оказался маленькой убогой портновской мастерской. Ее владелец-китаец, стоявший в дверях, посмотрел на меня с явной надеждой. Но я пошел дальше.
Номер 9 выглядел более обещающим: облезлая дверь, втиснутая между китайским ресторанчиком и аптекой.
На дверях красовалась надпись:
КОМНАТЫ В НАЕМ.
ИМЕЮТСЯ СВОБОДНЫЕ
Я вошел в тускло освещенной вестибюль, который едва ли заслуживал такого названия. Здесь пахло затхлой едой, кошками и помойными ведрами. Слева от входа на двери была еще одна надпись:
ОФИС ПО НАЙМУ ПОМЕЩЕНИЙ
Я постучался, толкнул дверь и пошел в крохотное помещение. За облезлым исцарапанным столом сидел негр и читал листок о конно-спортивных соревнованиях.
Ему было много больше семидесяти, совершенно белые курчавые волосы, на кончике носа у него были очки в роговой оправе, на голове для чего-то была водружена нелепая черная шапочка.
Отложив в сторону газету, он посмотрел на меня поверх очков, потом понимающе улыбнулся.
— Как вы считаете, кто победит сегодня в трехчасовом забеге? — спросил он.
Я подошел к столу.
— Не могу сказать. Я не увлекаюсь лошадьми.
Он кивнул:
— Я так и подумал, но всегда бывает полезно попытаться.
Еще раз внимательно рассмотрев меня с ног до головы, он продолжал:
— И вам не требуется одна из моих комнат?
— Нет. Я ищу Стеллу Коста.
Он приподнял кустистые брови:
— Что нужно хорошо одетому молодому человеку, не увлекающемуся скачками, от миссис Костра?
Я ему дружески улыбнулся.
— Она сама вам расскажет, если пожелает.
Он обдумал мой ответ, снял очки, потом тут же водрузил их обратно.
— Она не пожелает со мной разговаривать.
— Очень печально. Где ее комната?
— Миссис Стеллы Коста?
Я посмотрел на него взглядом полицейского:
— У меня нет времени на пустую болтовню. Где я могу ее разыскать?
— Только не здесь. Отсюда она съехала много лет назад.
Я придвинул себе простой стул С прямой спинкой и сел на него.
— Я не расслышал вашего имени.
— Называйте меня просто Вашингтоном. У моих дорогих покойных родителей было чувство юмора.
— Хорошо, мистер Вашингтон, можете ли вы мне сказать, куда она переехала.
Он вытащил из кармана плавок и принялся протирать стекла — Мы, жители Секомба, мастер, должны быть осторожны, сообщая сведения о других жителях. Я хотел бы повторить мой первоначальный вопрос: что нужно хорошо одетому весьма приличному молодому человеку от миссис Коста?
Работая с отцом, я частенько сталкивался с таким подходом и прекрасно знал, каким ключом открывается дверь. Достав бумажник, я извлек из него 20-долларовую бумажку, повертел ее, сложил вдвое, потом, посмотрев на негра, положил ее обратно в бумажник. Он успел вновь наметь очки и теперь смотрел поочередно то на меня, то на бумажник.
— Я вижу, что вы сообразительный молодой человек, — сказал он. Небольшая смазка заставляет машину лучше работать.
— Где я найду миссис Коста? — повторил я свой вопрос.
— Хороший вопрос. Где вы ее найдете? Я — честный человек, мне бы очень хотелось заработать то, что вы мне показываете, но я знаю, что за деньги надо давать товар. Откровенно, молодой человек, я не знаю, где она сейчас, но я могу вам рассказать кое-что о ней. Вам это интересно?
Я бросил деньги на стол перед ним.
Он посмотрел на новенькую бумажку, затем взял ее и сунул в нагрудный карман.
— Ну, мистер, — сказал он, улыбаясь, — мы занялись делом. Вы спрашиваете о миссис Стелла Коста?
— Да, мистер Вашингтон. Что вы можете рассказать про нее?
Он поднял руку с розовато-черной ладонью.
— Пожалуйста, не зовите меня мистером Вашингтоном. Это вызывает во мне комплекс превосходства, в моем возрасте это очень нехорошо. Называйте меня Вашем, как все другие.
— Хорошо, Ваш. Она жила здесь, потом уехала. Так?
— Правильно.
— Как долго она здесь находилась?
— Хотите, чтобы я начал с самого начала?
— Было бы неплохо.
— Тогда слушайте. Приблизительно лет двадцать тому назад она приехала сюда с маленьким сыном. Точную дату сказать не могу, но, как я уже сказал, это было лет двадцать назад. Судя по ее внешности, я решил, что ей лет семнадцать. Она сняла две мои самые лучшие комнаты. Называлась она Стеллой Коста, но я склонен думать, что это было не ее настоящее имя.
— Что заставляет вас так думать?
— Как владелец такого дома с комнатами для сдачи, я должен быть очень осторожным, — сказал он и хитровато подмигнул. — Один раз она куда-то ушла, а малыш сильно плакал. Я вошел туда проверить, из-за чего он так разошелся. Причина была вполне уважительная. У меня имеется набор запасных ключей.
Он снова усмехнулся.
— Я поменял пеленку и восстановил тишину. На столике возле кровати лежал конверт, адресованный миссис Стенли Джексон. Тогда я понял, что она взяла себе более звучное имя.
— Она зарабатывала себе на жизнь?
— О да. Она была очень хорошенькой и прекрасно сложенной. Легко находила работу в различных клубах со стриптизом.
— Пока она работала, кто смотрел за ребенком?
— Она же работала только по ночам. Никаких проблем с малышом не было.
— Как долго это продолжалось?
— Лет пять. Она всегда аккуратно платила за квартиру. Большую часть дня она спала. Несмотря на то, что на ребенка она не обращала никакого внимания, он вырос.
— Вырос?
— Никто не в состоянии заставить их не расти, верно?
— Потом пошел в школу?
— Конечно. Вас это может удивить, но у нас в Секомбе хорошая школа. Джонни ходил туда. Он был милым ребенком, пожалуй, излишне робким, но я его очень любил.
Он снова принялся протирать очки.
— Такая жалость, что у него была такая мать.
— Что было с ней?
— Постепенно миссис Коста стала меньше зарабатывать. Тогда она принялась приводить к себе мужчин, а Джонни, разумеется, ей мешал. Она посылала его болтаться по улицам до тех пор, пока не уйдут ее приятели. Иногда, когда я был свободен, ребенок приходил ко мне, я его подкармливал, но по большей части мне было не до него, вот он и ходил по улицам, частенько под дождем. Однажды он сказал, что уйдет из дома, как только ему представится такая возможность. Я не отнесся к этому серьезно, ребятишки часто так говорят, а следовало бы. Поэтому, когда ему было десять лет, он исчез. Сегодня он был здесь, а завтра пропал. Миссис Коста спросила у меня, не знаю ли я, куда он девался. Я прочитал ей небольшую лекцию о материнских обязанностях, но она велела мне заткнуться. Заявила что, что не делается, все к лучшему. Она устала от Джонни.
Он потер кончик своего черного носа и покачал головой:
— В ней не было ничего материнского.
— Когда она уехала отсюда?
— Примерно через пару лет после того, как сбежал Джонни.
Последнее место ее работы было в Скин-Клубе.
Я внутренне застонал. Золотоносная жила, показавшаяся мне такой многообещающей, была крохотной.
— Она не оставила вам своего нового адреса?
— Чего ради? В моем доме я не задаю никаких вопросов и ни о чем не расспрашиваю… Раз они платят мне за квартиру, они меня не интересуют. Приходят и уходят.
— Вы никогда не разговаривали с Джонни о его отце?
— Только раз. Понимаете, я не расспрашивал его. Мальчик ел, ну и мы о чем-то с ним заговорили. Он мне заявил, что его отец был самым лучшим, самым знаменитым солдатом в армии. Я спросил у него, почему он так думает, но он только улыбнулся в ответ, и я понял, что Джонни уверен, что так оно и есть. Вы ведь знаете, какие ребята фантазеры. Мне его стало жаль. Я подумал, что миссис Коста начинил действительно какой-то солдат. Она-то и внушила Джонни, что отец у него самый лучший и самый знаменитый. Иначе чего бы ему так гордиться незнакомым человеком?
Я подумал, что вытянул все сведения из этого симпатичного старика. Узнал я, в общем-то, немного, но все еще хотел найти Стеллу Коста.
— Где я могу найти этот Скин-Клуб? — поинтересовался я, поднимаясь.
— С восточной стороны Секомб Роуд.
Он внимательно посмотрел на меня:
— Им заправляет мексиканец Эдмундо Рейз. Вы планируете с ним поговорить?
Если да, то придерживайте свой бумажник рукой.
— Благодарю, Ваш. Возможно, еще встретимся, — сказал я и вышел.
Скин-Клуб был типичным притоном, устроенным в подвальном помещении, предназначенным для алкоголиков, развратников и не слишком привередливых туристов, жаждущих «сильных» ощущений.
Часы показывали 18.05. Мертвое время для любого ночного клуба Я остановился, чтобы посмотреть на засиженные мухами фотографии полуголых девиц, участвующих в стриптизе, на оркестр в составе трех негров и большой портрет негритянки, которая обольстительно улыбалась мне из золоченой рамки. Я спустился но довольно длинной лестнице, покрытой потертой красной дорожкой, отодвинул в сторону занавес из крупных бусин, нанизанных на шнурки, и оказался в просторном помещении со столами, стульями, баром в одном конце и эстрадой для оркестрантов в противоположном. Единственная лампа свисала над баром, где стоял человек, внимательно разглядывая листок бумаги. Возможно, он подводил итоги вчерашней выручки.
Этот человек был высокого роста, смуглый, черноволосый с тоненькими усиками и неподвижным лицом, как бы высеченным из камня. Тело у него было плотным, с широкими сильными плечами. Он поднял голову и долго, придирчиво разглядывал меня, Дока я шел через зал к его стойке.
— Бар закрыт, — бросил он.
— Мне не нужна выпивка, — сказал я останавливаясь. — Я — Дирк Уоллес. Я действую в интересах «Говард и Венболт», адвокатов. Я ищу информацию.
На его неприятной физиономии мелькнуло заинтересованное выражение.
— Да-а? Какую информацию?
— Мы пытаемся найти следы миссис Стеллы Коста. Как я понял, когда-то она тут работала.
Его черные глазки прищурились.
— «Говард и Венболт»?
— Точно.
— Зачем они хотят ее найти?
— Ей оставлено небольшое наследство, — солгал я. — Мы хотим навести порядок в этом деле.
Он провел сильной ручищей по блестящим волосам.
— Что значит «небольшое»?
— Маленькое. Не ваши деньги, мистер Рейз, но порядок есть порядок. Можете ли вы мне подсказать, где я смогу ее найти?
В этот момент из комнаты в дальнем конце зала вышла девушка, находившаяся за эстрадой для оркестра. Она шла через помещение широкими, грациозными шагами. Я реагировал на ее появление, как стальная игла на магнит. Ей было года двадцать два, выше среднего роста с длинными шелковистыми волосами черного цвета. Одета она была в туго обтягивающие джинсы" узкую трикотажную рубашку, которая прекрасно обрисовывала ее грудь. Она была самой страшной сексуальной угрозой для мужчин, которую я когда-либо встречал.
Рейз сердито глянул на нее.
— Проваливай, Би-би! — рявкнул он. — Я занят.
Она подошла к бару и улыбнулась мне. У нее были чувственные красные губы и ровные белые зубы.
— Чипи должен действовать круто, — заявила она, — вежливость его унижает.
Извините его, он ведь совсем недавно стал носить ботинки. Раньше бегал босиком. Кто вы такой?
— Дирк Уоллес.
Она повернулась ко мне грудью, скорчила рожу Рейзу, потом обошла вокруг бара и показала на бутылку «Кэтти Сарк».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28