Я скоро приеду.
— Зачем такая спешка? — вмешался я. — Надо проверить его карманы.
— Мы сможем это сделать и в морге…
— Лучше в присутствии свидетелей, доктор.
Я посмотрел на Андерсена:
— Проверьте его карманы!
Билл заколебался, затем, поскольку шериф ничего не говорил, опустился на колени рядом с трупом и быстро извлек содержимое его карманов. Его оказалось немного: промокшая пачка сигарет, серебряная зажигалка и бумажник, в котором было около двухсот долларов мелкими купюрами.
Андерсен все это переписал, потом передал доктору Стиду.
— Характер раны допускает, что Везерспун упал и ударился о корни этого дерева? — спросил я.
Доктор Стид кивнул:
— Несомненно.
— Не то, что кто-то подкрался и ударил его сзади обухом топора.
Наступило напряженное молчание, потом шериф заорал:
— Вы слышали, что сказал доктор Стид?.. Позвольте вам сообщить, что он занимается этим делом давно, вас еще на свете-то не было, как он уже стал врачом! Я не желаю больше слушать ваши умные замечания. Да и потом, что вы тут делаете?
— Ищу Джонни Джексона, шериф! — ответил я довольно резко. — А вы не задавали себе вопроса, что здесь делал Везерспун?
— Он был заинтересован в приобретении этой фермы, — пробормотал он, глазки у него забегали. — Можно предположить, что он явился сюда, чтобы еще раз все хорошенько осмотреть. Вполне естественно, не так ли?
— Вот-вот, явился сюда с топором и испытал на прочность с его помощью и мебель, и стены.
Шериф засопел, как разъяренный зверь:
— Убирайтесь отсюда! Вы не имеете права здесь находиться. Вы — проклятый нарушитель спокойствия! Смутьян!
— Спросите-ка себя, каким образом Везерспун здесь оказался, — усмехнулся я совсем уж непочтительно, — машины нет. Думаете, пришел пешком? Повернувшись, я отправился назад к хижине, а шериф и доктор Стид обеспокоенно смотрели мне вслед.
Я рассчитывал, что какое-то время они будут находиться около пруда, пока будут заворачивать труп в плащ-палатку и укладывать его в санитарную машину, я пустился бегом к хижине. Мне нужно во что бы то ни стало отыскать топор. Что весь погром был учинен именно топором, я не сомневался. Я быстро отыскал его под волосом, выпотрошенным из кресел. Это был топор с коротким обухом и блестящим топорищем. Воспользовавшись носовым платком, я поднял топор за обух и осмотрел тупой конец топорища. Это мне ничего не дало, но зато у самого обуха на нем имелась небольшая наклейка, сообщающая, что это «собственность Моргана и Везерспуна».
Положив топор таким образом, чтобы Андерсен это сразу увидел, я вышел из хижины и обошел ее с задней стороны. Там в тени стоял мотоцикл марки «Хонда». Я догадался, что он принадлежит Везерспуну. Это объясняло, каким образом он добрался до фермы. Как я считал, он примчался сюда, вооружившись топором, и принялся систематически, кусок за куском сокрушать жилище старого Фрэда. Что же он искал? Похоже, что единственным предметом, найденным им, был парик.
Парик меня не удивил. Я сразу вспомнил рассказ Эйба Лети о том, как он здесь видел девушку с длинными волосами. Мне было известно, что некоторые гомосексуалисты имеют привычку рядиться в женское платье. Джонни мог купить парик в Сирле. Когда старого Фрэда не было поблизости, Джонни напяливал его на себя. Леви неожиданно застал его в таком виде.
Таким образом объясняется тайна неизвестной девушки. Боткине был прав, заявив, что если Леви на самом деле видел тут девушку, то это мог быть только Джонни. Парик подтвердил мне и рассказ о встрече Би-би с Джонни, с первого взгляда признавшей в нем «педика».
Шагая назад к своей машине, я внезапно подумал, не нашел ли Везерспун большее, чем парик. Возможно, наблюдавший за ним человек и убил его. Тот самый, кто убил Фрэда Джексона. Сев в машину, я включил мотор.
Я понимал, что мой долг — ехать прямиком в Майами и выяснить все об этом деле, и доложить обо всем полиции. Но если я это сделаю, я окажусь отстраненным от расследования. Тогда это будет уже их делом. Поколебавшись, я решил, что буду копать до возвращения полковника Пармелла, сообщу ему все факты, и пусть уж он тогда и решает.
Вернувшись в Сирль, я остановился у какого-то небольшого бара с готовыми обедами и вошел внутрь. Зал был переполнен. Все одновременно таращили на меня глаза, когда я протискивался к стойке. Гул голосов затих. Уж не знаю, что они ждали от меня.
Я заказал сандвич с курицей и ветчиной и детский пирог, чтобы забрать еду с собой.
Человечек за стойкой стал заворачивать еду в мешочек.
— Скверные новости о мистере Везерспуне! — произнес он.
Собравшиеся даже жевать перестали, прислушиваясь к разговору.
— Мы все приходим в этот мир и уходим, — сказал я, не удивляясь тому, что это известие уже достигло Сирля. Я расплатился за покупку.
— Извините меня, — заговорил какой-то толстяк с набитым ртом, — я слышал, что именно вы нашли мистера Везерспуна?
— Ну, если это был не он, тогда кто-то, одетый в его штаны, — отшутился я и вышел из заведения.
Я поехал первым делом на фабрику «Моргана и Везерспуна», оставил машину возле высоких ворот и прошел через двор к разделочному цеху. Здесь я увидел Эйба Леви, который приканчивал свою жестянку бобов. Вонища в помещении вызвала у меня чувство тошноты, но я пересилил себя. Пять чернокожих девушек разделывали лягушек у специального стола. Они все рассматривали меня круглыми от любопытства глазами. Эйб махнул рукой.
Я сел.
— Вы предпочитаете свои бобы или разделите мой ленч — спросил я, разворачивая пакет.
— Хлеб? Это не для меня. Я люблю бобы. Последние двадцать лет я всегда в это время ем бобы. И посмотрите на меня!
Я посмотрел на него, решил, что бобы ничего хорошего ему не сделали, и с удовольствием принялся за свой бутерброд с курицей и ветчиной.
— Значит, босс свалился в лягушачий пруд и утонул? — спросил Эйб, выуживая ложкой последние бобы из жестянки.
— Да. Что случится с фабрикой?
— Меня это не волнует. Я хочу уйти на покой Надоело поднимать бочки с лягушками, сыт по горло. У меня симпатичная жена, неплохой домишко, кое-что припасено на черный день, так чего же мне переживать за судьбу фабрики.
— Везерспун был женат?
Хитрое выражение появилось в его близко расставленных глазах.
— Вы нуждаетесь в информации, мистер Уоллес?
Я ответил «да»
— За двадцать долларов у вас будут полны уши.
Я достал из бумажника пять и положил перед ним на стол.
— Посмотрим, чем вы их наполните.
— Вы спросили, был ли босс женат. Так?
— Говори, Эйб, не морочь мне голову. Ты получишь свои двадцать за действительно стоящую информацию. Так был он женат?
— Нет, но у него была бабенка. Он крутил уже любовь с Пегги Вьет. Она-то воображала, что он женится на ней, но он и не думал. Вот она и пристрастилась к бутылке.
— Не представляете, кто унаследует фабрику?
— Никто, как я полагаю. Везерспун был одиноким. Фабрика стоит кучу денег. Когда босс откупил ее полностью у старого Моргана, он открыл цех консервированных лягушек. Это и поставки лягушечьих окорочков давало ему добрый доход.
— Консервированные лягушки? Вот уж не знал, что лягушек консервируют, — сказал я, сразу насторожившись. — Вы, наверное, замораживаете лягушачьи лапки, а не консервируете их.
— Я вам кое-что скажу, мистер Уоллес. В наше время женщины чертовски обленились. Они кормят своих мужей консервами. Не то чтобы я был против консервированной пищи, я сам живу на бобах.
— Так что он открыл этот цех?
— Моя обязанность была доставлять лягушек с окрестных ферм, но вот там находится консервный цех. Им руководит смышленая цветная девушка. Она работает там с самого начала. У нее имеется пара цветных помощников. Он пожирал меня глазами.
— Хотите больше, мистер Уоллес?
— Ты должен рассказать мне больше, если хочешь заработать остальные пятнадцать.
Он доел свои бобы, заглянул в пустую жестянку, хмыкнул и сказал:
— Босс был настоящим сукиным сыном. Он думал только о деньгах. Он участвовал в каком-то рэкете… Почему он ездил каждый четверг в Хонду и приезжал назад с кожаным ящиком, прикрепленным ремнями к машине? Я частенько видел, как он туда отправляется, а возвращался уже после того, как я разгружался. Очень часто сюда заявлялся один мексиканец, они запирались с ним в кабинете хозяина. Какой-то рэкет, точно.
— Что за мексиканец?
— Преступного вида кочегар, в смысле — грязнуля, с маленькими усиками. Он приезжал каждый месяц. Потом еще один тип являлся в машине Джег. Этого я видел всего раз. Я задержался, у меня что-то барахлил мотор в грузовике. Его я видел мельком, но мне было очень любопытно, кто он такой. Время было около 9 часов. Я услышал, как он зовет босса.
— Что он сказал? — спросил я, вручая Эйбу десять долларов. — Точно не помню, мистер Уоллес. Что-то в отношении денег. Вроде бы «выплата» или «день выплаты». И сразу же понизил голос. Я не прислушивался, потому что меня это не интересовало.
— Эта цветная девушка, заправляющая делами в цехе консервирования, сказал я, — как ее зовут?
— Кло Смит. Вы думаете с ней потолковать, мистер Уоллес?
— Почему нет?
— Не предлагайте ей денег. Она гордая, может оскорбиться.
— О'кей, Эйб… Если я надумаю что-то еще, я тебя сам разыщу.
Расставшись с последней пятеркой, я прошел к другому бараку в самом конце двора, открыл дверь и оказался в длинной узкой комнате. У окна находилась скамья, на которой возвышались пирамиды пустых жестянок. Вдоль окон протянулись электроплиты, на которых стояли небольшие котелки и глубокие сковороды.
В углу находилась машина для заделывания консервных банок и масса крышек. Из другой комнаты вышла высокая девушка-негритянка и посмотрела на меня.
На нее стоило посмотреть, кожа у нее была эбонитово-черная, что касается фигуры, то было трудно отвести взгляд. На ней были надеты хлопчатобумажные брюки и цветастая кофточка «распашонка». На голове намотан красно-белый новенький шарфик. С виду я бы дал ей что-то около тридцати.
— Мисс Смит? — спросил я, награждая ее своей улыбкой.
Она вышла из тени на солнце, падающее через окно.
— Мы закрыты, — сказала она красивым грудным голосом.
— Тем лучше. Я хотел задать вам парочку вопросов. Меня зовут Дирк Уоллес.
Она кивнула.
— Вы когда-нибудь встречались с Джонни Джексоном?
— Нет.
— Но, полагаю, слышали, что я пытаюсь его отыскать?
— Да, слышала.
— Мисс Смит, возможно, вы сумеете мне помочь. Мистер Везерспун хотел купить ферму Джексона. Как я понимаю, он продавал лягушачьи лапки в рестораны, но я не знал, что он консервирует лягушек.
Она задумчиво смотрела на меня.
— Какое это имеет отношение к Джонни Джексону?
Теперь я улыбнулся ей уже доверительно.
— Сам не знаю. В моем деле приходится ходить вокруг да около в поисках информации, и иной раз, но не слишком часто, какие-то вроде бы совершенно разрозненные сведения начинают соединяться в единое целое. Скажите, мистер Везерспун широко торговал этими консервированными лягушками?
— Нет. Мы продавали около пятисот банок в месяц, но мистер Везерспун объяснил, что это всего лишь начало. В прошлом месяце мы продали пятьсот двенадцать банок, так что, как мне кажется, он знал, что делает.
— Вас не затруднит рассказать мне, как обрабатываются лягушки?
Она пожала плечами и убрала со лба локон черных волос, выбившихся из-под шарфа.
— Мы получаем уже готовые ножки из цеха по обработке лягушек. Потом их опускают в масло и слегка обжаривают, после чего раскладывают по банкам. От потребителей требуется выложить содержимое банки на сковороду и на десять минут сунуть в духовку.
— И только?
— Не совсем. Мистер Везерспун изобрел особый соус, под которым подаются лягушачьи ножки. Его вкладывают в жестянку в мешочке. Ингредиенты им запатентованы. Это один из быстро приготовляемых соусов: высыпаете порошок в кастрюлечку, добавляете воды или молока, немного белого вина и три минуты варите на медленном огне.
— Звучит вкусно, — сказал я, — я вечно в поисках легко приготовляемой пищи, мисс Смит. Чего хотите от холостяка? Найдется ли у вас баночка, которую я мог бы приобрести за деньги, разумеется, и попробовать?
Она покачала головой:
— Нет. В этом отношении мистер Везерспун был очень строг. Он всегда укладывал мешочки в банки собственноручно и стоял рядом со мной, пока я их заделывала. У него имеется список лиц, которые заказывают эти консервы по почте, они им доставляются ежемесячно. Банки упаковывают в специальные контейнеры.
— Ну а купить такую баночку в магазине можно?
— Они только для постоянных клиентов. Мистер Везерспун говорит, что наш цех нужно оборудовать современными машинами, вот тогда мы сможем выпускать эти консервы для широкой публики. Он надеется в скором времени расширить свой ассортимент еще каким-то другим соусом.
Я начал видеть кое-какой свет.
— Ну что же, очень печально. Придется подождать. Благодарю вас, мисс Смит… Что случится с фабрикой?
— Не знаю. Полагаю, мне придется подыскивать себе другую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Зачем такая спешка? — вмешался я. — Надо проверить его карманы.
— Мы сможем это сделать и в морге…
— Лучше в присутствии свидетелей, доктор.
Я посмотрел на Андерсена:
— Проверьте его карманы!
Билл заколебался, затем, поскольку шериф ничего не говорил, опустился на колени рядом с трупом и быстро извлек содержимое его карманов. Его оказалось немного: промокшая пачка сигарет, серебряная зажигалка и бумажник, в котором было около двухсот долларов мелкими купюрами.
Андерсен все это переписал, потом передал доктору Стиду.
— Характер раны допускает, что Везерспун упал и ударился о корни этого дерева? — спросил я.
Доктор Стид кивнул:
— Несомненно.
— Не то, что кто-то подкрался и ударил его сзади обухом топора.
Наступило напряженное молчание, потом шериф заорал:
— Вы слышали, что сказал доктор Стид?.. Позвольте вам сообщить, что он занимается этим делом давно, вас еще на свете-то не было, как он уже стал врачом! Я не желаю больше слушать ваши умные замечания. Да и потом, что вы тут делаете?
— Ищу Джонни Джексона, шериф! — ответил я довольно резко. — А вы не задавали себе вопроса, что здесь делал Везерспун?
— Он был заинтересован в приобретении этой фермы, — пробормотал он, глазки у него забегали. — Можно предположить, что он явился сюда, чтобы еще раз все хорошенько осмотреть. Вполне естественно, не так ли?
— Вот-вот, явился сюда с топором и испытал на прочность с его помощью и мебель, и стены.
Шериф засопел, как разъяренный зверь:
— Убирайтесь отсюда! Вы не имеете права здесь находиться. Вы — проклятый нарушитель спокойствия! Смутьян!
— Спросите-ка себя, каким образом Везерспун здесь оказался, — усмехнулся я совсем уж непочтительно, — машины нет. Думаете, пришел пешком? Повернувшись, я отправился назад к хижине, а шериф и доктор Стид обеспокоенно смотрели мне вслед.
Я рассчитывал, что какое-то время они будут находиться около пруда, пока будут заворачивать труп в плащ-палатку и укладывать его в санитарную машину, я пустился бегом к хижине. Мне нужно во что бы то ни стало отыскать топор. Что весь погром был учинен именно топором, я не сомневался. Я быстро отыскал его под волосом, выпотрошенным из кресел. Это был топор с коротким обухом и блестящим топорищем. Воспользовавшись носовым платком, я поднял топор за обух и осмотрел тупой конец топорища. Это мне ничего не дало, но зато у самого обуха на нем имелась небольшая наклейка, сообщающая, что это «собственность Моргана и Везерспуна».
Положив топор таким образом, чтобы Андерсен это сразу увидел, я вышел из хижины и обошел ее с задней стороны. Там в тени стоял мотоцикл марки «Хонда». Я догадался, что он принадлежит Везерспуну. Это объясняло, каким образом он добрался до фермы. Как я считал, он примчался сюда, вооружившись топором, и принялся систематически, кусок за куском сокрушать жилище старого Фрэда. Что же он искал? Похоже, что единственным предметом, найденным им, был парик.
Парик меня не удивил. Я сразу вспомнил рассказ Эйба Лети о том, как он здесь видел девушку с длинными волосами. Мне было известно, что некоторые гомосексуалисты имеют привычку рядиться в женское платье. Джонни мог купить парик в Сирле. Когда старого Фрэда не было поблизости, Джонни напяливал его на себя. Леви неожиданно застал его в таком виде.
Таким образом объясняется тайна неизвестной девушки. Боткине был прав, заявив, что если Леви на самом деле видел тут девушку, то это мог быть только Джонни. Парик подтвердил мне и рассказ о встрече Би-би с Джонни, с первого взгляда признавшей в нем «педика».
Шагая назад к своей машине, я внезапно подумал, не нашел ли Везерспун большее, чем парик. Возможно, наблюдавший за ним человек и убил его. Тот самый, кто убил Фрэда Джексона. Сев в машину, я включил мотор.
Я понимал, что мой долг — ехать прямиком в Майами и выяснить все об этом деле, и доложить обо всем полиции. Но если я это сделаю, я окажусь отстраненным от расследования. Тогда это будет уже их делом. Поколебавшись, я решил, что буду копать до возвращения полковника Пармелла, сообщу ему все факты, и пусть уж он тогда и решает.
Вернувшись в Сирль, я остановился у какого-то небольшого бара с готовыми обедами и вошел внутрь. Зал был переполнен. Все одновременно таращили на меня глаза, когда я протискивался к стойке. Гул голосов затих. Уж не знаю, что они ждали от меня.
Я заказал сандвич с курицей и ветчиной и детский пирог, чтобы забрать еду с собой.
Человечек за стойкой стал заворачивать еду в мешочек.
— Скверные новости о мистере Везерспуне! — произнес он.
Собравшиеся даже жевать перестали, прислушиваясь к разговору.
— Мы все приходим в этот мир и уходим, — сказал я, не удивляясь тому, что это известие уже достигло Сирля. Я расплатился за покупку.
— Извините меня, — заговорил какой-то толстяк с набитым ртом, — я слышал, что именно вы нашли мистера Везерспуна?
— Ну, если это был не он, тогда кто-то, одетый в его штаны, — отшутился я и вышел из заведения.
Я поехал первым делом на фабрику «Моргана и Везерспуна», оставил машину возле высоких ворот и прошел через двор к разделочному цеху. Здесь я увидел Эйба Леви, который приканчивал свою жестянку бобов. Вонища в помещении вызвала у меня чувство тошноты, но я пересилил себя. Пять чернокожих девушек разделывали лягушек у специального стола. Они все рассматривали меня круглыми от любопытства глазами. Эйб махнул рукой.
Я сел.
— Вы предпочитаете свои бобы или разделите мой ленч — спросил я, разворачивая пакет.
— Хлеб? Это не для меня. Я люблю бобы. Последние двадцать лет я всегда в это время ем бобы. И посмотрите на меня!
Я посмотрел на него, решил, что бобы ничего хорошего ему не сделали, и с удовольствием принялся за свой бутерброд с курицей и ветчиной.
— Значит, босс свалился в лягушачий пруд и утонул? — спросил Эйб, выуживая ложкой последние бобы из жестянки.
— Да. Что случится с фабрикой?
— Меня это не волнует. Я хочу уйти на покой Надоело поднимать бочки с лягушками, сыт по горло. У меня симпатичная жена, неплохой домишко, кое-что припасено на черный день, так чего же мне переживать за судьбу фабрики.
— Везерспун был женат?
Хитрое выражение появилось в его близко расставленных глазах.
— Вы нуждаетесь в информации, мистер Уоллес?
Я ответил «да»
— За двадцать долларов у вас будут полны уши.
Я достал из бумажника пять и положил перед ним на стол.
— Посмотрим, чем вы их наполните.
— Вы спросили, был ли босс женат. Так?
— Говори, Эйб, не морочь мне голову. Ты получишь свои двадцать за действительно стоящую информацию. Так был он женат?
— Нет, но у него была бабенка. Он крутил уже любовь с Пегги Вьет. Она-то воображала, что он женится на ней, но он и не думал. Вот она и пристрастилась к бутылке.
— Не представляете, кто унаследует фабрику?
— Никто, как я полагаю. Везерспун был одиноким. Фабрика стоит кучу денег. Когда босс откупил ее полностью у старого Моргана, он открыл цех консервированных лягушек. Это и поставки лягушечьих окорочков давало ему добрый доход.
— Консервированные лягушки? Вот уж не знал, что лягушек консервируют, — сказал я, сразу насторожившись. — Вы, наверное, замораживаете лягушачьи лапки, а не консервируете их.
— Я вам кое-что скажу, мистер Уоллес. В наше время женщины чертовски обленились. Они кормят своих мужей консервами. Не то чтобы я был против консервированной пищи, я сам живу на бобах.
— Так что он открыл этот цех?
— Моя обязанность была доставлять лягушек с окрестных ферм, но вот там находится консервный цех. Им руководит смышленая цветная девушка. Она работает там с самого начала. У нее имеется пара цветных помощников. Он пожирал меня глазами.
— Хотите больше, мистер Уоллес?
— Ты должен рассказать мне больше, если хочешь заработать остальные пятнадцать.
Он доел свои бобы, заглянул в пустую жестянку, хмыкнул и сказал:
— Босс был настоящим сукиным сыном. Он думал только о деньгах. Он участвовал в каком-то рэкете… Почему он ездил каждый четверг в Хонду и приезжал назад с кожаным ящиком, прикрепленным ремнями к машине? Я частенько видел, как он туда отправляется, а возвращался уже после того, как я разгружался. Очень часто сюда заявлялся один мексиканец, они запирались с ним в кабинете хозяина. Какой-то рэкет, точно.
— Что за мексиканец?
— Преступного вида кочегар, в смысле — грязнуля, с маленькими усиками. Он приезжал каждый месяц. Потом еще один тип являлся в машине Джег. Этого я видел всего раз. Я задержался, у меня что-то барахлил мотор в грузовике. Его я видел мельком, но мне было очень любопытно, кто он такой. Время было около 9 часов. Я услышал, как он зовет босса.
— Что он сказал? — спросил я, вручая Эйбу десять долларов. — Точно не помню, мистер Уоллес. Что-то в отношении денег. Вроде бы «выплата» или «день выплаты». И сразу же понизил голос. Я не прислушивался, потому что меня это не интересовало.
— Эта цветная девушка, заправляющая делами в цехе консервирования, сказал я, — как ее зовут?
— Кло Смит. Вы думаете с ней потолковать, мистер Уоллес?
— Почему нет?
— Не предлагайте ей денег. Она гордая, может оскорбиться.
— О'кей, Эйб… Если я надумаю что-то еще, я тебя сам разыщу.
Расставшись с последней пятеркой, я прошел к другому бараку в самом конце двора, открыл дверь и оказался в длинной узкой комнате. У окна находилась скамья, на которой возвышались пирамиды пустых жестянок. Вдоль окон протянулись электроплиты, на которых стояли небольшие котелки и глубокие сковороды.
В углу находилась машина для заделывания консервных банок и масса крышек. Из другой комнаты вышла высокая девушка-негритянка и посмотрела на меня.
На нее стоило посмотреть, кожа у нее была эбонитово-черная, что касается фигуры, то было трудно отвести взгляд. На ней были надеты хлопчатобумажные брюки и цветастая кофточка «распашонка». На голове намотан красно-белый новенький шарфик. С виду я бы дал ей что-то около тридцати.
— Мисс Смит? — спросил я, награждая ее своей улыбкой.
Она вышла из тени на солнце, падающее через окно.
— Мы закрыты, — сказала она красивым грудным голосом.
— Тем лучше. Я хотел задать вам парочку вопросов. Меня зовут Дирк Уоллес.
Она кивнула.
— Вы когда-нибудь встречались с Джонни Джексоном?
— Нет.
— Но, полагаю, слышали, что я пытаюсь его отыскать?
— Да, слышала.
— Мисс Смит, возможно, вы сумеете мне помочь. Мистер Везерспун хотел купить ферму Джексона. Как я понимаю, он продавал лягушачьи лапки в рестораны, но я не знал, что он консервирует лягушек.
Она задумчиво смотрела на меня.
— Какое это имеет отношение к Джонни Джексону?
Теперь я улыбнулся ей уже доверительно.
— Сам не знаю. В моем деле приходится ходить вокруг да около в поисках информации, и иной раз, но не слишком часто, какие-то вроде бы совершенно разрозненные сведения начинают соединяться в единое целое. Скажите, мистер Везерспун широко торговал этими консервированными лягушками?
— Нет. Мы продавали около пятисот банок в месяц, но мистер Везерспун объяснил, что это всего лишь начало. В прошлом месяце мы продали пятьсот двенадцать банок, так что, как мне кажется, он знал, что делает.
— Вас не затруднит рассказать мне, как обрабатываются лягушки?
Она пожала плечами и убрала со лба локон черных волос, выбившихся из-под шарфа.
— Мы получаем уже готовые ножки из цеха по обработке лягушек. Потом их опускают в масло и слегка обжаривают, после чего раскладывают по банкам. От потребителей требуется выложить содержимое банки на сковороду и на десять минут сунуть в духовку.
— И только?
— Не совсем. Мистер Везерспун изобрел особый соус, под которым подаются лягушачьи ножки. Его вкладывают в жестянку в мешочке. Ингредиенты им запатентованы. Это один из быстро приготовляемых соусов: высыпаете порошок в кастрюлечку, добавляете воды или молока, немного белого вина и три минуты варите на медленном огне.
— Звучит вкусно, — сказал я, — я вечно в поисках легко приготовляемой пищи, мисс Смит. Чего хотите от холостяка? Найдется ли у вас баночка, которую я мог бы приобрести за деньги, разумеется, и попробовать?
Она покачала головой:
— Нет. В этом отношении мистер Везерспун был очень строг. Он всегда укладывал мешочки в банки собственноручно и стоял рядом со мной, пока я их заделывала. У него имеется список лиц, которые заказывают эти консервы по почте, они им доставляются ежемесячно. Банки упаковывают в специальные контейнеры.
— Ну а купить такую баночку в магазине можно?
— Они только для постоянных клиентов. Мистер Везерспун говорит, что наш цех нужно оборудовать современными машинами, вот тогда мы сможем выпускать эти консервы для широкой публики. Он надеется в скором времени расширить свой ассортимент еще каким-то другим соусом.
Я начал видеть кое-какой свет.
— Ну что же, очень печально. Придется подождать. Благодарю вас, мисс Смит… Что случится с фабрикой?
— Не знаю. Полагаю, мне придется подыскивать себе другую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28