Услышав тихие шаги, я поднял голову.
В дверях стоял Харджис. От его ледяного подозрительного взгляда я похолодел.
— Что вам надо? — рявкнул я.
— Я собирался задернуть шторы, сэр, — сказал он. — Но если я не вовремя…
Не удостоив его ответом, я покинул комнату и направился к лестнице.
Весь дом кишел шпионами. Я чувствовал себя словно в стеклянной коробке, где со всех сторон подглядывают.
Я шел по длинному коридору к своей комнате. В коридоре было столько дверей, а я был настолько поглощен своими мыслями, что проскочил мимо нужной двери и остановился лишь тогда, когда уткнулся в тупик.
Мысленно выругавшись, я повернул, чтобы проследовать назад, как вдруг заметил отходивший влево маленький коридорчик, в конце которого виднелась одна дверь.
Во дворце Вестал было тридцать комнат, отведенных для гостей, но что-то подсказывало мне, что это не гостевая комната. Уж слишком удалена она была от ванных.
Я взволнованно подумал, не может ли эта комната принадлежать Еве.
Оглянувшись, я удостоверился, что никто за мной не шпионит, тихонько прокрался по коридорчику и, дойдя до незнакомой двери, остановился и прислушался.
Сначала я ничего не услышал, потом до моих ушей донесся шорох. В комнате кто-то был. Я уже хотел было постучать, когда услышал характерный звук набираемого по телефону номера.
Через мгновение послышался голос Евы:
— Это ты, Ларри? — спросила она. — В четверг, как условились. Она устраивает вечер, поэтому я могу задержаться. Да вряд ли закончится раньше часа ночи. Встретимся в отеле «Атлантик» в семь. Тебе удобно?
Молчание, потом она добавила:
— Я считаю минутки, Ларри. Не опаздывай, дорогой мой.
Опять молчание, потом легкий щелчок подсказал мне, что она положила трубку.
Не помню, как я добрался до своей комнаты.
Когда я пришел в себя, то сидел на кровати, обхватив голову руками. Меня трясло как в лихорадке.
Состояние было такое, будто меня оглушили ударом дубины.
* * *
Когда последние дюймы магнитофонной ленты смотались с одной катушки на другую, Чед выключил магнитофон.
Он бросил взгляд на наручные часы. Он проговорил, не останавливаясь, целый час. Отодвинув стул, он поднялся на ноги и потянулся.
Полуденное солнце припекало еще немилосерднее, и в деревянном коттедже стало заметно жарче.
Чед вытер пот с лица и рук, плеснул в стакан виски, добавил воды из-под крана и выпил.
Отставив стакан в сторону, он посмотрел через плечо на мертвую женщину.
Крупная муха медленно ползла по ее длинной стройной ноге. Муха доползла до колена, возбужденно зажужжала и закружила по комнате.
Чед закурил сигарету и швырнул спичку в пепельницу, заполненную окурками.
Потом не в силах побороть искушение подошел и дотронулся до безжизненной руки. Он старательно отводил глаза, чтобы не смотреть на лицо.
Рука была прохладной на ощупь, но еще не затвердела. Неудивительно — в такой жаре, подумал он, поморщился и приблизился к окну.
В конце песчаного пляжа виднелись строения Иден-Энда, милях в девяти от коттеджа. Дорога на Иден-Энд уходила вдаль от самого пляжа.
Чед не опасался, что Ларри застанет его врасплох, но решил, что на всякий случай будет поглядывать на дорогу. Он был уверен, что раньше чем через час Ларри не приедет, но счел за благо не рисковать.
Он потрогал тяжелый гаечный ключ, лежавший рядом на столе. Потом поднял и взвесил на ладони. Неплохое оружие. Чед замахнулся, удовлетворенно кивнул и положил на то же место.
Он придвинул стол поближе к окну и поставил стул так, чтобы было видно дорогу, пока он диктует оставшуюся часть своего повествования.
Он поставил на магнитофон катушку с чистой лентой, глотнул немного виски, нажал на кнопку записи, убедился, что обе бобины пришли в движение, и продолжил свой рассказ.
Глава 11
Сейчас, вспоминая об этом, я нахожу ситуацию даже несколько забавной, хотя тогда мне было не до смеха.
Вестал была влюблена в меня по уши и страшно боялась потерять меня. Я был по уши влюблен в Еву и страшно боялся потерять ее.
Что-то забавное в этом все же было. Я заставлял страдать Вестал, а Ева заставляла страдать меня.
Но у меня было преимущество по сравнению с Вестал. Немного оправившись от потрясения, после того как узнал, что Ева мне изменяет, я не на шутку разозлился. Я вовсе не собирался валяться у Евы в ногах и умолять, чтобы она меня не бросала. Я твердо намеревался выяснить, кто был ее любовник, как давно продолжалась их связь и насколько далеко они зашли. Я хотел помешать им и, если понадобится, вернуть Еву силой.
Она должна была встретиться со своим Ларри в четверг, в семь часов вечера в отеле «Атлантик». Значит, история с матерью была сплошной выдумкой. Следовательно, если она могла встретиться с Ларри, она может найти возможность и для встреч со мной.
Я решил заранее приехать в «Атлантик» и дождаться их там. А там — посмотрим. Прежде всего мне хотелось взглянуть на человека, заставлявшего Еву считать минутки до встречи с ним.
Утром в четверг я предупредил Вестал, что могу немного задержаться в конторе, но успею к началу вечера. В двадцать минут седьмого я позвонил ей из конторы.
— Извини, Вестал, но мне придется опоздать на вечер.
— О, Чед! А почему?
— Старый друг, с которым мы служили в армии, нагрянул нежданно-негаданно. Мы сто лет не виделись. Ты уж не взыщи. Вы вполне справитесь без меня.
— Но ты можешь привести его к нам. Я же без тебя не…
— Ничего, справишься. Он будет выглядеть белой вороной среди твоих гостей. Он был у нас сержантом, так что лексикон у него — сама понимаешь… Словом, в твою компанию не впишется. Я вернусь часов в одиннадцать. Если смогу, то раньше. До скорого, — я поспешно повесил трубку, чтобы не слышать ее протестов.
В контору я приехал на ее «роллс-ройсе», поскольку с моим «кадиллаком» ковырялся Джо. А отель «Атлантик» находился в Иден-Энде, в двенадцати милях от Литл-Идена, так что без машины добраться туда было бы нелегко.
Иден-Энд был раем для туристов. Кроме отеля в нем было множество кемпингов и бесчисленное количество пляжных коттеджей.
"Атлантик» был классическим любовным гнездышком. В нем останавливались любые парочки, зная, что вопросов в этом отеле не задают. Платите вперед — и получите номер, с багажом вы или без багажа, называетесь мужем и женой или нет. Снимаете вы номер на час или на год — дело ваше, администрация ни во что не вмешивается.
Я и сам порой наведывался туда с Глорией, так что был неплохо осведомлен о тамошних правилах.
Оставив «роллс-ройс» на стоянке в нескольких сотнях ярдов от отеля, я преодолел оставшееся расстояние по пляжу.
Перед входом царило оживление. Многочисленные гости и туристы сидели за столиками под весело раскрашенными зонтиками.
Я сел за угловой столик в тени раскидистого дерева поодаль от толпы и огляделся по сторонам в поисках Евы. Заметил я ее далеко не сразу.
Я с трудом узнал ее. Тогда на площади Святого Марка, когда я впервые увидел ее без очков и с нормальной прической, она выглядела прекрасной и безумно желанной. Теперь она казалась еще красивее и желаннее. Она была в легком светло-голубом свитере и белой юбке. Свитер так облегал ее формы, что у меня дух захватило.
При виде ее спутника все во мне закипело. Он был примерно моего сложения: крупный, мощный и широкоплечий. Волосы, правда, посветлее. Но, главное — он был моложе и привлекательнее, чем я. На нем были мешковатые темные брюки и поношенная спортивная куртка. Было непохоже, чтобы у него водились деньги, и от этой мысли во мне вспыхнула надежда.
Я следил за ними примерно час.
Ева оживленно говорила, тогда как Ларри был подавлен. Он явно слушал ее вполуха и время от времени подавлял зевок.
Я вдруг сообразил, что он определенно томится. Потом мне пришло в голову, что, должно быть, я сам так выгляжу со стороны, когда мне надоедает Вестал.
Чем больше я за ним наблюдал, тем больше убеждался в правильности своей догадки: он тяготился обществом Евы. То и дело, когда она не видела, он украдкой поглядывал на часы. Я также заметил, что Ева с видимым трудом поддерживает беседу, и почувствовал некоторое удовлетворение.
Примерно в четверть девятого они встали из-за столика. Ева оставила под бокалом пятидолларовую бумажку.
Ларри то ли не видел этого, то ли так было условлено, поскольку сам он даже не попытался позвать официанта и расплатиться по счету.
Они направились к входу в отель. Я не отставал. Когда они поднимались по лестнице в ресторан, Ева взяла его под руку, но буквально через несколько шагов Ларри высвободился.
Я не последовал за ними в ресторан, а устроился на балконе и наблюдал через окно.
Ужин еще не кончился, когда Ева отказалась от неравной борьбы, и остаток трапезы прошел в молчании.
Ларри уже откровенно скучал, а на бледном и прекрасном личике Евы появилось выражение несказанной муки и тоски, которое мне столь часто доводилось видеть на физиономии Вестал.
Теперь я думаю, что это было и в самом деле забавно:
Вестал мучилась из-за меня; я мучился из-за Евы, а Ева мучилась из-за Ларри. Если бы еще Ларри мучился из-за Вестал, дело было бы в шляпе. Потеха, да и только.
Закончив ужинать, Ева незаметно сунула в руки Ларри две бумажки, которыми он и расплатился с официантом.
Они вышли на балкон, но я уже успел спрятаться.
— Может пойдем на пляж? — предложила Ева, когда они остановились на верхних ступеньках лестницы. Ларри помотал головой.
— Извини, но мне пора возвращаться. Я должен встретиться с одним парнем…
Значит, не я один собирался встретиться со столь кстати подвернувшимся парнем. Лицо Евы вспыхнуло.
— Ты лжешь, Ларри! Ты отлично знаешь, что мы…
— Хорошо, хорошо, — прервал он. — Пусть я лгу. Да, я ни с кем не должен встречаться, но у меня дел по горло. Бога ради, не строй из себя влюбленную девочку и топай домой. В следующий четверг увидимся, если я смогу вырваться.
— Но, Ларри, у меня еще много времени. — В ее голосе появились молящие нотки. — Я же тебе говорила. Не уходи. Пойдем на пляж.
— Что там делать, черт возьми? Я не в настроении шляться по песку. Давай отложим. У меня дел до черта.
Он решительно двинулся вниз по ступенькам, оставив ее стоять на месте с несчастным лицом. Она последовала было за ним, потом остановилась, всплеснула руками и, подойдя к плетеному креслу, которое я занимал несколько минут назад, бессильно опустилась в него.
И Ева и я наблюдали, как Ларри подошел к автомобильной стоянке, залез в старенький грязный «форд» и отъехал в сторону Литл-Идена.
Ева сидела неподвижно, как изваяние, следя за ним, пока машина не скрылась из вида. Я выбрался из-за пальмы и сел в соседнее с ней кресло.
Ева была так поглощена своими мыслями, что не обратила на меня внимания.
Я закурил сигарету и молча ждал.
Через некоторое время она заметила, что рядом кто-то есть, и подняла голову.
Наши взгляды встретились.
— Привет, Ева, — сказал я и растянул губы в улыбке.
Она вздрогнула. Поочередно в ее глазах отразились испуг, изумление и гнев.
— Что ты здесь делаешь?
— Шпионю за тобой. Твоя мамочка довольно плечистая и молоденькая, скажу я тебе. У нее сжались кулаки.
— А миссис Уинтерс знает, что ты здесь? — спросила она, свирепо сверкая глазами. — Почему ты удрал с вечера?
— Я должен был встретиться с приятелем, Ева. Она опять содрогнулась.
— Когда мужчине надоедает женщина, он всегда должен встречаться с приятелями, — подлил я масла в огонь. Она закусила губу, но смолчала.
— Кто он, Ева?
Она посмотрела на меня, явно колеблясь, потом пожала плечами и выпалила:
— Мой муж! Ты доволен?
Меня словно под дых саданули. Вот уж чего не ожидал!
— И ты держала это в тайне? Ты его любишь, да? Ее глаза заволокло туманом.
— Когда-то любила.
— Так вот значит почему ты не в силах расстаться со своей работой. Ты его содержишь? Ее передернуло.
— Не надо говорить о нем.
— Нет, почему же? Он явно тяготился твоим обществом. Другая женщина?
— Сотни других женщин, — горько произнесла она. — Ты не представляешь, как это трудно, когда ты любишь и видишь, как любовь твоя на глазах рассыпается, словно карточный домик. Сейчас я его уже больше не люблю. Это просто дурная привычка. Если он вдруг снова меня полюбит, я его брошу с огромной радостью.
Она приумолкла, потом продолжила сдавленным голосом:
— Лишь оттого, что он меня бросил, променял на других женщин и скучает в моем обществе, я и продолжаю встречаться с ним по четвергам. Я все надеюсь, что он переменится. Было время, когда он на коленях ползал, молил о моей любви. Может, когда-нибудь, снова попросит. Вот тогда я пошлю его к черту и отделаюсь от него навсегда.
— По-моему, это нелогично.
— А по-моему, очень даже логично. Ни один мужчина еще не бросал меня. Ларри — первый. Моя гордость не может перенести такое унижение. Я хочу, чтобы в один прекрасный день я сама его бросила, и я верю, что такой день настанет.
Несколько минут мы сидели молча. Потом я поднялся.
— Пойдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26