И то, и другое послужит сигналом к появлению Гилберта Госсейна
III. Мы предпочитаем, чтобы у нашего неизвестного космического шахматиста
не оставалось шансов ввести в Игру новую фигуру. Итак, руководствуясь
здравым смыслом, мы просто решили отпустить вас на свободу, не поставив
никаких условий и не сомневаясь, что вы сумеете позаботиться о собственной
безопасности.
Госсейн ожидал какого угодно приговора, но только не этого. Свобода!
Он никогда особенно не рассчитывал на помощь Крэнга, и действительность
превзошла все его ожидания. Вот только немного странно, что галактический
агент, уверовавший в нуль-А путь развития, возражает против появления
Госсейна III. Неожиданное заявление, благоприятное с его точки зрения,
застало Госсейна врасплох.
- Что вы решили?! - переспросил он.
- Ваше дело закрыто, - коротко ответил Элдред Крэнг. - Обвинений, вам
предъявленных, больше не существует, о чем оповещены все полицейские
участки. Ваш недоразвитый мозг не предвещает никакой опасности, а помещать
нашим планам невозможно даже теоретически. Слишком поздно. Вы можете
говорить все, что угодно и кому угодно.
Он повернулся. Манеры его были непринужденны, и казалось, он начисто
забыл о существовании некоего Госсейна.
- Этого человека, - сказал он охранникам, - надо отвести в
приготовленную для него комнату, накормить и выдать одежду. Он может
оставаться во дворце до девяти часов утра, но если пожелает уйти раньше,
не чините ему никаких препятствий.
Госсейн пошел вслед за охранниками. Он побоялся заговорить с
Патрицией Харди, не осмелился поблагодарить Крэнга из страха, что Торсон
может подслушивать. Когда в девять часов утра Госсейн вышел из дворца,
стоял ясный, погожий день, хотя местами еще клубился туман.
20
Нервная система человека реагирует неодинаково, когда
клетки организма находятся в угнетенном или возбужденном
состоянии. Но если последнее давно научно обосновано,
первое представляет особый интерес, поскольку процесс
торможения до конца не изучен, а механизм действия
ингибиторов, существование которых ни для кого не секрет,
останется не вполне ясным.
К.М.К.
Оказавшись на улице, Госсейн сказал сам себе:
- За мной наверняка следят. Не может быть, чтобы Торсон так просто
взял и отпустил меня на свободу.
Он был единственным человеком, севшим в автобус на остановке. Стоя у
заднего стекла, он глядел, как убегает назад серый тротуар. Примерно два
квартала за ними ехала то ли черная, то ли синяя легковая машина. Госсейн
вздохнул, когда она свернула на боковую улицу и исчезла за поворотом.
Вдалеке за дворцом показался спортивный автомобиль, который очень быстро
обогнал автобус, остановившийся перед поднявшей руку женщиной. Не обращая
на единственного пассажира никакого внимания, она села на переднее
сидение, но Госсейн исподтишка следил за ней до тех пор, пока она не сошла
через несколько остановок.
"Может быть, - решил он, - они просто знают, что мне некуда идти,
кроме как в отель и к Машине".
В гостинице, где Госсейн оставил не только багаж, но и двести
долларов наличными, клерк сказал, подтолкнув в нему регистрационную книгу:
- Распишитесь.
Такой возможности он не учел. Мысленно представив, какой может
оказаться тюрьма, он взял ручку и четко расписался, улыбаясь собственной
смелости.
Клерк исчез за перегородкой и примерно через полминуты появился с
ключом в руке.
- Вы ведь знаете дорогу, - заметил он.
Мысли Госсейна были далеко. "Даже подпись не изменилась, - подумал он
и покачал головой. - Если когда-нибудь ему придется выслушивать
объяснения, он позаботится о том, чтобы они были до конца ясными и
понятными".
Он провел в камере хранения десять минут, копаясь в чемоданах. Больше
всего его интересовали три костюма. Если ему не изменяла память, в одном
из них он установят термостат на 66 градус вместо привычных 72 по
Фаренгейту.
Два ртутных столбика стояли на отметке 72, третий на 66. Он быстро
снял брючную пару, выданную ему во дворце, и переоделся. Костюм сидел как
влитой. Госсейн вздохнул. Несмотря на свидетельство собственных глаз, ему
трудно было привыкнуть к мысли, что мертвец в лаборатории дворца и он сам
были одним и тем же лицом.
Он нашел деньги на месте, там, куда вложил их, между листами книги.
Отсчитав семьдесят пять долларов десятками и пятерками, Госсейн запер
чемоданы, закрыл сейф и вернул ключи клерку. Оказавшись на улице, он почти
сразу же услышал голос автомата по продаже газет и вспоминал те нелепые
обвинения, которые были предъявлены ему вчера вечером. Как и следовало
ожидать, заголовки пестрели сообщениями о смерти президента, но тон статей
резко поменялся.
- Госсейн оправдан... Проводится тщательное расследование...
Администрация признает, что сразу же после убийства в правительственном
заявлении были допущены грубые ошибки... Джим Торсон, наиболее вероятный
кандидат в президенты, требует... согласно закону...
Они больше не думали о возмездии, отказывались от своих слов. Точно
рассчитанный ход людей, чувствовавших за собой неограниченную силу. Они
заронили в мозг толпы искру подозрения в Венере и Машине и, когда
потребуется, они раздуют из нее пламя.
В самом конце первой страницы, на второй полосе в глаза Госсейну
бросился заголовок:
НИКАКИХ НОВОСТЕЙ С ВЕНЕРЫ
Радисты докладывают, что сегодня утром
им не удалось наладить связь с Венерой
Заметка привела Госсейна в угнетенное состояние. Только теперь он
начал понимать, что вновь оказался на Земле, один среди пяти миллиардов ее
обитателей, которые знали о текущих событиях только из газет и
радиопередач. Более того, он потерял надежду что-либо изменить, ведь его
лишили даже права рисковать собственной жизнью. Сколько глупостей он
наделал, прямо как в мелодраме! Надо же было ему сунуться в президентский
дворец именно в ночь убийства! Так мог поступить лишь умалишенный, но
никак не Гилберт Госсейн, обязанный предусмотреть последствия подобного
шага. И, конечно, они не подпустят его к Машине и на пушечный выстрел!
Но никто не остановил его. Он шел к сверкающему шпилю по пустынным
аллеям. Ничего удивительного, после двадцати девяти дней Игр отсеялось
примерно девяносто процентов соревнующихся. Зайдя в одну из
экзаменационных кабинок, Госсейн прикоснулся к металлическим контактам,
налаживая связь, и стал терпеливо ждать. Примерно через полминуты из
громкоговорителя раздался голос:
- Ситуация ясна. Что вы намерены предпринять?
Вопрос потряс Госсейна. Как ни обидно было ему признаться в этом, он
пришел получить совет, выслушать очередные инструкции. Будущее
представлялось ему настолько туманным, что говорить о каких-то намерениях
просто не имело смысла.
- Я растерялся, - признался он. - За короткое время мне многое
пришлось пережить. Я испытал страх смерти, ни на секунду не имел покоя,
старался что-то предпринять на благо общества. И вдруг все это оказалось
ненужным. Я волен делать, что захочу. Моей жизни ничто не грозит. Я вновь
вынужден зарабатывать себе на хлеб и заниматься прочими обыденными вещами.
Единственный мой план заключался в том, чтобы обратиться к ученым из
Института Семантики, а потом найти доктора Кора. Жителей Венеры необходимо
предупредить о грозящей, им опасности.
- Они уже знают, - сказала Машина. - Шестнадцать часов тому назад на
планету было совершено нападение. В операции участвовали пять тысяч
космических кораблей с двадцатью пятью миллионами солдат на борту. Они...
- ЧТО? - воскликнул Госсейн.
- В настоящий момент, - сказала Машина, - все большие города Венеры
находятся в руках захватчиков. Первая стадия битвы завершена.
Руки Госсейна бессильно упали с металлических контактов. Отчаяние,
охватившее его, пересилило чувство глубокого уважения, которое он питал к
Машине.
- И ты не предупредила их! - вскричал он вне себя от ярости. -
Чудовище!
- Насколько я понимаю, - ответил бесстрастный голос, - вы уже слышали
о Генераторе Пространства. Я не в состоянии выступать публично, пока он на
меня направлен.
Госсейн, готовый разразиться новыми проклятьями, умолк и стал слушать
дальше.
- Электронные системы моего мозга, - продолжала Машина, - необычайно
сложны и могут надежно функционировать лишь при правильном распределении
потока энергии. Он должен быть прерывистым - только тогда я в состоянии
управлять рабочими и нерабочими схемами в нужной последовательности.
Генератор Пространства мешает возникновению очередных импульсов, блокирует
определенные каналы. Таким образом он создает помехи, нарушает все мои
коммуникации с внешним миром, не позволяя осуществлять контроль над
фотоэлементами, тиратронами, усилителями, которые постоянно находятся под
нагрузкой.
- Но ведь ты разговариваешь со мной. Значит, это возможно!
- С отдельным человеком - да, - сказала Машина. - Использовав
резервы, я могу сообщить о заговоре нескольким людям одновременно.
Допустим, я так и сделаю. Допустим, они начнут кричать, что Машина
обвиняет правительство в саботаже. Прежде чем им поверят, Торсон достанет
еще один Генератор Пространства, и все будет кончено. Нет, мой друг, мир
слишком велик, и любой преступник, имеющий доступ к радио и газетам,
добьется за один час больше, чем я за год. И пока у меня не появится шанс
выступить публично, я предпочитаю молчать.
- Но что же нам делать? - недоуменно спросил Госсейн.
- Лично я - бессильна.
Госсейн почувствовал какой-то подвох.
- Ты хочешь сказать, что все зависит от меня одного? - спросил он.
- Я не уверена, - ответила Машина, - понимаете вы или нет, насколько
блестящий анализ дал Крэнг сложившийся ситуации.
Госсейн задумался, вспоминая разговор во дворце. Крэнг нес какую-то
ахинею о причинах, по которым они не собираются его убивать, и...
- Послушай, - воскликнул он, - не хочешь ли ты сказать, что я должен
покончить с собой?
- Будь на то моя воля, - торжественно произнесла Машина, - я
уничтожила бы вас в ту самую секунду, как открылась дверь. Но в мои схемы
встроены ограничения, которые позволяют убить человека только в том
случае, если он нападет на меня.
Госсейн, никак не ожидавший, что Машина неожиданно может стать его
врагом, изумленно вздохнул.
- Я не понимаю, что происходит, - сказал он. - Ты говоришь серьезно?
- Вы выполнили свою миссию, - ответил бесстрастный голос, - и должны
уступить место третьему, более совершенному Госсейну. Не исключено, что со
временем вам удастся научиться пользоваться дополнительным мозгом. Но у
нас нет времени, а Госсейн III получит такую возможность, как только
обретет сознание.
- Но ведь это просто смешно, - нервно сказал Госсейн. - Я не могу
покончить с собой. - С большим трудом он взял себя в руки. - Почему...
третий Госсейн должен появиться на свет обязательно после моей смерти?
- Процесс и мне не совсем понятен, - ответила Машина. - После того,
как мы виделись с вами в последний раз, мне сообщили, что физическая
смерть одного из тел воспринимается электронным устройством, которое
автоматически передает сигнал в следующее тело. Механика довольно проста,
что же касается биологии - мне трудно разобраться.
- Кто сообщил? - напряженно спросил Госсейн.
Наступила короткая пауза, потом из раскрывшейся щели выпали письмо.
- Я получаю инструкции по почте, - сказала Машина. - Ваше второе тело
доставили на грузовике, и к нему была приложена эта записка.
Госсейн развернул небольшой лист бумаги и прочитал несколько строк,
отпечатанных на машинке:
"Отправьте тело Госсейна II на Венеру и оставьте в лесу рядом с домом
Прескоттов. Когда он уйдет оттуда, пошлите робоплан, который должен будет
высадить его у дома-дерева Крэнга, с приказанием сдаться в плен.
Проинформируйте его относительно Венеры и примите все необходимые меры
предосторожности".
- Никто и никогда не проверял грузы, которые я отправляю на Венеру, -
сказала Машина. - Ваша транспортировка прошла без осложнений.
Чувствуя непонятную слабость, Госсейн перечитал записку.
- И это все, что ты знаешь? - с трудом проговорил он.
Казалось, Машина колеблется.
- С тех пор я получила еще одно письмо, в котором сказано, что скоро
мне будет доставлено тело Госсейна III.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
III. Мы предпочитаем, чтобы у нашего неизвестного космического шахматиста
не оставалось шансов ввести в Игру новую фигуру. Итак, руководствуясь
здравым смыслом, мы просто решили отпустить вас на свободу, не поставив
никаких условий и не сомневаясь, что вы сумеете позаботиться о собственной
безопасности.
Госсейн ожидал какого угодно приговора, но только не этого. Свобода!
Он никогда особенно не рассчитывал на помощь Крэнга, и действительность
превзошла все его ожидания. Вот только немного странно, что галактический
агент, уверовавший в нуль-А путь развития, возражает против появления
Госсейна III. Неожиданное заявление, благоприятное с его точки зрения,
застало Госсейна врасплох.
- Что вы решили?! - переспросил он.
- Ваше дело закрыто, - коротко ответил Элдред Крэнг. - Обвинений, вам
предъявленных, больше не существует, о чем оповещены все полицейские
участки. Ваш недоразвитый мозг не предвещает никакой опасности, а помещать
нашим планам невозможно даже теоретически. Слишком поздно. Вы можете
говорить все, что угодно и кому угодно.
Он повернулся. Манеры его были непринужденны, и казалось, он начисто
забыл о существовании некоего Госсейна.
- Этого человека, - сказал он охранникам, - надо отвести в
приготовленную для него комнату, накормить и выдать одежду. Он может
оставаться во дворце до девяти часов утра, но если пожелает уйти раньше,
не чините ему никаких препятствий.
Госсейн пошел вслед за охранниками. Он побоялся заговорить с
Патрицией Харди, не осмелился поблагодарить Крэнга из страха, что Торсон
может подслушивать. Когда в девять часов утра Госсейн вышел из дворца,
стоял ясный, погожий день, хотя местами еще клубился туман.
20
Нервная система человека реагирует неодинаково, когда
клетки организма находятся в угнетенном или возбужденном
состоянии. Но если последнее давно научно обосновано,
первое представляет особый интерес, поскольку процесс
торможения до конца не изучен, а механизм действия
ингибиторов, существование которых ни для кого не секрет,
останется не вполне ясным.
К.М.К.
Оказавшись на улице, Госсейн сказал сам себе:
- За мной наверняка следят. Не может быть, чтобы Торсон так просто
взял и отпустил меня на свободу.
Он был единственным человеком, севшим в автобус на остановке. Стоя у
заднего стекла, он глядел, как убегает назад серый тротуар. Примерно два
квартала за ними ехала то ли черная, то ли синяя легковая машина. Госсейн
вздохнул, когда она свернула на боковую улицу и исчезла за поворотом.
Вдалеке за дворцом показался спортивный автомобиль, который очень быстро
обогнал автобус, остановившийся перед поднявшей руку женщиной. Не обращая
на единственного пассажира никакого внимания, она села на переднее
сидение, но Госсейн исподтишка следил за ней до тех пор, пока она не сошла
через несколько остановок.
"Может быть, - решил он, - они просто знают, что мне некуда идти,
кроме как в отель и к Машине".
В гостинице, где Госсейн оставил не только багаж, но и двести
долларов наличными, клерк сказал, подтолкнув в нему регистрационную книгу:
- Распишитесь.
Такой возможности он не учел. Мысленно представив, какой может
оказаться тюрьма, он взял ручку и четко расписался, улыбаясь собственной
смелости.
Клерк исчез за перегородкой и примерно через полминуты появился с
ключом в руке.
- Вы ведь знаете дорогу, - заметил он.
Мысли Госсейна были далеко. "Даже подпись не изменилась, - подумал он
и покачал головой. - Если когда-нибудь ему придется выслушивать
объяснения, он позаботится о том, чтобы они были до конца ясными и
понятными".
Он провел в камере хранения десять минут, копаясь в чемоданах. Больше
всего его интересовали три костюма. Если ему не изменяла память, в одном
из них он установят термостат на 66 градус вместо привычных 72 по
Фаренгейту.
Два ртутных столбика стояли на отметке 72, третий на 66. Он быстро
снял брючную пару, выданную ему во дворце, и переоделся. Костюм сидел как
влитой. Госсейн вздохнул. Несмотря на свидетельство собственных глаз, ему
трудно было привыкнуть к мысли, что мертвец в лаборатории дворца и он сам
были одним и тем же лицом.
Он нашел деньги на месте, там, куда вложил их, между листами книги.
Отсчитав семьдесят пять долларов десятками и пятерками, Госсейн запер
чемоданы, закрыл сейф и вернул ключи клерку. Оказавшись на улице, он почти
сразу же услышал голос автомата по продаже газет и вспоминал те нелепые
обвинения, которые были предъявлены ему вчера вечером. Как и следовало
ожидать, заголовки пестрели сообщениями о смерти президента, но тон статей
резко поменялся.
- Госсейн оправдан... Проводится тщательное расследование...
Администрация признает, что сразу же после убийства в правительственном
заявлении были допущены грубые ошибки... Джим Торсон, наиболее вероятный
кандидат в президенты, требует... согласно закону...
Они больше не думали о возмездии, отказывались от своих слов. Точно
рассчитанный ход людей, чувствовавших за собой неограниченную силу. Они
заронили в мозг толпы искру подозрения в Венере и Машине и, когда
потребуется, они раздуют из нее пламя.
В самом конце первой страницы, на второй полосе в глаза Госсейну
бросился заголовок:
НИКАКИХ НОВОСТЕЙ С ВЕНЕРЫ
Радисты докладывают, что сегодня утром
им не удалось наладить связь с Венерой
Заметка привела Госсейна в угнетенное состояние. Только теперь он
начал понимать, что вновь оказался на Земле, один среди пяти миллиардов ее
обитателей, которые знали о текущих событиях только из газет и
радиопередач. Более того, он потерял надежду что-либо изменить, ведь его
лишили даже права рисковать собственной жизнью. Сколько глупостей он
наделал, прямо как в мелодраме! Надо же было ему сунуться в президентский
дворец именно в ночь убийства! Так мог поступить лишь умалишенный, но
никак не Гилберт Госсейн, обязанный предусмотреть последствия подобного
шага. И, конечно, они не подпустят его к Машине и на пушечный выстрел!
Но никто не остановил его. Он шел к сверкающему шпилю по пустынным
аллеям. Ничего удивительного, после двадцати девяти дней Игр отсеялось
примерно девяносто процентов соревнующихся. Зайдя в одну из
экзаменационных кабинок, Госсейн прикоснулся к металлическим контактам,
налаживая связь, и стал терпеливо ждать. Примерно через полминуты из
громкоговорителя раздался голос:
- Ситуация ясна. Что вы намерены предпринять?
Вопрос потряс Госсейна. Как ни обидно было ему признаться в этом, он
пришел получить совет, выслушать очередные инструкции. Будущее
представлялось ему настолько туманным, что говорить о каких-то намерениях
просто не имело смысла.
- Я растерялся, - признался он. - За короткое время мне многое
пришлось пережить. Я испытал страх смерти, ни на секунду не имел покоя,
старался что-то предпринять на благо общества. И вдруг все это оказалось
ненужным. Я волен делать, что захочу. Моей жизни ничто не грозит. Я вновь
вынужден зарабатывать себе на хлеб и заниматься прочими обыденными вещами.
Единственный мой план заключался в том, чтобы обратиться к ученым из
Института Семантики, а потом найти доктора Кора. Жителей Венеры необходимо
предупредить о грозящей, им опасности.
- Они уже знают, - сказала Машина. - Шестнадцать часов тому назад на
планету было совершено нападение. В операции участвовали пять тысяч
космических кораблей с двадцатью пятью миллионами солдат на борту. Они...
- ЧТО? - воскликнул Госсейн.
- В настоящий момент, - сказала Машина, - все большие города Венеры
находятся в руках захватчиков. Первая стадия битвы завершена.
Руки Госсейна бессильно упали с металлических контактов. Отчаяние,
охватившее его, пересилило чувство глубокого уважения, которое он питал к
Машине.
- И ты не предупредила их! - вскричал он вне себя от ярости. -
Чудовище!
- Насколько я понимаю, - ответил бесстрастный голос, - вы уже слышали
о Генераторе Пространства. Я не в состоянии выступать публично, пока он на
меня направлен.
Госсейн, готовый разразиться новыми проклятьями, умолк и стал слушать
дальше.
- Электронные системы моего мозга, - продолжала Машина, - необычайно
сложны и могут надежно функционировать лишь при правильном распределении
потока энергии. Он должен быть прерывистым - только тогда я в состоянии
управлять рабочими и нерабочими схемами в нужной последовательности.
Генератор Пространства мешает возникновению очередных импульсов, блокирует
определенные каналы. Таким образом он создает помехи, нарушает все мои
коммуникации с внешним миром, не позволяя осуществлять контроль над
фотоэлементами, тиратронами, усилителями, которые постоянно находятся под
нагрузкой.
- Но ведь ты разговариваешь со мной. Значит, это возможно!
- С отдельным человеком - да, - сказала Машина. - Использовав
резервы, я могу сообщить о заговоре нескольким людям одновременно.
Допустим, я так и сделаю. Допустим, они начнут кричать, что Машина
обвиняет правительство в саботаже. Прежде чем им поверят, Торсон достанет
еще один Генератор Пространства, и все будет кончено. Нет, мой друг, мир
слишком велик, и любой преступник, имеющий доступ к радио и газетам,
добьется за один час больше, чем я за год. И пока у меня не появится шанс
выступить публично, я предпочитаю молчать.
- Но что же нам делать? - недоуменно спросил Госсейн.
- Лично я - бессильна.
Госсейн почувствовал какой-то подвох.
- Ты хочешь сказать, что все зависит от меня одного? - спросил он.
- Я не уверена, - ответила Машина, - понимаете вы или нет, насколько
блестящий анализ дал Крэнг сложившийся ситуации.
Госсейн задумался, вспоминая разговор во дворце. Крэнг нес какую-то
ахинею о причинах, по которым они не собираются его убивать, и...
- Послушай, - воскликнул он, - не хочешь ли ты сказать, что я должен
покончить с собой?
- Будь на то моя воля, - торжественно произнесла Машина, - я
уничтожила бы вас в ту самую секунду, как открылась дверь. Но в мои схемы
встроены ограничения, которые позволяют убить человека только в том
случае, если он нападет на меня.
Госсейн, никак не ожидавший, что Машина неожиданно может стать его
врагом, изумленно вздохнул.
- Я не понимаю, что происходит, - сказал он. - Ты говоришь серьезно?
- Вы выполнили свою миссию, - ответил бесстрастный голос, - и должны
уступить место третьему, более совершенному Госсейну. Не исключено, что со
временем вам удастся научиться пользоваться дополнительным мозгом. Но у
нас нет времени, а Госсейн III получит такую возможность, как только
обретет сознание.
- Но ведь это просто смешно, - нервно сказал Госсейн. - Я не могу
покончить с собой. - С большим трудом он взял себя в руки. - Почему...
третий Госсейн должен появиться на свет обязательно после моей смерти?
- Процесс и мне не совсем понятен, - ответила Машина. - После того,
как мы виделись с вами в последний раз, мне сообщили, что физическая
смерть одного из тел воспринимается электронным устройством, которое
автоматически передает сигнал в следующее тело. Механика довольно проста,
что же касается биологии - мне трудно разобраться.
- Кто сообщил? - напряженно спросил Госсейн.
Наступила короткая пауза, потом из раскрывшейся щели выпали письмо.
- Я получаю инструкции по почте, - сказала Машина. - Ваше второе тело
доставили на грузовике, и к нему была приложена эта записка.
Госсейн развернул небольшой лист бумаги и прочитал несколько строк,
отпечатанных на машинке:
"Отправьте тело Госсейна II на Венеру и оставьте в лесу рядом с домом
Прескоттов. Когда он уйдет оттуда, пошлите робоплан, который должен будет
высадить его у дома-дерева Крэнга, с приказанием сдаться в плен.
Проинформируйте его относительно Венеры и примите все необходимые меры
предосторожности".
- Никто и никогда не проверял грузы, которые я отправляю на Венеру, -
сказала Машина. - Ваша транспортировка прошла без осложнений.
Чувствуя непонятную слабость, Госсейн перечитал записку.
- И это все, что ты знаешь? - с трудом проговорил он.
Казалось, Машина колеблется.
- С тех пор я получила еще одно письмо, в котором сказано, что скоро
мне будет доставлено тело Госсейна III.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28