появился новый штамм паразита, перескакивающий с крыс на людей и обратно без котов. Конечно, как у всякого нового штамма, с оптимальной вирулентностью получилась неразбериха; новые инферны более склонны к насилию, их труднее контролировать. Настоящее кино про зомби, как ты и сказал.
— А старый штамм ушел под землю.
— Совершенно верно. — Сара улыбнулась. — Они так и говорили — что ты поймешь.
— Но это происходило в Европе, а здесь у нас Нью-Йорк.
— Крысы пробираются куда угодно, Кэл. Им нравятся корабли, и, конечно, новые паразиты заставили их отправиться в Новый Свет. И даже здесь старый штамм ушел на глубину.
— Но сейчас он поднимается наверх. Почему мы с этим миримся? Почему старые носители скрывают это от остальных в Дозоре?
— Отличные вопросы, — Она медленно покивала, прожевывая последний кусок гамбургера. — Вот чего вы, ученые, похоже, никогда не понимаете: «почему» всегда важнее, чем «как».
— Сара, просто ответь мне!
— Ладно. — Она приложила ладони к столу. — Чувствуешь?
Я заглянул в свою чашку кофе — отражение ламп на ее поверхности слегка подрагивало.
— Ты имеешь в виду проходящий под нами поезд подземки?
Она покачала головой и закрыла глаза.
— Прислушайся получше. В смысле, постарайся почувствовать.
Я положил ладони на стол. Поезд прошел, и я ощутил другое, едва различимое содрогание в его кильватере. Как будто что-то беспокойно ворочалось во сне. Примерно тоже самое я чувствовал подошвами ковбойских сапог, когда впервые увидел кота-инферна. Сара открыла глаза.
— Наш штамм поднимается, потому что его выталкивают.
Я вспомнил ту тварь, запах которой ощущал в подземном мире, и на мгновение дрожь охватила не только руки, но и все тело.
— Кто?
Сара оторвала ладони от стола, вздохнула и пожала плечами.
— Внизу много чего есть, Кэл. Твари, которых люди не видели давным-давно. Во время чумы множество знаний было утрачено. Однако те, кто давно живет на свете, твердо знают одно: как только земля начинает дрожать, жди, что скоро поднимется старый штамм. И они нуждаются в нас.
— Подожди, подожди! Кто нуждается в ком?
— Они… — она перевела взгляд за окно, на прохожих, — нуждаются в нас. Мы — иммунная система своего вида, Кэл. Как с этими дурацкими Б-клетками и Т-клетками, о которых ты вечно болтал, вторжение активировало нас. Носители нового штамма просто зомби, вампиры, но те, у кого старый штамм, мы… солдаты.
Голова у меня пошла кругом, когда я попытался сопоставить слова Сары с тем, что делает Моргана, — бессистемно распространяет болезнь, привлекает себе в помощь орду котов.
— Но к чему вся эта таинственность? В смысле, почему на занятиях в Ночном Дозоре нам ничего не рассказывали? Доктор Крыса знает об этом? А в архиве?
— Эта тайна старше архива. Старше науки. Даже старше Нью-Йорка. Поэтому носители оберегают ее от людей из Ночного Дозора. Кэл, человечеству предстоят очень нелегкие месяцы. Нам нужны все солдаты, которых можно поставить под ружье, и быстро.
— Значит, вы распространяете болезнь намеренно? — спросил я.
В этот момент Сара посмотрела куда-то мимо меня, на ее губах заиграла любезная улыбка. Моего плеча коснулась рука.
— Привет, Кэл. Извини, что опоздала.
Я поднял взгляд. Ласи смотрела на Сару явно в некотором недоумении.
— Ох, привет. — Похоже, я слишком увлекся, и их встречи избежать не удалось. — Это Сара. Моя «бывшая».
— А ты, надо полагать, Ласи. — Сара протянула ей руку.
— Ну… да, Ласи. — Они обменялись рукопожатием.
Ребекка поставила передо мной тарелку с бифштексом:
— С пылу с жару, горяченькое.
Ласи опустилась на соседний стул, явно насторожившись относительно сидящей напротив женщины. Взгляд Ребекки скользнул по нашим лицам, она почувствовала, что все мы испытываем неловкость.
— Кофе, дорогуша? — спросила она Ласи.
— Да, пожалуйста.
— Мне тоже, — сказал я.
— И мне, — добавила Сара. — И еще один гамбургер.
— А мне что-нибудь вот такое. — Ласи кивнула на мой бифштекс. — Я проголодалась.
— Мясо? — удивился я. — Вот дерьмо!
— Эй, это же не противозаконно, — пробормотала она.
— Что не противозаконно? — спросила Сара, облизывая пальцы.
— Есть мясо, — ответила Ласи. — Люди время от времени меняются, знаешь ли.
Сара улыбнулась.
— А-а… Раньше ты была вегетарианкой?
Я жадно набросился на мясо, чувствуя, что в противном случае просто упаду в обморок.
— Ага, была. До недавнего времени.
Сара перевела взгляд с Ласи на меня и усмехнулась.
— Неужели ты был плохим мальчиком, Кэл?
— Это не я, это Корнелиус.
— Может, кто-нибудь будет столь любезен объяснить мне, что происходит? — спросила Ласи.
Сара вздохнула.
— Ну, Ласи, могут возникнуть некоторые сложности.
Ласи вскинула руки.
— Не смотри на меня так, подружка. Я даже не целовалась с этим парнем.
— Ох, бедненький Кэл! — сказала Сара и добавила вредным детским голоском, не сводя взгляда с Ласи: — Тебя котик покусал?
— О чем, черт побери, вы толкуете? — воскликнула Ласи.
Я положил вилку. Ситуация выходила из-под контроля. Нужно было развести их, а еще лучше увести Ласи отсюда, иначе ей грозило долгое времяпрепровождение в Монтане. Смахнув в карман пузырек с таблетками, я схватил Ласи за руку и потащил к двери.
— Какого черта! — возмутилась она.
— Кэл! — закричала Сара. — Подожди!
— Нам нужно уходить, — прошипел я, обращаясь к Ласи. — Она одна из них.
— Что, одна из твоих старых подружек? Ну, это я уже поняла. — Ласи остановилась и оглянулась на Сару. — Ох, ты имеешь в виду…
— Да!
— Bay, парень!
Когда мы добрались до двери, я обернулся. Сара не преследовала нас, просто провожала взглядом с выражением легкого удивления на лице. В руке у нее был сотовый телефон, но номер она не набирала, напротив, махнула мне рукой, как бы говоря: «Кш-ш-ш!» По какой-то причине — верность прошлому? не выветрившееся до конца безумие? — она давала нам возможность убраться. На улице было полно прохожих, но запаха хищников я не ощущал — просто большая скученность людей, готовая мишень для инфекции и бойни. Я не останавливался, выбирая направление наугад и таща Ласи за собой.
— Куда мы идем, Кэл?
— Не знаю. Просто нужно убраться отсюда. Теперь они знают о тебе.
— Что знают обо мне? Что ты рассказал мне о Ночном Дозоре и все такое?
Я не отвечал, соображая, о чем и как говорить, но Ласи заставила меня остановиться.
— Кэл? Скажи мне правду или я тебя убью!
Я глянул ей за спину — все еще никаких признаков погони.
— Они послали Сару найти меня.
— И ты рассказал ей обо мне?
— Нет! Ты сама это сделала, когда заказала бифштекс! — Я попытался снова потащить Ласи за собой, но она уперлась.
— Какого черта? Какое отношение ко всему этому имеет бифштекс?
— Ты сильно голодна, верно? И чувствуешь слабость? И весь день мечтала о мясе…
Она не отвечала, просто стояла, сощурив глаза. Потом наконец смысл моих слов дошел до нее.
— Эй, Земля — Кэлу: мы же с тобой не спали.
— Поверь, я знаю, что говорю. Видишь ли, существует новый штамм… в смысле, на поверку он оказался старым… и он имеет отношение к котам. Теперь они главные переносчики болезни.
Неудивительно, что от такого сбивчивого объяснения откровенное недоумение Ласи только усилилось. Она стояла как вкопанная и таращилась на меня. Прохожие задевали ее, но она не замечала. Спустя десять долгих секунд она медленно и отчетливо произнесла:
— Ты хочешь сказать, что твой толстозадый кот превратил меня в вампира?
— Ну… не исключено. — Я смущенно откашлялся. — Но могу проверить тебя, и тогда мы будем знать точно.
— Парень, ты покойник.
— Прекрасно. Подожди, пока мы найдем подходящее местечко.
— Что еще за местечко?
— Темное местечко.
Найти на Манхэттене посреди белого дня место, где царила бы непроглядная тьма, нелегко. Фактически найти на Манхэттене место, где царила бы непроглядная тьма, нелегко в любое время суток.
Мелькнула мысль отправиться к Ласи домой, но если Дозор ищет нас, то, скорее всего, поиск начнут именно оттуда. Я также обдумал идею снять номер в отеле, где можно плотно задернуть шторы, но если Ласи заразилась, не стоило разбрасываться деньгами. Возможно, какое-то время мы будем в бегах.
Таблетки были при мне, и если что, мы сможем держать паразита под контролем. Не составит большого труда произвести анализ смеси мандрагоры с чесноком и воспроизводить ее по мере надобности, что позволит Ласи сохранять человеческий облик. Какой бы конец цивилизации ни планировали старые носители, мы могли бы пересидеть его.
— Может, пойдем в кинотеатр? — предложила Ласи.
— Там недостаточно темно. — Всякий раз, когда я бываю в кинотеатре, лампочки указателей выхода просто сводят меня с ума. — Нам нужна пещерная тьма, Ласи.
— Пещерная тьма? На Манхэттене не так уж много пещер, Кэл.
— Ты удивилась бы, узнав, сколько их.
Земля задрожала под ногами, отражаясь словно эхо, дрожью во всем теле. Мы стояли на тротуаре у станции «Юнион-сквер». Я потянул Ласи ко входу в метро, через турникет, вниз по ступенькам и в самый конец платформы.
— Вон туда. — Я кивнул в глубину туннеля.
— На рельсы? Шутишь?
— На восемнадцатой улице есть старая заброшенная станция. Я уже бывал там. Темнота полная.
Она наклонилась над рельсами; среди пустых кофейных чашек металось маленькое серое создание.
— Крысы тебя не укусят. Об этом я позабочусь.
— Выкинь из головы.
— Ласи, я знаю метро, как собственную квартиру. Мы изучали его на занятиях.
Она отпрянула от края, оглянулась на немногочисленных пассажиров на платформе, бросающих на нас удивленные взгляды, и прошипела:
— Зато я на этот ваш курс лекций не записывалась.
— Нет. Ты не записывалась ни на что из того, что на тебя свалилась. Однако нам необходимо выяснить, инфицирована ты или нет.
Ласи пристально смотрела на меня; ее глаза влажно поблескивали, словно чернила.
— А если выяснится, что я вампир? Ты, типа, сможешь как-то подавить эту заразу?
— Ты не вампир, Ласи. Просто больна, и то лишь предположительно. Этот штамм легко держать под контролем. — Я вытащил из кармана таблетки и встряхнул пузырек. — Видишь? Мы уберемся из города, а иначе тебя отправят на лечение. В Монтану.
— В Монтану?
Я снова сделал жест в сторону туннеля.
— Выбор за тобой.
Показался состав. Мы дождались, пока платформа опустела. Я потащил Ласи туда, где у камер наблюдения «слепое пятно» и рядом находилась лестница, по которой можно спуститься на рельсы.
Она посмотрела в глубину туннеля.
— Ты правда можешь меня вылечить?
— Не вылечить. Держать паразита под контролем. Станешь такой же, как я.
— Что, всякая там суперсила и прочее в том же духе?
— Да. Это будет здорово!
«После того, как завершится стадия каннибализма», — подумал я.
— Но в конце концов эта болезнь убьет меня?
— Ну да. Спустя несколько столетий. Ласи вытаращилась на меня.
— Ничего себе, парень! Так сказать, утешительный приз.
Мы бежали между рельсами.
— Не дотрагивайся до этого. — Я указал на прикрытый деревянной обшивкой путь между нашими рельсами и соседними. — Если не хочешь поджариться.
— Знаменитый третий путь? Никаких проблем. Меня гораздо больше волнуют поезда.
— Очередной только что прошел. У нас есть несколько минут.
— Несколько?
— Заброшенная станция всего в четырех кварталах отсюда. Я пойму, что поезд приближается, по дрожанию рельс. Сверхчувствительность и все такое. — Я кивнул на опоры, поддерживающие улицу над нашими головами. — И если поезд появится, просто встань между ними, и окажешься в безопасности.
Мы бежали по туннелю, и я пытался не замечать, что Ласи не спотыкается о шпалы и мусор, словно темнота не мешала ей. Однако пока это была не полная тьма. На стенах висели светильники, отбрасывая наши мечущиеся, изломанные тени.
Впереди показался поезд, медленно берущий поворот. Холодные белые глаза фар мерцали между стальными опорными колоннами, точно лучи старого кинопроектора. В их свете я увидел, что Ласи остановилась. Поезд шел по встречному пути, его можно было не опасаться, однако все усиливающийся грохот металлических колес буквально парализовал ее.
Стена металла мчалась совсем рядом, вздымая волосы вокруг головы Ласи и осыпая наши ноги искрами. Дико мелькали светлые пятна проносившихся мимо окон и лица пассажиров; некоторые из них с изумлением смотрели на нас. Я обхватил Ласи рукой, ритмичный стук колес сотрясал наши тела. Воздух бил в лицо с такой силой, что я непроизвольно прикрыл глаза. Наконец звук затих в отдалении.
— Как ты? — спросил я.
— Ужасно, как громко! — воскликнула Ласи. В ушах еще звенело, и я едва расслышал ее голос.
— Пошли, пока другой поезд не появился. Она кивнула, и я потащил ее дальше, к заброшенной станции.
Станция на 18-й улице открылась в 1904 году, тогда же, что и все остальные на шестой линии; надо полагать, как часть праздника в честь рубежа веков.
В те времена все поезда подземки состояли из пяти вагонов. В 1940-м, в связи с резким увеличением пассажиропотока, их число удвоили, и старые платформы длиной всего около двухсот футов стали слишком коротки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— А старый штамм ушел под землю.
— Совершенно верно. — Сара улыбнулась. — Они так и говорили — что ты поймешь.
— Но это происходило в Европе, а здесь у нас Нью-Йорк.
— Крысы пробираются куда угодно, Кэл. Им нравятся корабли, и, конечно, новые паразиты заставили их отправиться в Новый Свет. И даже здесь старый штамм ушел на глубину.
— Но сейчас он поднимается наверх. Почему мы с этим миримся? Почему старые носители скрывают это от остальных в Дозоре?
— Отличные вопросы, — Она медленно покивала, прожевывая последний кусок гамбургера. — Вот чего вы, ученые, похоже, никогда не понимаете: «почему» всегда важнее, чем «как».
— Сара, просто ответь мне!
— Ладно. — Она приложила ладони к столу. — Чувствуешь?
Я заглянул в свою чашку кофе — отражение ламп на ее поверхности слегка подрагивало.
— Ты имеешь в виду проходящий под нами поезд подземки?
Она покачала головой и закрыла глаза.
— Прислушайся получше. В смысле, постарайся почувствовать.
Я положил ладони на стол. Поезд прошел, и я ощутил другое, едва различимое содрогание в его кильватере. Как будто что-то беспокойно ворочалось во сне. Примерно тоже самое я чувствовал подошвами ковбойских сапог, когда впервые увидел кота-инферна. Сара открыла глаза.
— Наш штамм поднимается, потому что его выталкивают.
Я вспомнил ту тварь, запах которой ощущал в подземном мире, и на мгновение дрожь охватила не только руки, но и все тело.
— Кто?
Сара оторвала ладони от стола, вздохнула и пожала плечами.
— Внизу много чего есть, Кэл. Твари, которых люди не видели давным-давно. Во время чумы множество знаний было утрачено. Однако те, кто давно живет на свете, твердо знают одно: как только земля начинает дрожать, жди, что скоро поднимется старый штамм. И они нуждаются в нас.
— Подожди, подожди! Кто нуждается в ком?
— Они… — она перевела взгляд за окно, на прохожих, — нуждаются в нас. Мы — иммунная система своего вида, Кэл. Как с этими дурацкими Б-клетками и Т-клетками, о которых ты вечно болтал, вторжение активировало нас. Носители нового штамма просто зомби, вампиры, но те, у кого старый штамм, мы… солдаты.
Голова у меня пошла кругом, когда я попытался сопоставить слова Сары с тем, что делает Моргана, — бессистемно распространяет болезнь, привлекает себе в помощь орду котов.
— Но к чему вся эта таинственность? В смысле, почему на занятиях в Ночном Дозоре нам ничего не рассказывали? Доктор Крыса знает об этом? А в архиве?
— Эта тайна старше архива. Старше науки. Даже старше Нью-Йорка. Поэтому носители оберегают ее от людей из Ночного Дозора. Кэл, человечеству предстоят очень нелегкие месяцы. Нам нужны все солдаты, которых можно поставить под ружье, и быстро.
— Значит, вы распространяете болезнь намеренно? — спросил я.
В этот момент Сара посмотрела куда-то мимо меня, на ее губах заиграла любезная улыбка. Моего плеча коснулась рука.
— Привет, Кэл. Извини, что опоздала.
Я поднял взгляд. Ласи смотрела на Сару явно в некотором недоумении.
— Ох, привет. — Похоже, я слишком увлекся, и их встречи избежать не удалось. — Это Сара. Моя «бывшая».
— А ты, надо полагать, Ласи. — Сара протянула ей руку.
— Ну… да, Ласи. — Они обменялись рукопожатием.
Ребекка поставила передо мной тарелку с бифштексом:
— С пылу с жару, горяченькое.
Ласи опустилась на соседний стул, явно насторожившись относительно сидящей напротив женщины. Взгляд Ребекки скользнул по нашим лицам, она почувствовала, что все мы испытываем неловкость.
— Кофе, дорогуша? — спросила она Ласи.
— Да, пожалуйста.
— Мне тоже, — сказал я.
— И мне, — добавила Сара. — И еще один гамбургер.
— А мне что-нибудь вот такое. — Ласи кивнула на мой бифштекс. — Я проголодалась.
— Мясо? — удивился я. — Вот дерьмо!
— Эй, это же не противозаконно, — пробормотала она.
— Что не противозаконно? — спросила Сара, облизывая пальцы.
— Есть мясо, — ответила Ласи. — Люди время от времени меняются, знаешь ли.
Сара улыбнулась.
— А-а… Раньше ты была вегетарианкой?
Я жадно набросился на мясо, чувствуя, что в противном случае просто упаду в обморок.
— Ага, была. До недавнего времени.
Сара перевела взгляд с Ласи на меня и усмехнулась.
— Неужели ты был плохим мальчиком, Кэл?
— Это не я, это Корнелиус.
— Может, кто-нибудь будет столь любезен объяснить мне, что происходит? — спросила Ласи.
Сара вздохнула.
— Ну, Ласи, могут возникнуть некоторые сложности.
Ласи вскинула руки.
— Не смотри на меня так, подружка. Я даже не целовалась с этим парнем.
— Ох, бедненький Кэл! — сказала Сара и добавила вредным детским голоском, не сводя взгляда с Ласи: — Тебя котик покусал?
— О чем, черт побери, вы толкуете? — воскликнула Ласи.
Я положил вилку. Ситуация выходила из-под контроля. Нужно было развести их, а еще лучше увести Ласи отсюда, иначе ей грозило долгое времяпрепровождение в Монтане. Смахнув в карман пузырек с таблетками, я схватил Ласи за руку и потащил к двери.
— Какого черта! — возмутилась она.
— Кэл! — закричала Сара. — Подожди!
— Нам нужно уходить, — прошипел я, обращаясь к Ласи. — Она одна из них.
— Что, одна из твоих старых подружек? Ну, это я уже поняла. — Ласи остановилась и оглянулась на Сару. — Ох, ты имеешь в виду…
— Да!
— Bay, парень!
Когда мы добрались до двери, я обернулся. Сара не преследовала нас, просто провожала взглядом с выражением легкого удивления на лице. В руке у нее был сотовый телефон, но номер она не набирала, напротив, махнула мне рукой, как бы говоря: «Кш-ш-ш!» По какой-то причине — верность прошлому? не выветрившееся до конца безумие? — она давала нам возможность убраться. На улице было полно прохожих, но запаха хищников я не ощущал — просто большая скученность людей, готовая мишень для инфекции и бойни. Я не останавливался, выбирая направление наугад и таща Ласи за собой.
— Куда мы идем, Кэл?
— Не знаю. Просто нужно убраться отсюда. Теперь они знают о тебе.
— Что знают обо мне? Что ты рассказал мне о Ночном Дозоре и все такое?
Я не отвечал, соображая, о чем и как говорить, но Ласи заставила меня остановиться.
— Кэл? Скажи мне правду или я тебя убью!
Я глянул ей за спину — все еще никаких признаков погони.
— Они послали Сару найти меня.
— И ты рассказал ей обо мне?
— Нет! Ты сама это сделала, когда заказала бифштекс! — Я попытался снова потащить Ласи за собой, но она уперлась.
— Какого черта? Какое отношение ко всему этому имеет бифштекс?
— Ты сильно голодна, верно? И чувствуешь слабость? И весь день мечтала о мясе…
Она не отвечала, просто стояла, сощурив глаза. Потом наконец смысл моих слов дошел до нее.
— Эй, Земля — Кэлу: мы же с тобой не спали.
— Поверь, я знаю, что говорю. Видишь ли, существует новый штамм… в смысле, на поверку он оказался старым… и он имеет отношение к котам. Теперь они главные переносчики болезни.
Неудивительно, что от такого сбивчивого объяснения откровенное недоумение Ласи только усилилось. Она стояла как вкопанная и таращилась на меня. Прохожие задевали ее, но она не замечала. Спустя десять долгих секунд она медленно и отчетливо произнесла:
— Ты хочешь сказать, что твой толстозадый кот превратил меня в вампира?
— Ну… не исключено. — Я смущенно откашлялся. — Но могу проверить тебя, и тогда мы будем знать точно.
— Парень, ты покойник.
— Прекрасно. Подожди, пока мы найдем подходящее местечко.
— Что еще за местечко?
— Темное местечко.
Найти на Манхэттене посреди белого дня место, где царила бы непроглядная тьма, нелегко. Фактически найти на Манхэттене место, где царила бы непроглядная тьма, нелегко в любое время суток.
Мелькнула мысль отправиться к Ласи домой, но если Дозор ищет нас, то, скорее всего, поиск начнут именно оттуда. Я также обдумал идею снять номер в отеле, где можно плотно задернуть шторы, но если Ласи заразилась, не стоило разбрасываться деньгами. Возможно, какое-то время мы будем в бегах.
Таблетки были при мне, и если что, мы сможем держать паразита под контролем. Не составит большого труда произвести анализ смеси мандрагоры с чесноком и воспроизводить ее по мере надобности, что позволит Ласи сохранять человеческий облик. Какой бы конец цивилизации ни планировали старые носители, мы могли бы пересидеть его.
— Может, пойдем в кинотеатр? — предложила Ласи.
— Там недостаточно темно. — Всякий раз, когда я бываю в кинотеатре, лампочки указателей выхода просто сводят меня с ума. — Нам нужна пещерная тьма, Ласи.
— Пещерная тьма? На Манхэттене не так уж много пещер, Кэл.
— Ты удивилась бы, узнав, сколько их.
Земля задрожала под ногами, отражаясь словно эхо, дрожью во всем теле. Мы стояли на тротуаре у станции «Юнион-сквер». Я потянул Ласи ко входу в метро, через турникет, вниз по ступенькам и в самый конец платформы.
— Вон туда. — Я кивнул в глубину туннеля.
— На рельсы? Шутишь?
— На восемнадцатой улице есть старая заброшенная станция. Я уже бывал там. Темнота полная.
Она наклонилась над рельсами; среди пустых кофейных чашек металось маленькое серое создание.
— Крысы тебя не укусят. Об этом я позабочусь.
— Выкинь из головы.
— Ласи, я знаю метро, как собственную квартиру. Мы изучали его на занятиях.
Она отпрянула от края, оглянулась на немногочисленных пассажиров на платформе, бросающих на нас удивленные взгляды, и прошипела:
— Зато я на этот ваш курс лекций не записывалась.
— Нет. Ты не записывалась ни на что из того, что на тебя свалилась. Однако нам необходимо выяснить, инфицирована ты или нет.
Ласи пристально смотрела на меня; ее глаза влажно поблескивали, словно чернила.
— А если выяснится, что я вампир? Ты, типа, сможешь как-то подавить эту заразу?
— Ты не вампир, Ласи. Просто больна, и то лишь предположительно. Этот штамм легко держать под контролем. — Я вытащил из кармана таблетки и встряхнул пузырек. — Видишь? Мы уберемся из города, а иначе тебя отправят на лечение. В Монтану.
— В Монтану?
Я снова сделал жест в сторону туннеля.
— Выбор за тобой.
Показался состав. Мы дождались, пока платформа опустела. Я потащил Ласи туда, где у камер наблюдения «слепое пятно» и рядом находилась лестница, по которой можно спуститься на рельсы.
Она посмотрела в глубину туннеля.
— Ты правда можешь меня вылечить?
— Не вылечить. Держать паразита под контролем. Станешь такой же, как я.
— Что, всякая там суперсила и прочее в том же духе?
— Да. Это будет здорово!
«После того, как завершится стадия каннибализма», — подумал я.
— Но в конце концов эта болезнь убьет меня?
— Ну да. Спустя несколько столетий. Ласи вытаращилась на меня.
— Ничего себе, парень! Так сказать, утешительный приз.
Мы бежали между рельсами.
— Не дотрагивайся до этого. — Я указал на прикрытый деревянной обшивкой путь между нашими рельсами и соседними. — Если не хочешь поджариться.
— Знаменитый третий путь? Никаких проблем. Меня гораздо больше волнуют поезда.
— Очередной только что прошел. У нас есть несколько минут.
— Несколько?
— Заброшенная станция всего в четырех кварталах отсюда. Я пойму, что поезд приближается, по дрожанию рельс. Сверхчувствительность и все такое. — Я кивнул на опоры, поддерживающие улицу над нашими головами. — И если поезд появится, просто встань между ними, и окажешься в безопасности.
Мы бежали по туннелю, и я пытался не замечать, что Ласи не спотыкается о шпалы и мусор, словно темнота не мешала ей. Однако пока это была не полная тьма. На стенах висели светильники, отбрасывая наши мечущиеся, изломанные тени.
Впереди показался поезд, медленно берущий поворот. Холодные белые глаза фар мерцали между стальными опорными колоннами, точно лучи старого кинопроектора. В их свете я увидел, что Ласи остановилась. Поезд шел по встречному пути, его можно было не опасаться, однако все усиливающийся грохот металлических колес буквально парализовал ее.
Стена металла мчалась совсем рядом, вздымая волосы вокруг головы Ласи и осыпая наши ноги искрами. Дико мелькали светлые пятна проносившихся мимо окон и лица пассажиров; некоторые из них с изумлением смотрели на нас. Я обхватил Ласи рукой, ритмичный стук колес сотрясал наши тела. Воздух бил в лицо с такой силой, что я непроизвольно прикрыл глаза. Наконец звук затих в отдалении.
— Как ты? — спросил я.
— Ужасно, как громко! — воскликнула Ласи. В ушах еще звенело, и я едва расслышал ее голос.
— Пошли, пока другой поезд не появился. Она кивнула, и я потащил ее дальше, к заброшенной станции.
Станция на 18-й улице открылась в 1904 году, тогда же, что и все остальные на шестой линии; надо полагать, как часть праздника в честь рубежа веков.
В те времена все поезда подземки состояли из пяти вагонов. В 1940-м, в связи с резким увеличением пассажиропотока, их число удвоили, и старые платформы длиной всего около двухсот футов стали слишком коротки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35