— Хм, да, — сказал мистер Моллой.
23. Х лопотливый день Елея Моллоя

1
Неприятное открытие коварства Шимпа Твиста Моллой и его молодая жена сделали в двадцать минут пятого. В половине пятого симпатичный двухместный автомобиль подъехал к воротам «Сан-Рафаэля», и из него выбрался Уиллоуби Брэддок. Минут за сорок до этого он бесцельно разъезжал по лондонским улицам, не зная, чем бы заняться, и тут ему пришло в голову, что приятно скоротать вечер можно, отправившись в Вэлли-Филдз и потребовав, чтобы Кей напоила его чаем.
Мистер Брэддок пребывал в счастливейшем и безмятежном расположении духа. А если это покажется странным, учитывая, что совсем недавно ему ответили отказом на предложение руки и сердца, так объясняется это просто: через две секунды после того, как письмо было опущено в почтовый ящик, он раскаялся в своей поспешности. И пришел к выводу, что, разумеется, Кей ему очень нравится, однако предложил он ей указанные руку и сердце потому лишь, что за обедом выпил порядочно шампанского, отчего им овладела мечтательная меланхолия, которая на какое-то время нейтрализовала его глубокое отвращение к институту брака. Брак его не привлекал, его влекли захватывающие дух приключения. Он еще не совсем оставил надежду, что какое-нибудь чудо уберет миссис Липпет из установленного миропорядка, и он хотел быть свободным, когда это случится.
Да, упивался мыслью Уиллоуби Брэддок, все обернулось наилучшим образом. Он распахнул калитку «Сан-Рафаэля» небрежным жестом человека, вольного как ветер. В этот момент открылась парадная дверь, и из нее вышел мистер Ренн.
— А! Привет! — сказал мистер Брэддок. — Кей дома?
— Боюсь, нет, — ответил мистер Ренн. — Она ушла в театр. — Вежливость боролась в нем с желанием продолжить путь. — Боюсь, мне пора. Я уже опаздываю. Корнелиус ждет меня к…
— Ну и хорошо. Я зайду поболтать к Сэму Шоттеру.
— Он пошел в театр с Кей.
— Полная неудача! — сказал мистер Брэддок с неугасимой веселостью. — Отлично! В таком случае — отбываю.
— Но, дорогой мой, куда вы торопитесь? — сказал мистер Ренн виновато. — Почему бы вам не войти? Выпьете чаю, дождетесь Кей. Клэр подаст вам чай, если вы позвоните.
— В этом что-то есть, — согласился мистер Брэддок. -Здравый совет! Абсолютно здравый.
Он произнес несколько любезных слов прощального привета и направился в гостиную, где нажал кнопку звонка. Никаких последствий это не возымело, и, подойдя к лестнице, ведущей вниз к кухне, он крикнул:
— Э-эй! — Гробовая тишина внизу. — Э-эй! — испустил новую трель мистер Брэддок. И тут ему почудилось, что тишину внизу нарушил звук — непонятный звук, — такой звук, будто там кто-то рыдал.
Он спустился по лестнице и убедился, что кто-то действительно рыдал.
Поникнув на стуле, уткнув лицо в ладони, Клара, эта невыносимая девчонка, плакала в три ручья.
— Э-эй! — сказал мистер Брэддок.
Слезы обладают одним особым качеством — нередко на одну секунду они смывают неприязнь всей жизни. Много лет Уиллоуби Брэддок находился с этой девицей в холодно-враждебных отношениях. Даже отбрось он тот факт, что недавний инцидент с луковицей продолжал его язвить, для этой вражды имелись и другие причины. Мистер Брэддок все еще подозревал, что именно Клэр в день его восемнадцатилетия, ' когда он явился в Мидуэйз в цилиндре, именно Клэр швырнула из кустов камень в этот аристократический головной убор. Одно из тех преступлений века, которым из-за отсутствия улик позволяют перейти в разряд исторических тайн. Но Уиллоуби Брэддок ни на миг не сомневался, что невидимая рука принадлежала Клэр, и с того дня начал относиться к ней с ледяным неодобрением.
Но теперь, когда он увидел ее льющей слезы, павшую духом, без малейших намеков на дьявольское панибратство, унесенное волнами горя, его сердце смягчилось. Историки строили множество предположений о том, как поступил бы Веллингтон, если бы Наполеон расплакался при Ватерлоо.
— Э-эй, — сказал мистер Брэддок, — в чем дело? Что случилось?
Его голос, видимо, достиг слуха удрученной Клэр. Она выпрямилась и посмотрела на него мокрыми глазами.
— Ох, мистер Брэддок, — простонала она, — мне так плохо! Я такая несчастная, мистер Брэддок!
— Ну-ну, — сказал Уиллоуби Брэддок.
— Откуда мне было знать?
— Что знать?
— Я же не могла угадать.
— Что угадать?
— Я понятия не имела, что он так себя поведет.
— Кто и как?
— Фарш.
— Ты испортила фарш? — спросил мистер Брэддок, все еще ничего не понимая.
— Мой Фарш… Кларенс. Он принял это не так. Наконец-то мистер Брэддок узрел свет в конце туннеля.
Она приготовила что-то из фарша для этого Кларенса, кем бы он там ни был, а тот так на него накинулся, что подавился.
— Он скончался? — спросил мистер Брэддок, понизив голос.
Кухню огласил пронзительный вопль:
— О-о-о!
— Милая моя!
— Он же этого не сделал!
— Чего не сделал?
— Ох, мистер Брэддок, скажите, что он этого не сделал!
— Да чего — этого?
— Не наложил на себя руки.
— Кто?
— Фарш.
Уиллоуби Брэддок извлек из грудного кармана идеально сложенный шелковый носовой платок и провел им по лбу.
— Послушай, — сказал он расслабленно, — ты не могла бы рассказать мне все с самого начала в нескольких простых словах?
Он с интересом выслушал рассказ Клэр о событиях дня.
— Так, значит, Кларенс — это Фарш? — спросил он.
— Ага.
— А Фарш — это Кларенс.
— Ага, его все называют Фаршем.
— Вот что ставило меня в тупик, — сказал мистер Брэддок с облегчением. — Вот камень, о который я все время спотыкался. Теперь, когда этот момент обрел ясность, мы можемприступить к рассмотрению ситуации спокойно и хладнокровно. Проверим, правильно ли я понял положение вещей. Ты прочла эту рекомендацию в газете и начала его испытывать — правильно?
— Да, а он, вместо того чтобы турнирить, стал какой-то холодный и разорвал помолвку.
— Так-так. Ну так, черт возьми, все просто. Тебе требуется только, чтобы какой-нибудь искушенный светский человек отвел этого олуха в сторонку и ознакомил с истинными фактами. Заскочить мне к нему сейчас же?
Заплаканное лицо Клэр озарилось радостью, будто за ее глазами зажгли лампочки.
— Если бы вы это сделали!
— Конечно, сделаю, один момент.
— Какой вы хороший! Простите, мистер Брэддок, что я бросила в вас луковицу.
— Обе стороны не без греха, — великодушно сказал мистер Брэддок. — А теперь будь умницей, перестань плакать, попудри нос и вообще, а я приведу этого малого в порядок за пару минут.
Он братски погладил Клэр по голове и зарысил через заднюю дверь.
Несколько минут спустя дальнее позвякивание звонка отвлекло мистера и миссис Моллой от лихорадочного обыска гостиной. Они переглянулись, осененные страшной догадкой.
— Звонят в заднюю дверь, — сказала Долли.
— Я же говорил! — мрачно сказал мистер Моллой. — Я знал, это обязательно случится. Что будем делать?
Миссис Моллой была не из тех женщин, кого можно надолго вывести из строя.
— Иди вниз и открой дверь, — сказала она. — Наверное, торговец принес хлеб или еще что-то там. Он подумает, что ты тут работаешь.
— А если нет? — возразил мистер Моллой с некоторой горечью. — Тогда я, значит, хвачу его топориком для рубки мяса? Похоже, мне придется уложить все население этого чертова места. К тому дело идет.
— Дусику не надо дуться.
— Дусик сыт по гордо, — отозвался мистер Моллой угрюмо.
2
Открывая заднюю дверь, Елей Моллой ожидал увидеть торговца с надетой на локоть корзиной, и его нервную систему отнюдь не укрепил вид молодого человека в безупречно элегантном сером костюме, явно принадлежащего к праздным классам. Он посмотрел на мистера Брэддока, разинув рот.
— Здравствуйте, — сказал мистер Брэддок.
— Здравствуйте, — сказал Елей. — Вы — Фарш?
— Извините?
— Вас зовут Кларенс?
В более счастливых обстоятельствах Елей с негодованием опроверг бы это обвинение, но теперь он решил, что политично будет оказаться тем, кем его хотят видеть.
— Это я, брат, — сказал он.
Мистеру Брэддоку крайне не понравилось, что его обозвали братом, но протестовать он не стал.
— Я забежал, — сообщил он, — сказать вам, что все тип-топ.
Елей абсолютно не мог с ним согласиться и точно так же абсолютно не понимал, что, собственно, говорит этот необъяснимый гость. И громко закашлял, чтобы заглушить придушенный хрип, который испустил сквозь кляп связанный Фарш, которого он убрал в угол за плитой.
— Это хорошо, — сказал он.
— Я о девушке, то есть о Кларе, знаете ли. Я минуту назад был на кухне в соседнем доме, и она плакала и причитала, и все потому, что думает, будто вы ее больше не любите.
— Жаль-жаль, — сказал мистер Моллой.
— Оказывается, — продолжал мистер Брэддок, — она прочла в какой-то газете заметку безмозглого осла, в которой утверждалось, что ей следует испытать вашу привязанность, притворившись, будто она флиртует с другой личностью. А когда она так и сделала, вы разорвали помолвку. А девушка, если вы меня понимаете и о чем я забежал сказать, любит вас и только дурачилась, когда послала другому типу свой локон.
— А? — сказал мистер Моллой.
— Так что все в ажуре, верно?
— Вроде бы в ажуре, — сказал мистер Моллой, искренне жалея — так как выглядело это очень интересным, — что понятия не имеет, о чем идет речь.
— Ну так, значит, так, так?
— Так, так, так, брат.
Мистер Брэддок помолчал, словно бы разочарованный странным равнодушием своего собеседника.
— Она, собственно, ждет, что вы сразу туда сбегаете — схватите ее в объятия, и все такое прочее.
Этого осложнения Елей не предвидел.
— Ну, я вам вот что скажу, — сказал он. — У меня тут работы по дому по горло, и сейчас мне никак не выбраться. Знаешь, брат, скажи-ка ей, что я зайду попозже вечером.
— Хорошо. Я рад, что все улажено. Она симпатичная девушка, если заглянуть поглубже.
— Лучше не бывает, — великодушно подтвердил мистер Моллой.
— Я все еще думаю, что камень в мой цилиндр в тот день бросила она, но, черт побери, — сказал мистер Брэддок с чувством, — пусть мертвецы хоронят своих мертвецов, а?
— Ничего разумнее и придумать нельзя, — сказал мистер Моллой.
Он закрыл дверь и, дыша несколько тяжелее обычного, поднялся по лестнице.
— Кто это был? — окликнула его Долли.
— Какой-то псих, молол что-то о какой-то девчонке.
— А? Ну, я занялась большой спальней, а ты продолжай в гостиной.
Елей направил свои стопы в гостиную, но не добрался до нее. Ибо, когда он уже поднял ногу, чтобы переступить порог, раздался звонок в парадную дверь.
Елей почувствовал, что его подвергают испытаниям свыше сил человеческих. Во всяком случае, именно этой точки зрения он придерживался, неохотно бредя к двери. И, только открыв ее, понял, насколько недооценивал злоехидства Судьбы. Ибо на верхней ступеньке крыльца стоял полицейский.
— Чтоб тебе! — вскричал Елей. И хотя мы не одобряем столь несдержанное восклицание, нельзя по чести не признать, что ситуация, казалось, требовала чего-то в этом роде. Он застыл, выпучив глаза, а по его спине, казалось, ледяной палец вычерчивал сложные узоры.
— Добрый вечер, сэр, — сказал полицейский. — Мистер Шоттер?
К Елею вернулась способность дышать.
— Он самый, — произнес он хрипло. Подобное перевоплощение сразу же после того, как он без репетиций сыграл Фарша Тодхантера, вызвало у него легкое головокружение, какое должен испытывать актер на выходных ролях, когда, начав спектакль в роли Джервиса, лакея, он мчится в гримерную, чтобы переодеться и пять минут спустя вернуться на сцену в качестве лорда Джорджа Спелвина, одного из гостей леди Хемингуэй в ее имении «Башенки».
Полицейский покопался в глубинах своего костюма.
— Только что въехали, сэр, если не ошибаюсь? — Да.
— В таком случае вы, конечно, будете рады, — начал полицейский, закрыв глаза и отбарабанивая слова, будто давал показания в суде, — случаю поддержать благотворительнорганизацию, которая не только заслуживает всяческой поддержки сама по себе, но и связана с объединением людей, кому вы, как домонаниматель, первым признаете себя обязанным безопасностью вашей персоны и спокойствием вашего жилища. С полицией, — пояснил полицейский, открывая глаза.
Мистер Моллой смотрел на блюстителей порядка несколько под другим углом, но тактично умолчал об этом, чтобы не обидеть своего собеседника.
— Благотворительнорганизациямнойпомянутая, — продолжал полицейский, вновь зажмурившись, — полицейский сиротский приют, для которого мне — в числе нескольких других — поручено продавать билеты на ежегодный концерт такового, имеющий состояться в зале «Оддфеллоуз» на Огильви-стрит шестнадцатого текущего. Билеты, каковые могут быть куплены в любом количестве или числе, включают пятишиллинговый билет, трехшиллинговый билет, двухшиллинговый билет, одношиллинговый билет и шестипенсовый билет. — Он открыл глаза. — Могу ли я иметь удовольствие продать вам и вашей достопочтенной супруге пару по пять шиллингов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34