Словом, Сульг прекрасно понимал, почему люди не хотят совать сюда свой нос, несмотря на упорные слухи о богатых серебряных рудниках в предгорьях, да и норлоки, хорошо знакомые с магическими расами, никогда не заходили в этот мрачный и опасный край.
Но сейчас все было иначе.
Где-то там, почти на границе Голодных земель, обитал таинственный суон, чудовище страшнее ктухов и коварнее грюхов, внутри которого находился амулет Доршаты: язык пламени, заключенный в хрустальный шар.
Карту Мглистых земель Сульг помнил так ясно, словно она находилась у него перед глазами, правда, толку от этого было немного. Большие участки пергамента были густо заштрихованы синими чернилами: никто не знал, что находится в сердце Земель. Ночью Сульг еще раз сверился по звездному небу, определяя направление. Надо было обогнуть земли гоблинов, но так, чтобы не потерять много времени. Настало утро, и он понял, что обойти стороной опасные места не удастся: по ветру летел запах гари. С вершины каменистой пологой горы виднелся лес, затянутый синим дымом пожара, кустарник, охваченный огнем, выгоревшая, дымящаяся земля. Путь оказался закрыт.
Норлок оглянулся: позади лежали холмы, похожие на спины затаившихся древних чудовищ. Старая, неизвестно кем проложенная дорога бежала, петляя, к черным горам. Пустынная равнина расстилалась внизу, безлюдная, притихшая. Сульг передернул плечами, ему чудился чей-то недобрый взгляд, словно из-за далекого горизонта в спину смотрели чьи-то ледяные глаза, глядели пристально, не отрываясь.
– Поедем по дороге, чтобы пожар миновать. – Он тронул коня. – А к вечеру свернем и возьмем восточнее.
Высокое обгоревшее дерево возвышалось на пригорке, протянув к серому небу черные обугленные сучья. Легкий ветерок, налетая со стороны леса, тихонько покачивал что-то, привязанное к нижней ветке.
Сульг подъехал поближе, остановил коня и пригляделся, хмуря брови. На ветру колыхалась связка сухих змеиных шкурок – тех, что сбрасывают змеи, обретая новую кожу.
Сульг сквозь зубы выругался и беспокойно оглянулся по сторонам.
– Это место надо бы объехать десятой дорогой, – пробормотал он. – То-то мне чудился запах дыма, но я думал, все еще с пожарища тянет.
Айши насторожился и тоже оглянулся.
– Змеиная кожа? – Тальм бросил взгляд на шкурки.
– Будьте начеку, – предупредил Сульг. Он тронул коня, внимательно осматривая каменистые холмы, маленькие рощицы, россыпи огромных валунов вдоль заброшенной дороги. – Где-то близко юнь-ти. Это их знак, так они показывают, что заняли эту землю. Собственной у них нет, поэтому юнь-ти берут любую, какая понравится. Обычно с ними никто не спорит: люди уносят ноги, лишь завидев змеиные шкурки на дереве. Смотрите в оба, должен быть еще один знак.
– Юнь-ти? – переспросил Тальм и наморщил лоб, припоминая. – Змеелюди?
Сульг коротко кивнул:
– Не вздумай так при них сказать. Они называют себя «юнь-ти», и им не очень-то нравится, когда их именуют змеелюдьми. Обидчивый народ… что не так – могут и кожу содрать. Живьем, само собой, – уточнил он. – Снимать кожу с мертвого у них считается дурным тоном.
– «Повелители страха», – проговорил Айши, занимая привычное место слева от Сульга. – Я про них слышал!
– Да, страху нагонять они умеют, – хмуро бросил тот. – Одна Война Змей чего стоила! Никогда не слышал, чтобы юнь-ти были здесь, но в Мглистых землях всякой дряни полно. Мы забрели в их владения, теперь надо быть ко всему готовым!
– Изменим направление? – коротко спросил Айши, окидывая взглядом дорогу: она делала поворот и ныряла в перелесок.
– Поздно. Если юнь-ти здесь, они нас заметили, уйти не дадут. Одна надежда, что их тут уже нет – они не любят подолгу оставаться на одном месте.
Следующий знак Сульг заметил издалека: сухая шкурка черной болотной гадюки болталась на вбитой в землю обгорелой высокой палке.
– Черная гадюка… – Он задумался, прищурив глаза. Дорога впереди сужалась, превращалась в широкую тропу и ныряла в перелесок.
– Проклятье, когда из-за пожара пришлось свернуть на эту дорогу, я знал, что…
Договорить он не успел – быстрее молнии из кустов вымахнула чья-то тень, взлетела на круп коня позади Сульга, и к горлу норлока прижался клинок, острый, как бритва. Но Айши оказался быстрее: мгновением раньше в бок незнакомца уперлось лезвие, и даже Сульг не успел заметить, когда в руке телохранителя появился меч.
– Шевельнись – и ты покойник, – холодно пообещал Айши, не сводя глаз с человека.
– Шустрый какой… гляди, как бы самому покойником не стать, – послышался сзади чей-то голос. Из кустов высыпали вооруженные люди, взяв путников в кольцо. Последним из-за зарослей шагнул лучник, стрела на тетиве смотрела прямо в сердце Тальма. Лучник довольно ухмыльнулся, заметив, как сузились глаза норлока при виде громадного мощного лука. Такими пользовались северяне; стрела, пущенная умелой рукой, пробивала доспех на сквозь.
Сульг безошибочно выделил среди людей главного. Им оказался крепкий, неповоротливый с виду человек в потрепанной куртке, обтягивающей могучие плечи. Он остановился напротив Тальма, возвышаясь над ним на целую голову, и скомандовал, сопя перебитым носом:
– Опусти железку! Порежешься ненароком.
Тальм покосился на лучника, бросил быстрый внимательный взгляд на Сульга, заметил безмолвный приказ и нехотя опустил клинок.
– То-то… Шелтяк, забери у него меч, да по карманам пошарь…
Загорелый, обритый наголо воин шагнул к вестовому.
– Прикажи своему слуге убрать оружие, – приказал старший, глядя на Сульга в упор маленькими голубыми глазами, холодными, как весенний лед. – Живо! Шутить у нас не любят и по два раза не повторяют! Шевельнешься – и тебе глотку перережут, а этого, – он неторопливо, вразвалку обошел Айши, не сводившего глаз с человека, угрожавшего Сульгу, – этого в капусту искрошим.
При других обстоятельствах норлок с удовольствием дал бы незнакомцам попробовать искрошить Айши в капусту, но на земле юнь-ти спорить не приходилось.
Лезвие по-прежнему холодило кожу на горле Великого норлока, державшая кинжал рука была тверда. Сульг прищурил глаза и еле заметно кивнул Айши. Телохранитель, сжав зубы, опустил меч, который кто-то тут же вырвал у него из рук. Стоявшие неподалеку два воина, оба с обнаженными мечами, настороженно следили за каждым движением телохранителя, пока бритоголовый Шелтяк, передав кому-то меч и кинжал Тальма, сноровисто выворачивал карманы Айши.
– Зенками-то не сверкай, а то и выколоть недолго, – бурчал он, снимая с пояса Айши нож. – Вас задержать приказано и доставить, а с глазами привести или нет, про это ничего не говорили. Небось говорить-то ты и слепой сможешь. Правда, Хагон?
Хагон, здоровяк с перебитым носом, согласно кивнул. Шелтяк вытащил из кармана Айши шнур-удавку, повертел и руках и озадаченно хмыкнул.
Сульг почувствовал, как человек, сидящий позади него, убрал лезвие, ловко вытянул из ножен меч норлока и спрыгнул на землю. Сульг глянул в его сторону: это был мальчишка-подросток, лохматый и долговязый, с такими же светлыми волосами и голубыми глазами, как у Хагона. Мрачный, заросший черной бородой до самых глаз, верзила быстро обыскал Сульга, вынул из ножен кинжал, отыскал нож за голенищем сапога и покрутил в руках.
– Хороший ножичек… – многозначительно проговорил он. В его речи явственно слышался сарамитский акцент. – Нечасто такой встретишь. Гвозди резать можно!
Сульг мельком глянул на сарамита, потом на лучников: те по-прежнему стояли на тропе, удерживая стрелы на тетивах.
– От самой реки вас ведем, – сообщил Хагон. Он забрал у мальчишки меч Сульга, который тот с восхищением разглядывал, и бросил быстрый, внимательный взгляд на норлока. – Из Доршаты идете, похоже? Далеконько забираться стали! Непорядок. Этак скоро и до Голодных земель добираться будете, а? Хели, Агир, заберите лошадей…
Мальчишка ухватил под уздцы коней Айши и Тальма, сарамит, угрюмо блестя глазами, взял повод чалого жеребца Сульга.
– На север никак пробираетесь? – продолжал Хагон. – Давайте, то-то ктухи рады будут. Знак на дереве видели? Видели. Дальше поехали? Поехали. Ну, пеняйте теперь сами на себя! Потолкуем с вами сейчас, послушаем, чего расскажете. А может, вы дальше ехать передумаете?! И такое бывало.
Сарамит многозначительно хмыкнул и вместе с мальчишкой скрылся в кустах, уводя лошадей.
– А чего? – подхватил Шелтяк, подмигнув остальным. – Всякое случается! Понравится гостить – и задержишься. Тут у нас хорошо. Бежать некуда, прятаться негде. Лесок этот прочесать – плевое дело.
– Поговорим, – пообещал Хагон, заметив блеснувший взгляд Тальма. – Ребята у нас старательные… вмиг языки-то вам развяжут!
Сульг не расслышал, что сквозь зубы процедил в ответ Тальм.
Для человека немолодого и грузного Хагон двигался гораздо быстрее, чем этого можно было ожидать. Громадный кулак с размаху впечатался в челюсть норлока и отшвырнул его на землю.
– Открой рот еще раз – и зубов у тебя будет раза в два меньше! – рявкнул он. – Поднимайся! Поболтали, повеселились… – сказал он жестким голосом, следя, как Тальм поднимается на ноги и вытирает с лица кровь, – сейчас по-серьезному с вами потолкуем. Тешит! Свяжи-ка этого бойкого. – Он ткнул пальцем в сторону вестового. – Да про остальных не забудь!.
Хеган двинулся к зарослям, бросив Шелтяку:
– Приглядывай за этим, – он кивнул с сторону Айши. – Ишь, глаза бегают… не иначе что замыслил! Если чего – с тебя спрошу, ясно?
Шелтяк поправил пояс, на котором висел кинжал телохранителя, и обвел пленников тяжелым взглядом:
– Вот что, гости дорогие… Прямо скажем, многовато вас! И один выложит все, что нужно. Так что парочку, если что, прирезать можем запросто. Это я к тому, что по дороге не дурите, лишний раз не дергайтесь – проживете дольше! Хоть и ненамного.
Он кивнул лучнику, и тот отступил с тропы, уступая дорогу пленникам.
– Вперед, – скомандовал Шелтяк. Он, прищурившись, взглянул на Тальма. – А с тобой сам потолкую, как пора придет! – многозначительно пообещал он.
По берегу мутной речушки с желтоватой глинистой водой тянулись заросли кустарника. Хижины, сплетенные из прутьев и укрытые ветвями и охапками тростника, так искусно прятались среди кустов, что заметить их с первого взгляда было невозможно.
Хагон сделал знак остановиться и направился к одной из хижин, по дороге одергивая куртку и поправляя пояс. Рослый темноволосый парень, не говоря ни слова, забрал лошадей у Хели и сарамита и повел к реке.
– Серьезный народ, – заметил Айши. – Будут кожу сдирать?
– Может, и будут. – Сульг бросил взгляд на Тальма. – Зубы на месте?
Вестовой кивнул. Кровь на его лице уже начала подсыхать, разбитая губа вздулась.
Плетеная дверь хижины, скрипнув, отворилась, на пороге показался человек. Ростом он еле-еле дотягивал до плеча Хагона и рядом с русоволосым здоровяком казался щуплым подростком. Но в тонких руках угадывалась сила, и плавные, обманчиво-неторопливые движения наводили на мысль о змее, затаившейся перед броском. На узких плечах свободно висела одежда, буро-зеленая, цвета ивовых зарослей и выгоревшей травы. Казалось, шагни он в сторону – и не разглядеть среди полуоблетевшего кустарника и деревьев.
В руках человек держал меч Сульга и, разглядывая клинок, чуть усмехался тонкими губами. Айши напрягся, словно струна, не отрывая горящих глаз от приближающегося человека. Позади вразвалку, словно громадный медведь, шел Хагон и громко сопел. Шелтяк, вполголоса разговаривавший с сарамитом, заметив приближающихся, мгновенно затих.
В нескольких шагах от норлоков человек остановился и поднял взгляд. Глаза у него оказались цвета меди и узкими, как щели. Узким было и лицо с острым подбородком и высокими скулами, туго обтянутыми сухой желтоватой кожей. На этом лице не читался возраст, и лишь глаза – бесстрастные, немигающие – говорили о древности.
– Этот клинок я помню еще по Ашуре. – Человек говорил негромко, произнося слова так, словно все они состояли лишь из шипящих и свистящих звуков.
– Не думал, что доведется снова увидеть его… Он пролил столько крови, что в ней можно утопить любого из вас, – продолжал он, мельком взглянув на людей, что стояли рядом с норлоками. Глаза Хели округлились, он быстро взглянул на Сульга и вновь восхищенно уставился на меч.
– Только камней тогда не было. – Человек повернул клинок, внимательно рассматривая рукоять. – «Камни воина»… Хранят владельца клинка от смерти в бою… – Он чуть наклонил голову к плечу и быстро облизнул губы, мелькнул раздвоенный язык.
– Не ожидал… – повторил человек, усмехаясь каким-то воспоминаниям. – Когда Хагон принес меч – трудно было поверить своим глазам.
Великан за его спиной неловко переступил с ноги на ногу.
– Обычно Хагон сам разговаривает с теми, кто заходит на наши земли. В его руках люди расстаются с собственной кожей быстрей, чем змея – со старой шкурой… – Юнь-ти снова быстро провел языком по сухим губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52