— Так, это уже интересно. — Он сердито посмотрел на нее. — На Дорн?
— По-моему это и так понятно. Сколько ты можешь мотаться туда сюда? Нужно кому-то быть там постоянно. Знаешь сам, сколько работы еще осталось, чтобы получить их помощь? — улыбнулась Аолла. — Будешь прилетать ко мне, и я почаще буду навещать, теперь уже не раз в пять лет. Пару недель — ты на Дорне, на пару недель в полгода и я вполне могу вырваться.
— И ты не боишься?
— Чего? — Она рассмеялась от того, что пришло в голову, а Строггорн, прочитав это, просто побледнел.
— Как может быть смешным то, что с тобой там делали? — возмутился он.
— А что делали? — Аолла невинно смотрела на него. — Честное слово, больно мне никто, кроме Уш-ш-ша, не делал, а остальные, как я понимаю сейчас, очень меня жалели. Зачем бы им иначе было рисковать своей жизнью из-за меня? Строггорн, — тихо добавила она, — дорнцы от моей боли могли погибнуть: высота там более чем достаточная, никаких гарантий, что спасут, у них не было, и все равно они попытались и, признайся, спасли меня. Наверное, за столько лет, я им тоже стала, как своя, а теперь, после того, что было, мне там действительно ничего не угрожает.
Еще месяц Аолла пробыла на Земле, но чувствовала все большую тоску по планете Дорн, своей второй родине. Строггорн быстро перестал обижаться на нее. Они встречались почти каждый день, но к обезболиванию Креила ван Рейна Аолла всегда возвращалась домой. Она дала себе слово хотя бы так отплатить ему за годы нежности и самое деликатное лечение, которое только можно было себе представить.
Глава 29

25 декабря 2035 года абсолютного времени
(20 июля 408 года относительного времени)
Директор разведуправления, снова переключил канал. До Нового Года осталось всего шесть дней, но в этот раз праздник никого не радовал.
«Официальное сообщение Правительств Стран Земли. Доводится до всех жителей Земли, что 2 января 2036 года Солнечная система попадет в зону прохождения Многомерной флуктуации-выброса, которая в 14 часов 22 минуты (по Гринвичу) достигнет Земли, что может повлечь гибель всего живого на планете. Правительствами всех стран были приняты меры для максимального смягчения последствий, в том числе максимально возможную помощь нам окажут дружественные цивилизации, предприняв попытку закрыть Землю энергетическим „зонтиком“».
На экране возникло схематичное изображение земного шара, кораблей, которые висели вокруг него, и от них, через пространство, протягивались лучи, соединяясь в единую энергетическую сеть.
«Вероятность гибели, при соблюдении мер безопасности, небольшая и нет нужды поддаваться панике. Просим в момент прохождения флуктуации принять следующие меры. Необходимо покинуть помещения и выйти на открытое пространство, так, чтобы ни листья деревьев, ни какие-либо другие предметы не отделяли вас от неба. Постелите одеяла на землю, можно несколькими слоями. Во время прохождения флуктуации возможно кратковременное сильное похолодание, до 10–20 градусов Цельсия ниже нуля, независимо от того, какая до этого была температура в вашей местности. Поэтому рекомендуется лечь на спину так, чтобы глаза были устремлены к небу и накрыться, лучше несколькими, одеялами, оставив открытыми только лицо».
Генри выключил телевизор. Он уже выучил наизусть эти простые правила, но сейчас подумал, что не так-то легко будет заставить людей выйти на улицы, когда их сольно лет учили прятаться под землю при опасностях такого рода. Строггорн предлагал ему пересидеть флуктуацию в Аль-Ришаде, но Генри, которому самому мало что угрожало, решил остаться и поддержать семью.
26 декабря 2035 года абсолютного времени
(10 августа 408 года относительного времени)
В храме царил полумрак, гулко отдавались шаги Строггорна в черной одежде монаха. Папа ждал его, сидя на Престоле.
— Давно жду вас, Советник.
— Правда, Ваше Святейшество? — Лицо Строггорна скрывала полумаска, и только серые глаза слегка блеснули, отразив пламя свечи.
— Как только объявили Конец Света, я решил, что больше тянуть вы просто не можете.
— Вы это так называете? — Строггорн ничуть не удивился.
— А как еще назвать? Никто даже не пытается скрыть, что с большой вероятностью все мы погибнем. — Папа оглядел его. — Вы имеете право носить одежду монаха?
— Да. Много лет назад я был посвящен в сан Инквизитора.
— Удивительное дело! Неужели так долго живете?
— Почти двести лет.
— Ваше имя в посвящении?
— Отец Марк.
— Если вы назовете город, где служили, мы легко проверим это по архивам.
— Это так важно, Ваше Святейшество? — Строггорн мысленно улыбнулся.
— Хотелось бы понять, наконец, с кем имеем дело.
— Намекаете на Дьявола?
— Как знать. — Папа мысленно пожал плечами. — Мы давно наблюдаем за Аль-Ришадом. Нельзя понять — Добро это или Зло. Так что вы хотели от меня?
— Одну простую вещь. Чтобы на этой неделе, последней, возможно, для земной цивилизации, во всех храмах читали Апокалипсис. Желательно договориться со всеми религиозными конфессиями. У вас большой вес в мире, используйте его.
— Зачем это нужно? Такое чтение вызовет панику?
— Мы хотим, чтобы в текст внесли некоторые добавления о том, как себя нужно вести, и довели это до сведения всех верующих.
— О чем пойдет речь? — Папа внимательно слушал Строггорна, вникая в очень простые правила. — Хорошо. Это мы сделаем. Значит, нужно будет людей вывести в этот момент из храмов?
— Да, иначе они будут молиться до конца, и это увеличит риск. Постарайтесь, чтобы люди раскаялись. Это может тоже оказаться важным для их спасения.
— Теперь я хотел задать вам несколько вопросов, Советник. — Папа несколько минут молчал. — Насколько нам известно, в Аль-Ришаде шестеро Советников?
— Это так.
— Скажите, вы все вызываете такой страх у людей?
— Я не понимаю вас, Ваше Святейшество.
— Что здесь непонятного? — Папа помолчал и продолжил: — Вот вы, например. Бесконечный Страх, просто ходячая Смерть. Мы ее всегда рисовали с косой, такая костлявая старуха. Только когда я вас впервые увидел, сразу понял — нет, Смерть — это вы и есть.
— Хорошо хоть, не Зло. — Строггорн усмехнулся, никогда не задумываясь о таких философских вещах.
— Для вас это представляет разницу? Для нормальных людей, Смерть и Зло — одно и то же.
— Не могу что-либо сказать. — Строггорн мысленно пожал плечами. — Но я много раз убеждался в своей жизни, что смерть — вовсе не самое большое зло на Земле, иногда жизнь куда страшнее смерти.
— Интересная философия. Это правда, что вы лично пытали людей?
— Правда.
— Тогда понятно, почему вы так считаете.
— Не только поэтому. — Строггорн улыбнулся. — Что еще вы хотели спросить?
— О Советниках. Мне рассказывали, что когда Аолла Вандерлит сняла маску, с корреспондентами случился небольшой шок.
— Отчего?
— Говорят, все мужчины в нее влюбились без памяти, поэтому никто и не стал настраивать против Аль-Ришада. Она всегда вызывает такие чувства?
— Наверное. У меня вызывает. Только я считал, что все испугались ее взгляда? Или не так?
— Не совсем так. Взгляда испугались сначала, а потом быстро привыкли. Любовь — сильное чувство, вы не находите?
— Не могу понять, к чему вы клоните, Ваше Святейшество? — нахмурился Строггорн.
— К тому, что все вы, Советники, не случайно оказались вместе. Я пытаюсь понять, есть ли среди вас один, небезынтересный церкви человек… Линган ван Стоил — воплощение абсолютной власти? Правильно?
— Похоже. — Теперь Строггорн и сам начал задумываться.
— А Креил ван Рейн?
— Гениальный человек. Можно сказать — сверхгениальный. И не только для Земли, а и для Галактики.
— Странно только, что у него телепатема — мужчина в черном, в сияющем вихре. Тогда, в Многомерности, я сначала принял его за дьявола.
— Ничего странного. Вас же мой желтый цвет не удивляет? Наше ощущение цвета условно, а многие гениальные люди не любят яркие цвета, они и так знают, что не такие, как все, зачем дополнительно выделяться?
— А Диггиррен ван Нил? У него тоже есть особенность? — Папа смотрел в глаза Строггорну.
— Упорство, безграничное упорство и терпение. Всегда доводит до конца, чем бы не занимался.
— Остался Лао ван Михаэль. Загадочный человек. — Папа посмотрел на дверь и сразу поднялся навстречу, а потом преклонил колени перед вошедшим, удивив Строггорна. Мужчина высокого роста, со светлыми волосами до плеч, в самой обычной одежде, спокойно стоял в дверях. — Мы ждали тебя, Господи! сказал Папа, прикоснувшись к его ногам.
Мужчина, весь в белом, в сияющем белом облаке и безграничная отеческая Любовь были разлиты кругом.
— Так зачем вы хотели видеть меня, Ваше Святейшество? — Лао помог Папе подняться.
— Хотел убедиться, что это так. — Сейчас он не вернулся на Престол, а сел на одно из свободных кресел, жестом предложив Лао сесть.
— Вы не правы, Ваше Святейшество, я не Бог. Бога нет. Мы все. — Лао кивнул на Строггорна, — хорошо знаем это. Все оказалось намного сложнее, чем было в начале, когда нам представлялось, что есть Добро и есть Зло. А выяснилось — нет ни того ни другого, и все — лишь части одного целого.
— Но вы воспринимаетесь как абсолютное Добро! — возразил Папа и увидел, как расхохотался Строггорн. — Что здесь смешного?
— Он вспомнил, как я два раза пытал его. Есть такой вид лечения, у нас между собой его называют разновидностью психических пыток. Еще неизвестно, что лучше, — пояснил Лао.
— Известно, что. Дыба — лучше, меня пытали и я могу сравнить, — уточнил Строггорн.
— Ну вот, видите, как бывает в жизни? — Лао пожал плечами. — Все очень относительно. Строггорн много раз помогал нам, хотя у него есть одно мерзкое качество: когда он кому-нибудь хочет сделать хорошо, очень часто потом этому человеку или его близким становится плохо. Но у него это не со зла, просто такой человек. А так — прекрасный врач. К тому же, Аолла так его любит, наверное, есть за что. Он спас огромное количество людей, даже маленьких ребятишек.
— Аолла Вандерлит любит Строггорна? — У Папы глаза округлились от удивления.
— Они даже женаты, — подтвердил Лао. — И я дал согласие на их брак, так что у вас нет повода наказывать его за нарушение обета безбрачия.
— Пути Господни неисповедимы!
— Надеюсь, теперь у вас более или менее правильное представление о нас, и вы выполните все, о чем просил Строггорн. Поймите, он же всегда советуется с нами всеми по таким серьезным вопросам, — договорил Лао и растворился в пространстве.
— Это правда, что Лао ван Михаэль умеет оживлять мертвых? — помолчав, спросил Папа.
— Правда. — Строггорн не стал уточнять, что все они в той или иной степени умеют это делать.
— Мне все равно он кажется Богом. Такие возможности у человека! В это невозможно поверить! — Папа еще долго сидел в одиночестве в кресле, пытаясь примириться с этой информацией.
Все следующие семь дней в храмах непрерывно читали главы Апокалипсиса, призывая людей в эти, может быть, последние дни покаяться. Звуки органа сопровождали слова священнослужителей, каждый день все большее количество молящихся приходило в храмы.
Были такие, кто не верил официальным сообщениям, и старался отогнать от себя мрачные мысли, но когда по ночам в небе стали загораться яркие в отраженном свете Солнца инопланетные корабли, даже на таких людей стал нападать страх.
За два дня до назначенной даты начали беспокоится животные. Собаки с наступлением ночи выли, поднимая головы к безмолвному небу, как будто бы там был ответ на этот тягучий страх — первый предвестник надвигающейся безликой катастрофы, и люди с беспокойством прислушивались к безутешному вою несчастных животных.
За сутки этот же страх начал проникать в мозг людям, заставив их метаться. Многие шли в церкви. Там собирались огромные толпы, даже никогда не веривших в Бога, но всем вместе вроде бы было не так страшно.
За полчаса до назначенного времени Генри Уилкинс с семьей вышли на лужайку перед домом. Жена и двое сыновей раскладывали одеяла. Было градусов пять выше нуля, и на землю одеяла стелили в несколько рядов. Большая овчарка, жившая у них много лет, удивленно рассматривала приготовления, беспокойно поводя ушами и прислушиваясь. За два дня до этого Варды-охранники попрощались и ушли в Аль-Ришад, выполняя распоряжение Строггорна. Обычную охрану Генри отпустил еще раньше.
Он вгляделся в совершенно голубое небо: облака лишь изредка пробегали по нему, солнце приветливо светило и, казалось, ничто не угрожало людям.
14 часов 00 минут 2 января 2036 года абсолютного времени
16 часов 00 минут 1 января 409 года относительного времени
Красивая светловолосая девушка нерешительно остановилась перед Дворцом Правительства в Элиноре. Ее сопровождал привлекательный высокий мужчина. Их разговор отличался интересной особенностью: девушка говорила мысленно, а он отвечал ей вслух, и все понимали, что она не телепат.
— Наташа, — вслух говорил мужчина. — Чего ты теперь испугалась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33