На ней был темно-зеленый костюм, выгодно подчеркивающий цвет глаз и фигуру – классически округлую, с тонкой талией и крутыми бедрами. Ей было почти сорок лет, этой женщине, остановившейся за перегородкой, но от нее исходил какой-то аромат сладострастия. У Мейера и Кареллы, хотя оба были женаты, на секунду перехватило дух – это было как бы воплощение мечты. В другом конце коридора, за спиной женщины, Мисколо, заметивший ее, когда она проходила мимо открытой двери его бюро, вытягивал шею, чтобы получше рассмотреть ее. Потом он восторженно поднял глаза к небу.
– Мисс...
– Я Хелен Вейль, – сказала она.
– Да, мисс Вейль? Чем могу быть полезен?
– Миссис Вейль, – поправила она. – Хелен Стразерс Вейль.
Ее голос, низкий от природы, безошибочно указывал на то, что она училась дикции и речи. Руки она положила на барьер, и казалось, что они сжимают его в любовных объятиях. Она спокойно ждала, и создавалось впечатление, что ей неловко здесь находиться. И от этого только росла неловкость тех, кто смотрел на нее. Она выглядела как жертва гнусного насилия, которая ждет худшего и этим привлекает худшее к себе. Детективам понадобилось несколько секунд, чтобы отделить имя Стразерс от других окружавших его имен и вырваться из тяжелого облака чувственности, заполнившего комнату.
– Входите, миссис Вейль, – произнес Карелла.
– Спасибо, – сказала она.
Проходя мимо него, она опустила глаза, почти как послушница, не слишком охотно решившая наконец дать обет целомудрия.
Мейер схватил стул, поставил его у стола и пригласил гостью сесть. Она села, положила ногу на ногу, хотела немного натянуть короткую юбку, открывавшую красивые колени, не смогла этого сделать и, смирившись, одарила всех смущенной улыбкой.
– Мы вас искали, миссис Вейль, – сказал Карелла. – Ведь вы та самая Хелен Стразерс, которая...
– Да, – ответила она.
– Мы так и думали, что вы вышли замуж, но не знали ни за кого, ни где вас искать в таком большом городе. Мы попытались, но... – Он внезапно замолчал, осознав, что говорит слишком много и слишком быстро.
– Но мы очень рады вас видеть, – заключил Мейер.
– Да, я так и думала, что надо прийти, – сказала Хелен, – и рада, что сделала это.
Последние слова она произнесла как хвалу двум самым красивым, самым очаровательным, самым любезным и умным мужчинам на свете. Оба детектива бессознательно заулыбались, потом каждый заметил улыбку на лице соседа, насупился и придал лицу подобающее выражение.
– Что вас натолкнуло на такую мысль, миссис Вейль? – спросил Карелла.
– Но... все эти убийства, конечно, – широко раскрыв глаза, ответила Хелен.
– А почему?
– Но разве вы не видите, что он убивает всех, кто играл в этой пьесе?
– Кто “он”, миссис Вейль?
– Этого я не знаю, – сказала она, снова опустив глаза и пытаясь одернуть упрямую юбку. – Я об этом подумала, когда сопоставила имена Форреста и Нордена, а потом сказала себе: “Нет, Хелен, это только работа твоего воображения”. У меня богатое воображение, – пояснила она, поднимая глаза.
– Да, миссис Вейль, продолжайте.
– Потом убили эту девицу, не помню сейчас ее имени, потом пришел черед Сэла Палумбо, очаровательного итальянца, учившего английский на вечерних курсах, потом Эндрю Маллиген и Руди... Так что тени сомнения не оставалось. Я сказала мужу: “Алек, кто-то убивает всех, кто играл в “Долгом возвращении” в сороковом году, в Рэмси”. Вот что я ему сказала.
– А что ответил ваш муж?
– “Хелен, ты спятила. Совсем спятила!” – сказала Хелен, нахмурившись. – Тогда я и решила прийти.
– Почему? Вы можете нам что-нибудь сообщить, миссис Вейль?
– Нет. – Хелен облизнула губы. – Понимаете, я актриса. Да, Хелен Вейль. Думаете, Стразерс было бы лучше?
– Простите?
– Стразерс – моя девичья фамилия. Считаете, она лучше звучит?
– Нет, так очень хорошо.
– И вот, петому что я актриса, я и подумала, что мне надо к вам прийти. Мертвая актриса совсем ни на что не годится, не так ли? – сказала Хелен; она пожала плечами и очень естественным жестом протянула к ним руки.
– Да, правда, – произнес Мейер.
– И вот я тут.
Непринужденной походкой вошел Мисколо и спросил:
– Кто-нибудь хочет кофе? Простите, я не знал, что у вас посетители!
Он обольстительно улыбнулся Хелен, которая скромно ответила ему тем же и опять одернула юбку.
– Хотите кофе, мисс? – спросил Мисколо.
– Очень любезно с вашей стороны, не нет, спасибо.
– Не за что, не за что, – ответил Мисколо и, напевая, вышел из комнаты.
– Миссис Вейль, – спросил Карелла, – что вы помните о “Долгом возвращении?
– Я играла роль Кейт, – произнесла она и улыбнулась. – Кажется, это было отвратительно. Я плохо помню.
– А другие актеры? Их вы помните?
– Все мальчики были просто очаровательны.
– А девушки?
– Их я совсем не помню.
– Вы случайно не знаете, Маргарет Баф вышла замуж?
– Маргарет... как?
– Баф. Она играла в пьесе.
– Нет. Не представляю, кто это.
Как бы случайно в дежурку вошли двое полицейских. Они подошли к картотеке, открыли ящики и уставились на Хелен Вейль, не менявшую позы. Когда они ушли, вошли еще четверо, тоже как бы случайно. Карелла нахмурился, но все они срочно занялись делами, позволявшими как бы ненароком не терять Хелен из виду.
– Вы начали играть в театре, когда заканчивали учебу, миссис Вейль? – спросил Карелла.
– Да.
– Вы играли здесь, в городе?
– Да, я “гаев актерской гильдии.
– Миссис Вейль, вам когда-нибудь угрожали?
– Нет. – Хелен нахмурила брови. – Какой странный вопрос! Если убийца решил убить нас всех, почему он должен интересоваться мной в особенности?
– Миссис Вейль, возможно, он устроил эту массовую резню только для отвода глаз. Убийца может ненавидеть кого-то одного, а других убивать, чтобы заставить поверить в побудительные мотивы, далекие от истинных.
– Правда? Я ни слова не поняла из того, что вы здесь мне наговорили.
– Честное слово, разве вы не понимаете...
– Во всяком случае, меня это не интересует. Эти истории с побудительными мотивами и тому подобное...
В комнате теперь было четырнадцать полицейских. Сведения распространялись по всему участку, а может, и по району со скоростью света. Никогда за все время работы детективом Карелла не видел в дежурке столько детективов сразу. Кроме, пожалуй, того дня, когда руководство издало приказ, запрещающий полицейским вести посторонние и бесполезные разговоры в служебное время, и все полицейские района собрались в дежурке, превратившейся в подобие римского форума.
– Тогда что же вас интересует, миссис Вейль? – спросил Карелла.
– Мне кажется, ко мне должны приставить охрану. – Она опустила глаза, будто речь шла о защите не от снайпера, а от полицейских, набившихся в комнату, как сардины в банку.
Карелла внезапно встал:
– Эй, ребята! Здесь уже дышать нечем. Продолжайте собрание в вестибюле.
– Какое собрание? – спросил один из полицейских.
– То, которое будет продолжаться в вестибюле через три секунды, если вы не хотите, чтобы я снял трубку и сказал пару слов капитану Фрику.
Полицейские начали расходиться. Один из них очень громко пробормотал: “Больно испугались!” – но Карелла сделал вид, что не слышит. Он проводил их взглядом, потом повернулся к Хелен и сказал:
– Мы приставим к вам полицейского, миссис Вейль.
– Буду вам бесконечно благодарна, – сказала она. – А кого?
– Честное слово... пока не знаю. Надо посмотреть по расписанию, кто свободен...
– Уверена, что смогу положиться на вашего полицейского.
– Миссис Вейль, – произнес Карелла, – постарайтесь вспомнить о пьесе. Я знаю, что это было очень давно, но...
– О, у меня отличная память! Знаете, актриса обязана иметь хорошую память, иначе она не сможет заучивать роли, – сказала Хелен, улыбаясь.
– Конечно. И что же вы помните о спектакле?
– Ничего.
– Вы все были в дружеских отношениях? – предположил Карелла.
– О да! Это была маленькая, но совершенно очаровательная труппа!
– А во время вечеринки? Никаких неприятностей?
– Нет, прекрасная вечеринка.
– Вы не сразу ушли?
– Нет. – Хелен улыбнулась. – Я всегда остаюсь допоздна.
– А где вы собрались после спектакля, миссис Вейль?
– Ах, это! У Рэнди, кажется. Рэнди Нордена. Он настоящий гуляка. Блестящий студент, но такой, знаете, гуляка... Его родители были тогда в Европе, вот мы и пошли к нему после спектакля.
– Вы и две другие девушки задержались допоздна, не так ли?
– Да. Чудесная вечеринка!
– С тремя молодыми людьми?
– О нет! Ребят было много.
– Я хочу сказать, что вы остались до утра с тремя молодыми людьми.
– О да! Именно так.
– Ничего неприятного не произошло?
– Нет, – сказала Хелен, нежно улыбаясь. – Мы занимались любовью.
– Вы хотите сказать – флиртовали?
– Нет-нет! Мы кувыркались.
Карелла откашлялся и посмотрел на Мейера.
– Это и вправду была отличная вечеринка, – продолжала Хелен.
– Миссис Вейль, – спросил Карелла, – вы имеете в виду...
Хелен опустила глаза:
– Ну, в общем... видите ли...
Карелла снова взглянул на Мейера. Тот безнадежно пожал плечами.
– С молодыми людьми? Тремя молодыми людьми? Вы были в разных комнатах, не так ли?
– Да. Вообще-то... во всяком случае, вначале. Было полно выпивки, да и родители Рэнди были в Европе, так что мы и вправду разошлись.
– Миссис Вейль, – спросил Карелла, наконец решившись взять быка за рога, – что вы хотите сказать? Что вы и две другие девушки вступили в интимные отношения с этими молодыми людьми, так?
– О да! Весьма интимные.
– Эти трое были Энтони Форрест, Рэндольф Норден и Дэвид Артур Коэн, не так ли?
– Да. Очаровательные ребята!
– И вы... вы все ходили из комнаты в комнату?
– Ну да! – воскликнула Хелен с воодушевлением. – Это была настоящая оргия!
Карелла закашлялся, и Мейер постучал его по спине.
– Вы так заболеете, – сказала Хелен нежно, – надо пойти домой и лечь в постель.
– Да-да. Я пойду домой, – сказал Карелла, все еще кашляя. – Тысяча благодарностей, миссис Вейль, вы нам очень помогли.
– Мне было очень приятно поболтать с вами, – сказала Хелен. – Я почти забыла про эту вечеринку, а ведь она была одной из лучших, какие я видела. – Она встала, взяла сумочку, открыла ее и положила на стол маленькую белую карточку. – Вот мой адрес и номер телефона, – сказала она. – Если меня нет дома, служба отсутствующих абонентов вам подскажет, где меня найти. – Она улыбнулась и направилась к выходу.
Карелла и Мейер застыли на стульях, глядя, как она идет по комнате. Подойдя к перегородке, она обернулась:
– Вы ведь устроите так, чтобы меня не убили, правда?
– Обещаю вам, – с жаром сказал Карелла. – Мы сделаем все, что в человеческих силах.
– Спасибо, – тихо произнесла она и вышла в коридор.
Они услышали стук ее высоких каблуков по металлической лестнице.
– Поверьте, дорогая, – сказал Мейер тихо, – убить вас будет просто преступлением. Богом клянусь, это будет непростительным преступлением.
По бешеным крикам “ура!” полицейских, ждавших ее на улице, стало ясно, что она покинула здание комиссариата.
Глава 14
Да, в расследовании произошел перелом к лучшему.
Они знали не только то, что все семь жертв участвовали в представлении “Долгого возвращения” на университетской сцене в 1940 году, но и то, что после спектакля была вечеринка, где собрались все актеры, технический персонал, а также профессор Ричардсон, художественный руководитель. Кроме того, вышеозначенный руководитель перестал руководить достаточно рано, а число участников сократилось до шести, и они широко воспользовались подвернувшейся возможностью.
На следующее утро детектива решили еще раз побеседовать с принимавшим участие в тех ночных забавах Давидом Артуром Коэном, который, по его собственному признанию, во время войны был снайпером. Ему позвонили и попросили прийти в комиссариат. Он было запротестовал, говоря, что потеряет напрасно целый день, что как раз сейчас ему в голову приходят очень хорошие шутки, на что ему ответили, что речь идет об убийстве и, явившись лично, он избавит полицию от необходимости доставлять его силой.
Коэн появился ровно в десять часов.
Ему предложили сесть. Клинг, Карелла и Мейер стояли вокруг. Коэн был одет в полосатый хлопковый костюм, не совсем соответствовавший времени года. Вид у него был свежий и отдохнувший. Нахмурившись, он сидел на стуле и ждал, когда детектива соберутся задавать вопросы. Мейер начал первым:
– Мистер Коэн, нас очень интересует вечеринка, которая состоялась после спектакля. Мы хотим знать, что там произошло.
– Я вам уже рассказывал.
– Очень хорошо, мистер Коэн, – сказал Карелла. – Перво-наперво, кто там был?
– Все, кто участвовал в спектакле. И актеры, и все остальные: технический персонал и “паразиты”.
– Какие паразиты?
– Ребята привели своих девушек, да еще те, кто не участвовал в спектакле, но всегда болтался неподалеку.
– Кто еще?
– Профессор Ричардсон.
– Это была приятная вечеринка?
– Да, неплохая. Но, черт возьми, это было больше двадцати лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Мисс...
– Я Хелен Вейль, – сказала она.
– Да, мисс Вейль? Чем могу быть полезен?
– Миссис Вейль, – поправила она. – Хелен Стразерс Вейль.
Ее голос, низкий от природы, безошибочно указывал на то, что она училась дикции и речи. Руки она положила на барьер, и казалось, что они сжимают его в любовных объятиях. Она спокойно ждала, и создавалось впечатление, что ей неловко здесь находиться. И от этого только росла неловкость тех, кто смотрел на нее. Она выглядела как жертва гнусного насилия, которая ждет худшего и этим привлекает худшее к себе. Детективам понадобилось несколько секунд, чтобы отделить имя Стразерс от других окружавших его имен и вырваться из тяжелого облака чувственности, заполнившего комнату.
– Входите, миссис Вейль, – произнес Карелла.
– Спасибо, – сказала она.
Проходя мимо него, она опустила глаза, почти как послушница, не слишком охотно решившая наконец дать обет целомудрия.
Мейер схватил стул, поставил его у стола и пригласил гостью сесть. Она села, положила ногу на ногу, хотела немного натянуть короткую юбку, открывавшую красивые колени, не смогла этого сделать и, смирившись, одарила всех смущенной улыбкой.
– Мы вас искали, миссис Вейль, – сказал Карелла. – Ведь вы та самая Хелен Стразерс, которая...
– Да, – ответила она.
– Мы так и думали, что вы вышли замуж, но не знали ни за кого, ни где вас искать в таком большом городе. Мы попытались, но... – Он внезапно замолчал, осознав, что говорит слишком много и слишком быстро.
– Но мы очень рады вас видеть, – заключил Мейер.
– Да, я так и думала, что надо прийти, – сказала Хелен, – и рада, что сделала это.
Последние слова она произнесла как хвалу двум самым красивым, самым очаровательным, самым любезным и умным мужчинам на свете. Оба детектива бессознательно заулыбались, потом каждый заметил улыбку на лице соседа, насупился и придал лицу подобающее выражение.
– Что вас натолкнуло на такую мысль, миссис Вейль? – спросил Карелла.
– Но... все эти убийства, конечно, – широко раскрыв глаза, ответила Хелен.
– А почему?
– Но разве вы не видите, что он убивает всех, кто играл в этой пьесе?
– Кто “он”, миссис Вейль?
– Этого я не знаю, – сказала она, снова опустив глаза и пытаясь одернуть упрямую юбку. – Я об этом подумала, когда сопоставила имена Форреста и Нордена, а потом сказала себе: “Нет, Хелен, это только работа твоего воображения”. У меня богатое воображение, – пояснила она, поднимая глаза.
– Да, миссис Вейль, продолжайте.
– Потом убили эту девицу, не помню сейчас ее имени, потом пришел черед Сэла Палумбо, очаровательного итальянца, учившего английский на вечерних курсах, потом Эндрю Маллиген и Руди... Так что тени сомнения не оставалось. Я сказала мужу: “Алек, кто-то убивает всех, кто играл в “Долгом возвращении” в сороковом году, в Рэмси”. Вот что я ему сказала.
– А что ответил ваш муж?
– “Хелен, ты спятила. Совсем спятила!” – сказала Хелен, нахмурившись. – Тогда я и решила прийти.
– Почему? Вы можете нам что-нибудь сообщить, миссис Вейль?
– Нет. – Хелен облизнула губы. – Понимаете, я актриса. Да, Хелен Вейль. Думаете, Стразерс было бы лучше?
– Простите?
– Стразерс – моя девичья фамилия. Считаете, она лучше звучит?
– Нет, так очень хорошо.
– И вот, петому что я актриса, я и подумала, что мне надо к вам прийти. Мертвая актриса совсем ни на что не годится, не так ли? – сказала Хелен; она пожала плечами и очень естественным жестом протянула к ним руки.
– Да, правда, – произнес Мейер.
– И вот я тут.
Непринужденной походкой вошел Мисколо и спросил:
– Кто-нибудь хочет кофе? Простите, я не знал, что у вас посетители!
Он обольстительно улыбнулся Хелен, которая скромно ответила ему тем же и опять одернула юбку.
– Хотите кофе, мисс? – спросил Мисколо.
– Очень любезно с вашей стороны, не нет, спасибо.
– Не за что, не за что, – ответил Мисколо и, напевая, вышел из комнаты.
– Миссис Вейль, – спросил Карелла, – что вы помните о “Долгом возвращении?
– Я играла роль Кейт, – произнесла она и улыбнулась. – Кажется, это было отвратительно. Я плохо помню.
– А другие актеры? Их вы помните?
– Все мальчики были просто очаровательны.
– А девушки?
– Их я совсем не помню.
– Вы случайно не знаете, Маргарет Баф вышла замуж?
– Маргарет... как?
– Баф. Она играла в пьесе.
– Нет. Не представляю, кто это.
Как бы случайно в дежурку вошли двое полицейских. Они подошли к картотеке, открыли ящики и уставились на Хелен Вейль, не менявшую позы. Когда они ушли, вошли еще четверо, тоже как бы случайно. Карелла нахмурился, но все они срочно занялись делами, позволявшими как бы ненароком не терять Хелен из виду.
– Вы начали играть в театре, когда заканчивали учебу, миссис Вейль? – спросил Карелла.
– Да.
– Вы играли здесь, в городе?
– Да, я “гаев актерской гильдии.
– Миссис Вейль, вам когда-нибудь угрожали?
– Нет. – Хелен нахмурила брови. – Какой странный вопрос! Если убийца решил убить нас всех, почему он должен интересоваться мной в особенности?
– Миссис Вейль, возможно, он устроил эту массовую резню только для отвода глаз. Убийца может ненавидеть кого-то одного, а других убивать, чтобы заставить поверить в побудительные мотивы, далекие от истинных.
– Правда? Я ни слова не поняла из того, что вы здесь мне наговорили.
– Честное слово, разве вы не понимаете...
– Во всяком случае, меня это не интересует. Эти истории с побудительными мотивами и тому подобное...
В комнате теперь было четырнадцать полицейских. Сведения распространялись по всему участку, а может, и по району со скоростью света. Никогда за все время работы детективом Карелла не видел в дежурке столько детективов сразу. Кроме, пожалуй, того дня, когда руководство издало приказ, запрещающий полицейским вести посторонние и бесполезные разговоры в служебное время, и все полицейские района собрались в дежурке, превратившейся в подобие римского форума.
– Тогда что же вас интересует, миссис Вейль? – спросил Карелла.
– Мне кажется, ко мне должны приставить охрану. – Она опустила глаза, будто речь шла о защите не от снайпера, а от полицейских, набившихся в комнату, как сардины в банку.
Карелла внезапно встал:
– Эй, ребята! Здесь уже дышать нечем. Продолжайте собрание в вестибюле.
– Какое собрание? – спросил один из полицейских.
– То, которое будет продолжаться в вестибюле через три секунды, если вы не хотите, чтобы я снял трубку и сказал пару слов капитану Фрику.
Полицейские начали расходиться. Один из них очень громко пробормотал: “Больно испугались!” – но Карелла сделал вид, что не слышит. Он проводил их взглядом, потом повернулся к Хелен и сказал:
– Мы приставим к вам полицейского, миссис Вейль.
– Буду вам бесконечно благодарна, – сказала она. – А кого?
– Честное слово... пока не знаю. Надо посмотреть по расписанию, кто свободен...
– Уверена, что смогу положиться на вашего полицейского.
– Миссис Вейль, – произнес Карелла, – постарайтесь вспомнить о пьесе. Я знаю, что это было очень давно, но...
– О, у меня отличная память! Знаете, актриса обязана иметь хорошую память, иначе она не сможет заучивать роли, – сказала Хелен, улыбаясь.
– Конечно. И что же вы помните о спектакле?
– Ничего.
– Вы все были в дружеских отношениях? – предположил Карелла.
– О да! Это была маленькая, но совершенно очаровательная труппа!
– А во время вечеринки? Никаких неприятностей?
– Нет, прекрасная вечеринка.
– Вы не сразу ушли?
– Нет. – Хелен улыбнулась. – Я всегда остаюсь допоздна.
– А где вы собрались после спектакля, миссис Вейль?
– Ах, это! У Рэнди, кажется. Рэнди Нордена. Он настоящий гуляка. Блестящий студент, но такой, знаете, гуляка... Его родители были тогда в Европе, вот мы и пошли к нему после спектакля.
– Вы и две другие девушки задержались допоздна, не так ли?
– Да. Чудесная вечеринка!
– С тремя молодыми людьми?
– О нет! Ребят было много.
– Я хочу сказать, что вы остались до утра с тремя молодыми людьми.
– О да! Именно так.
– Ничего неприятного не произошло?
– Нет, – сказала Хелен, нежно улыбаясь. – Мы занимались любовью.
– Вы хотите сказать – флиртовали?
– Нет-нет! Мы кувыркались.
Карелла откашлялся и посмотрел на Мейера.
– Это и вправду была отличная вечеринка, – продолжала Хелен.
– Миссис Вейль, – спросил Карелла, – вы имеете в виду...
Хелен опустила глаза:
– Ну, в общем... видите ли...
Карелла снова взглянул на Мейера. Тот безнадежно пожал плечами.
– С молодыми людьми? Тремя молодыми людьми? Вы были в разных комнатах, не так ли?
– Да. Вообще-то... во всяком случае, вначале. Было полно выпивки, да и родители Рэнди были в Европе, так что мы и вправду разошлись.
– Миссис Вейль, – спросил Карелла, наконец решившись взять быка за рога, – что вы хотите сказать? Что вы и две другие девушки вступили в интимные отношения с этими молодыми людьми, так?
– О да! Весьма интимные.
– Эти трое были Энтони Форрест, Рэндольф Норден и Дэвид Артур Коэн, не так ли?
– Да. Очаровательные ребята!
– И вы... вы все ходили из комнаты в комнату?
– Ну да! – воскликнула Хелен с воодушевлением. – Это была настоящая оргия!
Карелла закашлялся, и Мейер постучал его по спине.
– Вы так заболеете, – сказала Хелен нежно, – надо пойти домой и лечь в постель.
– Да-да. Я пойду домой, – сказал Карелла, все еще кашляя. – Тысяча благодарностей, миссис Вейль, вы нам очень помогли.
– Мне было очень приятно поболтать с вами, – сказала Хелен. – Я почти забыла про эту вечеринку, а ведь она была одной из лучших, какие я видела. – Она встала, взяла сумочку, открыла ее и положила на стол маленькую белую карточку. – Вот мой адрес и номер телефона, – сказала она. – Если меня нет дома, служба отсутствующих абонентов вам подскажет, где меня найти. – Она улыбнулась и направилась к выходу.
Карелла и Мейер застыли на стульях, глядя, как она идет по комнате. Подойдя к перегородке, она обернулась:
– Вы ведь устроите так, чтобы меня не убили, правда?
– Обещаю вам, – с жаром сказал Карелла. – Мы сделаем все, что в человеческих силах.
– Спасибо, – тихо произнесла она и вышла в коридор.
Они услышали стук ее высоких каблуков по металлической лестнице.
– Поверьте, дорогая, – сказал Мейер тихо, – убить вас будет просто преступлением. Богом клянусь, это будет непростительным преступлением.
По бешеным крикам “ура!” полицейских, ждавших ее на улице, стало ясно, что она покинула здание комиссариата.
Глава 14
Да, в расследовании произошел перелом к лучшему.
Они знали не только то, что все семь жертв участвовали в представлении “Долгого возвращения” на университетской сцене в 1940 году, но и то, что после спектакля была вечеринка, где собрались все актеры, технический персонал, а также профессор Ричардсон, художественный руководитель. Кроме того, вышеозначенный руководитель перестал руководить достаточно рано, а число участников сократилось до шести, и они широко воспользовались подвернувшейся возможностью.
На следующее утро детектива решили еще раз побеседовать с принимавшим участие в тех ночных забавах Давидом Артуром Коэном, который, по его собственному признанию, во время войны был снайпером. Ему позвонили и попросили прийти в комиссариат. Он было запротестовал, говоря, что потеряет напрасно целый день, что как раз сейчас ему в голову приходят очень хорошие шутки, на что ему ответили, что речь идет об убийстве и, явившись лично, он избавит полицию от необходимости доставлять его силой.
Коэн появился ровно в десять часов.
Ему предложили сесть. Клинг, Карелла и Мейер стояли вокруг. Коэн был одет в полосатый хлопковый костюм, не совсем соответствовавший времени года. Вид у него был свежий и отдохнувший. Нахмурившись, он сидел на стуле и ждал, когда детектива соберутся задавать вопросы. Мейер начал первым:
– Мистер Коэн, нас очень интересует вечеринка, которая состоялась после спектакля. Мы хотим знать, что там произошло.
– Я вам уже рассказывал.
– Очень хорошо, мистер Коэн, – сказал Карелла. – Перво-наперво, кто там был?
– Все, кто участвовал в спектакле. И актеры, и все остальные: технический персонал и “паразиты”.
– Какие паразиты?
– Ребята привели своих девушек, да еще те, кто не участвовал в спектакле, но всегда болтался неподалеку.
– Кто еще?
– Профессор Ричардсон.
– Это была приятная вечеринка?
– Да, неплохая. Но, черт возьми, это было больше двадцати лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17