— Дабатаа заас оуач кол…
Краем глаза Кашел уловил какое-то движение. Он оторвался от манипуляций Теноктрис и увидел, что из-за угла мельничного дома за ними наблюдает хорошенькая дочь Бенлоу.
— Семисилам бачаксичуч! — возвысила голос волшебница и легонько ударила травинкой по мрамору.
— Простите, — смущенно проговорила девушка. — Я не хотела вам мешать…
Из камешка в неясном красном свечении стала возникать неразличимая пока конструкция — так раздувается иглобрюх в морском приливе. Вскоре она приобрела очертания здания кубической формы с низким куполом и единственным отверстием в виде арочного дверного проема. Углы здания были украшены такой же резной вязью, как и исходный кусочек мрамора.
— Да это же… — произнесла Лиана.
— Колдовство, — мысленно закончил за нее фразу Кашел. И ошибся.
— …гробница графини Теры в Каркозе, — договорила девушка. — Какое чудесное видение, госпожа!
— Да, — сухо произнесла Теноктрис. — Иногда меня по ошибке принимают за волшебницу. Те, кто не видел настоящей работы.
Видение внезапно исчезло. Кашел подумал, что, наверное, затруднился бы точно определить его размеры. Пожалуй, здание было в натуральную величину. Но, с другой стороны, их с Теноктрис разделяло расстояние вытянутой руки, а волшебное строение располагалось между ними и никого не задевало… Неужели все это лишь игра воображения?
— Каким образом вы узнали гробницу, госпожа? — спросила Теноктрис. Она с удивлением рассматривала травинку в своей руке, будто забыв, что это такое. Затем уронила ее на кусочек мрамора.
Лиана, прищурившись, внимательно рассматривала старую женщину. Даже сейчас, сидя на земле в простой поношенной тунике, та притягивала внимание как нечто экстраординарное в этой заброшенной деревушке.
— Мой отец интересовался ею, — наконец проговорила девушка. — Полагаю, из-за того, что она как две капли воды похожа на нашу семейную усыпальницу в Эрдине. Когда мы были в Каркозе, отец несколько раз посещал гробницу.
Кашел поднялся на ноги. Лиана, конечно, славная девушка, хотя лично он не понимал, почему ее появление произвело такой фурор среди женщин Барки. От отца она унаследовала черные блестящие волосы и бледный цвет лица, сейчас затененного широкополой шляпой из крахмального полотна. Правда, лицо у нее было не такое круглое, как у Бенлоу — скорее треугольное. Изящная фигурка досталась девушке, очевидно, от матери.
— Ваш отец — колдун, — напрямик заявил Кашел. Он стоял спокойно, сохраняя вполне мирную позу. Но прекрасно понимал: в глазах девушки он был быком, готовым поддеть на рога невинного котенка. — Сознайтесь, это он слепил ту морскую тварь, которая ночью напала на моего друга?
Глаза Лианы расширились в ужасе, но она не отступила.
— Мой отец хороший человек, — громко заявила она. — Он уже сказал вам, что не приводил этого лича. Могу подтвердить, что он никогда не лгал — ни мне, никому другому.
Теноктрис тоже начала подниматься. Лиана наклонилась, чтобы помочь ей. Хорошее воспитание сказывалось даже в такой момент, когда она была вне себя от гнева.
Кашелу стало неловко. Девушка-то она была, похоже, неплохая независимо от того, кем являлся ее отец. И тем не менее…
— Теноктрис тоже считает, что я ошибаюсь, — признался он. Простите меня, госпожа, но я продолжаю утверждать, что ваш отец — колдун. Потому как я видел его здесь прошлой ночью.
Лиана судорожно сглотнула и прикрыла глаза. Когда же вновь распахнула их, то взгляд ее устремился к далекому горизонту за морской гладью.
— Помню, когда я была совсем маленькой, — сказала она, — моя нянька приводила меня и усаживала на колени матери. А отец пел нам песни. Прекрасные песни любви, которые он привозил изо всех мест, где побывал.
Девушка посмотрела на Кашела, в ее глазах блестели слезы.
— Он хороший человек, — яростно повторила она. Не прибавив ни слова, развернулась и пошла туда, откуда появилась — за дом, где катчиновская жена орала на свою дочку, а та вопила на весь белый свет.
— Я бы так не сказал, — пробурчал юноша. Его лицо постепенно заливала краска, теперь ему уже было совестно за свою злость.
— Ты, Кашел, честный парень, — мягко проговорила Теноктрис. — А я всегда верила, что говорить правду — привилегия честных людей. Кроме того…
Она легко улыбнулась. Юноша подумал, что если Лиана — котенок, то эта женщина — маленькая, сухонькая птичка. Ясноглазый воробышек.
— …ее слова мне кажутся крайне любопытными. Возможно, если б у меня было достаточно данных, я смогла бы решить эту головоломку. И выяснить, какой-такой случай привел меня сюда, в вашу деревню. Отшельник был бы доволен.
— Госпожа? — обратился к ней Кашел. — А Бенлоу такой же могущественный чародей, как вы?
Теноктрис рассмеялась и похлопала его но руке.
— Бедный мой Кашел, — произнесла она. — Я вовсе не могущественная. Я много читала и многое вижу, это, конечно, важно. Но мои познания сродни умениям резчика по камню, который знает, куда надо ударить, чтобы расщепить алмаз по скрытой линии разлома. Если же ты ищешь чистой мощи, то тебе подойдет Бенлоу, который мог бы просто размозжить тот же алмаз, если б догадывался о своей силе.
Юноша развел своими большими трудолюбивыми руками.
— Ну и кому это нужно, госпожа? — спросил он. Волшебница снова рассмеялась.
— Если б ты знал, как мало людей обладают твоей мудростью! — сказала она. — Вот Клобуку ее как раз и не хватило.
Она обратила к морю свое спокойное, полное решимости лицо.
— Вопрос по-прежнему остается открытым. Для чего Клобук забросил меня именно сюда? Ну что ж, в один прекрасный день мы это узнаем.
13
— Спокойно, девочка, спокойно, — приговаривал Гаррик, стоя у колодезной поилки с высокой гнедой кобылой купца. Своенравное животное нервно подергивало головой. Ясно было, что зазевайся парень или упусти уздечку, только б он и видел кобылу.
Хлопот с ней было неоправданно много: и следить за ней, и кормить-поить отдельно от других животных, чтобы не нервничала и не лягалась. Гаррик вообще предпочел бы ездить на мерине Бенлоу, если б его спросили. А может, и вовсе — на одном из грузовых мулов.
— Добрый день, мастер Гаррик, — поздоровался Бенлоу, в одиночестве выходя из общего зала. Его охранники остались трапезничать за длинным столом, где им прислуживала сама Лора. — Добавили вам головной боли? Ее зовут Светлый Ангел.
— Она пока еще меня не очень слушается, — признался юноша, поглаживая кобылу за ушами. — Ну давай, Ангел, попьем… Ты же хочешь пить!
По неизвестной причине — может, просто для разнообразия — норовистое животное и впрямь склонило голову к каменной поилке и начало из нее прихлебывать. Гаррик почесывал шею лошади спускался чуткими пальцами вдоль хребта.
— Напротив, молодой человек, — возразил Бенлоу. — С вами она ведет себя лучше, чем с кем бы то ни было. У вас, наверное, талант приручать животных, не так ли?
Юноша занимался кобылой, радуясь возможности не смотреть в глаза Бенлоу. Хотя купец был подчеркнуто дружелюбен, в словах его присутствовала некая закругленность, от которой Гаррику становилось не по себе. Чем-то это напоминало речи священника, который ежегодно заявлялся в деревню за церковной десятиной. Тот тоже постоянно толковал о своей любви к Барке. Но выглядело это так, что, не напомни ему помощник название деревни, и поп непременно спутает ее с какой-нибудь другой, не менее «горячо любимой».
— У нас на Хафте, господин, все умеют обращаться с животными, — пробурчал Гаррик, сгоняя с кобылы назойливую муху. — Во всяком случае, в нашей деревне.
— Вам, наверное, известно, что я покупаю овец для доставки их на Сандраккан, — сказал Бенлоу. — Мне нужен приличный парень, который взялся бы перегнать стадо в Каркозу, где стоит мой корабль. Как вам понравилось бы мое предложение, Гаррик? Я плачу хафтский серебряный анкор за каждый день пути. По каркозским меркам это полновесная зарплата взрослого мужчины.
— Благодарю вас, господин, но — нет, — твердо ответил юноша. Он с усилием нажал на шею поднявшей было голову лошади, чтоб переместить ее влево, к поилке. Теперь Светлый Ангел стояла между своим владельцем и Гарриком. Кобыла удивленно всхрапнула при виде такого обращения, но стерпела. — Мой друг Кашел профессионально занимается такими делами. Он выполнит эту работу лучше меня. А кроме того, им с сестрой лишние деньги не помешают.
Чтоб закончить разговор, он решил отвести лошадь обратно в конюшню. Когда та замешкалась, Гаррик довольно резко дернул поводья. И снова кобыла коротко заржала, но артачиться не стала. И слава Дузи! Потому что при разнице в весе чуть ли не в десять раз сомневаться в исходе такого противоборства не приходилось.
С утра двое рыбаков завернули полуразложившееся тело лича в просмоленную парусину и утопили его в море на глубине сотни саженей. Но махина колесного вала все еще валялась во дворе, где Гаррик бросил ее после ночного сражения. Пришлось вести Ангела в обход, так что Бенлоу снова перехватил юношу.
— Послушай, парень, — заговорил он командным голосом. — Твой друг, может, и хороший перегонщик, но я хочу нанять тебя, а не его. Я сделал тебе хорошее предложение, действительно хорошее. Но если ты хочешь еще накинуть плату…
— Послушай, чужестранец, — едва сдерживаясь, ответил Гаррик. Трудно сказать, что его вывело из себя: может, вид поля боя или назойливость купца, но юноша почувствовал, как в нем поднимается ярость, знакомая ему по ночным снам. Тем снам, где он с обнаженным мечом бросался на врагов. — Я не знаю и знать не хочу, откуда ты явился — из Каркозы, Эрдина или самой морской бездны… Но здесь, в Барке, мы не привыкли отбивать кусок хлеба друг у друга. Так что если тебе нужен перегонщик, — обращайся к Кашелу!
Должно быть, он говорил слишком громко, потому что стражники Бенлоу поспешно высыпали во двор. Гаррик почувствовал на себе их настороженные взгляды. Он бросил поводья и взялся за колесный вал. Лошадь нервно топталась рядом, но не делала попытки убежать.
— Пошли вон! — крикнул купец. — Ральд, немедленно загони своих людей обратно!
Начальник охраны, коренастый мужчина с невыразительно-серыми, какими-то чугунными глазами уперся ладонями в грудь ближайшего из подчиненных.
— Вы слышали, что сказал хозяин, — громко напустился он на них. — Чего примчались? Здесь все в порядке. Давайте возвращайтесь к своему элю.
Юноша вздрогнул и снова выпрямился. Наваждение пропало, он снова был один… Смеющийся образ, который пребывал в его сознании — тот самый, благодаря которому Гаррик одним ударом дубины сумел перевесить шестерых стражников, исчез. Ушел, растворился, затаился где-то в ожидании…
— Пошли, Ангел, — сердито проговорил юноша. — Поищем для тебя зерна!
— Ну что ж. Мы еще вернемся к этому разговору, молодой человек, — бодро кивнул торговец и зашагал к гостинице. Через минуту дверь за ним захлопнулась.
Гаррик запер кобылу в стойле и вышел из конюшни. В другое время он обязательно задержался бы, чтоб скормить морковку-другую лошадям. Но сейчас, после разговора с Бенлоу, юноша чувствовал какую-то противную слабость, от которой дрожали коленки. Он был рад, что никто его не видит.
Серебряный анкор в день — это было не просто хорошим предложением, а поистине фантастическим! Серебро в его деревне вообще появлялось лишь во время ежегодной ярмарки. Да и то большинство платежей производилось медными деньгами.
Нет, Бенлоу не просто искал парня для перегона стада в Каркозу. Сам по себе купец не пугал юношу, но его несуразное предложение послужило лишним подтверждением того, что надежный и привычный мир вокруг Гаррика летел к чертям. Вот чего он ужасно боялся.
— Как бы я хотел, чтоб все вернулось на свои места! — прошептал юноша. Он знал, что это невозможно: цыплята не превратятся снова в яйца; солнце не пойдет с запада на восток. Но даже понимая всю тщетность, Гаррик страстно мечтал о былом спокойствии и стабильности.
С поникшей головой и тревогой на сердце он шагал вдоль дороги. Никто из встречных односельчан не заговаривал с юношей, а может, он их просто не слышал…
Ему хотелось побыть в одиночестве и обдумать ситуацию. Уже почти дойдя до загона на севере деревушки, он заметил Теноктрис, которая, казалось, поджидала его.
— Я уже собиралась домой, — улыбнулась ему женщина. — Иногда я прихожу сюда подумать.
Гаррик обхватил себя руками и закрыл глаза. Помедлив, он решительно преодолел остаток пути до загона.
— Госпожа, можно поговорить с вами? — спросил он. — Я просто не знаю, к кому бы еще обратиться. Я ничего не понимаю.
— Говорят, это первая ступень на пути к мудрости, — улыбнулась старая женщина. Она легонько подвинулась, давая место Гаррику на стене, где она, по обыкновению, сидела. — Я только сегодня узнала, Гаррик, что это ты нашел меня на берегу. Мне следовало поблагодарить тебя раньше.
Юноша уселся верхом на стену, повернувшись лицом к колдунье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Краем глаза Кашел уловил какое-то движение. Он оторвался от манипуляций Теноктрис и увидел, что из-за угла мельничного дома за ними наблюдает хорошенькая дочь Бенлоу.
— Семисилам бачаксичуч! — возвысила голос волшебница и легонько ударила травинкой по мрамору.
— Простите, — смущенно проговорила девушка. — Я не хотела вам мешать…
Из камешка в неясном красном свечении стала возникать неразличимая пока конструкция — так раздувается иглобрюх в морском приливе. Вскоре она приобрела очертания здания кубической формы с низким куполом и единственным отверстием в виде арочного дверного проема. Углы здания были украшены такой же резной вязью, как и исходный кусочек мрамора.
— Да это же… — произнесла Лиана.
— Колдовство, — мысленно закончил за нее фразу Кашел. И ошибся.
— …гробница графини Теры в Каркозе, — договорила девушка. — Какое чудесное видение, госпожа!
— Да, — сухо произнесла Теноктрис. — Иногда меня по ошибке принимают за волшебницу. Те, кто не видел настоящей работы.
Видение внезапно исчезло. Кашел подумал, что, наверное, затруднился бы точно определить его размеры. Пожалуй, здание было в натуральную величину. Но, с другой стороны, их с Теноктрис разделяло расстояние вытянутой руки, а волшебное строение располагалось между ними и никого не задевало… Неужели все это лишь игра воображения?
— Каким образом вы узнали гробницу, госпожа? — спросила Теноктрис. Она с удивлением рассматривала травинку в своей руке, будто забыв, что это такое. Затем уронила ее на кусочек мрамора.
Лиана, прищурившись, внимательно рассматривала старую женщину. Даже сейчас, сидя на земле в простой поношенной тунике, та притягивала внимание как нечто экстраординарное в этой заброшенной деревушке.
— Мой отец интересовался ею, — наконец проговорила девушка. — Полагаю, из-за того, что она как две капли воды похожа на нашу семейную усыпальницу в Эрдине. Когда мы были в Каркозе, отец несколько раз посещал гробницу.
Кашел поднялся на ноги. Лиана, конечно, славная девушка, хотя лично он не понимал, почему ее появление произвело такой фурор среди женщин Барки. От отца она унаследовала черные блестящие волосы и бледный цвет лица, сейчас затененного широкополой шляпой из крахмального полотна. Правда, лицо у нее было не такое круглое, как у Бенлоу — скорее треугольное. Изящная фигурка досталась девушке, очевидно, от матери.
— Ваш отец — колдун, — напрямик заявил Кашел. Он стоял спокойно, сохраняя вполне мирную позу. Но прекрасно понимал: в глазах девушки он был быком, готовым поддеть на рога невинного котенка. — Сознайтесь, это он слепил ту морскую тварь, которая ночью напала на моего друга?
Глаза Лианы расширились в ужасе, но она не отступила.
— Мой отец хороший человек, — громко заявила она. — Он уже сказал вам, что не приводил этого лича. Могу подтвердить, что он никогда не лгал — ни мне, никому другому.
Теноктрис тоже начала подниматься. Лиана наклонилась, чтобы помочь ей. Хорошее воспитание сказывалось даже в такой момент, когда она была вне себя от гнева.
Кашелу стало неловко. Девушка-то она была, похоже, неплохая независимо от того, кем являлся ее отец. И тем не менее…
— Теноктрис тоже считает, что я ошибаюсь, — признался он. Простите меня, госпожа, но я продолжаю утверждать, что ваш отец — колдун. Потому как я видел его здесь прошлой ночью.
Лиана судорожно сглотнула и прикрыла глаза. Когда же вновь распахнула их, то взгляд ее устремился к далекому горизонту за морской гладью.
— Помню, когда я была совсем маленькой, — сказала она, — моя нянька приводила меня и усаживала на колени матери. А отец пел нам песни. Прекрасные песни любви, которые он привозил изо всех мест, где побывал.
Девушка посмотрела на Кашела, в ее глазах блестели слезы.
— Он хороший человек, — яростно повторила она. Не прибавив ни слова, развернулась и пошла туда, откуда появилась — за дом, где катчиновская жена орала на свою дочку, а та вопила на весь белый свет.
— Я бы так не сказал, — пробурчал юноша. Его лицо постепенно заливала краска, теперь ему уже было совестно за свою злость.
— Ты, Кашел, честный парень, — мягко проговорила Теноктрис. — А я всегда верила, что говорить правду — привилегия честных людей. Кроме того…
Она легко улыбнулась. Юноша подумал, что если Лиана — котенок, то эта женщина — маленькая, сухонькая птичка. Ясноглазый воробышек.
— …ее слова мне кажутся крайне любопытными. Возможно, если б у меня было достаточно данных, я смогла бы решить эту головоломку. И выяснить, какой-такой случай привел меня сюда, в вашу деревню. Отшельник был бы доволен.
— Госпожа? — обратился к ней Кашел. — А Бенлоу такой же могущественный чародей, как вы?
Теноктрис рассмеялась и похлопала его но руке.
— Бедный мой Кашел, — произнесла она. — Я вовсе не могущественная. Я много читала и многое вижу, это, конечно, важно. Но мои познания сродни умениям резчика по камню, который знает, куда надо ударить, чтобы расщепить алмаз по скрытой линии разлома. Если же ты ищешь чистой мощи, то тебе подойдет Бенлоу, который мог бы просто размозжить тот же алмаз, если б догадывался о своей силе.
Юноша развел своими большими трудолюбивыми руками.
— Ну и кому это нужно, госпожа? — спросил он. Волшебница снова рассмеялась.
— Если б ты знал, как мало людей обладают твоей мудростью! — сказала она. — Вот Клобуку ее как раз и не хватило.
Она обратила к морю свое спокойное, полное решимости лицо.
— Вопрос по-прежнему остается открытым. Для чего Клобук забросил меня именно сюда? Ну что ж, в один прекрасный день мы это узнаем.
13
— Спокойно, девочка, спокойно, — приговаривал Гаррик, стоя у колодезной поилки с высокой гнедой кобылой купца. Своенравное животное нервно подергивало головой. Ясно было, что зазевайся парень или упусти уздечку, только б он и видел кобылу.
Хлопот с ней было неоправданно много: и следить за ней, и кормить-поить отдельно от других животных, чтобы не нервничала и не лягалась. Гаррик вообще предпочел бы ездить на мерине Бенлоу, если б его спросили. А может, и вовсе — на одном из грузовых мулов.
— Добрый день, мастер Гаррик, — поздоровался Бенлоу, в одиночестве выходя из общего зала. Его охранники остались трапезничать за длинным столом, где им прислуживала сама Лора. — Добавили вам головной боли? Ее зовут Светлый Ангел.
— Она пока еще меня не очень слушается, — признался юноша, поглаживая кобылу за ушами. — Ну давай, Ангел, попьем… Ты же хочешь пить!
По неизвестной причине — может, просто для разнообразия — норовистое животное и впрямь склонило голову к каменной поилке и начало из нее прихлебывать. Гаррик почесывал шею лошади спускался чуткими пальцами вдоль хребта.
— Напротив, молодой человек, — возразил Бенлоу. — С вами она ведет себя лучше, чем с кем бы то ни было. У вас, наверное, талант приручать животных, не так ли?
Юноша занимался кобылой, радуясь возможности не смотреть в глаза Бенлоу. Хотя купец был подчеркнуто дружелюбен, в словах его присутствовала некая закругленность, от которой Гаррику становилось не по себе. Чем-то это напоминало речи священника, который ежегодно заявлялся в деревню за церковной десятиной. Тот тоже постоянно толковал о своей любви к Барке. Но выглядело это так, что, не напомни ему помощник название деревни, и поп непременно спутает ее с какой-нибудь другой, не менее «горячо любимой».
— У нас на Хафте, господин, все умеют обращаться с животными, — пробурчал Гаррик, сгоняя с кобылы назойливую муху. — Во всяком случае, в нашей деревне.
— Вам, наверное, известно, что я покупаю овец для доставки их на Сандраккан, — сказал Бенлоу. — Мне нужен приличный парень, который взялся бы перегнать стадо в Каркозу, где стоит мой корабль. Как вам понравилось бы мое предложение, Гаррик? Я плачу хафтский серебряный анкор за каждый день пути. По каркозским меркам это полновесная зарплата взрослого мужчины.
— Благодарю вас, господин, но — нет, — твердо ответил юноша. Он с усилием нажал на шею поднявшей было голову лошади, чтоб переместить ее влево, к поилке. Теперь Светлый Ангел стояла между своим владельцем и Гарриком. Кобыла удивленно всхрапнула при виде такого обращения, но стерпела. — Мой друг Кашел профессионально занимается такими делами. Он выполнит эту работу лучше меня. А кроме того, им с сестрой лишние деньги не помешают.
Чтоб закончить разговор, он решил отвести лошадь обратно в конюшню. Когда та замешкалась, Гаррик довольно резко дернул поводья. И снова кобыла коротко заржала, но артачиться не стала. И слава Дузи! Потому что при разнице в весе чуть ли не в десять раз сомневаться в исходе такого противоборства не приходилось.
С утра двое рыбаков завернули полуразложившееся тело лича в просмоленную парусину и утопили его в море на глубине сотни саженей. Но махина колесного вала все еще валялась во дворе, где Гаррик бросил ее после ночного сражения. Пришлось вести Ангела в обход, так что Бенлоу снова перехватил юношу.
— Послушай, парень, — заговорил он командным голосом. — Твой друг, может, и хороший перегонщик, но я хочу нанять тебя, а не его. Я сделал тебе хорошее предложение, действительно хорошее. Но если ты хочешь еще накинуть плату…
— Послушай, чужестранец, — едва сдерживаясь, ответил Гаррик. Трудно сказать, что его вывело из себя: может, вид поля боя или назойливость купца, но юноша почувствовал, как в нем поднимается ярость, знакомая ему по ночным снам. Тем снам, где он с обнаженным мечом бросался на врагов. — Я не знаю и знать не хочу, откуда ты явился — из Каркозы, Эрдина или самой морской бездны… Но здесь, в Барке, мы не привыкли отбивать кусок хлеба друг у друга. Так что если тебе нужен перегонщик, — обращайся к Кашелу!
Должно быть, он говорил слишком громко, потому что стражники Бенлоу поспешно высыпали во двор. Гаррик почувствовал на себе их настороженные взгляды. Он бросил поводья и взялся за колесный вал. Лошадь нервно топталась рядом, но не делала попытки убежать.
— Пошли вон! — крикнул купец. — Ральд, немедленно загони своих людей обратно!
Начальник охраны, коренастый мужчина с невыразительно-серыми, какими-то чугунными глазами уперся ладонями в грудь ближайшего из подчиненных.
— Вы слышали, что сказал хозяин, — громко напустился он на них. — Чего примчались? Здесь все в порядке. Давайте возвращайтесь к своему элю.
Юноша вздрогнул и снова выпрямился. Наваждение пропало, он снова был один… Смеющийся образ, который пребывал в его сознании — тот самый, благодаря которому Гаррик одним ударом дубины сумел перевесить шестерых стражников, исчез. Ушел, растворился, затаился где-то в ожидании…
— Пошли, Ангел, — сердито проговорил юноша. — Поищем для тебя зерна!
— Ну что ж. Мы еще вернемся к этому разговору, молодой человек, — бодро кивнул торговец и зашагал к гостинице. Через минуту дверь за ним захлопнулась.
Гаррик запер кобылу в стойле и вышел из конюшни. В другое время он обязательно задержался бы, чтоб скормить морковку-другую лошадям. Но сейчас, после разговора с Бенлоу, юноша чувствовал какую-то противную слабость, от которой дрожали коленки. Он был рад, что никто его не видит.
Серебряный анкор в день — это было не просто хорошим предложением, а поистине фантастическим! Серебро в его деревне вообще появлялось лишь во время ежегодной ярмарки. Да и то большинство платежей производилось медными деньгами.
Нет, Бенлоу не просто искал парня для перегона стада в Каркозу. Сам по себе купец не пугал юношу, но его несуразное предложение послужило лишним подтверждением того, что надежный и привычный мир вокруг Гаррика летел к чертям. Вот чего он ужасно боялся.
— Как бы я хотел, чтоб все вернулось на свои места! — прошептал юноша. Он знал, что это невозможно: цыплята не превратятся снова в яйца; солнце не пойдет с запада на восток. Но даже понимая всю тщетность, Гаррик страстно мечтал о былом спокойствии и стабильности.
С поникшей головой и тревогой на сердце он шагал вдоль дороги. Никто из встречных односельчан не заговаривал с юношей, а может, он их просто не слышал…
Ему хотелось побыть в одиночестве и обдумать ситуацию. Уже почти дойдя до загона на севере деревушки, он заметил Теноктрис, которая, казалось, поджидала его.
— Я уже собиралась домой, — улыбнулась ему женщина. — Иногда я прихожу сюда подумать.
Гаррик обхватил себя руками и закрыл глаза. Помедлив, он решительно преодолел остаток пути до загона.
— Госпожа, можно поговорить с вами? — спросил он. — Я просто не знаю, к кому бы еще обратиться. Я ничего не понимаю.
— Говорят, это первая ступень на пути к мудрости, — улыбнулась старая женщина. Она легонько подвинулась, давая место Гаррику на стене, где она, по обыкновению, сидела. — Я только сегодня узнала, Гаррик, что это ты нашел меня на берегу. Мне следовало поблагодарить тебя раньше.
Юноша уселся верхом на стену, повернувшись лицом к колдунье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94