Один Карах, сидевший высоко, был беспечен, прилежно сообщая через равные промежутки времени, что внимания магов к отряду пока что не ощущает. Это тоже работало на авторитет Сварога. От джинна Урак-Омтара комментариев не поступило - но временами Сварог явственно слышал тихий рокочущий хохоток.
Примерно в лиге от поместья, в редком сосновом лесу, Сварог слез с коня, прошел вперед по дороге с Леверлином и Хартогом. Они то и дело косились на неотступно сопровождавшего Акбара - пес не то чтобы замышлял против них что-то, но показывал всем видом, что терпит их присутствие только из уважения к хозяину и готов по малейшему жесту поотрывать головы, а если потребуется, то и руки и ноги. Вряд ли во время своих странствий он проникся любовью и уважением к двуногим…
– Мы едем туда вдвоем, - сказал Сварог Хартогу, задумчиво рассматривая поднятую с земли шишку. Шишка как шишка. Совсем как земная. - Когда начнется заварушка, вы врываетесь в поместье на полном галопе и аккуратно вырубаете под корень все, что сопротивляется. Примитивная диспозиция, но другой, по-моему, и не требуется. - Шишку он бросил назад, на покрывающий землю ковер отпавшей жухлой травы.
– А как я узнаю, что заварушка началась? - невозмутимо спросил Хартог.
– Вы непременно увидите, - пообещал Сварог. - Урак-Омтар, ты меня понял? Когда прикажу поджечь эти чертовы казармы, постарайся, чтобы пламя увидели даже здесь. И можешь быть свободен.
– Почему бы не спалить все поместье прямо сейчас? - пророкотал джинн. - Что мне стоит? - Как для любого пленника, последние минуты заточения были для джинна самыми мучительными.
– А ты сможешь предварительно вытащить оттуда герцогиню?
– Прости, но это было бы четвертым желанием, - сказал джинн. - А уговор есть уговор. - Это прозвучало даже с некоторым сожалением, словно джинн всерьез озаботился проблемами людей. А может, ему понравилось участвовать в приключениях.
– Зачем нам герцогиня? - спросил Леверлин. - Даже если только половина из того, что о ней рассказывают, правда, лучше бы пустить ее с дымом без всяких разговоров…
– Извините, граф, но лорд Сварог прав, - сказал, тяжело вздохнув, Хартог. - Она много знает.
Леверлин молча отдал честь по-ронерски - приложил к сердцу вытянутую дощечкой правую ладонь - и направился к лошадям.
– Карах, в сумку, - сказал Сварог. Теперь, когда роли распределены, медлить было незачем.
Через какой-нибудь час, а то и гораздо раньше, станет ясно, кто победитель, а кто побежденный. Чья грудь в крестах, а чья голова в кустах…
– Хозяин, мне бы с тобой. Вдруг я почувствую что-то.
– Куда ж я тебя дену? Плащ надевать не буду, драться помешает.
– А я просто сяду к тебе на плечо, - упрямился Карах. - Ты же берешь этого зверя?
– Ему не объяснишь…
– Зато я выгляжу гораздо безобиднее.
«И в самом-то деле, - подумал Сварог. - Когда в одном помещении окажутся балующаяся черной магией хозяйка войска из мертвецов и громадный хелльстадский пес - в этой честной компаний маленький серенький домовой будет выглядеть безобидно, словно канарейка в клетке…»
Лесок кончался уардах в двухстах от границ поместья. Глазам открылся ухоженный парк с фонтанами и статуями, белыми каменными лестницами, спус-кавшимися к пруду. Пруд был настолько живописен, с бледными цветками, чем-то очень похожими на кувшинки, и темно-зелеными плоскостями плавающих листьев, что так и ожидалось: вынырнет сейчас гоголевская русалка, выберется на бережок и под грустную песню примется расчесывать зеленые волосы… Подстриженные в виде шаров и конусов деревья, длинные зеленые полосы густой живой изгороди окаймляли посыпанные желтым песком дорожки. В глубине парка виднелось большое светло-коричневое здание с высокими стрельчатыми окнами, террасами, балконами, изящными декоративными башенками цвета осенних листьев, усеявшими крышу из желтой черепицы. Райский уголок. Представить трудно, что неподалеку - угрюмый каменный ящик, набитая навьями старинная казарма.
- Ну вот, а ты хотел спалить такую красоту, - сказал Сварог, осторожно озираясь. Не нравилась ему эта показная безобидность. Будь у него взвод солдатиков, он бы устроил два пулеметных гнезда: одно у фонтана, другое подальше и правее… Естественно, еще один пулемет на крышу. А парк дополнительно украсил бы растяжками мин.
Но - нет: не было в парке пулеметных вражьих гнезд. И до минных заграждений здешние жители еще не додумались.
- Все равно, когда здесь промчится конница, красоты поубавится. - Леверлин вздохнул. - И потом будет уйма работы. Нам же мало этого вояку на трон посадить - ему еще удержаться надо, чтобы ты мог спокойно обитать при нем в почете и сытости… А на небесную помощь рассчитывать нечего. Придется нам поработать…
- Нам?
- Не бросать же тебя одного? Придется помогать первое время. Должен же ты наконец увериться, что я не лоботряс, а серьезный человек. И потом, здесь, по слухам, такие вина…
«Салага ты, а не серьезный человек, - подумал Сварог. - Отличный друг, настоящий рыцарь, готовый прикрыть спину, но при всем при том - пацан пацаном. И все же хорошо, что такие живут на свете. Серьезности у него прибавится, если не сложит голову в первом же бою…»
Кони уже шагали по дорожке, оставляя глубокие следы в песке.
Вблизи статуи оказались весьма омерзительными. Обнаженные девушки с прекрасными, но хищными лицами, ниже пояса - змеи. Звери вроде гиен, но с огромными ушами летучих мышей. Волки с почти человеческими головами.
– Интересно, - сказал Леверлин. - Хороши вкусы хозяюшки… Вот эти - предмет поклонения сатанинских культов, разгромленных лет пятьсот назад, но в глухих уголках еще существующих. Эти вроде бы обитали в седой древности у отрогов Харгофера. А эти, если не считать иных рассказчиков жертвами белой горячки, и посейчас живут в Хелльстаде.
– Живут, - поддакнул Карах. - Правда, могли уже и вымереть…
– Надеюсь, вымерли, - проворчал Сварог, косясь на упомянутую кошмарную тварь. - Очень надеюсь…
– А вот эта паскуда, единственная из всех, мне совершенно не знакома, - сказал Леверлин.
– Я бы на твоем месте этому только радовался, - плюнул Сварог, глядя на пузатое создание с короткими ручками-ножками, личиком дебила и огромной лысой головой с кривыми рожками.
– Интересно… - задумчиво произнес Леверлин, словно не слышал. - Все эти изваяния изображают либо мифических, либо реально обитавших существ. У всех есть прототипы в жизни или мифологии. Но этот рогатый пузан мне решительно неизвестен, и это странно…
– Отложи-ка ученые загадки на потом, - сказал Сварог. - Нет, остановят нас когда-нибудь или они так в себе уверены?
И сразу же после этих слов каменное изваяние, замыкающее длинную шеренгу чудовищ, шевельнулось. Это произошло необычайно естественно, словно натурщик устал от многочасового позирования и позволил себе некоторую вольность.
Амулет на груди Сварога тут же ожег кожу ледяным холодом. Карах пискнул что-то нечленораздельное и паническое и, показалось Сварогу, стал тяжелее вдвое. Леверлин схватился за рукоять меча и попытался успокоить загарцевавшего коня.
А Акбар оторопело завертел головой, силясь понять, откуда исходит опасность, и не находя ее. Это было самое загадочное. Рожденный в Хелльстаде, стране, полной кошмарных чудовищ, зверь не мог обнаружить восседающую на четырехгранной тумбе тварь, словно той и не существовало вовсе. Видел, что творится неладное, что хозяину угрожает нешуточная угроза, а вот понять откуда - был бессилен.
– Я не считаю, что наша встреча носит официальный характер, - раздался в голове Сварога полный презрения голос, и по реакции Леверлина он отметил, что и тот слышит то же самое. - Поэтому, господа, можете оставаться в седле.
– Кто ты такой? - крикнул Леверлин, и, к сожалению, ему не удалось скрыть испуг в голосе.
– Мое полное имя произносится не меньше чем за два часа, - нехотя удостоило страшилище ответом графа и снова чуть-чуть шевельнулось: поудобнее вцепилось лапами, оканчивающимися кривыми когтями, в каменный четырехугольник.
Это была огромная, с лошадь размером, покрытая чешуей, топорщащейся на загривке, жаба. Но самым необычным в ней были не размеры, а то, что это дьяволово отродье было словно целиком высечено из камня.
А Акбар метался вокруг, срывая с кустов листья, и все никак не мог обнаружить невидимого врага и вцепиться ему в глотку.
– Поскольку у всех нас есть неотложные дела, предлагаю вам не хвататься за Доран-ан-Тег и успокоить эту милую собачку, - продолжала гигантская каменная жаба. Хотя Сварог явственно видел, что каменная пасть остается неподвижной. И кроме того, было совершенно непонятно, чем чудище смотрит. Каменные глаза выглядели по-настоящему каменными, зрачок, по обыкновению ваятелей, был простой ямкой в шершавом камне, а правый глаз даже затянуло плесенью.
Рука Сварога, естественно, потянулась к топору… И застыла на полпути, словно чужая. Неведомая внешняя сила сковала мышцы. Отчаявшийся найти противника Акбар наконец остановился, поднял голову и вдруг завыл. Леверлин дернулся спрыгнуть с седла, поскольку кони стояли как вкопанные, и с удивлением уставился на свои ноги. Наверное, тоже перестали слушаться.
– Хотя я этого страшно не люблю, но, видимо, придется повторить: не надо хвататься за топор. Пустая затея. И поскольку я мешаю вам следовать своим путем, а вы мешаете моим размышлениям о природе вещей, предлагаю поскорее исполнить ритуал и расстаться.
– Что еще за ритуал? - пытаясь не выдавать страх и перестав ощупывать непослушные ноги, спросил Леверлин.
– Сущий пустяк. - К презрению в голосе каменной глыбы добавилась добрая порция иронии. - Поскольку по этой дороге имеет право проехать только тот, кому герцогиня будет рада, я поставлен здесь. Проводить нечто вроде предварительного опроса.
Судя по исходящему от амулета холоду, опрос нехитрой забавой быть не обещал.
– Значит, ты мужского рода, - обрадовался Леверлин. - Так неужели нам, мужикам, не договориться и не обойтись без формальностей?
Акбар перестал выть и с поджатым хвостом вернулся к застывшим всадникам.
Карах горячо зашептал на ухо Сварогу:
– Я слыхал о таких штуках. Это чудище будет задавать много-много вопросов, некоторые по нескольку раз, только иначе. Обмануть его невозможно.
– Ну да, тесты или детектор лжи, - со злостью ответил Сварог. - Плавали, знаем. - И снова попробовал дотянуться до топора. Дьявол создал чудовищ, Дорн-ан-Тег сделал их равными людям. Однако пальцы, блин, не слушались.
– Если нет возражений, я начинаю. И не требую, чтобы вы отвечали обязательно правду. Итак, первый вопрос: хотели ли в детстве иметь брата или сестру?
– Слушай, ты, психоаналитик каменный, - скрипнул зубами Сварог, - у меня есть один приятель, джинн, между прочим. Стоит мне его вызвать, от тебя даже пыли не останется.
Конечно, чертовски жалко было Сварогу тратить последнее желание, но другого выхода он пока не видел.
– Джинна я опрашивать не стану, - равнодушно ответствовала каменная глыба мужского рода. - По взаимному соглашению с герцогиней, я обязан проверять только ищущих аудиенции людей. И прилагать все усилия, чтобы дальше проходили только достойные.
– А что ты делаешь с недостойными? - не удержавшись, пискнул из укрытия Карах - очевидно, обрадованный, что ему повезло не родиться человеком.
– Это интересный вопрос, - отметило чудовище. - Хотя вопросы здесь задаю я. (Сварог непроизвольно ухмыльнулся сей шаблонной фразе.) Недостойных я удостаиваю поцелуя. И они превращаются в большие каменные глыбы. В этих краях с хорошим камнем серьезные проблемы. А привозить издалека накладно. И поскольку по совместительству я согласился украсить главную аллею парка герцогини, то потом эти глыбы ненужными не оказываются. Я беру и отсекаю все лишнее. Кстати, как вам показался четвертый от начала шестикрылый сап? Не правда ли, очень реалистично? Можете не отвечать, это не вопрос. Той скульптурой я особенно горжусь. И если б я порассказал вам, кого мне пришлось превратить в камень для этой статуи, у вас случился бы припадок от смеха.
Сварог с надеждой покосился на Акбара. Может, пес наконец разглядел, откуда проистекает угроза для хозяина? Куда там. Зверь вертел головой и шалел от непонимания происходящего.
– Впрочем, мы отвлеклись. - Потеплевший было голос каменного дива снова наполнился надменностью и холодом. - Так как у вас в детстве было с идеей насчет попросить у мамы с папой брата или сестру?
Сварог решил, что все, пора вызывать джинна, а там будь что будет. Амулет холодил грудь до самого сердца. Вот и Леверлин усиленно кивает на заветную бутылочку, дескать, не до жиру, быть бы живу, сам же старается отвлечь внимание:
- Честно говоря, в детстве меня занимали совсем другие проблемы.
– Попрошу отвечать только «да» или «нет», - холодно уточнило чудовище.
– Вот жаба… - хлопнул себя по колену Леверлин.
И тут у Сварога появилась надежда сэкономить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Примерно в лиге от поместья, в редком сосновом лесу, Сварог слез с коня, прошел вперед по дороге с Леверлином и Хартогом. Они то и дело косились на неотступно сопровождавшего Акбара - пес не то чтобы замышлял против них что-то, но показывал всем видом, что терпит их присутствие только из уважения к хозяину и готов по малейшему жесту поотрывать головы, а если потребуется, то и руки и ноги. Вряд ли во время своих странствий он проникся любовью и уважением к двуногим…
– Мы едем туда вдвоем, - сказал Сварог Хартогу, задумчиво рассматривая поднятую с земли шишку. Шишка как шишка. Совсем как земная. - Когда начнется заварушка, вы врываетесь в поместье на полном галопе и аккуратно вырубаете под корень все, что сопротивляется. Примитивная диспозиция, но другой, по-моему, и не требуется. - Шишку он бросил назад, на покрывающий землю ковер отпавшей жухлой травы.
– А как я узнаю, что заварушка началась? - невозмутимо спросил Хартог.
– Вы непременно увидите, - пообещал Сварог. - Урак-Омтар, ты меня понял? Когда прикажу поджечь эти чертовы казармы, постарайся, чтобы пламя увидели даже здесь. И можешь быть свободен.
– Почему бы не спалить все поместье прямо сейчас? - пророкотал джинн. - Что мне стоит? - Как для любого пленника, последние минуты заточения были для джинна самыми мучительными.
– А ты сможешь предварительно вытащить оттуда герцогиню?
– Прости, но это было бы четвертым желанием, - сказал джинн. - А уговор есть уговор. - Это прозвучало даже с некоторым сожалением, словно джинн всерьез озаботился проблемами людей. А может, ему понравилось участвовать в приключениях.
– Зачем нам герцогиня? - спросил Леверлин. - Даже если только половина из того, что о ней рассказывают, правда, лучше бы пустить ее с дымом без всяких разговоров…
– Извините, граф, но лорд Сварог прав, - сказал, тяжело вздохнув, Хартог. - Она много знает.
Леверлин молча отдал честь по-ронерски - приложил к сердцу вытянутую дощечкой правую ладонь - и направился к лошадям.
– Карах, в сумку, - сказал Сварог. Теперь, когда роли распределены, медлить было незачем.
Через какой-нибудь час, а то и гораздо раньше, станет ясно, кто победитель, а кто побежденный. Чья грудь в крестах, а чья голова в кустах…
– Хозяин, мне бы с тобой. Вдруг я почувствую что-то.
– Куда ж я тебя дену? Плащ надевать не буду, драться помешает.
– А я просто сяду к тебе на плечо, - упрямился Карах. - Ты же берешь этого зверя?
– Ему не объяснишь…
– Зато я выгляжу гораздо безобиднее.
«И в самом-то деле, - подумал Сварог. - Когда в одном помещении окажутся балующаяся черной магией хозяйка войска из мертвецов и громадный хелльстадский пес - в этой честной компаний маленький серенький домовой будет выглядеть безобидно, словно канарейка в клетке…»
Лесок кончался уардах в двухстах от границ поместья. Глазам открылся ухоженный парк с фонтанами и статуями, белыми каменными лестницами, спус-кавшимися к пруду. Пруд был настолько живописен, с бледными цветками, чем-то очень похожими на кувшинки, и темно-зелеными плоскостями плавающих листьев, что так и ожидалось: вынырнет сейчас гоголевская русалка, выберется на бережок и под грустную песню примется расчесывать зеленые волосы… Подстриженные в виде шаров и конусов деревья, длинные зеленые полосы густой живой изгороди окаймляли посыпанные желтым песком дорожки. В глубине парка виднелось большое светло-коричневое здание с высокими стрельчатыми окнами, террасами, балконами, изящными декоративными башенками цвета осенних листьев, усеявшими крышу из желтой черепицы. Райский уголок. Представить трудно, что неподалеку - угрюмый каменный ящик, набитая навьями старинная казарма.
- Ну вот, а ты хотел спалить такую красоту, - сказал Сварог, осторожно озираясь. Не нравилась ему эта показная безобидность. Будь у него взвод солдатиков, он бы устроил два пулеметных гнезда: одно у фонтана, другое подальше и правее… Естественно, еще один пулемет на крышу. А парк дополнительно украсил бы растяжками мин.
Но - нет: не было в парке пулеметных вражьих гнезд. И до минных заграждений здешние жители еще не додумались.
- Все равно, когда здесь промчится конница, красоты поубавится. - Леверлин вздохнул. - И потом будет уйма работы. Нам же мало этого вояку на трон посадить - ему еще удержаться надо, чтобы ты мог спокойно обитать при нем в почете и сытости… А на небесную помощь рассчитывать нечего. Придется нам поработать…
- Нам?
- Не бросать же тебя одного? Придется помогать первое время. Должен же ты наконец увериться, что я не лоботряс, а серьезный человек. И потом, здесь, по слухам, такие вина…
«Салага ты, а не серьезный человек, - подумал Сварог. - Отличный друг, настоящий рыцарь, готовый прикрыть спину, но при всем при том - пацан пацаном. И все же хорошо, что такие живут на свете. Серьезности у него прибавится, если не сложит голову в первом же бою…»
Кони уже шагали по дорожке, оставляя глубокие следы в песке.
Вблизи статуи оказались весьма омерзительными. Обнаженные девушки с прекрасными, но хищными лицами, ниже пояса - змеи. Звери вроде гиен, но с огромными ушами летучих мышей. Волки с почти человеческими головами.
– Интересно, - сказал Леверлин. - Хороши вкусы хозяюшки… Вот эти - предмет поклонения сатанинских культов, разгромленных лет пятьсот назад, но в глухих уголках еще существующих. Эти вроде бы обитали в седой древности у отрогов Харгофера. А эти, если не считать иных рассказчиков жертвами белой горячки, и посейчас живут в Хелльстаде.
– Живут, - поддакнул Карах. - Правда, могли уже и вымереть…
– Надеюсь, вымерли, - проворчал Сварог, косясь на упомянутую кошмарную тварь. - Очень надеюсь…
– А вот эта паскуда, единственная из всех, мне совершенно не знакома, - сказал Леверлин.
– Я бы на твоем месте этому только радовался, - плюнул Сварог, глядя на пузатое создание с короткими ручками-ножками, личиком дебила и огромной лысой головой с кривыми рожками.
– Интересно… - задумчиво произнес Леверлин, словно не слышал. - Все эти изваяния изображают либо мифических, либо реально обитавших существ. У всех есть прототипы в жизни или мифологии. Но этот рогатый пузан мне решительно неизвестен, и это странно…
– Отложи-ка ученые загадки на потом, - сказал Сварог. - Нет, остановят нас когда-нибудь или они так в себе уверены?
И сразу же после этих слов каменное изваяние, замыкающее длинную шеренгу чудовищ, шевельнулось. Это произошло необычайно естественно, словно натурщик устал от многочасового позирования и позволил себе некоторую вольность.
Амулет на груди Сварога тут же ожег кожу ледяным холодом. Карах пискнул что-то нечленораздельное и паническое и, показалось Сварогу, стал тяжелее вдвое. Леверлин схватился за рукоять меча и попытался успокоить загарцевавшего коня.
А Акбар оторопело завертел головой, силясь понять, откуда исходит опасность, и не находя ее. Это было самое загадочное. Рожденный в Хелльстаде, стране, полной кошмарных чудовищ, зверь не мог обнаружить восседающую на четырехгранной тумбе тварь, словно той и не существовало вовсе. Видел, что творится неладное, что хозяину угрожает нешуточная угроза, а вот понять откуда - был бессилен.
– Я не считаю, что наша встреча носит официальный характер, - раздался в голове Сварога полный презрения голос, и по реакции Леверлина он отметил, что и тот слышит то же самое. - Поэтому, господа, можете оставаться в седле.
– Кто ты такой? - крикнул Леверлин, и, к сожалению, ему не удалось скрыть испуг в голосе.
– Мое полное имя произносится не меньше чем за два часа, - нехотя удостоило страшилище ответом графа и снова чуть-чуть шевельнулось: поудобнее вцепилось лапами, оканчивающимися кривыми когтями, в каменный четырехугольник.
Это была огромная, с лошадь размером, покрытая чешуей, топорщащейся на загривке, жаба. Но самым необычным в ней были не размеры, а то, что это дьяволово отродье было словно целиком высечено из камня.
А Акбар метался вокруг, срывая с кустов листья, и все никак не мог обнаружить невидимого врага и вцепиться ему в глотку.
– Поскольку у всех нас есть неотложные дела, предлагаю вам не хвататься за Доран-ан-Тег и успокоить эту милую собачку, - продолжала гигантская каменная жаба. Хотя Сварог явственно видел, что каменная пасть остается неподвижной. И кроме того, было совершенно непонятно, чем чудище смотрит. Каменные глаза выглядели по-настоящему каменными, зрачок, по обыкновению ваятелей, был простой ямкой в шершавом камне, а правый глаз даже затянуло плесенью.
Рука Сварога, естественно, потянулась к топору… И застыла на полпути, словно чужая. Неведомая внешняя сила сковала мышцы. Отчаявшийся найти противника Акбар наконец остановился, поднял голову и вдруг завыл. Леверлин дернулся спрыгнуть с седла, поскольку кони стояли как вкопанные, и с удивлением уставился на свои ноги. Наверное, тоже перестали слушаться.
– Хотя я этого страшно не люблю, но, видимо, придется повторить: не надо хвататься за топор. Пустая затея. И поскольку я мешаю вам следовать своим путем, а вы мешаете моим размышлениям о природе вещей, предлагаю поскорее исполнить ритуал и расстаться.
– Что еще за ритуал? - пытаясь не выдавать страх и перестав ощупывать непослушные ноги, спросил Леверлин.
– Сущий пустяк. - К презрению в голосе каменной глыбы добавилась добрая порция иронии. - Поскольку по этой дороге имеет право проехать только тот, кому герцогиня будет рада, я поставлен здесь. Проводить нечто вроде предварительного опроса.
Судя по исходящему от амулета холоду, опрос нехитрой забавой быть не обещал.
– Значит, ты мужского рода, - обрадовался Леверлин. - Так неужели нам, мужикам, не договориться и не обойтись без формальностей?
Акбар перестал выть и с поджатым хвостом вернулся к застывшим всадникам.
Карах горячо зашептал на ухо Сварогу:
– Я слыхал о таких штуках. Это чудище будет задавать много-много вопросов, некоторые по нескольку раз, только иначе. Обмануть его невозможно.
– Ну да, тесты или детектор лжи, - со злостью ответил Сварог. - Плавали, знаем. - И снова попробовал дотянуться до топора. Дьявол создал чудовищ, Дорн-ан-Тег сделал их равными людям. Однако пальцы, блин, не слушались.
– Если нет возражений, я начинаю. И не требую, чтобы вы отвечали обязательно правду. Итак, первый вопрос: хотели ли в детстве иметь брата или сестру?
– Слушай, ты, психоаналитик каменный, - скрипнул зубами Сварог, - у меня есть один приятель, джинн, между прочим. Стоит мне его вызвать, от тебя даже пыли не останется.
Конечно, чертовски жалко было Сварогу тратить последнее желание, но другого выхода он пока не видел.
– Джинна я опрашивать не стану, - равнодушно ответствовала каменная глыба мужского рода. - По взаимному соглашению с герцогиней, я обязан проверять только ищущих аудиенции людей. И прилагать все усилия, чтобы дальше проходили только достойные.
– А что ты делаешь с недостойными? - не удержавшись, пискнул из укрытия Карах - очевидно, обрадованный, что ему повезло не родиться человеком.
– Это интересный вопрос, - отметило чудовище. - Хотя вопросы здесь задаю я. (Сварог непроизвольно ухмыльнулся сей шаблонной фразе.) Недостойных я удостаиваю поцелуя. И они превращаются в большие каменные глыбы. В этих краях с хорошим камнем серьезные проблемы. А привозить издалека накладно. И поскольку по совместительству я согласился украсить главную аллею парка герцогини, то потом эти глыбы ненужными не оказываются. Я беру и отсекаю все лишнее. Кстати, как вам показался четвертый от начала шестикрылый сап? Не правда ли, очень реалистично? Можете не отвечать, это не вопрос. Той скульптурой я особенно горжусь. И если б я порассказал вам, кого мне пришлось превратить в камень для этой статуи, у вас случился бы припадок от смеха.
Сварог с надеждой покосился на Акбара. Может, пес наконец разглядел, откуда проистекает угроза для хозяина? Куда там. Зверь вертел головой и шалел от непонимания происходящего.
– Впрочем, мы отвлеклись. - Потеплевший было голос каменного дива снова наполнился надменностью и холодом. - Так как у вас в детстве было с идеей насчет попросить у мамы с папой брата или сестру?
Сварог решил, что все, пора вызывать джинна, а там будь что будет. Амулет холодил грудь до самого сердца. Вот и Леверлин усиленно кивает на заветную бутылочку, дескать, не до жиру, быть бы живу, сам же старается отвлечь внимание:
- Честно говоря, в детстве меня занимали совсем другие проблемы.
– Попрошу отвечать только «да» или «нет», - холодно уточнило чудовище.
– Вот жаба… - хлопнул себя по колену Леверлин.
И тут у Сварога появилась надежда сэкономить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29