– Я ожидал, что мы встретимся снова, хотя, скажу вам по секрету, считал, что это случится скорее поздно, чем рано, – ответил Магахаран. Свободной рукой он указал на кресла у камина. – Давайте присядем и обсудим дела, как цивилизованные люди.
Избранный пожал плечами и уселся в ближайшее кресло, с этого места ему открывался полный обзор дверного прохода. Снаружи стоял охранник, однако лишняя предосторожность не помешает. Он оставил Меч Света в своих покоях, поскольку знал, что легендарное оружие Джорска ничего не значит для иностранца. Однако в ножнах, спрятанных на его предплечьях, лежали метательные ножи, а два кортика открыто выглядывали из голенищ сапог. На всякий случай.
Он не забыл, что Магахаран был одним из свидетелей предательства короля.
– Если желаете, я прикажу слугам принести вина. Несколько бутылок из моего собственного запаса все еще здесь, и я могу предложить их вам. Мне известно, что ваш народ уделяет большое внимание гостеприимству.
Значит, граф посвятил немало времени изучению традиций Кейрфолька. Должно быть, изучив историю, он составил себе представление и о силе, которую мог высвободить Девлин.
– Я не принимаю дары от врагов, – ответил Избранный.
Граф Магахаран откинулся в своем кресле в расслабленной позе человека, у которого нет никаких серьезных проблем.
– А разве мы враги? На востоке – крестьянское восстание или по крайней мере ходят такие слухи, а наши страны остаются союзниками. Ваш мудрый король и моя великодушная королева поклялись в вечной дружбе.
– Олафур мертв. Погиб от собственной руки прошлой ночью.
Посол резко дернул головой от удивления, услышав эту новость. Возможно, его поразило грубоватое заявление Девлина. Вне сомнения, какой-нибудь королевский советник потратил бы более четверти часа, чтобы преподнести подобную деликатную новость.
Однако Избранный – не придворный, и следовало напомнить Магахарану об этом факте.
– Час назад леди Ингелет разослала заявления о смерти короля и объявила, что меня выбрали регентом принцессы Рагенильды, – продолжил Девлин. – И мое первое решение на посту регента – разорвать союз с Сельваратом.
– Конечно, я бы хотел обсудить некоторые изменения в условиях существования протектората, – заявил Магахаран, поглаживая узкий подбородок пальцами правой руки. – При условии, конечно, что императрица согласится.
Дерзкий ход. Можно подумать, Сельварат обладал силой, с которой нужно считаться. Олафур мог поддаться подобному обману, однако Девлина не проведешь пустыми уловками.
– Никаких переговоров не будет. Протектората больше нет.
– От нас не так-то просто избавиться. Наши войска…
– Ваши войска повержены. Наемники Арнауда дезертировали, когда стало ясно, что обещания их господина не будут выполнены. А что касается армии, то тела ваших солдат разбросаны по всем восточным провинциям. Немногочисленные выжившие вояки ретировались в свои крепости, где теперь зализывают раны и надеются, что зима закончится раньше, чем они умрут от голода.
– Вы лжете!
Лицо графа покраснело от гнева, опытный дипломат все же потерял контроль над собой.
– У меня нет причин лгать, – возразил Избранный. – Ваша армия в Мирке уничтожена, а выжившие отступили на север и нашли укрытие в укреплениях на берегу Эскера. А силам на севере пришлось отойти к порту Треллеборга. Менее трети воинов, ступивших на землю Джорска, остались в живых на сегодняшний день, но большая часть не переживет зиму.
Граф Магахаран пристально всматривался в лицо Девлина, как будто пытаясь оценить правдивость его слов. У него должны были появиться подозрения, что война идет не так гладко, поскольку новости о восстании и победах Избранного все-таки просачивались в Кингсхольм уже в течение нескольких недель. Но оказалось, посол не понимал полного масштаба потерь Сельварата.
С самого начала угрозы Сельварата были простым блефом. Они поставили на карту все, отсылая при возможности каждого солдата, которого могли освободить от кровопролитных боев, для участия в плане принца Арнауда, и зашли так далеко, что обратились к наемникам для пополнения рядов своих войск. Вряд ли они найдут достаточно воинов, чтобы начать серьезную кампанию против врага, который готов защищать свои границы.
– И чего же вы хотите от меня? – спросил Магахаран.
– Завтра вас сопроводят к реке и на лодке отправят в порт Безек. Там вас будет ждать корабль, на котором вы поплывете в Сельварат и передадите мои личные сообщения императрице Тании.
Стояла поздняя осень, однако последний переезд еще можно совершить до наступления зимы, прежде чем Залив штормов решит продемонстрировать, что заслуживает свое название.
– К лету я жду от вас выполнения двух требований. Во-первых, леди Гемма из рода Эскеров и ее дочь Мадрин должны в целости и сохранности вернуться домой. Я буду ждать вестей об их прибытии с первым весенним кораблем.
– Это можно будет устроить.
Дальнейшие действия будут зависеть от того, как с ними обращались во время заключения. Мать и сестру Стивена сельваратцы удерживают в заложниках вот уже более года, к тому же Мадрин выдали замуж за одного из местных дворян. И если ее действительно силой заставили заключить брачный союз, лорд Бринйольф может требовать наказания, и Девлин не видел никаких причин отказывать ему в этом.
– Также вы можете послать корабли в Треллеборг и в залив Санрайз в Эскере, чтобы забрать своих солдат. Мы тщательно проследим за этим. Если вы попытаетесь обмануть нас или высадить войска, мои воины полностью уничтожат захватчиков, и я подниму армию, чтобы завоевать Сельварат. Скажите Тании: если она хочет войны, то я без колебаний удовлетворю ее желание.
– Дерзкие слова представителя страны, которая несколько месяцев назад умоляла нас о помощи. Вы никогда не победите нас, – заявил Магахаран.
– Не стоит угрожать мне, – наклонился к графу Девлин и протянул к нему руку. – Принц Арнауд уже совершил подобную ошибку. Он посчитал меня слабым и беспомощным, заковав в цепи. Он думал, что сможет контролировать меня. Однако последнее, что он видел, – свое сердце, бьющееся у меня в кулаке.
На какой-то момент Избранный вспомнил, с какими ощущениями он держал в руке сердце принца. Теплая кровь капала на пол, когда он сжимал подрагивающую плоть. Магахаран зачарованно смотрел на руку Девлина, тяжело сглотнув, когда тот стиснул кулак.
– Вы сумасшедший, – пролепетал граф.
Не все так просто. Девлин – не сумасшедший, хотя пытки принца Арнауда довели его до крайности. Точнее было бы сказать, что он – совокупность всего опыта. Каждый поступок, который Девлин совершал, привел его туда, где он сейчас. Смерть его семьи от котравов. Скитания, которые привели его к посту Избранного. Новая цель в жизни – защита тех, кому неоткуда ждать помощи.
Самое главное – предательство со стороны короля Олафура. Если бы король приветствовал возвращение Избранного, он провел бы последние месяцы в Кингсхольме, оставаясь пленником желаний монарха, удерживаемый Заклятием Уз. Никакого восстания и освобождения для тех, чьи земли предназначались сельваратским поселенцам. Вместо этого Олафур невольно отдал его в руки чародея, одного из немногих, способных разрушить Заклятие Уз. Девлин вышел из сурового испытания со свежими шрамами, но и с душой, которую он теперь по праву мог назвать своей.
– Я тот, кем должен был стать, – наконец промолвил Избранный. – Человек, верный друзьям, и самый безжалостный враг, с которым вам когда-либо доводилось встречаться. Поезжайте и передайте императрице, что ей не стоит становиться моим противником. У нее есть шанс заключить мир.
Магахаран медленно кивнул, как будто осознав, что это не дипломатическая игра. Девлин не вставал в позу и не бросался пустыми угрозами. Он просто давал обещания.
– Я передам ваше сообщение. И со своей стороны постараюсь убедить императрицу принять ваши условия.
– В таком случае желаю вам безопасного путешествия, – ответил Избранный. – Вы и ваш эскорт отправитесь в путь с восходом солнца.
Девлин надеялся, что Тания проявит благоразумие и примет его предложение. Он повидал достаточно смертей за свою жизнь и многих убил сам. Но если Тания хочет войны, ему не будет покоя, пока у Сельваратской империи больше не останется сил угрожать Джорску. Он поклялся принести мир в земли Джорска и сдержит обещание, чего бы ему это ни стоило.
27
Зима пришла в Кингсхольм с обманчивым размахом, начавшись снегопадом, который продолжался три дня и три ночи. Когда наконец-то появилось солнце, город засверкал под белым одеянием, украсившим и роскошные особняки, и деревянные хибарки. Из окна Избранного во дворце казалось, что снег создает иллюзию доброго, спокойного города.
Однако Девлин знал, что это всего лишь фантазия. Кингсхольм был спокоен, но в городе царила настороженность. Как дворяне, так и простолюдины с подозрением относились к новому регенту, их интересовало, готов ли он выполнить свои обещания и принести мир в королевство.
По крайней мере голод им не грозил. Сначала нехватка продовольствия казалась неизбежной, но один из местных купцов признался, что спрятал запасы, опасаясь, что король решит их конфисковать. После соответствующего поощрения и другие купцы рассказали о припрятанной провизии. Тем, кто добровольно поведал о своих тайниках, позволили поместить товар в открытых складах и получить прибыль от продажи. Затем стражи Девлина прочесали город в поисках других резервов. Тех, кто по доброй воле отказался выставить провиант на продажу, обрекли на страдания, подвергнув той самой участи, которой они так страшились, поскольку Избранный арестовал товар от имени отсутствующей принцессы.
Беженцам из восточных провинций пришлось столкнуться с более неопределенным будущим, хотя Девлин постарался сделать все, от него зависящее, чтобы послать туда партию провизии, прежде чем зима упрочит свое положение. Придется ждать весны и довериться тем, кого он поставил во главе провинций, надеясь, что катастрофы не произойдет. Оставалось только ждать, а это действовало ему на нервы. Он человек действия, не привыкший бездельничать. Как Избранному ему часто приходилось путешествовать по стране и приводить дела в порядок.
Однако регент должен оставаться в Кингсхольме. Он обязан проверять, все ли правильно выполняют его поручения. Девлин больше не мог вселять надежду в людей одним своим присутствием. Теперь ему приходилось командовать с помощью нескольких строчек, нацарапанных в свитке. Он превратился из воина в писаря. А еще больше досаждало то, что большинство придворных остались на зиму в Кингсхольме, стараясь приноровиться к новому правителю. Девлин, которого никогда не заботила придворная политика, оказался в самом центре внимания.
По мере того как проходили недели, чувство разочарования понемногу охватывало его. Девлин признался Драккен, что предпочел бы лицом к лицу столкнуться с еще одним предателем на дуэли. Но она лишь скупо посочувствовала. Ее собственная роль на посту главного советника подразумевалась как вознаграждение, но и здесь возникли свои трудности.
В полдень первого дня нового года охранник наконец-то принес новости, которых он так ждал. Свита лорда Бринйольфа вошла в западные ворота. Девлин послал вестника к камергеру, а сам направился во внутренний двор и успел как раз к тому времени, когда там появились путники.
Стивен сбросил капюшон своего плаща, как только заметил Избранного. Лицо менестреля побелело от холода, однако он умудрился дерзко улыбнуться и спешился.
– В последний раз путешествую зимой. Сейчас найду комнату с камином и запрусь в ней до начала весны, – проговорил он.
– Ты можешь оставаться здесь так долго, как пожелаешь, – сжал его руку Девлин.
Он бы сказал больше, однако дружбу пока следует отодвинуть в сторону ради долга. Глазами он уже отыскал лорда Бринйольфа, который сидел на гнедом жеребце, таком огромном, что запросто разместил на себе его и девушку, примостившуюся в седле перед лордом.
Глаза принцессы расширились при виде Девлина, она в страхе приникла к Бринйольфу. Этого и следовало ожидать. Отец девочки вряд ли когда-нибудь благосклонно отзывался об Избранном. Много времени пройдет, прежде чем она научится доверять ему.
– Лорд Бринйольф, спасибо вам, что вы охраняли это сокровище и в безопасности вернули ее назад домой, – сказал Девлин.
Бринйольф просто кивнул. У них еще будет время поговорить наедине.
Девлин колебался. Ему в первый раз пришло в голову, что он не знает, как встречать принцессу. Существует ли протокол, как следует обращаться с наследником Кингсхольма? Без сомнения, леди Ингелет хорошо осведомлена об обычаях и церемониях, которые определяли поведение в присутствии наследника престола. Наверное, нужно поклониться? Принести клятву верности? Во время немногочисленных встреч с ней и ее отцом он поражался формальности их поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45