– Он, что ж, не предложил вам сесть? – спросила, улыбаясь, Изабелла.
Мадам Мерль посмотрела вокруг.
– Ах, и правда, но я собралась уходить.
– Надеюсь, теперь вы останетесь?
– Безусловио. Я пришла к вам не просто так, меня кое-что беспокоит.
– Я однажды уже сказала вам, – проговорила Изабелла, – в этот дом вас может привести только какое-нибудь чрезвычайное событие.
– А помните, что вам ответила я? И в тех случаях, когда я прихожу, и в тех, когда не прихожу, я руководствуюсь лишь одним… моими к вам добрыми чувствами.
– Да, вы это говорили.
– У вас такой вид, будто вы мне не верите, – сказала мадам Мерль.
– Нет, нет, – возразила Изабелла, – в том, что вы руководствуетесь глубокими соображениями, я нисколько не сомневаюсь.
– Скорее вы готовы усомниться в искренности моих слов?
Изабелла спокойно покачала головой.
– Я помню, как вы всегда были добры ко мне.
– Всегда, когда вы мне это позволяли, а так как позволяете вы далеко не всегда, то поневоле приходится оставлять вас в покое. Но сегодня я пришла к вам вовсе не затем, чтобы проявить доброту, а напротив, чтобы избавиться от собственных забот, переложить их на вас. Об этом я как раз и говорила с вашим мужем.
– Меня это удивляет; он не очень-то любит заботы.
– Особенно чужие; я хорошо это знаю. Впрочем, думаю, вряд ли и вы их любите. Но независимо от того, любите вы их или нет, вы должны мне помочь. Это касается бедного мистера Розьера.
– А! – протянула Изабелла задумчиво. – Значит, речь идет о его заботах, не о ваших.
– Ему удалось навьючить их на меня. Он чуть ли не десять раз в неделю является ко мне поговорить о Пэнси.
– Он хочет на ней жениться. Я все знаю.
Мадам Мерль на секунду замялась.
– Со слов вашего мужа я поняла, что. быть может, вы не знаете.
– Откуда ему знать, что я знаю? Он ни разу со мной об этом не говорил.
– Скорее всего, он не знает, как приступить к этому разговору.
– В такого рода вещах он, как правило, не испытывает затруднений.
– Потому что знает обычно, как отнестись к тому или иному обстоятельству, а вот на сей раз – не знает.
– Разве вы только что ему этого не сказали? – спросила Изабелла.
Мадам Мерль сверкнула своей неизменно оживленной улыбкой.
– А вы что-то нынче сурово настроены.
– Что поделаешь, мистер Розьер говорил и со мной.
– Вполне понятно, вы ведь из числа наиболее близких девочке лиц.
– Ах, не очень-то я его порадовала, – сказала Изабелла. – Если вы считаете, что я сурово настроена, интересно, что же тогда должен считать он.
– Думаю, он считает, что вы можете сделать больше, чем сделали.
– Я ничего не могу.
– По крайней мере – больше, чем я. Не знаю, какую таинственную связь мистер Розьер усмотрел между мной и Пэнси, но с самого начала он явился ко мне с таким видом, будто в моих руках решение ее судьбы. И с тех пор все ходит и, ходит, пришпоривает меня, допытывается, есть ли надежда, изливает свои чувства.
– Он очень влюблен, – сказала Изабелла.
– Очень – для него.
– Очень – в равной мере и для Пэнси.
Мадам Мерль на секунду опустила глаза.
– Вы не находите ее привлекательной?
– Милей ее никого нет на свете… но она очень ограниченна.
– Тем легче, должно быть, мистеру Розьеру любить ее, он и сам, как известно, не без границ.
– О да, – сказала Изабелла, – он вполне умещается в пределах носового платка – я имею в виду такие маленькие обшитые кружевом платочки. – Юмор ее в последнее время все чаще смахивал на злую иронию, но через секунду Изабелла уже устыдилась, что избрала для своей иронии столь безобидную мишень, как обожатель Пэнси. – Он очень добрый, очень порядочный человек, – тут же добавила она. – И совсем не так глуп, как это кажется.
– Он уверяет меня, что она от него без ума, – сказала мадам Мерль.
– Не знаю, я ее не спрашивала.
– Вы не пытались разведать почву? – спросила мадам Мерль.
– Это не моя обязанность, а ее отца.
– Не слишком ли вы педантичны?
– Я поступаю так, как считаю нужным.
Мадам Мерль снова сверкнула улыбкой.
– Вам нелегко помочь.
– Помочь мне? – спросила очень серьезно Изабелла. – Что вы этим хотите сказать?
– Вам очень легко досадить. Теперь вы видите, как умно я делаю, что веду себя осмотрительно? Так или иначе, предупреждаю вас, как предупредила сейчас и Озмонда: во всем, что касается любовных дел мисс Пэнси и мистера Розьера, я умываю руки. Je n'y рейх rien, moi. Не могу же я говорить о нем с Пэнси. Тем более, – добавила мадам Мерль, – что не считаю его идеалом мужа.
Немного подумав, Изабелла с улыбкой сказала:
– Значит, вы не умываете рук! – И уже другим тоном добавила. – Вы не можете, вы слишком заинтересованное лицо.
Мадам Мерль медленно поднялась; она бросила на Изабеллу взгляд столь же мгновенный, как и мелькнувшая перед моей героиней несколько минут назад многозначительная картина. Но на этот раз Изабелла ничего не заметила.
– А вы спросите у него, когда он в следующий раз придет, и вы в этом убедитесь.
– Я не могу его спросить, он больше здесь не показывается. Гилберт дал ему понять, что он неугоден.
– Ах да, я совсем забыла, – сказала мадам Мерль. – Хотя сейчас это главное, на что он сетует. Он говорит, что Озмонд его оскорбил. Но все-таки Озмонд не настолько нерасположен к нему, как он думает.
Встав с кресла как бы в знак того, что разговор окончен, мадам Мерль тем не менее медлила, оглядываясь по сторонам, – ей явно хотелось сказать что-то еще. Изабелла поняла это и даже догадалась, что у нее на уме, но наша героиня не спешила прийти на помощь гостье, у нее были на это свои причины.
– Представляю, как он обрадовался, если только вы ему это сказали, – ответила она, улыбаясь.
– Разумеется, я ему это сказала; я вообще стараюсь всячески его ободрить. Призываю его набраться терпения, говорю, что не все еще потеряно, что надо только придержать язык и на время притихнуть. Но, к несчастью, ему вздумалось ревновать.
– Ревновать?
– Ревновать к лорду Уорбертону, который, по его словам, здесь днюет и ночует.
– А! – только и сказала Изабелла; устав за время прогулки, она продолжала сидеть, но сейчас тоже поднялась и медленно направилась к камину. Мадам Мерль не спускала с нее глаз, пока она шла и пока, приостановившись на секунду перед висевшим над камином зеркалом, поправляла выбившуюся прядь волос.
– Бедный мистер Розьер твердит одно: вполне возможно, что лорд Уорбертон влюбится в Пэнси, – продолжала мадам Мерль.
Изабелла ответила не сразу; она отошла от зеркала.
– Правда… это вполне возможно, – сказала она наконец, хотя и сдержанным, но более мягким тоном.
– Так мне и пришлось сказать мистеру Розьеру. И ваш муж тоже так думает.
– Этого я не знаю.
– Спросите его и вы убедитесь.
– Я не стану его спрашивать, – сказала Изабелла.
– Простите, я и забыла, что вы мне это уже говорили. Конечно, у вас куда больше случаев, чем у меня, – добавила мадам Мерль, – наблюдать за поведением лорда Уорбертона.
– Собственно говоря, не вижу, почему я должна скрывать от вас, что ему очень нравится моя падчерица.
Мадам Мерль опять метнула на нее взгляд.
– Вы имеете в виду – нравится в том смысле, в каком это имеет в виду мистер Розьер?
– Не знаю, что имеет в виду мистер Розьер, но лорд Уорбертон дал мне понять, что он очарован Пэнси.
– И вы не сказали ни звука Озмонду? – вопрос этот, столь непосредственный и столь поспешный, как бы сам собой сорвался у мадам Мерль с губ.
Изабелла пристально на нее посмотрела.
– Думаю, он в свое время узнает. У лорда Уорбертона есть язык, он способен выражать свои желания.
Мадам Мерль мгновенно почувствовала, что против обыкновения поспешила с вопросом, и от этой мысли ее бросило в жар. Дав время предательскому жару схлынуть, она, словно еще раз все взвесив, сказала:
– Это лучше, чем выйти замуж за бедного Розьера.
– Конечно, гораздо лучше.
– Это было бы прямо чудесно. Лорд Уорбертон блестящая партия. И с его стороны, право же, очень благородно…
– Благородно с его стороны?
– Удостоить вниманием такую простушку.
– Не нахожу.
– Это очень с вашей стороны мило. Но в конце концов ведь Пэнси Озмонд…
– В конце концов Пэнси Озмонд самая привлекательная девушка из всех, кого он знал! – воскликнула Изабелла.
Мадам Мерль смотрела на нее с изумлением. Она имела все основания быть озадаченной.
– Но мне казалось, несколько секунд назад вы совсем ее развенчали?
– Я сказала, что она ограниченна. Так оно и есть. С тем же успехом это можно сказать и про лорда Уорбертона.
– Да и про всех нас, коли на то пошло. Что ж, если Пэнси достаточно хороша для такого удела, тем лучше. Но если она отдаст свое сердце мистеру Розьеру, я не соглашусь признать, что такой удел доста; точно для нее хорош. Это будет просто ни на что не похоже.
– Мистер Розьер несносен! – воскликнула вдруг Изабелла.
– Совершенно с вами согласна. И я рада, что не должна больше поддерживать в нем пыл. Впредь, когда бы он ни пришел, двери моего дома будут для него закрыты.
Запахнув пелерину, мадам Мерль собралась отбыть. Но уже на полпути к двери она была остановлена неожиданно вырвавшейся у Изабеллы просьбой.
– А все же будьте с ним подобрее.
Подняв брови и плечи, мадам Мерль стояла и смотрела на свою приятельницу.
– Вы сами себе противоречите. Как же я могу быть с ним подобрее? Это была бы фальшивая доброта. Я хочу видеть ее замужем за лордом Уорбертоном.
– Надо еще, чтобы он ей это предложил.
– Если то, что вы говорите, правда, предложит Особенно, – добавила, помолчав, мадам Мерль, – если на него повлияете вы.
– Если на него повлияю я?
– Это вполне в вашей власти. Ваше слово много для него значит. Изабелла слегка нахмурилась.
– С чего вы это взяли?
– Я знаю об этом от миссис Тачит. Не от вас, разумеется, – ответила, улыбаясь, мадам Мерль.
– Разумеется, ничего подобного я вам не говорила.
– А ведь могли бы, благоприятный случай представлялся не раз в те времена, когда нам случалось с вами откровенничать. Но вы почти ничего не говорили мне о себе, я часто потом об этом думала.
Хотя Изабелла в свою очередь часто думала о том же, и порой не без удовольствия, сейчас она в этом не призналась, не желая, очевидно, показать, как она по сему поводу ликует.
– Я вижу, моя тетушка прекрасно вас обо всем осведомляла.
– Она сообщила мне, что вы отказали лорду Уорбертону, поскольку была чрезвычайно этим раздосадована и никак не могла успокоиться. Положим, я считаю, что вы от этого только выиграли. Но, раз уж сами вы не пожелали выйти замуж за лорда Уорбертона, загладьте свою вину и помогите ему жениться на другой.
Изабелла молча слушала мадам Мерль, и лицо ее упорно не отражало радужного оживления собеседницы. Но спустя несколько секунд она ответила ей рассудительным и в достаточной мере мягким тоном.
– Право же, я была бы очень рада, если бы, я имею в виду Пэнси, это удалось.
После чего мадам Мерль, расценив, вероятно, ее слова как добрый знак, обняла Изабеллу нежнее, чем можно было ожидать, и торжествующе удалилась.
41
В тот же вечер Озмонд впервые заговорил с ней на эту тему, войдя в достаточно поздний час в гостиную, где Изабелла сидела одна. Вечер она провела дома, и Пэнси уже отправилась спать, сам Озмонд сидел все время после обеда в небольшой комнате, которую, расставив там книги, называл своим кабинетом. Часов в десять заезжал лорд Уорбертон, как он теперь постоянно делал, если только знал от Изабеллы, что она будет дома; лорд Уорбертон пробыл всего с полчаса, от них ему предстояло ехать еще куда-то. Расспросив его о Ральфе, Изабелла намеренно не поддерживала разговор; она хотела, чтобы он беседовал с ее падчерицей; для вида она взяла в руки книгу и несколько минут спустя даже подошла к роялю; она спрашивала себя: нельзя ли ей совсем уйти из комнаты. Изабелла все более сочувственно думала о том, что Пэнси станет женой владельца прекрасного Локли, хотя отнеслась сначала к этой мысли без всякого воодушевления. Мадам Мерль поднесла в этот день спичку к скоплению легковоспламеняемого материала. Когда Изабелла бывала несчастлива, она принималась, как правило, – отчасти невольно, отчасти сознательно – искать какую-нибудь полезную деятельность. Ее не покидало чувство, будто несчастье это своего рода недуг, будто страдание равносильно ничегонеделанию. Поэтому делать что-нибудь, неважно что, уже само по себе выход, возможно, даже целительный. Ну а затем, ей надо было убедить себя, что она сделала все от нее зависящее, – лишь бы муж остался ею доволен; она не желала потом всю жизнь быть мученицей из-за того, что в нужный момент не откликнулась на его просьбу. Озмонду доставит большое удовольствие видеть Пэнси замужем за английским лордом – удовольствие вполне оправданное, поскольку лорд этот личность очень достойная. Изабелле казалось, что, если она вменит себе в обязанность способствовать этому событию, она выступит в роли хорошей жены. Ей очень хотелось быть хорошей женой, хотелось искренне с полным правом верить, что все обстоит именно так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121