Весь Оро об этом знает, только и судачат… Послушайте, мистресс… Мистресс! Вы плачете?
– Нет, рисую мелом на асфальте, – буркнула я и закатила такую истерику минут на десять, что даже статуе святой Вальпурги стало тошно.
Полицейский заволновался:
– Кто обидел вас?
– Никто! Никто! Послушайте, вы не могли бы одолжить мне метлу? Я бы полетела домой. Я… у меня нет сил!
– Милая вы моя, да я сам вас отвезу. Почту за честь служить будущей Госпоже Ремесла! Только скажите адрес.
Я сказала, сердобольный полицейский усадил меня впереди себя, и мы помчались. Благо улицы были почти безлюдны, никто не попадался нам навстречу.
Когда я ступила на крыльцо своего дома, меня опять охватила ярость. Наверное, от этой ярости у меня исказилось лицо, потому что полицейский посмотрел на меня испуганно.
– Все в порядке, – заверила я его. – Просто ногу отсидела. Спасибо вам, лейтенант. Я вас не забуду. Как ваше имя?
– Альберт Блинкинс, мистресс.
– Ждите повышения, лейтенант Блинкинс. Сегодня вы спасли мне жизнь.
Он просиял, откозырял и улетел. А я вошла в дом, стараясь при этом хоть немного смягчить мраморность моего сердца.
ГЛАВА 20
Я сумела сдержаться. Я не разревелась как маленькая. Видимо, все слезы закончились. На тревожный тетин вопрос я только махнула рукой и сказала:
– Я хочу спать. Только спать. Мне на работу завтра к девяти.
– Юля, что…
– Тетя, я вас очень люблю, но иногда мне нужно побыть одной.
Я поднялась в свою спальню. Посреди комнаты торчал Игорь, но, едва я взглянула на него, он поспешил ретироваться.
Я разделась и плюхнулась на постель. Тоска, Господи, какая тоска! Я ведь не заслужила, чтобы со мной вот так обошлась судьба. Впрочем, ей, судьбе, вернее.
В голову пришла крамольная мысль: все было бы гораздо проще, если б тетя не спасла меня от рук Флоренс-Джессики. Умереть, уснуть, сдаться…
Сдаться?! Чтобы я гнила в могиле, а он радовался жизни?! Не бывать тому! Я смогу жить, я смогу быть счастливой, я даже возьму и выйду замуж. И кандидатура подходящая есть – сэр Брайан Скотт. А что? Порядочный человек, деликатный, умный, к тому же писатель. Чем не жених?
Я думала, что не сомкну глаз сегодня ночью, но сама не заметила, как уснула. И приснилась мне прекрасная березовая роща, окутанная сладким туманом поздней весны. И в этой роще меня ждала аистиха.
– Вас только мне и не хватало, Надежда, – мрачно сказала я, глядя на аистиху.
Та что-то проклекотала в ответ. По тону нельзя было понять, злится она на меня или, наоборот, жалеет. Я щелкнула пальцами. Шум, дым, блеск разноцветных искр – и передо мной нарисовалась писательница, порядком похудевшая. Во всяком случае, платье висело на ней мешком.
– Благословенны будьте, Юля! – жизнерадостно воскликнула бывшая птица.
– И вы тоже не болейте, Надежда, – холодно кивнула я.
– Юленька, не смотрите на меня такими глазами. Я хочу вас поддержать.
– То есть?
– Я могу переиграть ту ситуацию, которая сложилась у вас с Доном. Я же понимаю, как вы несчастны.
– Каким образом у вас это получится?
– Я перепишу роман. И сделаю так, что Дон женится на вас, вы будете счастливы всю жизнь, проводя ее среди своих детей, а потом и внуков. И правнуков!
– Звучит заманчиво, но я этого не хочу. Настоящую жизнь не перепишешь как роман. Тут если уж разлука, то навсегда. Надежда, вам еще не надоело пребывать в образе птицы?
– Что вы, Юля, я счастлива! У меня семья, новая семья. Муж-аист, дети-аистята. Занимаемся разведением сортовых лягушек и тритонов. Сидя на лягушачьей диете, я сбросила вес, стала подвижной и спортивной!
– А романы?
– А что романы?
– Вы не грустите о том, что больше не пишете книг?
– Ну зачем свободной, независимой аистихе книги? Литература без меня не обеднеет, зато каких я лягушек вывожу! Кстати, хотите подарок?
– Какой? Жабу?
– Нет. Очень милая и славная лягушечка. Зовут Тихоня. Она совершенно ручная, понятливая и отлично поет. Просто невозможно ее съесть. Возьмите ее, Юля. Она скрасит вам жизнь.
– Спасибо. Что ж, лягушкой больше, лягушкой меньше…
Писательница снова превращается в аистиху и невесомо взмахивает крыльями. Улетает, а я смотрю ей вслед. Может быть, мне тоже стать птицей? И все забыть?
Размышляя над этим вопросом, я просыпаюсь. И первым делом вижу на прикроватной тумбочке небольшой круглый аквариум, до половины заполненный водой и водорослями. Из водорослей выглядывает хитрая и лукавая лягушачья мордаха.
– Привет, Тихоня, – обалдело говорю я лягушке.
Та квакает в ответ и выкарабкивается из водорослей, чтобы я имела возможность ее разглядеть получше. И впрямь очаровательное создание.
Так что же? Это был не сон?
– Тетя! – кричу я.
Анна Николаевна через минуту врывается ко мне в комнату, роняя бигуди:
– Что случилось?
Я молча указываю на лягушку.
– О святая Вальпурга, девочка, ты так меня напугала! Я уж было подумала, что тебе плохо или нечто в этом роде. А тут всего лишь лягушка!
– Но откуда она?!
– Ночью заходил сэр Брайан.
– ?!?
– И принес эту лягушку. Тебе в подарок. Сказал, что это лягушка не простая, он купил ее в оккультном зоомагазине. Лягушка может исполнять маленькие желания. Скромные, так сказать. Сэр Брайан с присущей ему деликатностью осведомился о твоем здоровье и сказал, что надеется – эта лягушка развлечет тебя.
– Я и не знала, что сэр Брайан способен на столь экстраординарные поступки.
– Он влюблен в тебя по уши, вот и чудит. Его можно понять. Обратила бы ты, Юля, на него благосклонный взор. Вот уж настоящий мужчина – деликатный, вежливый, рассудительный.
– А что? И обращу! Передайте ему, тетя, что я буду рада с ним сегодня поужинать. Без далеко идущих последствий, конечно.
– Хорошо. Юля, а куда ты собираешься?
– На работу, конечно.
– Но ведь ты уже можешь не работать!
– Тетя, мне лучше пойти. Мне так… легче будет.
– Ладно. Хорошо. Только оденься поэффектнее. Теперь ты можешь себе многое позволить.
Я пренебрегла советом тетушки и надела обычный джинсовый костюм. Я все еще не могла поверить, что вот-вот стану Госпожой Ведьм.
Пока я летела до офиса, меня несколько раз останавливали патрульные на метлах – не из-за того, что превышаю скорость, а потому что узнавали меня. Скоро я уже чуть не стонала от бесконечной вереницы поздравлений. У меня разболелась голова, першило в горле так, словно я подхватила простуду, и вообще я испытывала сильное желание прикорнуть где-нибудь на скамеечке. Но уж раз решилась предстать пред светлые очи Мокриды Прайс, надо держаться.
В офисе меня, слава святой Вальпурге, не поджидали толпы «фанатов», выкрикивающих поздравления. Я поднялась на тринадцатый этаж безо всяких приключений. Прошла в приемную, грустно взглянула на столик, который теперь не будет занимать Флоренс, и заняла свое рабочее место. Через минуту прозвенел кристалл вызова.
– Здравствуйте, Мокрида.
– Юлия?
– Да, Мокрида. Чем могу помочь?
– Гм. Юлия, зайдите ко мне.
– Хорошо. Журналы взять?
– Да, пожалуй что и возьмите.
Я взяла пачку ежедневной прессы и вошла в кабинет Мокриды. Та ждала меня, стоя у своего роскошного стола. Сегодня на Мокриде был удивительной красоты темно-лиловый костюм с золотой окантовкой. Она смотрелась просто шикарно.
Я разложила журналы и воззрилась на босса, ожидая новых указаний. И тут Мокрида потрясла меня:
– Присядьте, Юлия.
Я села в кресло. Значит, и она знает. Интересно, что она теперь предпримет?
– Юлия, я уже слышала о том, что вы стали главной претенденткой на трон Госпожи Ремесла. Вам доверена высокая должность. Я хочу вас поздравить.
– Спасибо, Мокрида. Для меня это назначение было полной неожиданностью.
– А для меня – нет. Когда госпожа Дарья просила, чтобы я не увольняла вас, я поняла, что она видит именно вас продолжательницей Дела Ведьмовства. Что ж. Не могу не одобрить ее выбор.
– Но, Мокрида… Вы ведь говорили, что я безответственная и бестолковая ведьма…
– В чем-то да, а в чем-то у вас есть явные преимущества перед остальными ведьмами. Вы не так циничны и озлоблены, как многие из нас. Вы видите в мире светлую сторону. Вы даже не замечали, что у Флоренс есть странности.
– Да, если б я это поняла, я бы не подставилась ей так глупо.
– Что было, то было. Юлия, теперь вам осталось дождаться Самгейна. Именно в канун Самгейна будет осуществлена передача Власти. Впрочем, вы это знаете.
– Нет, Мокрида, я не знала этого, клянусь! Боже мой, какой кошмар!
– То есть?
– Мокрида, разве вы не помните? Я же вам говорила – в канун Самгейна на вас будет совершено покушение.
– Юлия, а я говорила вам, что оно провалится, мне нагадали долгую жизнь. Так что можете не волноваться из-за меня.
– И все-таки. Я знаю убийцу, Мокрида. Но мы пока не можем натравить на него полицию, он легко выйдет сухим из воды. Получается, что вы приманка. Я не могу быть спокойной, пока вы в опасности, Мокрида.
– Юлия, я благодарна вам за заботу. Это говорит о том, что вы гуманны и благородны. А теперь знаете что?
– Что?
– А давайте-ка выпьем!
Я не поверила своим ушам. Потом не поверила глазам, когда из стенного шкафа Мокрида достала бутылку бордо и бокалы.
– Юля, у вас такой изумленный вид…
– Мокрида, честное слово, я не ожидала…
Она поставила бокалы на стол и налила себе и мне вина. Подняла свой бокал:
– За вашу удачу, Юлия!
Мы чокнулись и выпили.
Бордо развязало мне язык. Я хихикнула:
– Мокрида, я даже не подозревала…
– Что? Что я могу быть не только стервой, но и нормальной женщиной? О, Юля, я же тоже играю свою особую роль в комедии под названием Жизнь. Мне, как президенту огромной корпорации, просто положено быть стервой и хорошей актрисой, но иногда это так надоедает. Вы мне сразу понравились, Юлия. Но не могла же я не выполнить просьбу госпожи Дарьи.
– Какую просьбу?
– Играть при вас строгую начальницу. А что, я неплохо играла. Сильно вы меня возненавидели, Юля?
Я улыбнулась:
– Не сильно. Чуть-чуть.
– Это хорошо, – удовлетворенно кивнула Мокрида. – Значит, я не переигрывала. Дарья Белинская имела на вас свои виды, и потому ваша работа здесь была тем пробным камнем, на котором оттачивалось ваше мастерство и умение ладить с людьми в любой ситуации. Вы выдержали это испытание. Еще по бокальчику?
– С удовольствием. Я хочу выпить за вас, Мокрида. Вы многому научили меня. И даже здорово, что вы были такой строгой и непреклонной стервой.
– По-другому в моем бизнесе просто нельзя. Ну, выпьем!
– Отличное бордо! Эх, не видит меня тетушка!
– А что тетушка?
– Она считает, что алкоголь и я – две вещи несовместные. Она проповедует трезвый образ жизни. Скажите, Мокрида…
– Что?
– А могу я доработать у вас в должности младшего секретаря? Хотя бы до Самгейна. Иначе мне просто будет некуда себя деть.
– Ну, если вы так настаиваете. Но хочу предупредить: когда вы выйдете из этого кабинета, я снова превращусь в холодную высокомерную стерву. И буду гонять вас до потери пульса.
– Ничего. Это мне поможет. Я хочу быть по уши загружена работой, иначе… Иначе просто умру от тоски.
– Юлия…
– Да, Мокрида.
– Не смейте плакать! Что бы с вами ни случилось, идите по жизни с высоко поднятой головой и торжествующей улыбкой. Вы сильнее своей тоски, вы сильнее своего горя. Вы – победитель.
– Мой возлюбленный бросил меня.
– А я недавно развелась с мужем, потому что он изменял мне с горничной. И что, заметно по мне, что я скорблю?
Я была поражена:
– Мокрида, вы – стальной человек!
– Я просто женщина, которая умеет думать. И делать выводы. Не будьте слабой, Юлия. Человечной – да. Отзывчивой – да. Но не слабой! А теперь ступайте и приготовьте мне кофе.
Я впервые за все время, прошедшее с момента разрыва с Доном, искренне улыбнулась:
– Будет исполнено, Мокрида!
Итак, я осталась в должности младшего секретаря и, надо сказать, до Самгейна провернула кучу дел. Во-первых, я нашла того типа, который взломал кристалл Мокриды и украл информацию по препарату тормозин. «Типом» оказалась одна ведьмочка с «Панацеи-Фарм», которая за большие деньги, полученные от Магистриан-магов, решилась на промышленное преступление. Ведьмочку, к моему удивлению, не уволили, а повысили в должности. Сделали специалистом по предупреждению промышленных преступлений, и теперь уже ей приходилось предупреждать все попытки Магистриан-магов проникнуть в кристаллы «Панацеи-Фарм» за тамошними секретами.
Во-вторых, мы с тетей снова посетили Королеву фей и рассказали о том, что Потрошителем была Флоренс-Джессика и теперь она не представляет для фей никакой опасности. Хорошо, что вся эта история не просочилась в оккультные газеты. Мне очень не хотелось, чтобы имя несчастной сумасшедшей, каковой и была Флоренс-Джессика, трепали по пустякам. И мы с тетей договорились молчать об этом.
А в-третьих, я стала невестой. Сэр Брайан так деликатно и настойчиво ухаживал за мной, а мне было так одиноко, что я как-то за очередным ужином просто приняла его предложение. Мы обручились, а свадьбу решили справить через два месяца после Самгейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Нет, рисую мелом на асфальте, – буркнула я и закатила такую истерику минут на десять, что даже статуе святой Вальпурги стало тошно.
Полицейский заволновался:
– Кто обидел вас?
– Никто! Никто! Послушайте, вы не могли бы одолжить мне метлу? Я бы полетела домой. Я… у меня нет сил!
– Милая вы моя, да я сам вас отвезу. Почту за честь служить будущей Госпоже Ремесла! Только скажите адрес.
Я сказала, сердобольный полицейский усадил меня впереди себя, и мы помчались. Благо улицы были почти безлюдны, никто не попадался нам навстречу.
Когда я ступила на крыльцо своего дома, меня опять охватила ярость. Наверное, от этой ярости у меня исказилось лицо, потому что полицейский посмотрел на меня испуганно.
– Все в порядке, – заверила я его. – Просто ногу отсидела. Спасибо вам, лейтенант. Я вас не забуду. Как ваше имя?
– Альберт Блинкинс, мистресс.
– Ждите повышения, лейтенант Блинкинс. Сегодня вы спасли мне жизнь.
Он просиял, откозырял и улетел. А я вошла в дом, стараясь при этом хоть немного смягчить мраморность моего сердца.
ГЛАВА 20
Я сумела сдержаться. Я не разревелась как маленькая. Видимо, все слезы закончились. На тревожный тетин вопрос я только махнула рукой и сказала:
– Я хочу спать. Только спать. Мне на работу завтра к девяти.
– Юля, что…
– Тетя, я вас очень люблю, но иногда мне нужно побыть одной.
Я поднялась в свою спальню. Посреди комнаты торчал Игорь, но, едва я взглянула на него, он поспешил ретироваться.
Я разделась и плюхнулась на постель. Тоска, Господи, какая тоска! Я ведь не заслужила, чтобы со мной вот так обошлась судьба. Впрочем, ей, судьбе, вернее.
В голову пришла крамольная мысль: все было бы гораздо проще, если б тетя не спасла меня от рук Флоренс-Джессики. Умереть, уснуть, сдаться…
Сдаться?! Чтобы я гнила в могиле, а он радовался жизни?! Не бывать тому! Я смогу жить, я смогу быть счастливой, я даже возьму и выйду замуж. И кандидатура подходящая есть – сэр Брайан Скотт. А что? Порядочный человек, деликатный, умный, к тому же писатель. Чем не жених?
Я думала, что не сомкну глаз сегодня ночью, но сама не заметила, как уснула. И приснилась мне прекрасная березовая роща, окутанная сладким туманом поздней весны. И в этой роще меня ждала аистиха.
– Вас только мне и не хватало, Надежда, – мрачно сказала я, глядя на аистиху.
Та что-то проклекотала в ответ. По тону нельзя было понять, злится она на меня или, наоборот, жалеет. Я щелкнула пальцами. Шум, дым, блеск разноцветных искр – и передо мной нарисовалась писательница, порядком похудевшая. Во всяком случае, платье висело на ней мешком.
– Благословенны будьте, Юля! – жизнерадостно воскликнула бывшая птица.
– И вы тоже не болейте, Надежда, – холодно кивнула я.
– Юленька, не смотрите на меня такими глазами. Я хочу вас поддержать.
– То есть?
– Я могу переиграть ту ситуацию, которая сложилась у вас с Доном. Я же понимаю, как вы несчастны.
– Каким образом у вас это получится?
– Я перепишу роман. И сделаю так, что Дон женится на вас, вы будете счастливы всю жизнь, проводя ее среди своих детей, а потом и внуков. И правнуков!
– Звучит заманчиво, но я этого не хочу. Настоящую жизнь не перепишешь как роман. Тут если уж разлука, то навсегда. Надежда, вам еще не надоело пребывать в образе птицы?
– Что вы, Юля, я счастлива! У меня семья, новая семья. Муж-аист, дети-аистята. Занимаемся разведением сортовых лягушек и тритонов. Сидя на лягушачьей диете, я сбросила вес, стала подвижной и спортивной!
– А романы?
– А что романы?
– Вы не грустите о том, что больше не пишете книг?
– Ну зачем свободной, независимой аистихе книги? Литература без меня не обеднеет, зато каких я лягушек вывожу! Кстати, хотите подарок?
– Какой? Жабу?
– Нет. Очень милая и славная лягушечка. Зовут Тихоня. Она совершенно ручная, понятливая и отлично поет. Просто невозможно ее съесть. Возьмите ее, Юля. Она скрасит вам жизнь.
– Спасибо. Что ж, лягушкой больше, лягушкой меньше…
Писательница снова превращается в аистиху и невесомо взмахивает крыльями. Улетает, а я смотрю ей вслед. Может быть, мне тоже стать птицей? И все забыть?
Размышляя над этим вопросом, я просыпаюсь. И первым делом вижу на прикроватной тумбочке небольшой круглый аквариум, до половины заполненный водой и водорослями. Из водорослей выглядывает хитрая и лукавая лягушачья мордаха.
– Привет, Тихоня, – обалдело говорю я лягушке.
Та квакает в ответ и выкарабкивается из водорослей, чтобы я имела возможность ее разглядеть получше. И впрямь очаровательное создание.
Так что же? Это был не сон?
– Тетя! – кричу я.
Анна Николаевна через минуту врывается ко мне в комнату, роняя бигуди:
– Что случилось?
Я молча указываю на лягушку.
– О святая Вальпурга, девочка, ты так меня напугала! Я уж было подумала, что тебе плохо или нечто в этом роде. А тут всего лишь лягушка!
– Но откуда она?!
– Ночью заходил сэр Брайан.
– ?!?
– И принес эту лягушку. Тебе в подарок. Сказал, что это лягушка не простая, он купил ее в оккультном зоомагазине. Лягушка может исполнять маленькие желания. Скромные, так сказать. Сэр Брайан с присущей ему деликатностью осведомился о твоем здоровье и сказал, что надеется – эта лягушка развлечет тебя.
– Я и не знала, что сэр Брайан способен на столь экстраординарные поступки.
– Он влюблен в тебя по уши, вот и чудит. Его можно понять. Обратила бы ты, Юля, на него благосклонный взор. Вот уж настоящий мужчина – деликатный, вежливый, рассудительный.
– А что? И обращу! Передайте ему, тетя, что я буду рада с ним сегодня поужинать. Без далеко идущих последствий, конечно.
– Хорошо. Юля, а куда ты собираешься?
– На работу, конечно.
– Но ведь ты уже можешь не работать!
– Тетя, мне лучше пойти. Мне так… легче будет.
– Ладно. Хорошо. Только оденься поэффектнее. Теперь ты можешь себе многое позволить.
Я пренебрегла советом тетушки и надела обычный джинсовый костюм. Я все еще не могла поверить, что вот-вот стану Госпожой Ведьм.
Пока я летела до офиса, меня несколько раз останавливали патрульные на метлах – не из-за того, что превышаю скорость, а потому что узнавали меня. Скоро я уже чуть не стонала от бесконечной вереницы поздравлений. У меня разболелась голова, першило в горле так, словно я подхватила простуду, и вообще я испытывала сильное желание прикорнуть где-нибудь на скамеечке. Но уж раз решилась предстать пред светлые очи Мокриды Прайс, надо держаться.
В офисе меня, слава святой Вальпурге, не поджидали толпы «фанатов», выкрикивающих поздравления. Я поднялась на тринадцатый этаж безо всяких приключений. Прошла в приемную, грустно взглянула на столик, который теперь не будет занимать Флоренс, и заняла свое рабочее место. Через минуту прозвенел кристалл вызова.
– Здравствуйте, Мокрида.
– Юлия?
– Да, Мокрида. Чем могу помочь?
– Гм. Юлия, зайдите ко мне.
– Хорошо. Журналы взять?
– Да, пожалуй что и возьмите.
Я взяла пачку ежедневной прессы и вошла в кабинет Мокриды. Та ждала меня, стоя у своего роскошного стола. Сегодня на Мокриде был удивительной красоты темно-лиловый костюм с золотой окантовкой. Она смотрелась просто шикарно.
Я разложила журналы и воззрилась на босса, ожидая новых указаний. И тут Мокрида потрясла меня:
– Присядьте, Юлия.
Я села в кресло. Значит, и она знает. Интересно, что она теперь предпримет?
– Юлия, я уже слышала о том, что вы стали главной претенденткой на трон Госпожи Ремесла. Вам доверена высокая должность. Я хочу вас поздравить.
– Спасибо, Мокрида. Для меня это назначение было полной неожиданностью.
– А для меня – нет. Когда госпожа Дарья просила, чтобы я не увольняла вас, я поняла, что она видит именно вас продолжательницей Дела Ведьмовства. Что ж. Не могу не одобрить ее выбор.
– Но, Мокрида… Вы ведь говорили, что я безответственная и бестолковая ведьма…
– В чем-то да, а в чем-то у вас есть явные преимущества перед остальными ведьмами. Вы не так циничны и озлоблены, как многие из нас. Вы видите в мире светлую сторону. Вы даже не замечали, что у Флоренс есть странности.
– Да, если б я это поняла, я бы не подставилась ей так глупо.
– Что было, то было. Юлия, теперь вам осталось дождаться Самгейна. Именно в канун Самгейна будет осуществлена передача Власти. Впрочем, вы это знаете.
– Нет, Мокрида, я не знала этого, клянусь! Боже мой, какой кошмар!
– То есть?
– Мокрида, разве вы не помните? Я же вам говорила – в канун Самгейна на вас будет совершено покушение.
– Юлия, а я говорила вам, что оно провалится, мне нагадали долгую жизнь. Так что можете не волноваться из-за меня.
– И все-таки. Я знаю убийцу, Мокрида. Но мы пока не можем натравить на него полицию, он легко выйдет сухим из воды. Получается, что вы приманка. Я не могу быть спокойной, пока вы в опасности, Мокрида.
– Юлия, я благодарна вам за заботу. Это говорит о том, что вы гуманны и благородны. А теперь знаете что?
– Что?
– А давайте-ка выпьем!
Я не поверила своим ушам. Потом не поверила глазам, когда из стенного шкафа Мокрида достала бутылку бордо и бокалы.
– Юля, у вас такой изумленный вид…
– Мокрида, честное слово, я не ожидала…
Она поставила бокалы на стол и налила себе и мне вина. Подняла свой бокал:
– За вашу удачу, Юлия!
Мы чокнулись и выпили.
Бордо развязало мне язык. Я хихикнула:
– Мокрида, я даже не подозревала…
– Что? Что я могу быть не только стервой, но и нормальной женщиной? О, Юля, я же тоже играю свою особую роль в комедии под названием Жизнь. Мне, как президенту огромной корпорации, просто положено быть стервой и хорошей актрисой, но иногда это так надоедает. Вы мне сразу понравились, Юлия. Но не могла же я не выполнить просьбу госпожи Дарьи.
– Какую просьбу?
– Играть при вас строгую начальницу. А что, я неплохо играла. Сильно вы меня возненавидели, Юля?
Я улыбнулась:
– Не сильно. Чуть-чуть.
– Это хорошо, – удовлетворенно кивнула Мокрида. – Значит, я не переигрывала. Дарья Белинская имела на вас свои виды, и потому ваша работа здесь была тем пробным камнем, на котором оттачивалось ваше мастерство и умение ладить с людьми в любой ситуации. Вы выдержали это испытание. Еще по бокальчику?
– С удовольствием. Я хочу выпить за вас, Мокрида. Вы многому научили меня. И даже здорово, что вы были такой строгой и непреклонной стервой.
– По-другому в моем бизнесе просто нельзя. Ну, выпьем!
– Отличное бордо! Эх, не видит меня тетушка!
– А что тетушка?
– Она считает, что алкоголь и я – две вещи несовместные. Она проповедует трезвый образ жизни. Скажите, Мокрида…
– Что?
– А могу я доработать у вас в должности младшего секретаря? Хотя бы до Самгейна. Иначе мне просто будет некуда себя деть.
– Ну, если вы так настаиваете. Но хочу предупредить: когда вы выйдете из этого кабинета, я снова превращусь в холодную высокомерную стерву. И буду гонять вас до потери пульса.
– Ничего. Это мне поможет. Я хочу быть по уши загружена работой, иначе… Иначе просто умру от тоски.
– Юлия…
– Да, Мокрида.
– Не смейте плакать! Что бы с вами ни случилось, идите по жизни с высоко поднятой головой и торжествующей улыбкой. Вы сильнее своей тоски, вы сильнее своего горя. Вы – победитель.
– Мой возлюбленный бросил меня.
– А я недавно развелась с мужем, потому что он изменял мне с горничной. И что, заметно по мне, что я скорблю?
Я была поражена:
– Мокрида, вы – стальной человек!
– Я просто женщина, которая умеет думать. И делать выводы. Не будьте слабой, Юлия. Человечной – да. Отзывчивой – да. Но не слабой! А теперь ступайте и приготовьте мне кофе.
Я впервые за все время, прошедшее с момента разрыва с Доном, искренне улыбнулась:
– Будет исполнено, Мокрида!
Итак, я осталась в должности младшего секретаря и, надо сказать, до Самгейна провернула кучу дел. Во-первых, я нашла того типа, который взломал кристалл Мокриды и украл информацию по препарату тормозин. «Типом» оказалась одна ведьмочка с «Панацеи-Фарм», которая за большие деньги, полученные от Магистриан-магов, решилась на промышленное преступление. Ведьмочку, к моему удивлению, не уволили, а повысили в должности. Сделали специалистом по предупреждению промышленных преступлений, и теперь уже ей приходилось предупреждать все попытки Магистриан-магов проникнуть в кристаллы «Панацеи-Фарм» за тамошними секретами.
Во-вторых, мы с тетей снова посетили Королеву фей и рассказали о том, что Потрошителем была Флоренс-Джессика и теперь она не представляет для фей никакой опасности. Хорошо, что вся эта история не просочилась в оккультные газеты. Мне очень не хотелось, чтобы имя несчастной сумасшедшей, каковой и была Флоренс-Джессика, трепали по пустякам. И мы с тетей договорились молчать об этом.
А в-третьих, я стала невестой. Сэр Брайан так деликатно и настойчиво ухаживал за мной, а мне было так одиноко, что я как-то за очередным ужином просто приняла его предложение. Мы обручились, а свадьбу решили справить через два месяца после Самгейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41