– Серьезно?
– Серьезно.
– Нет, Флой, скажи, ты действительно веришь в существование Дианы, в оживающую статую?.. Мы же в двадцать первом веке живем, какие тут богини?!
– Не кощунствуй, Юля, – внезапно построжев, сказала Флоренс. – Не искушай мою веру. Я очень часто видела чудеса от этой статуи и получала просимое мной. Да и любой член Федерации язычников или Церкви Всех Миров скажет тебе, что богиня существует и помогает молящимся ей.
– Кошмар! В существование святой Вальпурги я еще могу поверить, да, жила такая. Но Диана? Это же миф.
– В мифах больше правды, чем ты думаешь. – Флоренс ухитрялась расстилать на алтаре парчу, возжигать на жертвеннике благовония и разговаривать со мной одновременно. Вот что значит настоящая секретарская выучка!
Мы достаточно оперативно подготовили все к предстоящему молению. Я уже хотела было направиться к выходу из храма, но Флой вопросом остановила меня:
– Ты куда?
– В приемную. Мы же все вроде бы сделали.
Флоренс всплеснула руками:
– Иногда я поражаюсь твоей наивности, Юля.
– А что такое?
– Мы должны участвовать в молении, так?
– Ну вроде. Хотя такой атеистке, как я, на молении делать нечего.
– Ты заблуждаешься и насчет атеизма, и насчет всего остального. Пока не пробило полдень, мы должны облачиться в ритуальные одежды.
– Это как?
– Идем, я покажу.
Флоренс подошла к стене, украшенной причудливой резьбой, и нажала на полураспустившийся бутон мраморной розы. Стена медленно отъехала в сторону, за ней открылся довольно длинный коридор, освещенный небольшими люстрами. Пол коридора устилала ковровая дорожка неприметной расцветки.
– Что это? – спросила я.
– Монастырь, – совершенно серьезно ответила Флоренс.
ГЛАВА 10
«Монастырь», – сказала Флоренс, и это вызвало у меня приступ нервного смеха. Я не переставала поражаться тому, что имеется в корпорации «Медиум». Интересно, может, корпорация владеет еще и международной космической станцией и (по мелочи) околоземным спутником? С них станется…
– Ты меня разыгрываешь, Флой? – улыбнулась я. – Только монастыря здесь и не хватало! Слушай, может, он мужской? Было бы интересно посмотреть на молоденьких монахов!
– Юля, ты неисправима. Идем. По дороге я тебе все объясню.
– А дорога будет долгой?
– Достаточной для того, чтобы развеять все твои возмутительные мысли.
– Вот даже как!
– Да уж.
Мы вошли в коридор. Флоренс нашла на стене коридора что-то напоминающее кнопку и нажала на нее. Стена за нашими спинами вернулась на место, отрезав нас от храма и всего мира. Я на миг испытала приступ клаустрофобии. Ну вот не люблю я лифты и длинные, уводящие в бесконечность коридоры! Еще со времени своей жизни в Щедром не люблю.
Конечно, Флоренс я не показала своей легкой паники. Ещё чего! Чтобы она сочла меня трусливой недалекой ведьмой, не способной ни на что простушкой! Я сумела уйти от цветка-выползня, сумею и здесь справиться. В конце концов, надо уметь держать свои страхи в узде.
– И где же твой монастырь? – спросила я Флоренс, стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал.
Мы уже отшагали с десяток метров, ничего в окружающем нас интерьере не менялось (полусумрак, ковер под ногами, кремовые стены коридора и простенькие люстры на потолке), и я подумала, что пора задать вопрос и получить объяснения.
– Монастырь находится здесь. Во всяком случае, сегодня.
– Как это понимать – «во всяком случае, сегодня»?
– Сейчас объясню. Во-первых, я расскажу тебе о самом монастыре. Кто знает, может, со временем ты захочешь примкнуть к рядам его священных дев.
– Ну этого точно не будет, я хочу замуж и кучу детей. Прости, что я тебя перебила. Я внимательно слушаю тебя, Флоренс.
– Итак, – начала моя напарница учительским тоном. – Монастырь Сестер святой Вальпурги был основан в тысяча восемьсот двадцать пятом году несколькими женщинами, у которых были необычайно сильны паранормальные способности. При этом ведьмами в истинном значении этого слова они не были. Эти женщины – история не сохранила для нас их имена – поклонялись не Единому Богу, которому весь мир привык присваивать мужское обличье, а Богине-Матери. По учению этих женщин именно Богиня-Мать заселила Землю-Гею растениями и животными. Богиня-Мать участвовала и в создании человека и даровала человеческой душе извечное стремление к прекрасному. Люди античности почитали Богиню-Мать в лице Артемиды, или Дианы, хотя уже тогда никто не постигал истинных основ культа. Когда же начались Средние века культ Богини-Матери, разумеется, был запрещен, а тех, кто был причастен хоть немного к этому культу, объявляли служителями дьявола. Точнее, служительницами. Ты ведь знаешь, чем знамениты Средние века.
– Массовым уничтожением ведьм, которые и ведьмами-то не были, и вечным страхом перед дьяволом.
– Верно. Тем, кто хранил верность Богине-Матери, пришлось скрываться и таить свою веру. Однако главное было сделано.
– Что именно?
– Верующие сохранили так называемые Свитки Богини-Матери, в которых излагалось учение со всеми его тайнами и культами. И за это Богиня-Мать помогла им.
Мы шагали по коридору, а он все не кончался и не менялся. Я начала подумывать, что без колдовства здесь не обошлось. Так расширить пространство можно только за счет весьма сильных заклинаний. Неужели я столкнулась с еще одной загадкой корпорации «Медиум»? Похоже, что так. А Флоренс продолжала:
– В эпоху Возрождения и Новое время, когда угроза быть истребленными уже не так нависала над ведьмами и другими почитательницами Богини-Матери, культ получил новое развитие и новых сторонников. Многие художники и поэты своими произведениями поклонялись вечной женственности прекрасной и мудрой богини.
– Ну да, – недоверчиво протянула я. – Почему же об этом ничего не известно сейчас?
– Потому что сторонники культа зашифровывали свое поклонение Богине-Матери от случайных и тем более враждебных глаз. Ты знаешь, что Шекспир, к примеру, был адептом культа Богини-Матери?
– В первый раз слышу. Нет, ты серьезно?
– Конечно, серьезно. Я читала об этом в одном исследовании, уже современном. Там говорится, что «Ромео и Джульетта» – это произведение, в котором Шекспир отразил единство мужского и женского начал в Космосе, единство Творца и Богини-Матери.
– То есть под образом Ромео подразумевается Бог, а под образом Джульетты…
– Да, ты верно мыслишь. Джульетта – это вечно юная и прекрасная Богиня-Мать.
– Но тогда почему же они погибают в конце трагедии?
– Юля, разве ты не знаешь, что губит богов? Людское неверие, людские грехи. Ромео и Джульетта погибли из-за людской ненависти. Как гибли почитатели богини во все века.
– А «Макбет»?
– Что «Макбет»?
– Как можно проанализировать «Макбета» с точки зрения существования Богини-Матери?
– Не знаю. Юлька, прекрати смеяться! Я ведь серьезно!
– Ладно, извини. Просто я родилась атеисткой.
– Ты родилась ведьмой, а ведьма и атеизм несовместимы. Пересмотри свою жизненную позицию, и тебе станет намного интереснее жить. Уж поверь.
– Поверю. Но где же твой монастырь?
– Сейчас, уже близко.
И действительно. Коридор вдруг вильнул куда-то в сторону, ковровая дорожка кончилась, да и вообще мраморный пол превратился в утоптанную проселочную дорогу. Стены пропали. Вместо них вокруг нас расстилался пейзаж – бесконечные, уходящие к горизонту поля, заросшие спелой пшеницей, и закатное солнце, посылающее миру прощальные лучи.
– Как это может быть? – шепотом спросила я у Флоренс.
– Для тех, кто верит, нет ничего невозможного.
– А это обязательно – верить в кого-то?
– Обязательно просто верить.
– Флоренс, это слишком философично.
– Перестань ерничать, Юля. Я говорю совершенно нормальные вещи. Надеюсь, ты считаешь меня нормальной?
– Да, конечно.
– Значит, и то, что я говорю, – нормально. Логично?
– Логично.
– Вот так-то. А мы почти пришли.
И действительно, пейзаж, включающий в себя бесконечные поля, изменился. Теперь мы шли по дну высохшей реки (во всяком случае, мне так показалось), под ногами хрустела галька, а справа и слева возвышались неприветливые серые утесы. Но кончились и они. И когда мы оказались на открытом месте, то первое, что я увидела, – старинный замок, сложенный из какого-то белого камня. Точнее, комплекс замков – они лепились друг к другу, как лепятся к скале ласточкины гнезда.
– Это и есть монастырь Сестер святой Вальпурги, – сказала Флоренс. – Поспешим, нас ждут.
Мы пошли быстрым шагом, но и тут я не удержалась от вопроса:
– Ты что-то говорила о том, что этот монастырь и вообще это пространство… несколько необычно.
– Да, верно, – выдохнула Флоренс. – Видишь ли, это все так называемое блуждающее пространство.
– То есть как это – блуждающее?
– Это пространство, лишенное координатной стабильности. Оно не возникло само по себе. Его создали те, кто умеет повелевать пространством и временем.
– Ведьмы?
– Точно. Блуждающее пространство и все, что в нем находится, не подчиняется обычным земным законам. Именно поэтому здесь и возник монастырь – как знак благодарности ведьм за дарованную им Силу.
– Но ведьмы и монастырь… Это несовместимо!
– Совместимо, когда объект культа один и тот же. Ведьмы почитают святую Вальпургу, монастырь носит ее имя. Ведьмы молятся Богине-Матери, или Лунной богине, то же и в монастыре…
– Но кто живет в монастыре?
– Монахини.
– Ведьмы?
– Необязательно. Просто женщины, посвятившие себя служению Богине-Матери. И к тому же не боящиеся блуждающего пространства.
– А что, его надо бояться?
– Да нет, к нему привыкаешь. Надо просто держать ухо востро, потому что неизвестно, куда и когда пространство будет блуждать.
– А, понятно.
– Ничего тебе не понятно, – усмехнулась Флоренс. – Ладно, разберешься по ходу дела.
У блуждающего пространства были свои парадоксы. Только что мы были от монастыря в доброй сотне метров, а в следующее мгновение Флоренс, взяв меня за руку, уже входила под арку распахнутых ворот монастыря.
– Я не успеваю удивляться, – сказала я Флоренс.
– И немудрено, – ответила моя напарница. – Я и сама всегда удивляюсь, когда попадаю сюда.
Нас ждали. Я поняла это, когда мы, миновав ворота, вышли на небольшую площадь, посреди которой стояла на постаменте статуя святой Вальпурги. Около статуи собралось, вероятно, все население монастыря. Это были красивые женщины, не имеющие возраста, облаченные в одинаковые длинные белые платья и с одинаково распущенными по плечам волосами. Я невольно позавидовала их волосам – надо же, ни у кого не секутся и не висят клочьями, как у вашей покорной слуги. Интересно, чем монахини моют голову? Уж точно не «Пантином»!
Из толпы монахинь вышла женщина, чьи волосы украшал тонкий золотой ободок.
– Это настоятельница, – шепнула мне Флоренс и склонилась перед настоятельницей в поклоне.
Я последовала ее примеру, успев, однако, разглядеть что у настоятельницы потрясающая фигура. Интересно, занятия на тренажерах тоже входят в программу монастырской жизни? Иначе откуда такая стройность?
– Благословенны будьте, – сказала нам настоятельница.
– Благословенна будь, светлая мать, – торжественно ответила Флоренс.
– Все готово для предстоящего моления, – сказала настоятельница. – Омойтесь в водах веры и облачитесь в одежды почитания.
Ой! Ну вот не люблю я такого высокого стиля! Сказала бы просто: сполосните носы, девочки, и надевайте наряды, которые мы для вас припасли. Я чуть не засмеялась, еле-еле удержалась. И заметила, как настоятельница окинула меня оч-чень изучающим взглядом.
Две молоденькие монахини – одна шатенка, другая брюнетка – вызвались проводить нас в комнату для омовения и переодеваний. Флоренс это явно было не впервой, а вот я все вертела головой, рассматривая то великолепные фрески, то архитектурные изыски, превратившие камень в затейливое кружево. Здания монастыря казались нереальными, уходили из фокуса, не давали на себе сконцентрироваться. Это и есть парадокс блуждающего пространства?
Нас привели в довольно просторную комнату с вполне современной прозаической душевой кабиной.
– Флоренс, – позвала я свою напарницу, – если мы будем плескаться под душем, то точно опоздаем на ритуал принесения в жертву шоколадных мишек.
– Не опоздаем, – бросила Флоренс и принялась раздеваться.
Она не испытывала передо мной никакого стеснения, а я… Понимаете, я стеснялась своего хвоста. На работе я старалась спрятать его под платьем (все равно кончик торчал), дома заправляла в джинсы… Я понимала, что глупо стесняться, у самой Флоренс тоже был хвост, а вот поди ж ты…
– Раздевайся, что стоишь, – заторопила меня Флоренс. – И иди в душевую.
– А надо?
– Надо.
Я вздохнула и отправилась в душевую кабину. Там я повернула вентиль, и на меня хлынул…
Яблочный сок!!!
Только этого мне не хватало! Буду вся липкая и противная!
Я с визгом выскочила из душевой кабины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41