– Что такое?! – возмутилась Флоренс.
– Я не моюсь яблочным соком, – твердо заявила я. – С меня хватит. Я яблочный сок терпеть не могу. Посмотри, у меня все волосы слиплись.
– Какая же ты неженка, Юля! – бросила Флоренс и сама направилась к кабине. – Ладно, будем считать, что обряд омовения ты прошла. Вытирайся и переодевайся.
– Во что?!
Флоренс обернулась, щелкнула пальцами… Одна из стен отъехала в сторону, оказавшись элементарной дверцей шкафа-купе. В шкафу на плечиках висели два платья. Абсолютно и бесповоротно белых.
– Я не уверена, что здесь есть мой размер, – пробубнила я, но все-таки одно платье из шкафа достала.
Какой нежный шелк!
Как приятно он льнет к обиженному яблочным соком телу!
Надев ритуальное платье, я почувствовала, что со мной произошло нечто. Будто я уже была не Юля Ветрова, девушка без царя в голове, а строгая жрица Лунной богини. Жрица, ведающая тайны и таинства.
– Теперь я понимаю, почему для омовения здесь использовали яблочный сок! – воскликнула я, надеясь, что Флоренс услышит меня за шумом душа.
Флоренс услышала и крикнула в ответ:
– И зачем же?
– Яблоки… Яблоки – это плоды, обладающие магической силой. В это всегда верили ведьмы. А еще считалось, что яблоневые сады выращивали древние богини, самые почитаемые. В древних трактатах говорится, что яблоки – плод, дающий вечную жизнь. Верно?
– Верно. – Флоренс уже вышла из душевой кабины и принялась вытираться большим махровым полотенцем. – Игры с яблоками и гадания по яблокам были частью кельтско-друидского праздника урожая, который теперь отмечается как великий шабаш Самгейн. А яблочный сидр в Англии называли ведьмино пиво. Гадая по яблокам, можно узнать, кто станет твоим супругом, а еще яблоки считаются плодами, притягивающими любовь.
– Все это замечательно, но мыться яблочным соком… по меньшей мере странно.
– Юля, просто ты не придерживаешься старинных традиций.
– А ты придерживаешься?
– Стараюсь.
Флоренс надела на себя платье, такое же, как у меня. Распустила по плечам слегка влажные волосы, внимательно осмотрела себя в зеркало, потом кинула придирчивый взгляд на меня и наконец сказала:
– Идем.
Мы вышли из комнаты, и я увидела, что пространство изменилось. Раньше здесь не было этого зала, точно!
В полукруглом зале, освещенном большой люстрой, собралось, по-видимому, все население монастыря Сестер святой Вальпурги. Я жадно всматривалась в их лица, я видела перед собой удивительных женщин. Браку, мужчинам, детям и прочим радостям семейной жизни они предпочли служение Богине-Матери и святой Вальпурге. Я не понимала почему. Можно быть ведьмой и при этом матерью, можно быть ведьмой и при этом любящей женой, но быть ведьмой и монахиней?! А в том, что передо мной стоят великие ведьмы, я не сомневалась – слишком ощутима была сила, исходящая от них. Я поняла, что меня с моей сомнительной волшбой заткнет за пояс любая из насельниц монастыря.
– Радуйтесь, сестры! – сказала монахиням Флоренс и поклонилась.
– Радуйся, сестра! – хором ответили они Флоренс. Та ощутимо толкнула меня локтем в бок:
– Поприветствуй сестер!
– А… да… Радуйтесь, сестры!
– Радуйся, сестра! – сказали мне.
У каждой из монахинь в руках было по румяному яблоку и по свече желтого воска. Каждая была облачена в такой же, как на нас, шелковый балахон. Смотрелось это впечатляюще.
Нам с Флоренс тоже дали по яблоку (по-моему, это была воспетая Буниным антоновка) и по желтой свече. У меня слегка закружилась голова от переплетения ароматов яблок и свечного воска.
– Идемте, сестры, – сказала настоятельница. Теперь на ее голове красовалась лучистая диадема из янтаря. Я вспомнила, что в учении о магии камней янтарь считается камнем, помогающим женщинам во всех их делах, оберегающим от проклятия и дурного глаза… Я залюбовалась было диадемой, но тут Флоренс потянула меня за рукав:
– Идем. Пора примкнуть к шествию.
Монахини попарно выстроились в колонну. Возглавляла шествие настоятельница, мы шли за нею как гостьи, а там уже топали все остальные… Нет, ну что я за человек! Даже во время священной церемонии не перестаю ерничать и тайно подхихикивать! Надо исправляться, а то кто-нибудь обязательно нашлет на меня порчу.
Наша процессия вышла из монастыря, и я имела удовольствие снова ощутить на себе приколы блуждающего пространства. Не было никакой долгой дороги среди утесов и пшеничных полей. Не было никакого коридора! А была лестница, начинающаяся ниоткуда и приводящая…
…Прямо в храм Дианы, что в корпорации «Медиум»!
Чудеса.
Я не умею работать с пространством так, чтобы сминать его в гармошку. Тут нужна высшая волшба. Я ощутила легкий прилив зависти к тому, кто это сделал.
Итак, мы снова оказались в храме Дианы.
Нас уже ждали. Мокрида Прайс собственной персоной, облаченная в потрясающее шикарное платье, а также весь женский персонал «Медиума», исключая фей. Как небольшой вроде бы храм вместил всех желающих – непонятно. Не иначе как опять капризы пространства.
Начались взаимные приветствия и поклоны. Мы с Флоренс подошли к Мокриде, чтобы поклониться и получить от начальницы распоряжения, если таковые будут иметь место.
– Мы все подготовили, Мокрида, – заискивающе сказала Флоренс.
– Я вижу, – кратко бросила Мокрида. В руках у нее тоже было яблоко и свеча, но, похоже, держала она их без должного благоговения.
Да Мокрида атеистка!
Наверняка такая же, как я!
Плевать ей на древние ритуалы и культы.
Главное – ее собственная персона, вокруг которой вертится Вселенная.
Уф, я чуть не задохнулась от таких мыслей в адрес начальницы. Потом решила вести себя примерно и сердечно взмолилась Лунной богине, чтобы она не карала меня за скептицизм.
– Время начинать моление, – сказала настоятельница монастыря, подойдя к Мокриде. Та еле-еле согнула шею, изображая поклон.
И моление началось.
Настоятельница и несколько монахинь запели на латыни торжественный гимн, прославляющий Диану. У меня с латынью не очень, но основное я перевести смогла:
О Дева, Лунная богиня,
Приди к молящимся тебе!
Пошли нам благодать отныне
И милосердие к судьбе.
Тебя мы славим неустанно,
Тебе одной поем хвалы.
Богиня светлая, Диана,
Взгляни на нас с небесной мглы.
Пошли удачу и защиту,
В сердцах надежду оживи.
Дай силы нам служить открыто
Твоей сияющей любви.
Богиня светлая, Диана,
К тебе взываем от души.
На помощь слугам безымянным
Своею силой поспеши!
Там еще много было куплетов, в которых в основном перечислялись заслуги Богини-Матери перед человечеством, чередующиеся с куплетами, в которых имели место просьбы к Диане. Когда гимн наконец допели, пришло время жертвенного шоколада. На алтарь водрузили золотую чашу, окружив ее бесчисленным количеством горящих свечей. Настоятельница монастыря Сестер святой Вальпурги и сама Мокрида Прайс одновременно произнесли заклинание, суть и узор которого от меня почему-то ускользнули. Что ж, я ведь всего лишь младший секретарь, как ведьма я здесь не котируюсь… После заклинания пришли в движение шоколадные фигурки жертвенных животных – они поднялись в воздух и с легким шумом падали в золотую чашу. Выглядело это забавно. Потом я увидела, что чаша раскалилась, и воздух над нею дрожит как над хорошим костром. В чаше зашипело и забулькало – видимо, шоколад расплавился… Запахло какао…
А потом все стихло. И чаша, похоже, остыла. И я почувствовала каким-то седьмым чувством, что чаша пуста. Я взглянула на Флоренс. Та стояла, молитвенно сложив руки, закрыв глаза. Губы ее что-то шептали. Я не стала мешать человеку, погруженному в молитву. Я решила, что обо мне благополучно забыли и можно тихо слинять из храма. Например, в кафетерий. Вдруг там опять пьет молочный коктейль Мужчина Моей Мечты, или Три М? Но только я сделала неуверенный шаг в сторону, как Флоренс открыла глаза:
– Юля, ты куда?
– Да мне надо… – пробормотала я, слегка нервничая.
– Потерпи. – Флоренс истолковала мои слова однозначно. – Служба скоро закончится, к тому же уходить со службы – дурной тон.
Ну, коли так… Я набралась терпения и даже на всякий случай молитвенно сложила руки. Конечно, молиться мне не хотелось. Но опять-таки на всякий случай я попросила Лунную богиню быть поснисходительней к моим проказам и всяким жизненным заморочкам.
Я посмотрела на статую Дианы. На миг мне показалось, что она ожила и смотрит прямо на меня!
– Сгинь, пропади, – прошептала я, чтобы отогнать наваждение, но, вместо того чтобы пропасть, наваждение обросло новыми впечатляющими событиями. А именно: мраморная Диана обрела плоть и кровь, превратившись в очаровательную молодую женщину с черными как ночь глазами и задорной улыбкой яркогубого рта. Ожившая Диана грациозно спрыгнула с алтаря (туника взметнулась, открыв шикарные бедра) и подошла прямо ко мне. Я испуганно попятилась.
Она протянула руку и коснулась меня. Ее рука была живой и теплой…
– Богиня, – прошептала я.
– Чшш, – приложила она палец к губам. – На нас не должны обращать внимание. Хотя, конечно, я отвела глаза всем остальным, но… Я не очень хорошо ворожу. Ты очень забавная.
– Д-да?
– Да. Как тебя зовут? Я имею в виду Истинное Имя.
– Улиания.
– И имя забавное. Ты мне нравишься, Улиания. Ты единственная, кто не произнес ни слова молитвы.
– Ой.
– Ты очень искренна в своем неверии. И это мне тоже нравится. Искренность в людях – самое главное. Мне надоело выслушивать этих благочестивых зануд с их лицемерными молитвами. Так и хочется иногда метнуть в них молнию!
– Не надо…
– Да я знаю, что не надо, – я ведь добрая богиня. И я хочу сделать тебе подарок. Выполню любое твое желание. Проси!
Ну что я могла попросить?! Я привыкла всего добиваться сама. Разве только…
– Я бы хотела еще раз увидеть одного человека… Но я не знаю его имени, я видела его всего один раз…
– Представь его мысленно.
Я представила.
– Красивый юноша, – почему-то вздохнула богиня. – Ты увидишь его. И не раз. Правда, я не знаю, будешь ли ты от этого счастливей…
– Буду-буду! – Перспектива увидеть еще раз Три М так вдохновила меня, что кровь прилила к щекам. Но тут же меня обуяли сомнения – а вдруг богиня просто прикалывается?
– Я не лгу, когда обещаю что-нибудь, – строго сказала богиня. – Все-таки жаль, что в тебе так мало веры.
– Во мне ее совсем нет, – виновато сказала я.
– Есть, только дремлющая. Запомни, Улиания: вера есть у каждого.
– Где-то я уже это слышала…
– Неважно. – Богиня положила руки мне на плечи и легонько дунула мне в лицо со словами: – Ты увидишь того, о ком мечтаешь. И не далее как сегодня.
– Спасибо, – прошептала я.
Самое интересное, что и правда никто не заметил того, как богиня сошла с алтаря и принялась беседовать со мной. Даже всеведущая и вездесущая Мокрида Прайс была, казалось, полностью погружена в молитву и не замечала ничего вокруг.
– Мне пора, – сказала богиня. – Рада была познакомиться, Улиания.
– Я т-тоже.
– Надеюсь, мы еще встретимся. Ты заходи иногда в храм, без всяких там церемоний. Буду рада твоему обществу.
– Хорошо.
Богиня подмигнула мне и взлетела. Приземлилась она на алтарь, точнехонько на то место, где стояла. По ее телу прошли волны света, такого нестерпимого, что я зажмурилась. А когда я открыла глаза, видение исчезло. И каменная Диана смотрела не на меня, а в далекие небеса.
Меж тем моление окончилось. Но никто не расходился. Флоренс опять толкнула меня локтем (и что у нее за привычка?!):
– Юля!!!
– Что?!
– Мне срочно нужна твоя помощь!
– Да, конечно, а что такое?
– Сейчас будет банкет. Мокрида всегда устраивает его, когда в «Медиуме» появляются монахини и проводится моление.
– Замечательно, а я здесь при чем?
– Ты и я, – мы должны проверить, все ли готово к банкету.
– Надеюсь, нам не придется играть роль официанток.
– Нет, конечно. Идем.
Мы тихо вышли из храма. Флоренс вызвала лифт, а я все еще приходила в себя после явления мне богини. Нет, я, конечно, понимаю, что для некоторых явление богини – зрелище довольно заурядное, но я к таковым не отношусь. Меня снедало волнение – богиня пообещала, что я увижу Три М, к тому же не раз. От одного этого переквалифицируешься из атеистки в истинно верующую!
Вместе с Флоренс мы спустились на тринадцатый этаж. Здесь, помимо резиденции благословенной Мокрицы, находился небольшой, человек на сто – сто пятьдесят, банкетный зал. Еще в лифте я уловила ароматы хорошей кухни, а теперь, когда мы направлялись к банкетному залу, эти ароматы вообще напрочь забили мне нос. Я вспомнила, что давно не ела.
– Флоренс, а когда мы все проверим… можно, я сбегаю в кафешку на первом этаже?
– Ты с ума сошла! Мы должны за всем приглядывать, особенно за официантами! – Тут Флоренс прочитала отчаяние на моем лице и смягчилась: – Что, так проголодалась?
– Смертельно, – сказала я.
– Ну ладно. – Флоренс позволила себе быть великодушной. – Так и быть. Иди в кафе, но на все про все я даю тебе сорок минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41