менестрели, барабаны, лютни, трубы, цитры, акробаты, глотатели огня, жонглеры, заклинатели змей – все сливается воедино.
Одри идет очень быстро, чтобы не отставать от мальчишки, идущего «походкой мага». Он пробегает мимо сцены, на которой несколько мальчиков изображают совокупления животных – котов, лис, лемуров и коней. Они хрипят, скулят, рычат и фыркают. Зрители катаются по земле от смеха.
Одри поражает разнообразие одеяний и рас, мелькающих перед ним, словно в окне поезда: монголы в войлочных сапогах, денди восемнадцатого века в шелковых туфлях и лосинах, пираты с саблями и повязками на глазах, средневековые камзолы и гульфики, острый запах степной травы из старых вестернов, сапоги и кобуры, джеллабы и тоги, саронги и юноши, затянутые в прозрачную ткань, словно те, которых он видел в аллее – специально стояли там, демонстрируя себя … великолепные нубийцы, нагие, если не считать накидок из леопардовой шкуры и обуви из кожи гиппопотама… Мальчики в обтягивающих резиновых костюмах с гладкими, лишенными пор лицами, похожими на терракоту, покрытую бело-зеленой глазурью.
– Мальчики-лягушки из подземных рек, – бросает через плечо его провожатый.
Одри замечает, что у его поводыря – и большинства остальных – на поясе висит какой-то инструмент, вроде маленького ломика. По улице пробегает волна тревоги, актеры и музыканты собирают инструменты и принадлежности по мере того, как толпу облетает известие.
– ПАГ (Патруль Герувимов).
Люди ныряют в подворотни, исчезают в люках, открывая их при помощи того самого ломика, и скатываются вниз по лестницам в лабиринт тоннелей, куда полиция не рискует соваться. Одри следует за своим гидом по извилистому тоннелю, увертываясь от юнцов на роликовых коньках, самокатах и скейтбордах.
Там и сям тоннели оканчиваются пещерами, где в домах из кварца и сталактитов живут люди, а в чистых бассейнах плещется слепая рыба. Стальные винтовые лестницы ведут в турецкие бани, комнаты, жилые помещения и бордели. Туалеты переходят в рестораны и патио.
Вниз по веревочной лестнице – и вы в пыльном спортзале, где мальчики закрепляют навыки в обращении с различными видами оружия, в ожидании задания: Джерри и Булыжная Кровь Пу, Купидон Везувий, Дальфар, Джимми Ли и Катценджаммеры, кошкодавы – мы так немцев зовем. Все наваливаются и галдят, приветствуя Одри.
– Как у тебя прошло с Айтаем?
– Все на мази, сплошная веселуха… один вид этого вшивого умника, когда до него дошло… Черт, оно того стоило.
Одри замечает нескольких представителей маленького народца: они носятся вверх-вниз по веревкам, раскачиваются на кольцах с великим проворством. Он поражен, увидев у некоторых из них длинные цепкие хвосты и втягивающиеся когти на руках и ногах, позволяющие карабкаться по деревьям с ловкостью белок.
Пока он смотрит, один паренек срывается с тридцатифутовой высоты и приземляется на четыре конечности, как кошка. Остальные постоянно пытаются коснуться кого-нибудь из маленьких людей, но те не этого любят, увертываются от протянутых рук и щелкают маленькими острыми зубками.
Все они – тренированные убийцы, великолепно владеют ножом и удавкой, прыгают на свои жертвы с деревьев и крыш или залезают в недоступные с виду окна. Они также обучены обращаться с огнестрельным оружием: используют малюсенькие револьверы, стреляющие пульками, похожими на гвозди, и ружья, мечущие отравленные дротики на расстояние свыше двухсот ярдов.
Самые субтильные из этой братии – Сонные Убийцы, или Бангутот. Они обладают способностью проникать в мозг своих жертв, когда те находятся в фазе быстрого сна подпитываться от их эрекций и набирать силу от их сексуальной энергии, ожидая, пока представиться благоприятная возможность для удушения.
Одри обнаруживает Тоби в раздевалке, голого и печального. Тоби сидит на обшарпанной деревянной скамье. Он рассеянно бросает взгляд на Одри и хлопает ладонью по скамье рядом с собой. Одри садится, и в течение пары минут они безучастно таращатся в стену.
Потом Одри спрашивает:
– Арн тут?
Тоби тупо смотрит на него.
– Я такого не знаю.
– Я думал… Ведь сегодня утром…
– Знаешь, мои паховые железы имеют настолько сильное действие, что люди иногда испытывают галлюцинации, – хитро говорит Тоби. – Может, тебе все приснилось.
– Может, и так. – Он обхватывает плечи Тоби, надеясь возбудить его, чтобы вновь этот ощутить запах, напоминающий изысканные дурманящие духи. Член Тоби увеличивается и крепнет. Он откидывается на спину и вытягивает ноги, задумчиво глядя на собственные носки. Двое из маленького народца трутся о его ноги, как кошки. Они испускают нежный запах песчаной лисицы, возвышающийся над более резкими запахами мужской раздевалки, словно пенка над поверхностью капучино.
Тринадцатилетний мальчуган в черном костюме и соломенной шляпе «посыльного», какие бывают в английских школах, просовывает голову в раздевалку и кричит Одри:
– Тебя к эскулапу! – Он оттягивает пальцами уголки глаз, придавая им китайский разрез и пищит фальцетом: – Чпок-чпок!
После нескольких общих вопросов насчет космического полета, доктор нарочито небрежно интересуется:
зовет А что вы сами можете мне рассказать про этого… ммм… Арна? – он заглядывает в анкету, лежащую на столе.
Одри пытается отвечать, но обнаруживает провалы в памяти – это похоже на попытки удержать сон, маячащий где-то на самом краю восприятия, но ускользающий при попытке поймать его и заметающий за собой следы памяти маленькой метелочкой.
Доктор перегибается через стол и ломает какую-то ампулу перед носом у Одри.
– А сейчас расслабься и глубоко вдохни.
Одри вдруг понимает, что лежит на столе, а вокруг него – люди в масках.
– Все в порядке, считай до пятидесяти.
Проснувшись, он обнаруживает у себя на затылке выбритый участок, слегка побаливающий при прикосновении.
– Ну-с, Одри, – объявляет доктор, – мы установили разделитель. Может пригодиться, если вдруг возникнет необходимость быть в двух местах одновременно. – Он хлопает Одри по плечу. – Завтра утром можешь выписываться. А сейчас я сделаю тебе укольчик.
Дни летят, как ускоренный эпизод погони в комедии 20-х годов… за спиной всегда – патрули, пули с чавканьем вгрызаются в плоть, бары, театры и рестораны взлетают на воздух. Осколки стекла, кровь и мозги, горячий сырой запах внутренностей напоминают Одри кролика, которого он однажды препарировал на уроке биологии. Тогда одна девочка упала в обморок. Он даже видел, как она с мягким шуршанием шлепнулась на пол.
А День Грома все ближе…
Походы, постороения, атаки
Как большая часть восстаний, Ба’аданский бунт начался с «мирных демонстраций», но ни одна из сторон не имела намерений этим ограничиться.
Вопрос об аншлюсе Йасс-Ваддаха должен быть вынесен на референдум. Те, кого это больше всего волновало (а именно – жители Касбы) были лишены избирательных и гражданских прав. Однако они сумели добиться от Городского Совета разрешения на мирную демонстрацию на главной площади, где располагалось множество муниципальных зданий.
В то же самое время агенты Йасс-Ваддаха вооружали и инструктировали полувоенные отряды Среднего Города, собираясь зажать «арабов», как они их называли, между Герувимами и вооруженным ополчением и покрошить их на соломку. Покончив с этим, они собирались разнести Касбу, пустить в тоннели ядовитый газ и оккупировать Портленд.
У Димитри свои планы. После деликатных переговоров он обзавелся в Портленде своими людьми. Портлендские чиновники вообще-то не должны вмешиваться в местную политику, за исключением случаев «крайней необходимости». Но аншлюс явно угрожает их положению, если не личной безопасности, поэтому они сочли необходимость «крайней» – ведь Димитри просил немногого: таможеннику нужно всего лишь отвернуться на пару секунд, когда досмотр будут проходить контейнеры с героином для полиции, а люди Димитри за это время подменят их на идентичные контейнеры, заполненные быстродействующим антагонистом опия.
Димитри также пообещали, что в здании суда он найдет подготовленные склады с оружием – дело рук нескольких богатых семейств, не желающих идти на более тесное сотрудничество. Никто из них не хотел аншлюса. Он представлял угрозу их власти, ведь в Йасс-Ваддахе их открыто именовали «паразитами и предателями».
Одри знал план битвы. Но даже если все пойдет по плану, неизбежны рукопашные схватки и тяжелые потери. Поэтому он заготовил и раздал своим людям ракушки-гульфики, сделанные из крепкого, похожего на пластик материала. Это был верный шаг с точки зрения подъема боевого духа. Он командовал отрядом десантников, которые должны были прорвать цепь Герувимов, затем вбежать в здание суда, где их будут ждать ящики с оружием, и, в конце концов, занять все здание.
В назначенный день демонстранты из Касбы, пройдя металлодетекторы и личный досмотр, маршируют мимо оскалившихся горожан. Столько всяких неожиданностей может произойти … вдруг оружия не окажется на месте… или они заблудятся… или не подойдут ключи.
Выйдя на площадь, он сразу увидел перед зданием цепь бесстрастных Герувимов, вооруженных «масленками» 9М []. В окнах и на крыше за мешками с песком установлены тяжелые пулеметы.
Провокация тщательно организована: дорожные ремонтники оставили на улице ломы и булыжники. Одри смотрит на часы. Обратный отсчет – две минуты.
Мускулистые парни разбирают булыжники. Из толпы демонстрантов раздаются вопли и оскорбительные выкрики. Полиция хватается за автоматы. Началось.
Вдруг с Герувимами что-то происходит. Они дружно стонут, и стон их сопровождается звуками опорожняющихся кишечников и вонью экскрементов. Вместо того, чтобы открыть огонь на поражение, Герувимы, как кегли, валятся на землю под градом камней. Пока что план Димитри работает.
На посту, когда нет времени на уколы, Герувимы сидят на героиновых капсулах, которые постепенно растворяются, каждые несколько часов обеспечивая их дозой. А теперь туда попал не героин, а быстродействующий антагонист опиатов. Симптомы абстиненции, которые были бы ужасными, даже если их растянуть на несколько дней, теперь проявлялись в течение нескольких минут, вызывая немедленную недееспособность, а во многих случаях – даже смерть от шока и сердечной недостаточности.
Парень швыряет кирпич в Герувима прямо перед Одри. Оружие вылетает у того из рук, и Одри его ловит. Все устремляются в прорыв. Два Герувима у главного входа пытаются прицелиться. Одри дает по ним очередь и бежит дальше.
Тяжелая стальная дверь. Ключ подошел. Теперь – вперед по проходу. Боковая дверь открыта, как и должно быть. Вверх по лестнице – нужная комната там.
Ключ снова подходит, и вот оружие: М-16, патроны, гранатометы и гранаты к ним, несколько базук. (Парии, насколько знал Одри, оснащены устаревшими и громоздкими М15, а некоторые – даже «Гарандами»).
Отряд Одри, разобрав оружие, немедленно разделяется на группы по пять человек, каждая из которых должна нейтрализовать пулеметные гнезда в здании и на крыше. Одри и еще четыре человека влетают в комнату. Пулемет стоит на треножнике, защищенный мешками с песком. Расчет, распростертый на полу и мешках, валяется без движения. Двое мертвы.
Одри наклоняется над молоденьким Герувимом, лежащим на спине. Смертельная бледность лица, покрытого холодным потом, оттопыренные на ширинке штаны. Одри вынимает тубу, содержащую четверть грана чистейшего героина и выпрыскивает его пареньку в руку. Теперь начинается вторая часть плана Димитри – переговоры с Герувимами. Именно поэтому он вколол героин, а не быстродействующий яд.
Паренек приходит в себя и садится.
– Добро пожаловать в наши ряды, товарищ, – говорит Одри.
Первые выстрелы стали сигналом для парий, которыми командовал генерал Дарг. Они выскочили на площадь с боковых улочек, рассчитывая застать врасплох разбегающихся безоружных демонстрантов. Вместо этого они сами попали под огонь демонстрантов, завладевших трофейным оружием. Прицельная стрельба шквалом обрушилась на них из окон и с крыши здания суда. Для экономии боеприпасов Одри приказал своим десантникам вести огонь в полуавтоматическом режиме, целясь каждый раз наверняка.
За пару секунд Дарг потерял несколько сотен человек убитыми и раненными. Он спешно выводит людей с площади и баррикадируется в зданиях на противоположной стороне площади и на боковых улицах. Он также отдает команду отрезать Касбу и Фан-Сити, чтобы не допустить прихода подкрепления.
В конце первого дня восставшие завладели большинством здания на южной стороне площади. Однако пробиться к Касбе они не смогли.
Тем временем в Йасс-Ваддахе полным ходом идет подготовка к празднествам. Придворные задумали Пыточный Фестиваль для пленников – бал-маскарад на открытом воздухе и, разумеется, приз за самую оригинальную машину для истязаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Одри идет очень быстро, чтобы не отставать от мальчишки, идущего «походкой мага». Он пробегает мимо сцены, на которой несколько мальчиков изображают совокупления животных – котов, лис, лемуров и коней. Они хрипят, скулят, рычат и фыркают. Зрители катаются по земле от смеха.
Одри поражает разнообразие одеяний и рас, мелькающих перед ним, словно в окне поезда: монголы в войлочных сапогах, денди восемнадцатого века в шелковых туфлях и лосинах, пираты с саблями и повязками на глазах, средневековые камзолы и гульфики, острый запах степной травы из старых вестернов, сапоги и кобуры, джеллабы и тоги, саронги и юноши, затянутые в прозрачную ткань, словно те, которых он видел в аллее – специально стояли там, демонстрируя себя … великолепные нубийцы, нагие, если не считать накидок из леопардовой шкуры и обуви из кожи гиппопотама… Мальчики в обтягивающих резиновых костюмах с гладкими, лишенными пор лицами, похожими на терракоту, покрытую бело-зеленой глазурью.
– Мальчики-лягушки из подземных рек, – бросает через плечо его провожатый.
Одри замечает, что у его поводыря – и большинства остальных – на поясе висит какой-то инструмент, вроде маленького ломика. По улице пробегает волна тревоги, актеры и музыканты собирают инструменты и принадлежности по мере того, как толпу облетает известие.
– ПАГ (Патруль Герувимов).
Люди ныряют в подворотни, исчезают в люках, открывая их при помощи того самого ломика, и скатываются вниз по лестницам в лабиринт тоннелей, куда полиция не рискует соваться. Одри следует за своим гидом по извилистому тоннелю, увертываясь от юнцов на роликовых коньках, самокатах и скейтбордах.
Там и сям тоннели оканчиваются пещерами, где в домах из кварца и сталактитов живут люди, а в чистых бассейнах плещется слепая рыба. Стальные винтовые лестницы ведут в турецкие бани, комнаты, жилые помещения и бордели. Туалеты переходят в рестораны и патио.
Вниз по веревочной лестнице – и вы в пыльном спортзале, где мальчики закрепляют навыки в обращении с различными видами оружия, в ожидании задания: Джерри и Булыжная Кровь Пу, Купидон Везувий, Дальфар, Джимми Ли и Катценджаммеры, кошкодавы – мы так немцев зовем. Все наваливаются и галдят, приветствуя Одри.
– Как у тебя прошло с Айтаем?
– Все на мази, сплошная веселуха… один вид этого вшивого умника, когда до него дошло… Черт, оно того стоило.
Одри замечает нескольких представителей маленького народца: они носятся вверх-вниз по веревкам, раскачиваются на кольцах с великим проворством. Он поражен, увидев у некоторых из них длинные цепкие хвосты и втягивающиеся когти на руках и ногах, позволяющие карабкаться по деревьям с ловкостью белок.
Пока он смотрит, один паренек срывается с тридцатифутовой высоты и приземляется на четыре конечности, как кошка. Остальные постоянно пытаются коснуться кого-нибудь из маленьких людей, но те не этого любят, увертываются от протянутых рук и щелкают маленькими острыми зубками.
Все они – тренированные убийцы, великолепно владеют ножом и удавкой, прыгают на свои жертвы с деревьев и крыш или залезают в недоступные с виду окна. Они также обучены обращаться с огнестрельным оружием: используют малюсенькие револьверы, стреляющие пульками, похожими на гвозди, и ружья, мечущие отравленные дротики на расстояние свыше двухсот ярдов.
Самые субтильные из этой братии – Сонные Убийцы, или Бангутот. Они обладают способностью проникать в мозг своих жертв, когда те находятся в фазе быстрого сна подпитываться от их эрекций и набирать силу от их сексуальной энергии, ожидая, пока представиться благоприятная возможность для удушения.
Одри обнаруживает Тоби в раздевалке, голого и печального. Тоби сидит на обшарпанной деревянной скамье. Он рассеянно бросает взгляд на Одри и хлопает ладонью по скамье рядом с собой. Одри садится, и в течение пары минут они безучастно таращатся в стену.
Потом Одри спрашивает:
– Арн тут?
Тоби тупо смотрит на него.
– Я такого не знаю.
– Я думал… Ведь сегодня утром…
– Знаешь, мои паховые железы имеют настолько сильное действие, что люди иногда испытывают галлюцинации, – хитро говорит Тоби. – Может, тебе все приснилось.
– Может, и так. – Он обхватывает плечи Тоби, надеясь возбудить его, чтобы вновь этот ощутить запах, напоминающий изысканные дурманящие духи. Член Тоби увеличивается и крепнет. Он откидывается на спину и вытягивает ноги, задумчиво глядя на собственные носки. Двое из маленького народца трутся о его ноги, как кошки. Они испускают нежный запах песчаной лисицы, возвышающийся над более резкими запахами мужской раздевалки, словно пенка над поверхностью капучино.
Тринадцатилетний мальчуган в черном костюме и соломенной шляпе «посыльного», какие бывают в английских школах, просовывает голову в раздевалку и кричит Одри:
– Тебя к эскулапу! – Он оттягивает пальцами уголки глаз, придавая им китайский разрез и пищит фальцетом: – Чпок-чпок!
После нескольких общих вопросов насчет космического полета, доктор нарочито небрежно интересуется:
зовет А что вы сами можете мне рассказать про этого… ммм… Арна? – он заглядывает в анкету, лежащую на столе.
Одри пытается отвечать, но обнаруживает провалы в памяти – это похоже на попытки удержать сон, маячащий где-то на самом краю восприятия, но ускользающий при попытке поймать его и заметающий за собой следы памяти маленькой метелочкой.
Доктор перегибается через стол и ломает какую-то ампулу перед носом у Одри.
– А сейчас расслабься и глубоко вдохни.
Одри вдруг понимает, что лежит на столе, а вокруг него – люди в масках.
– Все в порядке, считай до пятидесяти.
Проснувшись, он обнаруживает у себя на затылке выбритый участок, слегка побаливающий при прикосновении.
– Ну-с, Одри, – объявляет доктор, – мы установили разделитель. Может пригодиться, если вдруг возникнет необходимость быть в двух местах одновременно. – Он хлопает Одри по плечу. – Завтра утром можешь выписываться. А сейчас я сделаю тебе укольчик.
Дни летят, как ускоренный эпизод погони в комедии 20-х годов… за спиной всегда – патрули, пули с чавканьем вгрызаются в плоть, бары, театры и рестораны взлетают на воздух. Осколки стекла, кровь и мозги, горячий сырой запах внутренностей напоминают Одри кролика, которого он однажды препарировал на уроке биологии. Тогда одна девочка упала в обморок. Он даже видел, как она с мягким шуршанием шлепнулась на пол.
А День Грома все ближе…
Походы, постороения, атаки
Как большая часть восстаний, Ба’аданский бунт начался с «мирных демонстраций», но ни одна из сторон не имела намерений этим ограничиться.
Вопрос об аншлюсе Йасс-Ваддаха должен быть вынесен на референдум. Те, кого это больше всего волновало (а именно – жители Касбы) были лишены избирательных и гражданских прав. Однако они сумели добиться от Городского Совета разрешения на мирную демонстрацию на главной площади, где располагалось множество муниципальных зданий.
В то же самое время агенты Йасс-Ваддаха вооружали и инструктировали полувоенные отряды Среднего Города, собираясь зажать «арабов», как они их называли, между Герувимами и вооруженным ополчением и покрошить их на соломку. Покончив с этим, они собирались разнести Касбу, пустить в тоннели ядовитый газ и оккупировать Портленд.
У Димитри свои планы. После деликатных переговоров он обзавелся в Портленде своими людьми. Портлендские чиновники вообще-то не должны вмешиваться в местную политику, за исключением случаев «крайней необходимости». Но аншлюс явно угрожает их положению, если не личной безопасности, поэтому они сочли необходимость «крайней» – ведь Димитри просил немногого: таможеннику нужно всего лишь отвернуться на пару секунд, когда досмотр будут проходить контейнеры с героином для полиции, а люди Димитри за это время подменят их на идентичные контейнеры, заполненные быстродействующим антагонистом опия.
Димитри также пообещали, что в здании суда он найдет подготовленные склады с оружием – дело рук нескольких богатых семейств, не желающих идти на более тесное сотрудничество. Никто из них не хотел аншлюса. Он представлял угрозу их власти, ведь в Йасс-Ваддахе их открыто именовали «паразитами и предателями».
Одри знал план битвы. Но даже если все пойдет по плану, неизбежны рукопашные схватки и тяжелые потери. Поэтому он заготовил и раздал своим людям ракушки-гульфики, сделанные из крепкого, похожего на пластик материала. Это был верный шаг с точки зрения подъема боевого духа. Он командовал отрядом десантников, которые должны были прорвать цепь Герувимов, затем вбежать в здание суда, где их будут ждать ящики с оружием, и, в конце концов, занять все здание.
В назначенный день демонстранты из Касбы, пройдя металлодетекторы и личный досмотр, маршируют мимо оскалившихся горожан. Столько всяких неожиданностей может произойти … вдруг оружия не окажется на месте… или они заблудятся… или не подойдут ключи.
Выйдя на площадь, он сразу увидел перед зданием цепь бесстрастных Герувимов, вооруженных «масленками» 9М []. В окнах и на крыше за мешками с песком установлены тяжелые пулеметы.
Провокация тщательно организована: дорожные ремонтники оставили на улице ломы и булыжники. Одри смотрит на часы. Обратный отсчет – две минуты.
Мускулистые парни разбирают булыжники. Из толпы демонстрантов раздаются вопли и оскорбительные выкрики. Полиция хватается за автоматы. Началось.
Вдруг с Герувимами что-то происходит. Они дружно стонут, и стон их сопровождается звуками опорожняющихся кишечников и вонью экскрементов. Вместо того, чтобы открыть огонь на поражение, Герувимы, как кегли, валятся на землю под градом камней. Пока что план Димитри работает.
На посту, когда нет времени на уколы, Герувимы сидят на героиновых капсулах, которые постепенно растворяются, каждые несколько часов обеспечивая их дозой. А теперь туда попал не героин, а быстродействующий антагонист опиатов. Симптомы абстиненции, которые были бы ужасными, даже если их растянуть на несколько дней, теперь проявлялись в течение нескольких минут, вызывая немедленную недееспособность, а во многих случаях – даже смерть от шока и сердечной недостаточности.
Парень швыряет кирпич в Герувима прямо перед Одри. Оружие вылетает у того из рук, и Одри его ловит. Все устремляются в прорыв. Два Герувима у главного входа пытаются прицелиться. Одри дает по ним очередь и бежит дальше.
Тяжелая стальная дверь. Ключ подошел. Теперь – вперед по проходу. Боковая дверь открыта, как и должно быть. Вверх по лестнице – нужная комната там.
Ключ снова подходит, и вот оружие: М-16, патроны, гранатометы и гранаты к ним, несколько базук. (Парии, насколько знал Одри, оснащены устаревшими и громоздкими М15, а некоторые – даже «Гарандами»).
Отряд Одри, разобрав оружие, немедленно разделяется на группы по пять человек, каждая из которых должна нейтрализовать пулеметные гнезда в здании и на крыше. Одри и еще четыре человека влетают в комнату. Пулемет стоит на треножнике, защищенный мешками с песком. Расчет, распростертый на полу и мешках, валяется без движения. Двое мертвы.
Одри наклоняется над молоденьким Герувимом, лежащим на спине. Смертельная бледность лица, покрытого холодным потом, оттопыренные на ширинке штаны. Одри вынимает тубу, содержащую четверть грана чистейшего героина и выпрыскивает его пареньку в руку. Теперь начинается вторая часть плана Димитри – переговоры с Герувимами. Именно поэтому он вколол героин, а не быстродействующий яд.
Паренек приходит в себя и садится.
– Добро пожаловать в наши ряды, товарищ, – говорит Одри.
Первые выстрелы стали сигналом для парий, которыми командовал генерал Дарг. Они выскочили на площадь с боковых улочек, рассчитывая застать врасплох разбегающихся безоружных демонстрантов. Вместо этого они сами попали под огонь демонстрантов, завладевших трофейным оружием. Прицельная стрельба шквалом обрушилась на них из окон и с крыши здания суда. Для экономии боеприпасов Одри приказал своим десантникам вести огонь в полуавтоматическом режиме, целясь каждый раз наверняка.
За пару секунд Дарг потерял несколько сотен человек убитыми и раненными. Он спешно выводит людей с площади и баррикадируется в зданиях на противоположной стороне площади и на боковых улицах. Он также отдает команду отрезать Касбу и Фан-Сити, чтобы не допустить прихода подкрепления.
В конце первого дня восставшие завладели большинством здания на южной стороне площади. Однако пробиться к Касбе они не смогли.
Тем временем в Йасс-Ваддахе полным ходом идет подготовка к празднествам. Придворные задумали Пыточный Фестиваль для пленников – бал-маскарад на открытом воздухе и, разумеется, приз за самую оригинальную машину для истязаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40