Чем раньше, тем лучше.
Что-то в голосе Майкла заставило меня взглянуть на него более внимательно.
– Почему?
Его рука непроизвольно погладила рукоять «Амораккиуса».
– Мне кажется, мне недолго осталось носить этот меч, – произнес он очень мягко.
Когда Рыцари Меча выходят в отставку, они получают извещение напрямую от работодателя.
– Майкл? – спросил я. – Вам что… э… контора письмо прислала? – Я старательно избежать добавления «Как сделали с Широ».
– Нет. Инстинкт, – ответил он и улыбнулся мне. – Просто мне кажется, у меня начинается кризис среднего возраста. Впрочем, я не собираюсь менять образ жизни и уж не имею ни малейшего намерения уходить в отставку преждевременно.
– Что ж, хорошо, – сказал я, хотя это прозвучало мрачнее, чем мне хотелось бы.
– Вы не будете против, если я задам вам вопрос личного характера? – спросил Майкл.
– Я как-то слишком занят, чтобы отвечать на риторические вопросы.
Он улыбнулся и кивнул. Потом прикусил губу, явно подбирая слова.
– Гарри, вы довольно долго избегали меня. И вы производили впечатление… ну, скажем так, более сурового, чем прежде.
– Ну, лично вас я не избегал, – возразил я.
Он внимательно, спокойно смотрел на меня.
– Ну ладно, – буркнул я. – Угу. Только я почти всех избегал. Не принимайте это на свой счет.
– Может, я чего-то не так сделал? Или кто-то из моей семьи?
– Да хватит риторики! Вы сами знаете, что нет.
Он кивнул.
– Тогда, возможно, это вы что-то сделали. Что-то такое, что стоило бы обсудить с другом.
Знак падшего ангела на моей левой ладони начал зудеть. Я хотел было сказать «нет», но удержался. Квартал или два я вел машину молча. Надо было ответить. Майкл мой друг. Он заслуживал доверия и уважения. Он заслуживал ответа.
Но я не мог.
А потом губы мои шевельнулись, и я понял: то, что терзает меня больше всего, не имеет никакого отношения ни к монетам, ни к падшим ангелам.
– В прошлый Хэллоуин, – тихо сказал я, – я убил двоих.
Он медленно вдохнул и кивнул.
– Один из них был Кассий. Когда он уже лишился сил, я скомандовал Мышу сломать ему шею. Второй – женщина, некромант по имени Собиратель Трупов. Я застрелил ее в затылок. – Я судорожно сглотнул. – Я убил их. Я никогда прежде не убивал людей… вот так. Хладнокровно. – Я помолчал еще немного. – Меня мучают кошмары.
Я услышал, как он вздохнул. Когда он заговорил, голос его звучал натянуто, будто от боли.
– Я занимаюсь этими делами дольше, чем вы. Я могу понять, что вы ощущаете. По крайней мере отчасти.
Я не ответил ему.
– Вам кажется, все никогда больше не будет как прежде, – продолжал он. – Вы очень отчетливо это помните, и это вас не отпускает. Это как ходить с острым камешком в ботинке. Вы чувствуете себя запятнанным.
Чертовы дурацкие уличные огни… кой черт они расплываются? Я поморгал, не произнося ни слова. Да и в горле все равно стоял ком, мешавший говорить.
– Я знаю, каково это, – повторил он. – И заставить это исчезнуть невозможно. Но со временем станет легче. – Он помолчал, судя по всему, глядя на меня. – Если бы вам пришлось сделать это еще раз, вы бы это сделали?
– Вдвое решительнее, – ответил я, не раздумывая.
– Значит, то, что вы сделали, было необходимо, Гарри. Это может причинять боль. Это может преследовать вас. Но в конечном счете, до тех пор, пока вы поступаете так, как считаете нужным, вы сможете жить в мире с собой.
– Правда? – спросил я, закусив губу.
– Обещаю вам, – заверил он.
Я покосился на него и снова отвернулся вперед.
– Вы… вы не думаете обо мне хуже? Зная, что я убийца?
– Не мне судить вас за то, что вы сделали. Я сожалею о тех, чьи души потеряны. О том, что они никогда не обретут спасения. Меня беспокоит боль, которую вы причинили этим себе самому. Но я ни на мгновение не сомневаюсь, что вы лишили кого-то жизни лишь в том случае, когда это было абсолютно необходимо.
– Серьезно?
– Я вам доверяю, – спокойно произнес Майкл. – Будь иначе, я бы ни за что не оставил семью под вашей зашитой. Вы достойный человек, Гарри.
Я медленно выдохнул, и напряжение, сковывавшее мои плечи, немного ослабло.
– Хорошо. – И тут же, прежде чем мой мозг успел помешать этому, я снова открыл рот. – Я подобрал один из Темных Динариев, Майкл. Ласкиэль.
Мое сердце замерло, забыв биться, пока я делал это признание.
Я ожидал потрясения, ужаса, гнева, возможно, недоверия.
Вместо этого Майкл кивнул.
– Я знаю.
Я зажмурился.
– Вы… что?
– Я знаю, – повторил он.
– Вы… знаете… Вы знали?
– Да. Я выносил помойку с кухни, когда мимо проехала машина Никодимуса. Я видел все. Я видел, как вы спасли моего младшего.
Я прикусил губу.
– И… Я в том смысле, что вы не собираетесь глушить меня и тащить в персональную палату в Психушке для Блудных Динарианцев?
– Не говорите ерунды, – вздохнул Майкл. – Не забывайте, орден Рыцарей Креста основан не для того, чтобы уничтожать динарианцев. Нас основали для того, чтобы спасти их от Падших. Поэтому мой долг помогать вам всем, чем могу. Я могу помочь вам исторгнуть монету, если вы захотите. Лучше всего, если вы сами предпочтете сделать это.
– Собственно, мне нет нужды исторгать ее, – сказал я. – Я ее, собственно, почти не касался. Я замуровал ее, похоронил. Ни разу не пользовался ею.
Майкл, похоже, искренне удивился.
– Правда? Что ж, это добрая весть. Хотя из этого следует, что тень Падшего продолжает пытаться соблазнить вас, я верно понял?
На сей раз иллюзорное хихиканье послышалось чуть отчетливее. Ох, заткнись,подумал я как мог решительнее и послал эту мысль в направлении Ласкиэли.
– Пытается, – сказал я вслух.
– Не забывайте, Ласкиэль – искусительница, – тихо напомнил он. – С тысячелетним опытом. Она знает людей. Она знает, как подавать вам ложь, чтобы вы поверили в то, что это правда. Она существует с единственной целью: разлагать волю и веру человечества. Помните об этом.
Я поежился.
– Угу.
– Могу я спросить, что она вам говорила? – Он помолчал и щурился. – Нет, подождите. Дайте я сам угадаю. Она явилась к вам в виде привлекательной юной женщины. Она предлагала вам знания, да? Преимущества, которые дает ее опыт?
– Угу. – Я помолчал немного. – И Адский Огонь, – добавил я. – Он дает моим заклятиям дополнительную силу, когда мне это необходимо. Я стараюсь использовать его как можно реже.
Майкл покачал головой.
– Ласкиэль зовут Искусительницей не за красивые глаза. Она знает вас. Знает, что предлагать вам и как предлагать.
– Еще как знает. – Я снова помолчал. – Порой это меня пугает.
– Вам нужно избавиться от монеты, – произнес он мягко, но настойчиво.
– Рад бы, – сказал я. – Как?
– Откажитесь от монеты добровольно. И от своей силы. Если вы сделаете это, тень Ласкиэли уйдет с ними и сгинет.
– Что вы хотите сказать, «от силы»?
– Откажитесь от своей магии, – сказал он. – Бросьте ее. Навсегда.
– Черта с два.
Он поморщился и отвернулся.
Остаток пути до его дома прошел в молчании.
– Шмотки Молли у меня дома, – сказал я Майклу, остановив машину. – Я бы сейчас отвез ее туда за ними. Тем более мне надо переговорить с ней сегодня же, пока все свежо. Я привезу ее часа через два самое позднее.
Майкл, беспокойно нахмурившись, посмотрел на спящую дочь, но кивнул.
– Хорошо.
Он вышел и закрыл за собой дверцу, но пригнулся и сунул голову в опущенное окошко.
– Можно спросить у вас пару вещей?
– Валяйте.
Он оглянулся на свой дом.
– Вы никогда не допускали возможности того, что Господь послал меня на последнюю операцию вовсе не для того, чтобы я мог спасти свою дочь? Что Он не намеревался использовать вас для ее защиты?
– Что вы хотите сказать?
– Только то, Гарри Дрезден, что вполне вероятно, вся эта история от начала и до конца затевалась с целью спасти вас.Что, придя на помощь Люччо и ее ученикам, я делал это не для того, чтобы освободить Молли, но чтобы предотвратить конфликт между вами и Советом. Что ее положение вашей подопечной имеет целью не защитить ее, но защитить вас?
– Э?.. – произнес я.
Он покосился на дочь.
– Дети обладают своей особенной силой. Обучая их, защищая их, вы сами становитесь чем-то большим, чем вам казалось возможным. Вы становитесь более понимающим, более терпеливым, более способным, более мудрым. Возможно, это дитя сделает с вами то же самое. Возможно, в этом и есть ее предназначение.
– Если Бог так заботится о помощи нам, почему он не послал никого, чтобы защитить меня от Кассия? Одного из приближенных старины Ника? Ведь неплохой бы спасательный сценарий вышел.
Майкл пожал плечами и открыл было рот.
– И не кормите меня этими байками насчет неисповедимых путей.
Он закрыл рот и улыбнулся.
– Сложная это штука, – признался он.
– Что именно?
– Жизнь. Ладно, увидимся через пару часов. – Он протянул мне руку. Я пожал ее. – Я не знаю другого способа избавиться от влияния Ласкиэли, но это не означает, что его нет. Если вы передумаете насчет монеты, Гарри, если захотите избавиться от нее, обещаю, я помогу вам.
– Спасибо, – ответил я совершенно искренне.
Его лицо посерьезнело.
– А если вы падете перед искушением… если поддадитесь Падшему или угодите в западню ее воли… – Он коснулся рукой эфеса своего тяжелого меча, и лицо его сделалось тверже гранита. Перед этой ветхозаветной решимостью даже фанатизм Моргана казался так, струйкой пара. – Если вы преобразитесь, я тоже буду здесь.
Страх окатил меня ледяной волной. Вот блин!
Я сглотнул, и мне пришлось крепче сжать руль Жучка, чтобы не было видно, как дрожат руки. При всем при этом в голосе Майкла не прозвучало угрозы, не проявилось ее и на его лице. Он просто констатировал факт.
Отметина на левой ладони жгла руку, и я в первый раз всерьез задумался, не переоцениваю ли я своих способностей вести дела с Ласкиэлью. Что, если Майкл прав? Что, если я уже облажался в чем-то и кончу так, как несчастный ублюдок Расмуссен? Как серийный убийца с демонической энергетикой?
– Если это случится, – ответил я сиплым шепотом, – я хочу, чтобы так и было.
По его глазам я видел, что ему эта мысль нравится не больше, чем мне, – но он просто изначально не мог вести себя со мной иначе, чем предельно искренне. Он мой друг, и его это тревожило. Если бы ему пришлось причинить мне боль, это терзало бы его самого еще больнее.
Может, эти слова вырвались у него как подсознательная попытка уговорить меня избавиться от монеты. Он не мог стоять в стороне, позволяя происходить чему-то нехорошему, даже если это означало, что ему придется убить друга.
Я мог относиться к этому с уважением. Я понимал это – ведь я тоже не мог бы стоять в стороне. Но и отказаться от своей магии, лишив себя возможности творить с ее помощью добро, я тоже не мог.
Даже если это убьет меня.
Жизнь – сложная штука. Видит Бог, еще какая сложная. Порой мне кажется, что чем старше я становлюсь, тем сложнее мне в ней разобраться. Есть в этом что-то извращенное. Я думал, мне полагалось бы умнеть. Вместо этого я продолжаю получать по башке из-за своей невежественности. Сложная штука – жизнь.
Но и альтернативы, черт подери, ей немного.
Я вернулся к себе. Я не будил девчонку, пока мы не приехали, и только тогда коснулся ее плеча. Она вздрогнула и сразу проснулась, недоуменно моргая.
– Где мы? – спросила она.
– У меня дома, – ответил я. – Нам надо поговорить.
Она еще поморгала и кивнула.
– Зачем?
– Затем, что тебе нужно понять кое-что. Заходи.
Мы вышли из машины. Я подвел ее к двери.
– Стань рядом со мной, – скомандовал я. Она послушалась. Я взял ее за левую руку. – Растопырь пальцы и зажмурься, – приказал я. Она снова сделала все, как я сказал. Я поднес ее ладонь на расстояние в пару дюймов от двери. – А теперь сосредоточься. Посмотрим, что ты почувствуешь.
Она наморщила лоб.
– Эм-м, – произнесла она, беспокойно покачиваясь взад-вперед. – Тут… давление, что ли? М-м… или скорее жужжание. Вроде как в высоковольтных проводах.
– Горячо, – похвалил я и отпустил ее запястье. – То, что ты почувствовала, – это энергия, которую я использую для охраны моего жилья. Если бы ты попробовала войти, не обезвредив ее, ты схлопотала бы электрический разряд, который бы от тебя и кучки пепла не оставил.
Она уставилась на меня, потом вздрогнула и поспешно отвела руку подальше от двери.
– Я дам тебе амулет, позволяющий проходить мои обереги – до тех пор, пока я не буду знать наверняка, что ты сама умеешь отключать их, входить и включать за собой. Однако сегодня просто не пытайся открывать дверь. Ни заходя, ни выходя. Идет?
– Идет, – тихо пробормотала она.
Мы вошли. Мои уборщики уже закончили работу. Молли оставила у меня рюкзак с одеждой и бельем, раскидав шмотки по всему дивану. Теперь рюкзак лежал аккуратно застегнутый и подозрительно уменьшившийся в размерах. Не сомневаюсь, мои уборщики уложили его так, что все вошло без малейшего усилия.
Молли потрясенно оглядывалась по сторонам.
– А ваша горничная как сюда заходит? – поинтересовалась она.
– Не знаю, о чем это ты, – отозвался я, потому что об уборшиках-фейри говорить нельзя, если не хочешь, чтобы они прекратили тебя обслуживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Что-то в голосе Майкла заставило меня взглянуть на него более внимательно.
– Почему?
Его рука непроизвольно погладила рукоять «Амораккиуса».
– Мне кажется, мне недолго осталось носить этот меч, – произнес он очень мягко.
Когда Рыцари Меча выходят в отставку, они получают извещение напрямую от работодателя.
– Майкл? – спросил я. – Вам что… э… контора письмо прислала? – Я старательно избежать добавления «Как сделали с Широ».
– Нет. Инстинкт, – ответил он и улыбнулся мне. – Просто мне кажется, у меня начинается кризис среднего возраста. Впрочем, я не собираюсь менять образ жизни и уж не имею ни малейшего намерения уходить в отставку преждевременно.
– Что ж, хорошо, – сказал я, хотя это прозвучало мрачнее, чем мне хотелось бы.
– Вы не будете против, если я задам вам вопрос личного характера? – спросил Майкл.
– Я как-то слишком занят, чтобы отвечать на риторические вопросы.
Он улыбнулся и кивнул. Потом прикусил губу, явно подбирая слова.
– Гарри, вы довольно долго избегали меня. И вы производили впечатление… ну, скажем так, более сурового, чем прежде.
– Ну, лично вас я не избегал, – возразил я.
Он внимательно, спокойно смотрел на меня.
– Ну ладно, – буркнул я. – Угу. Только я почти всех избегал. Не принимайте это на свой счет.
– Может, я чего-то не так сделал? Или кто-то из моей семьи?
– Да хватит риторики! Вы сами знаете, что нет.
Он кивнул.
– Тогда, возможно, это вы что-то сделали. Что-то такое, что стоило бы обсудить с другом.
Знак падшего ангела на моей левой ладони начал зудеть. Я хотел было сказать «нет», но удержался. Квартал или два я вел машину молча. Надо было ответить. Майкл мой друг. Он заслуживал доверия и уважения. Он заслуживал ответа.
Но я не мог.
А потом губы мои шевельнулись, и я понял: то, что терзает меня больше всего, не имеет никакого отношения ни к монетам, ни к падшим ангелам.
– В прошлый Хэллоуин, – тихо сказал я, – я убил двоих.
Он медленно вдохнул и кивнул.
– Один из них был Кассий. Когда он уже лишился сил, я скомандовал Мышу сломать ему шею. Второй – женщина, некромант по имени Собиратель Трупов. Я застрелил ее в затылок. – Я судорожно сглотнул. – Я убил их. Я никогда прежде не убивал людей… вот так. Хладнокровно. – Я помолчал еще немного. – Меня мучают кошмары.
Я услышал, как он вздохнул. Когда он заговорил, голос его звучал натянуто, будто от боли.
– Я занимаюсь этими делами дольше, чем вы. Я могу понять, что вы ощущаете. По крайней мере отчасти.
Я не ответил ему.
– Вам кажется, все никогда больше не будет как прежде, – продолжал он. – Вы очень отчетливо это помните, и это вас не отпускает. Это как ходить с острым камешком в ботинке. Вы чувствуете себя запятнанным.
Чертовы дурацкие уличные огни… кой черт они расплываются? Я поморгал, не произнося ни слова. Да и в горле все равно стоял ком, мешавший говорить.
– Я знаю, каково это, – повторил он. – И заставить это исчезнуть невозможно. Но со временем станет легче. – Он помолчал, судя по всему, глядя на меня. – Если бы вам пришлось сделать это еще раз, вы бы это сделали?
– Вдвое решительнее, – ответил я, не раздумывая.
– Значит, то, что вы сделали, было необходимо, Гарри. Это может причинять боль. Это может преследовать вас. Но в конечном счете, до тех пор, пока вы поступаете так, как считаете нужным, вы сможете жить в мире с собой.
– Правда? – спросил я, закусив губу.
– Обещаю вам, – заверил он.
Я покосился на него и снова отвернулся вперед.
– Вы… вы не думаете обо мне хуже? Зная, что я убийца?
– Не мне судить вас за то, что вы сделали. Я сожалею о тех, чьи души потеряны. О том, что они никогда не обретут спасения. Меня беспокоит боль, которую вы причинили этим себе самому. Но я ни на мгновение не сомневаюсь, что вы лишили кого-то жизни лишь в том случае, когда это было абсолютно необходимо.
– Серьезно?
– Я вам доверяю, – спокойно произнес Майкл. – Будь иначе, я бы ни за что не оставил семью под вашей зашитой. Вы достойный человек, Гарри.
Я медленно выдохнул, и напряжение, сковывавшее мои плечи, немного ослабло.
– Хорошо. – И тут же, прежде чем мой мозг успел помешать этому, я снова открыл рот. – Я подобрал один из Темных Динариев, Майкл. Ласкиэль.
Мое сердце замерло, забыв биться, пока я делал это признание.
Я ожидал потрясения, ужаса, гнева, возможно, недоверия.
Вместо этого Майкл кивнул.
– Я знаю.
Я зажмурился.
– Вы… что?
– Я знаю, – повторил он.
– Вы… знаете… Вы знали?
– Да. Я выносил помойку с кухни, когда мимо проехала машина Никодимуса. Я видел все. Я видел, как вы спасли моего младшего.
Я прикусил губу.
– И… Я в том смысле, что вы не собираетесь глушить меня и тащить в персональную палату в Психушке для Блудных Динарианцев?
– Не говорите ерунды, – вздохнул Майкл. – Не забывайте, орден Рыцарей Креста основан не для того, чтобы уничтожать динарианцев. Нас основали для того, чтобы спасти их от Падших. Поэтому мой долг помогать вам всем, чем могу. Я могу помочь вам исторгнуть монету, если вы захотите. Лучше всего, если вы сами предпочтете сделать это.
– Собственно, мне нет нужды исторгать ее, – сказал я. – Я ее, собственно, почти не касался. Я замуровал ее, похоронил. Ни разу не пользовался ею.
Майкл, похоже, искренне удивился.
– Правда? Что ж, это добрая весть. Хотя из этого следует, что тень Падшего продолжает пытаться соблазнить вас, я верно понял?
На сей раз иллюзорное хихиканье послышалось чуть отчетливее. Ох, заткнись,подумал я как мог решительнее и послал эту мысль в направлении Ласкиэли.
– Пытается, – сказал я вслух.
– Не забывайте, Ласкиэль – искусительница, – тихо напомнил он. – С тысячелетним опытом. Она знает людей. Она знает, как подавать вам ложь, чтобы вы поверили в то, что это правда. Она существует с единственной целью: разлагать волю и веру человечества. Помните об этом.
Я поежился.
– Угу.
– Могу я спросить, что она вам говорила? – Он помолчал и щурился. – Нет, подождите. Дайте я сам угадаю. Она явилась к вам в виде привлекательной юной женщины. Она предлагала вам знания, да? Преимущества, которые дает ее опыт?
– Угу. – Я помолчал немного. – И Адский Огонь, – добавил я. – Он дает моим заклятиям дополнительную силу, когда мне это необходимо. Я стараюсь использовать его как можно реже.
Майкл покачал головой.
– Ласкиэль зовут Искусительницей не за красивые глаза. Она знает вас. Знает, что предлагать вам и как предлагать.
– Еще как знает. – Я снова помолчал. – Порой это меня пугает.
– Вам нужно избавиться от монеты, – произнес он мягко, но настойчиво.
– Рад бы, – сказал я. – Как?
– Откажитесь от монеты добровольно. И от своей силы. Если вы сделаете это, тень Ласкиэли уйдет с ними и сгинет.
– Что вы хотите сказать, «от силы»?
– Откажитесь от своей магии, – сказал он. – Бросьте ее. Навсегда.
– Черта с два.
Он поморщился и отвернулся.
Остаток пути до его дома прошел в молчании.
– Шмотки Молли у меня дома, – сказал я Майклу, остановив машину. – Я бы сейчас отвез ее туда за ними. Тем более мне надо переговорить с ней сегодня же, пока все свежо. Я привезу ее часа через два самое позднее.
Майкл, беспокойно нахмурившись, посмотрел на спящую дочь, но кивнул.
– Хорошо.
Он вышел и закрыл за собой дверцу, но пригнулся и сунул голову в опущенное окошко.
– Можно спросить у вас пару вещей?
– Валяйте.
Он оглянулся на свой дом.
– Вы никогда не допускали возможности того, что Господь послал меня на последнюю операцию вовсе не для того, чтобы я мог спасти свою дочь? Что Он не намеревался использовать вас для ее защиты?
– Что вы хотите сказать?
– Только то, Гарри Дрезден, что вполне вероятно, вся эта история от начала и до конца затевалась с целью спасти вас.Что, придя на помощь Люччо и ее ученикам, я делал это не для того, чтобы освободить Молли, но чтобы предотвратить конфликт между вами и Советом. Что ее положение вашей подопечной имеет целью не защитить ее, но защитить вас?
– Э?.. – произнес я.
Он покосился на дочь.
– Дети обладают своей особенной силой. Обучая их, защищая их, вы сами становитесь чем-то большим, чем вам казалось возможным. Вы становитесь более понимающим, более терпеливым, более способным, более мудрым. Возможно, это дитя сделает с вами то же самое. Возможно, в этом и есть ее предназначение.
– Если Бог так заботится о помощи нам, почему он не послал никого, чтобы защитить меня от Кассия? Одного из приближенных старины Ника? Ведь неплохой бы спасательный сценарий вышел.
Майкл пожал плечами и открыл было рот.
– И не кормите меня этими байками насчет неисповедимых путей.
Он закрыл рот и улыбнулся.
– Сложная это штука, – признался он.
– Что именно?
– Жизнь. Ладно, увидимся через пару часов. – Он протянул мне руку. Я пожал ее. – Я не знаю другого способа избавиться от влияния Ласкиэли, но это не означает, что его нет. Если вы передумаете насчет монеты, Гарри, если захотите избавиться от нее, обещаю, я помогу вам.
– Спасибо, – ответил я совершенно искренне.
Его лицо посерьезнело.
– А если вы падете перед искушением… если поддадитесь Падшему или угодите в западню ее воли… – Он коснулся рукой эфеса своего тяжелого меча, и лицо его сделалось тверже гранита. Перед этой ветхозаветной решимостью даже фанатизм Моргана казался так, струйкой пара. – Если вы преобразитесь, я тоже буду здесь.
Страх окатил меня ледяной волной. Вот блин!
Я сглотнул, и мне пришлось крепче сжать руль Жучка, чтобы не было видно, как дрожат руки. При всем при этом в голосе Майкла не прозвучало угрозы, не проявилось ее и на его лице. Он просто констатировал факт.
Отметина на левой ладони жгла руку, и я в первый раз всерьез задумался, не переоцениваю ли я своих способностей вести дела с Ласкиэлью. Что, если Майкл прав? Что, если я уже облажался в чем-то и кончу так, как несчастный ублюдок Расмуссен? Как серийный убийца с демонической энергетикой?
– Если это случится, – ответил я сиплым шепотом, – я хочу, чтобы так и было.
По его глазам я видел, что ему эта мысль нравится не больше, чем мне, – но он просто изначально не мог вести себя со мной иначе, чем предельно искренне. Он мой друг, и его это тревожило. Если бы ему пришлось причинить мне боль, это терзало бы его самого еще больнее.
Может, эти слова вырвались у него как подсознательная попытка уговорить меня избавиться от монеты. Он не мог стоять в стороне, позволяя происходить чему-то нехорошему, даже если это означало, что ему придется убить друга.
Я мог относиться к этому с уважением. Я понимал это – ведь я тоже не мог бы стоять в стороне. Но и отказаться от своей магии, лишив себя возможности творить с ее помощью добро, я тоже не мог.
Даже если это убьет меня.
Жизнь – сложная штука. Видит Бог, еще какая сложная. Порой мне кажется, что чем старше я становлюсь, тем сложнее мне в ней разобраться. Есть в этом что-то извращенное. Я думал, мне полагалось бы умнеть. Вместо этого я продолжаю получать по башке из-за своей невежественности. Сложная штука – жизнь.
Но и альтернативы, черт подери, ей немного.
Я вернулся к себе. Я не будил девчонку, пока мы не приехали, и только тогда коснулся ее плеча. Она вздрогнула и сразу проснулась, недоуменно моргая.
– Где мы? – спросила она.
– У меня дома, – ответил я. – Нам надо поговорить.
Она еще поморгала и кивнула.
– Зачем?
– Затем, что тебе нужно понять кое-что. Заходи.
Мы вышли из машины. Я подвел ее к двери.
– Стань рядом со мной, – скомандовал я. Она послушалась. Я взял ее за левую руку. – Растопырь пальцы и зажмурься, – приказал я. Она снова сделала все, как я сказал. Я поднес ее ладонь на расстояние в пару дюймов от двери. – А теперь сосредоточься. Посмотрим, что ты почувствуешь.
Она наморщила лоб.
– Эм-м, – произнесла она, беспокойно покачиваясь взад-вперед. – Тут… давление, что ли? М-м… или скорее жужжание. Вроде как в высоковольтных проводах.
– Горячо, – похвалил я и отпустил ее запястье. – То, что ты почувствовала, – это энергия, которую я использую для охраны моего жилья. Если бы ты попробовала войти, не обезвредив ее, ты схлопотала бы электрический разряд, который бы от тебя и кучки пепла не оставил.
Она уставилась на меня, потом вздрогнула и поспешно отвела руку подальше от двери.
– Я дам тебе амулет, позволяющий проходить мои обереги – до тех пор, пока я не буду знать наверняка, что ты сама умеешь отключать их, входить и включать за собой. Однако сегодня просто не пытайся открывать дверь. Ни заходя, ни выходя. Идет?
– Идет, – тихо пробормотала она.
Мы вошли. Мои уборщики уже закончили работу. Молли оставила у меня рюкзак с одеждой и бельем, раскидав шмотки по всему дивану. Теперь рюкзак лежал аккуратно застегнутый и подозрительно уменьшившийся в размерах. Не сомневаюсь, мои уборщики уложили его так, что все вошло без малейшего усилия.
Молли потрясенно оглядывалась по сторонам.
– А ваша горничная как сюда заходит? – поинтересовалась она.
– Не знаю, о чем это ты, – отозвался я, потому что об уборшиках-фейри говорить нельзя, если не хочешь, чтобы они прекратили тебя обслуживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66