Спасибо, что позвонили.
Она вышла. Молли покорно поплелась за ней.
– Ничего такого не было, – повторил я, обращаясь к Фортхиллу. На сей раз это прозвучало почти по-человечески.
Он вздохнул и посмотрел им вслед.
– Я вам верю. – Он одарил меня улыбкой – на четверть ироничной и на три четверти извиняющейся – и вышел вслед за ними.
Должно быть, Мёрфи встретилась с ними, когда те еще только подходили к моему номеру. Она возникла в дверях, заглянула в комнату и оглянулась в направлении, в котором ушла Черити.
– Ага, – хмыкнула она. – Ты в порядке?
– Более или менее, – вздохнул я.
Ее губы чуть дернулись, но она сдержала улыбку и тем более не рассмеялась.
– Мне кажется, ты мог бы этого ожидать, – заметила она.
– Не издевайся, – буркнул я. – Больно ведь.
– С тобой бывало и хуже, – бессердечно заявила Мёрфи. – Будешь знать, как таскать маленьких девочек по гостиничным номерам. А теперь вставай. Я жду внизу.
И тоже ушла.
Мыш подошел ко мне и полизал мне подбородок, на котором, я чувствовал, вспухал хороший синяк.
– Плохо у меня получается с этими женщинами, – сказал я ему.
Мыш сел и распахнул пасть в собачьей ухмылке. Я со стоном заставил себя подняться на ноги и принялся готовить свое перенацеливающее заклятие. Солнце за окном клонилось все ближе к горизонту.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Закрыв после ухода Мёрфи дверь, я занялся заклятием-оповещением – торопливо, потому что на счету была каждая секунда. На то, чтобы перенацелить фагов, у меня имелась только одна попытка, и я заканчивал все приготовления в лихорадочной спешке.
Ничего не происходило.
Солнце село, оставив меня в темноте – включить свет я поленился.
По-прежнему ничего не происходило.
Я стоял на коленях в своем круге из песка до тех пор, пока у меня не затекли ноги, а колени, казалось, начали погружаться в расплавленный свинец.
И по-прежнему – ничего.
– Ох, ну давай же, – прорычал я. – Валяй уже, нападай.
Лежавший у двери Мыш вздохнул.
– А ты заткнись, – сказал я ему.
На короткую передышку я не решался. Если нехорошие парни сделают ход в тот момент, когда я окажусь не готовым, могут пострадать люди. Поэтому я оставался на коленях, хоть это и было жуть как неудобно, и отчаянно матерился про себя. Чтоб его, этого дурацкого злоумышленника… Какого черта он ждет? Любой уважающий себя злодей напустил бы в дом монстров еще несколько часов назад.
Мыш стукнул хвостом о стену. Почти сразу же щелкнул замок, и дверь отворил Роулинз. На этот раз он был в джинсах и рубашке с длинными рукавами, скрывавшими повязку на раненой руке; в другой руке он держал мою свечу. Темнокожий крепыш наклонился и протянул руку Мышу – тот вежливо понюхал ее и снова вильнул хвостом.
– Эй, – окликнул меня Роулинз, не отходя от двери. – Дрезден?
– Здесь, – буркнул я.
Роулинз похлопал по стене, пока не нашел выключатель, и врубил свет.
– Так-так. Такое не каждый день увидишь.
Я поморщился:
– Значит, Мёрфи вас нашла-таки.
– Почти как настоящий детектив, – ухмыльнулся Роулинз.
– Ваш босс знает, что вы здесь? – спросил я.
– Пока нет, – отозвался он. – Но думаю, кто-нибудь да заметит меня рано или поздно и доложит боссу.
– Вряд ли он обрадуется, – заметил я.
– Авось переживу. – Он осторожно помахал в воздухе свечой. – Мёрфи послала меня проверить, живы ли вы.
– Боюсь, мне придется вправлять колени, – пожаловался я. – Не думал, что это затянется так надолго.
– Так-так, – повторил Роулинз. – Вы ведь не из этих, из сатанистов, нет?
– Нет, – ответил я. – Скорее вроде пифагорейца.
– Пих… кого?
– Это который изобрел треугольники.
– А-а, – кивнул Роулинз так, словно это все объясняло. – Ну и что вы здесь делаете?
Я объяснил, хотя сомневаюсь, что он мне поверил. Ну, не вызываю я стопроцентного доверия, что поделать.
– Только я ожидал нападения раньше.
– С психами никогда не знаешь заранее, – согласился Роулинз. – Никакого уважения к людям.
Я почесан щеку и понял, что страдаю от голода, жажды и усталости, а еще не воспользовался должным образом ванной. И что самое обидное, шансов исправить это в ближайшее время у меня никаких, потому что я не имею права расслабиться.
– О'кей, – сказал я. – Будем умнее. Переведите дух пока. – Я наклонился и разрушил круг, сдвинув рукой тонкую полоску песка и высвободив тем самым накопленную энергию заклятия. По крайней мере один раз я это уже проделал – во второй раз все должно получиться легче.
Я сделал попытку встать, но ноги прикинулись шлангами и отказались слушаться. Я поморщился и повернулся к Роулинзу.
– Не поможете мне?
Он поставил свечу на стол и помог мне встать. Пару секунд я угрожающе пошатывался, но все же смог дотащиться до ванной и обратно.
– Вы в порядке? – спросил Роулинз.
– Вполне. Передайте Мёрфи, пусть держит ухо востро.
Роулинз кивнул.
– Мы будем внизу. – Он помолчал немного. – Надеюсь, все случится скоро. Там что-то вроде конкурса костюмов.
– Противно?
– Много всякой глупости, а кое-что вообще не стоило бы надевать.
– Вызовите полицию моды, – предложил я.
Роулинз мрачно кивнул.
– Это уже за гранью.
– Сделайте милость, – попросил я его. – Выведите Мыша прогуляться, а? – Я выудил из заднего кармана штанов несколько купюр и протянул ему. – И будьте добры, купите ему пару хот-догов, что ли?
– Легко, – кивнул Роулинз. – Люблю собак. Мыш еще раз стукнул хвостом о стену.
– Только начос* ему не давайте, ладно? А то у меня здесь противогаза нет.
Роулинз кивнул еще раз.
– Идет.
– И смотрите в оба, – напомнил я. – Передайте Мёрфи, я через пару минут снова задействую свои штуки.
Роулинз хмыкнул и вышел с Мышом.
Я захватил с собой в рюкзаке пакетик сухофруктов, немного копченого мяса и шоколад. Теперь я достал их из рюкзака и принялся запихивать в рот все разом, расхаживая взад-вперед по номеру, чтобы размять ноги. Постоянная готовность к нападению напрягает не только нервы. Голову как будто обмотали слоем ваты, да и прочие ощущения как-то странно исказились: углы казались более острыми, кривые – более изогнутыми, из-за чего нормальный гостиничный номер производил впечатление наброска к картине Эшера. И поделать с этим я ничего не мог. Основные усилия при занятии магией приходятся на мозг, так что продолжительное поддерживание заклятия часто сопровождается не очень приятными побочными эффектами.
Я торопливо дожевал еду, как следует запил ее на случай, если мне придется проторчать здесь еще несколько часов, и, вернувшись в круг, приготовился его замкнуть.
И тут зазвонил телефон.
– Дежа-вю, – буркнул я сам себе. Встал, скрипнув коленями, и подошел к телефону.
– Таксидермия Дрездена, – сказал я в трубку. – Вы несете, мы набиваем.
На мгновение в трубке воцарилась потрясенная тишина, потом молодой мужской голос произнес:
– Э… Это Гарри Дрезден?
Я узнал его – бойфренд Нельсон. Уши у меня, так сказать, мгновенно стали торчком.
– Он самый, – произнес я.
– Это…
– Я понял, кто это, – перебил я. – Откуда ты узнал, где я?
– Сандра, – ответил он. – Я ей на мобильник позвонил. Она сказала, что вы взяли номер.
– Так-так. И зачемты мне звонишь?
– Молли говорила… говорила, вы помогаете людям. – Он помолчал, переводя дыхание. – Кажется, мне нужна ваша помощь. Опять.
– Почему? – спросил я. Больше общих вопросов, подумал я, – не надо таких, что позволили бы ему ответить просто. – Что происходит?
– Прошлой ночью, во время нападения. Мне кажется, я кое-что видел.
Я вздохнул.
– Ну да, там всякое такое творилось, – согласился я. – Но если ты видел кое-что, парень, ты свидетель преступления. Тебе надо выбраться на белый свет и работать с копами. Они не очень любят тех, кто уклоняется, когда они хотят порасспрашивать об убийстве.
– Но мне кажется, кто-то… что-то меня преследует, – сказал Нельсон. Голос его неуверенно дрогнул. – Послушайте, они ведь всего-навсего копы. Ну, у них есть пистолеты… и все. Не уверен, что они мне помогут. Я надеялся, вы сможете.
– Почему? – повторил я. – Что ты такого увидел?
– Нет, – выдохнул он. – Не по телефону. Мне нужно с вами встретиться. Мне нужно, чтобы вы пообещали мне помочь. Тогда и расскажу.
Ага. Всю жизнь об этом только и мечтал.
– Послушай, парень…
Голос у Нельсона сделался вдруг совсем сдавленный от удушливого страха.
– О Боже! Я не могу здесь оставаться. Пожалуйста. Пожалуйста…
– Ладно, ладно, – произнес я как мог увереннее. Паренек явно боялся – до мозга костей, до безумия. Такой страх лишает возможности разумно мыслить. – Слушай меня внимательно. Держись с людьми – чем больше народа рядом, тем лучше. Ступай в церковь Святой Марии Всех Ангелов. Это освященная территория, там ты будешь в безопасности. Спроси отца Фортхилла. Такой почти лысый дядя в очках, с ярко-голубыми глазами. Расскажи ему все и передай, что я подъеду забрать тебя, как только смогу.
– Да-да, конечно, спасибо, – почти в истерике выпалил Нельсон. Послышался стук, и я услышал удаляющийся топот бегущих ног по асфальту. Он даже не повесил трубку на рычаг, с такой скоростью рванул с места.
Я прикусил губу. Парень явно угодил в переплет или по крайней мере искренне верил, что угодил. Если так, значит, он и вправду видел прошлой ночью что-то такое, из-за чего кому-то очень важно найти его и убить. С другой стороны, не исключено, что его чертовы свидетельства могли бы помочь мне разобраться в том, что же, черт подери, происходит. Все это меня, можно сказать, встревожило. Освященная территория – серьезное препятствие для тварей, которые намерены вломиться к вам под покровом ночи – или, в данном конкретном случае, крушить, кромсать и резать, – серьезное, но не неодолимое. Если парнем заинтересовались крутые сверхъестественные силы, как знать, может, они способны прорваться и в церковь.
Черт, но у меня-то какой выбор? Оставь я свой пост в гостиничном номере, и события вчерашней ночи покажутся по сравнению с новым нападением увеселительной прогулкой. Чего такого он мог увидеть, что могло бы послужить поводом убить его? И какого черта его преследуют? Я чувствовал себя так, словно блуждал в кромешной темноте в незнакомом доме. Я размазался слишком тонким слоем. Если мне не удастся найти новые куски мозаики и сложить их воедино – причем как можно быстрее! – погибнет еще больше людей.
Я мог находиться единовременно только в одном месте. Если мальчишка попал в серьезный переплет, в церкви у Фортхилла ему будет безопаснее, чем где бы то ни было, если не считать моей защищенной сильными оберегами квартиры. А тем временем целая толпа других подростков вот-вот может стать новым блюдом в буфете у фобофагов. Значит, надо действовать там, где от меня больше пользы. Холодный, жестокий выбор, но справедливый. С Нельсоном я пообщаюсь после того, как разберусь с делами в гостинице.
Я снова опустился на колени, старательно замкнул круг и принялся складывать перенацеливающее заклятие.
Последняя оставшаяся на столе сигнальная свеча вдруг вспыхнула зловещим багровым светом. Одновременно с этим я почувствовал в воздухе тяжелую пульсацию там, где нити моей паутины ощутили шевеление мощной магии, – мои мысли, мое внимание нацелились на коридор в задней части здания, недалеко от кухни, и тут же два новых сигнала пришли со стороны одной из душевых.
Четверо нападающих. Как минимум четверо.
На то, чтобы привести заклятие в действие, у меня оставалось десять секунд.
Девять.
Может, и меньше.
Восемь.
Я с головой погрузился в заклятие.
Семь.
Быстрее, быстрее нужно!
Шесть.
И точнее – с первого раза попасть.
Пять.
Если я облажаюсь, поплатится кто-то другой.
Четыре.
Дорого заплатит, кровью.
Три.
Два.
Один…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Я готовил заклятие почти в панике – боясь, что опоздал, что ошибся в чем-то жизненно важном, что из-за этого пострадает или погибнет еще больше невинных людей.
Собственно, так все и должно быть. Если я хочу, чтобы фаги отвернулись от своей добычи, уловив источник еще более интенсивного страха, страх этот должен откуда-то исходить. То есть от меня. Попробуй я подделать эмоции, и это вызовет у них не больший интерес, чем у гориллы – пластмассовый банан. Страх должен быть самым что ни на есть настоящим.
Но, конечно, такбояться я не планировал. То, что меня застали почти врасплох и отвели на все про все столь мало времени, изрядно прибавило мне эмоций, доведя почти до истерики.
Заклятие высвободилось, и время словно остановилось.
В этом иллюзорном затишье мои чувства обострились до предела, будто охваченные огнем. Угроза, входящая в материальный мир, задевала нити моей незримой паутины, рвала их, и это отдавалось почти болью в моих натянутых как струны нервах. Энергия заклятия горела невидимой звездой перед моими выставленными вперед руками, и переполнявший меня страх лился в него, добавляя взрывчатой силы. А по выстроенным мною невидимым линиям струились к нарушителям границы потоки моего страха, отвлекая внимание, уводя от намеченных целей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Она вышла. Молли покорно поплелась за ней.
– Ничего такого не было, – повторил я, обращаясь к Фортхиллу. На сей раз это прозвучало почти по-человечески.
Он вздохнул и посмотрел им вслед.
– Я вам верю. – Он одарил меня улыбкой – на четверть ироничной и на три четверти извиняющейся – и вышел вслед за ними.
Должно быть, Мёрфи встретилась с ними, когда те еще только подходили к моему номеру. Она возникла в дверях, заглянула в комнату и оглянулась в направлении, в котором ушла Черити.
– Ага, – хмыкнула она. – Ты в порядке?
– Более или менее, – вздохнул я.
Ее губы чуть дернулись, но она сдержала улыбку и тем более не рассмеялась.
– Мне кажется, ты мог бы этого ожидать, – заметила она.
– Не издевайся, – буркнул я. – Больно ведь.
– С тобой бывало и хуже, – бессердечно заявила Мёрфи. – Будешь знать, как таскать маленьких девочек по гостиничным номерам. А теперь вставай. Я жду внизу.
И тоже ушла.
Мыш подошел ко мне и полизал мне подбородок, на котором, я чувствовал, вспухал хороший синяк.
– Плохо у меня получается с этими женщинами, – сказал я ему.
Мыш сел и распахнул пасть в собачьей ухмылке. Я со стоном заставил себя подняться на ноги и принялся готовить свое перенацеливающее заклятие. Солнце за окном клонилось все ближе к горизонту.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Закрыв после ухода Мёрфи дверь, я занялся заклятием-оповещением – торопливо, потому что на счету была каждая секунда. На то, чтобы перенацелить фагов, у меня имелась только одна попытка, и я заканчивал все приготовления в лихорадочной спешке.
Ничего не происходило.
Солнце село, оставив меня в темноте – включить свет я поленился.
По-прежнему ничего не происходило.
Я стоял на коленях в своем круге из песка до тех пор, пока у меня не затекли ноги, а колени, казалось, начали погружаться в расплавленный свинец.
И по-прежнему – ничего.
– Ох, ну давай же, – прорычал я. – Валяй уже, нападай.
Лежавший у двери Мыш вздохнул.
– А ты заткнись, – сказал я ему.
На короткую передышку я не решался. Если нехорошие парни сделают ход в тот момент, когда я окажусь не готовым, могут пострадать люди. Поэтому я оставался на коленях, хоть это и было жуть как неудобно, и отчаянно матерился про себя. Чтоб его, этого дурацкого злоумышленника… Какого черта он ждет? Любой уважающий себя злодей напустил бы в дом монстров еще несколько часов назад.
Мыш стукнул хвостом о стену. Почти сразу же щелкнул замок, и дверь отворил Роулинз. На этот раз он был в джинсах и рубашке с длинными рукавами, скрывавшими повязку на раненой руке; в другой руке он держал мою свечу. Темнокожий крепыш наклонился и протянул руку Мышу – тот вежливо понюхал ее и снова вильнул хвостом.
– Эй, – окликнул меня Роулинз, не отходя от двери. – Дрезден?
– Здесь, – буркнул я.
Роулинз похлопал по стене, пока не нашел выключатель, и врубил свет.
– Так-так. Такое не каждый день увидишь.
Я поморщился:
– Значит, Мёрфи вас нашла-таки.
– Почти как настоящий детектив, – ухмыльнулся Роулинз.
– Ваш босс знает, что вы здесь? – спросил я.
– Пока нет, – отозвался он. – Но думаю, кто-нибудь да заметит меня рано или поздно и доложит боссу.
– Вряд ли он обрадуется, – заметил я.
– Авось переживу. – Он осторожно помахал в воздухе свечой. – Мёрфи послала меня проверить, живы ли вы.
– Боюсь, мне придется вправлять колени, – пожаловался я. – Не думал, что это затянется так надолго.
– Так-так, – повторил Роулинз. – Вы ведь не из этих, из сатанистов, нет?
– Нет, – ответил я. – Скорее вроде пифагорейца.
– Пих… кого?
– Это который изобрел треугольники.
– А-а, – кивнул Роулинз так, словно это все объясняло. – Ну и что вы здесь делаете?
Я объяснил, хотя сомневаюсь, что он мне поверил. Ну, не вызываю я стопроцентного доверия, что поделать.
– Только я ожидал нападения раньше.
– С психами никогда не знаешь заранее, – согласился Роулинз. – Никакого уважения к людям.
Я почесан щеку и понял, что страдаю от голода, жажды и усталости, а еще не воспользовался должным образом ванной. И что самое обидное, шансов исправить это в ближайшее время у меня никаких, потому что я не имею права расслабиться.
– О'кей, – сказал я. – Будем умнее. Переведите дух пока. – Я наклонился и разрушил круг, сдвинув рукой тонкую полоску песка и высвободив тем самым накопленную энергию заклятия. По крайней мере один раз я это уже проделал – во второй раз все должно получиться легче.
Я сделал попытку встать, но ноги прикинулись шлангами и отказались слушаться. Я поморщился и повернулся к Роулинзу.
– Не поможете мне?
Он поставил свечу на стол и помог мне встать. Пару секунд я угрожающе пошатывался, но все же смог дотащиться до ванной и обратно.
– Вы в порядке? – спросил Роулинз.
– Вполне. Передайте Мёрфи, пусть держит ухо востро.
Роулинз кивнул.
– Мы будем внизу. – Он помолчал немного. – Надеюсь, все случится скоро. Там что-то вроде конкурса костюмов.
– Противно?
– Много всякой глупости, а кое-что вообще не стоило бы надевать.
– Вызовите полицию моды, – предложил я.
Роулинз мрачно кивнул.
– Это уже за гранью.
– Сделайте милость, – попросил я его. – Выведите Мыша прогуляться, а? – Я выудил из заднего кармана штанов несколько купюр и протянул ему. – И будьте добры, купите ему пару хот-догов, что ли?
– Легко, – кивнул Роулинз. – Люблю собак. Мыш еще раз стукнул хвостом о стену.
– Только начос* ему не давайте, ладно? А то у меня здесь противогаза нет.
Роулинз кивнул еще раз.
– Идет.
– И смотрите в оба, – напомнил я. – Передайте Мёрфи, я через пару минут снова задействую свои штуки.
Роулинз хмыкнул и вышел с Мышом.
Я захватил с собой в рюкзаке пакетик сухофруктов, немного копченого мяса и шоколад. Теперь я достал их из рюкзака и принялся запихивать в рот все разом, расхаживая взад-вперед по номеру, чтобы размять ноги. Постоянная готовность к нападению напрягает не только нервы. Голову как будто обмотали слоем ваты, да и прочие ощущения как-то странно исказились: углы казались более острыми, кривые – более изогнутыми, из-за чего нормальный гостиничный номер производил впечатление наброска к картине Эшера. И поделать с этим я ничего не мог. Основные усилия при занятии магией приходятся на мозг, так что продолжительное поддерживание заклятия часто сопровождается не очень приятными побочными эффектами.
Я торопливо дожевал еду, как следует запил ее на случай, если мне придется проторчать здесь еще несколько часов, и, вернувшись в круг, приготовился его замкнуть.
И тут зазвонил телефон.
– Дежа-вю, – буркнул я сам себе. Встал, скрипнув коленями, и подошел к телефону.
– Таксидермия Дрездена, – сказал я в трубку. – Вы несете, мы набиваем.
На мгновение в трубке воцарилась потрясенная тишина, потом молодой мужской голос произнес:
– Э… Это Гарри Дрезден?
Я узнал его – бойфренд Нельсон. Уши у меня, так сказать, мгновенно стали торчком.
– Он самый, – произнес я.
– Это…
– Я понял, кто это, – перебил я. – Откуда ты узнал, где я?
– Сандра, – ответил он. – Я ей на мобильник позвонил. Она сказала, что вы взяли номер.
– Так-так. И зачемты мне звонишь?
– Молли говорила… говорила, вы помогаете людям. – Он помолчал, переводя дыхание. – Кажется, мне нужна ваша помощь. Опять.
– Почему? – спросил я. Больше общих вопросов, подумал я, – не надо таких, что позволили бы ему ответить просто. – Что происходит?
– Прошлой ночью, во время нападения. Мне кажется, я кое-что видел.
Я вздохнул.
– Ну да, там всякое такое творилось, – согласился я. – Но если ты видел кое-что, парень, ты свидетель преступления. Тебе надо выбраться на белый свет и работать с копами. Они не очень любят тех, кто уклоняется, когда они хотят порасспрашивать об убийстве.
– Но мне кажется, кто-то… что-то меня преследует, – сказал Нельсон. Голос его неуверенно дрогнул. – Послушайте, они ведь всего-навсего копы. Ну, у них есть пистолеты… и все. Не уверен, что они мне помогут. Я надеялся, вы сможете.
– Почему? – повторил я. – Что ты такого увидел?
– Нет, – выдохнул он. – Не по телефону. Мне нужно с вами встретиться. Мне нужно, чтобы вы пообещали мне помочь. Тогда и расскажу.
Ага. Всю жизнь об этом только и мечтал.
– Послушай, парень…
Голос у Нельсона сделался вдруг совсем сдавленный от удушливого страха.
– О Боже! Я не могу здесь оставаться. Пожалуйста. Пожалуйста…
– Ладно, ладно, – произнес я как мог увереннее. Паренек явно боялся – до мозга костей, до безумия. Такой страх лишает возможности разумно мыслить. – Слушай меня внимательно. Держись с людьми – чем больше народа рядом, тем лучше. Ступай в церковь Святой Марии Всех Ангелов. Это освященная территория, там ты будешь в безопасности. Спроси отца Фортхилла. Такой почти лысый дядя в очках, с ярко-голубыми глазами. Расскажи ему все и передай, что я подъеду забрать тебя, как только смогу.
– Да-да, конечно, спасибо, – почти в истерике выпалил Нельсон. Послышался стук, и я услышал удаляющийся топот бегущих ног по асфальту. Он даже не повесил трубку на рычаг, с такой скоростью рванул с места.
Я прикусил губу. Парень явно угодил в переплет или по крайней мере искренне верил, что угодил. Если так, значит, он и вправду видел прошлой ночью что-то такое, из-за чего кому-то очень важно найти его и убить. С другой стороны, не исключено, что его чертовы свидетельства могли бы помочь мне разобраться в том, что же, черт подери, происходит. Все это меня, можно сказать, встревожило. Освященная территория – серьезное препятствие для тварей, которые намерены вломиться к вам под покровом ночи – или, в данном конкретном случае, крушить, кромсать и резать, – серьезное, но не неодолимое. Если парнем заинтересовались крутые сверхъестественные силы, как знать, может, они способны прорваться и в церковь.
Черт, но у меня-то какой выбор? Оставь я свой пост в гостиничном номере, и события вчерашней ночи покажутся по сравнению с новым нападением увеселительной прогулкой. Чего такого он мог увидеть, что могло бы послужить поводом убить его? И какого черта его преследуют? Я чувствовал себя так, словно блуждал в кромешной темноте в незнакомом доме. Я размазался слишком тонким слоем. Если мне не удастся найти новые куски мозаики и сложить их воедино – причем как можно быстрее! – погибнет еще больше людей.
Я мог находиться единовременно только в одном месте. Если мальчишка попал в серьезный переплет, в церкви у Фортхилла ему будет безопаснее, чем где бы то ни было, если не считать моей защищенной сильными оберегами квартиры. А тем временем целая толпа других подростков вот-вот может стать новым блюдом в буфете у фобофагов. Значит, надо действовать там, где от меня больше пользы. Холодный, жестокий выбор, но справедливый. С Нельсоном я пообщаюсь после того, как разберусь с делами в гостинице.
Я снова опустился на колени, старательно замкнул круг и принялся складывать перенацеливающее заклятие.
Последняя оставшаяся на столе сигнальная свеча вдруг вспыхнула зловещим багровым светом. Одновременно с этим я почувствовал в воздухе тяжелую пульсацию там, где нити моей паутины ощутили шевеление мощной магии, – мои мысли, мое внимание нацелились на коридор в задней части здания, недалеко от кухни, и тут же два новых сигнала пришли со стороны одной из душевых.
Четверо нападающих. Как минимум четверо.
На то, чтобы привести заклятие в действие, у меня оставалось десять секунд.
Девять.
Может, и меньше.
Восемь.
Я с головой погрузился в заклятие.
Семь.
Быстрее, быстрее нужно!
Шесть.
И точнее – с первого раза попасть.
Пять.
Если я облажаюсь, поплатится кто-то другой.
Четыре.
Дорого заплатит, кровью.
Три.
Два.
Один…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Я готовил заклятие почти в панике – боясь, что опоздал, что ошибся в чем-то жизненно важном, что из-за этого пострадает или погибнет еще больше невинных людей.
Собственно, так все и должно быть. Если я хочу, чтобы фаги отвернулись от своей добычи, уловив источник еще более интенсивного страха, страх этот должен откуда-то исходить. То есть от меня. Попробуй я подделать эмоции, и это вызовет у них не больший интерес, чем у гориллы – пластмассовый банан. Страх должен быть самым что ни на есть настоящим.
Но, конечно, такбояться я не планировал. То, что меня застали почти врасплох и отвели на все про все столь мало времени, изрядно прибавило мне эмоций, доведя почти до истерики.
Заклятие высвободилось, и время словно остановилось.
В этом иллюзорном затишье мои чувства обострились до предела, будто охваченные огнем. Угроза, входящая в материальный мир, задевала нити моей незримой паутины, рвала их, и это отдавалось почти болью в моих натянутых как струны нервах. Энергия заклятия горела невидимой звездой перед моими выставленными вперед руками, и переполнявший меня страх лился в него, добавляя взрывчатой силы. А по выстроенным мною невидимым линиям струились к нарушителям границы потоки моего страха, отвлекая внимание, уводя от намеченных целей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66