На стене передо мной появилась вертикальная полоса света. Дверь за моей спиной открылась, и кто-то включил лампу в коридоре. Полоса расширилась, когда дверь открылась. На стене, где стоял книжный шкаф с черепом, возникла чья-то тень. Мне казалось, что голова этой тени в точности совпадает с черепом.
– Что вы тут делаете, док? – прошептал голос Белл Салливан.
Когда я поднялся, у меня на секунду закружилась голова, и я ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. Головокружение прошло, оставив ощущение спутанности мыслей в голове и сухости во рту.
– Что за идея, док? Почему вы одеты?
На Белл была пижама Тома в бело-голубую полоску, которая болталась на ее фигурке, хотя рукава и штанины были подвернуты. Она надела также мои шлепанцы. Я хорошо помню ее силуэт и тусклый свет на потертом линолеуме.
– Я должен уйти, – шепнул я в ответ.
– Почему?
– Не важно. И, пожалуйста, говорите тише.
– Док, вы не можете уйти! – Шепчущий голос почти кричал. – Вы выпили овальтин?
– Да.
– В нем было снотворное, – сказала Белл. – Том дал его мне, но я подумала, что вы нуждаетесь в нем больше. Поэтому я добавила его в овальтин, чтобы вы хорошо отдохнули. Сейчас вы должны были спать как младенец.
Я пощупал свой пульс, который сильно замедлился.
– Что это было за снотворное, – осведомился я, – и в какой дозе?
– Не знаю! Это была маленькая красная капсула.
– Одна?
– Да.
Вероятно, секконал. Я выпрямился, не отпуская спинку стула.
Человек в какой-то мере может противостоять снотворному. Нам известно это по истеричным пациентам, которые испытывают страх перед сном. А поскольку я принял капсулу всего несколько минут назад, максимальный эффект должен был наступить позже. Но все же я ощущал слабость и легкую тошноту.
– Тем не менее мне нужно уйти.
– Я не пущу вас, док!
Должно быть, мое лицо напугало Белл, так как она отпрянула. Я ободряюще похлопал ее по плечу, проходя мимо. Колени мои дрожали, но голова была сравнительно ясной. У парадной двери я надел ботинки, снова почувствовав головокружение, и выскользнул наружу.
Ночной воздух был холодным и приятным. Я сел в машину, съехал под уклон, потом завел мотор, поехал назад и, оставив позади темные дома на Хай-стрит, помчался с такой скоростью, какую никогда не позволял себе раньше.
Я знал, кто убийца. Меня тошнило при мысли, как легко нас одурачил человек, которого мы все знали и которому симпатизировали.
Луна была яркой, круглой и белой – позднее это стали называть «луной для бомбардировщиков». Меня охватывало чувство нереальности, словно я мчался сквозь пространство и время наедине с луной и изгородями. Я обогнал автомобиль, показавшийся смутно знакомым, со скоростью около семидесяти миль в час.
Внезапно впереди появилось дерево. Я резко нажал на педаль. Послышался скрежет тормозов, и машину сильно тряхнуло. Собравшись с духом, я поехал дальше.
Перед правым поворотом на дорогу к Бейкерс-Бриджу я замедлил скорость и остановился.
Г. М. на месте не было. Едва ли он мог так быстро добраться сюда, но я не думал об этом. Я вылез из машины, поддерживаемый таинственной силой, которая создавала ощущение полета – приятное, если не считать покалывания в скальпе и кончиках пальцев.
Все это время я говорил сам с собой, как пьяный, озвучивая каждую мысль, приходящую мне в голову. Г. М. не было, но я не мог его ждать.
– Не существенно, – произнес я вслух. Мне казалось важным произвести впечатление на какого-то невидимого слушателя. – Он последует за мной.
Я не подумал о том, что он, вероятно, не сможет это сделать. Когда я сказал ему: «Встретимся на углу шоссе и дороги к Бейкерс-Бриджу», он, должно быть, решил, что я собираюсь отправиться в старую студию, которая уже видела столько страха и мучений.
Но я направлялся вовсе не туда.
Вместо того чтобы повернуть направо, я пересек дорогу налево, в сторону моря. Между шоссе и тянущимися параллельно ему утесами находилась широкая полоса открытого пространства с пригорками и холмиками, где росли скудные деревца, пригнутые к земле ветром. Пробираясь между ними, я молился вслух, как странствующий пастор XVII века, – чтобы моя голова оставалась ясной, пока я не доберусь до туннеля, ведущего вниз к Пиратскому Логову.
Несмотря на распространенное мнение, пещеры на нашем берегу никогда не служили пристанищем для контрабандистов – для этого вам следует отправиться в Южный Девон или Корнуолл. В позапрошлом и прошлом веке контрабандистам было нелегко добираться из Франции в Северный Девон. Пещеры – естественный феномен, усеивающий скалы. Им дали колоритные имена: Преисподняя, Приют Ветров, Пиратское Логово.
Именно последняя пещера мне и была нужна.
С этой стороны к ней вел туннель, полого спускающийся футов на сорок. Противоположный вход, с внешней стороны утеса, находился в тридцати футах над прибрежными камнями и в полумиле от дома Уэйнрайтов, если идти вдоль линии утесов.
Я бросил взгляд через плечо на освещенное луной пространство, но не увидел ничего, кроме стоящей вдалеке моей машины, шоссе и дороги к Бейкерс-Бриджу. Потом я начат спускаться.
Сначала это был настоящий кошмар. Нужно было пролезть в узкий проход между холмами и спуститься на три деревянные ступеньки, которые власти установили для экскурсантов. Я зажег фонарь, но его свет был слишком слабым.
Вход в туннель находился примерно в сотне ярдов от края утеса. Идти по нему можно было только опустив голову.
Это было хуже всего, так как черные волны тут же начали захлестывать мозг. Один раз я упал, но, к счастью, не разбил фонарь. Воздух в туннеле был вполне свежим, хотя и пах землей; ноги скользили по песку на спуске, но я придерживался одной рукой за влажную стену.
Внезапно из темноты мне в лицо подул сильный соленый ветер. Я услышал слабый плеск воды. Очевидно, было около часу ночи, и прилив достиг основания утеса.
Еще десять шагов – и я оказался в Пиратском Логове.
Передо мной была зубчатая голубовато-белая арка, освещенная луной. Внизу, отражая свет моего фонаря, плескалась черная вода. Было холодно и сыро. Округлая пещера с ребристыми стенами имела около пятнадцати футов в ширину и около десяти в высоту. Каменные выступы на стене слегка напоминали череп и скрещенные кости, чему место было обязано своим названием.
Я обвел пещеру лучом фонаря, но не увидел ровным счетом ничего.
Плеск воды отзывался в неровных стенах глухим эхом; выступ, похожий на череп и кости, покрывали нацарапанные инициалы посетителей; щербатый каменный пол был скользким от стеарина.
«Но здесь должно быть что-то!» – прокричал голос у меня в голове так громко, что зазвенело в ушах.
Я понимал, что долго не продержусь. Череп и кости расплывались перед глазами; свет фонаря становился тусклым. Все, что мне удалось обнаружить, было огарком свечи, торчащим в стенной нише, прикрывавшей его от ветра.
Я попытался зажечь свечу, но смог сделать это только пятой спичкой. Пламя двоилось перед глазами, но череп и кости стали более отчетливыми.
«Пистолет, – повторял внутренний голос, – отбрасывает гильзы вверх и вправо».
Сунув фонарь в карман, я громко крикнул, чтобы остаться в сознании еще несколько минут, и начал ощупывать стены, как слепой жук. Выступы и впадины казались бесконечными.
Наконец я нащупал миниатюрный металлический предмет, застрявший в щели, куда его отбросило при выстреле. Но когда я коснулся его, он свалился на пол и покатился в сторону. Теперь мне пришлось шарить по полу, чтобы снова отыскать его.
Держа предмет на левой ладони и прикрывая его правой, как пойманное насекомое, я закрыл глаз, подождал, пока зрение не прояснится во втором, и посмотрел на него.
Это была медная гильза от пули 32-го калибра.
Но мои находки этим не исчерпывались. Смутное воспоминание о других ощущениях под пальцами снова привело меня к стене. Вскоре я вытащил еще два предмета, которые мечтал, но не надеялся найти. Они были так глубоко засунуты в одну из впадин, что выдернуть их было так же трудно, как водоросли. Гильза лежала в безопасности в моем жилетном кармане. Я опять отошел от стены, держа в каждой руке по новой находке.
Это были два купальных костюма. Точнее, синие мужские плавки с белым поясом и металлической пряжкой и светло-зеленый женский купальник, который могла бы опознать половина Линкома. Оба предмета были грязными и все еще влажными.
– Теперь убийца в наших руках, Г. М., – произнес я вслух.
Позади меня кто-то выстрелил из туннеля.
Я не сразу понял, что это выстрел, но звук пули, срикошетировавшей о камень, напоминающий пение лопнувшей струны фортепиано, мог бы узнать любой, кому когда-либо приходилось бывать под огнем.
Пещера наполнилась эхом, а на черепе в стене появилась щербинка. Кто-то выстрелил снова, и свеча погасла.
Полагаю, я должен был радоваться этому. Но в тот момент я почти ни о чем не думал и ничего не чувствовал. Прижимая к груди купальные костюмы, словно они были моим самым ценным имуществом, я сделал пару шагов по неровному полу и упал.
В пещере было темно, если не считать лунного света, проникающего сквозь выход к морю. Вода плескалась внизу на расстоянии менее двух футов.
Я изо всех сил старался не потерять сознание. Сначала я пытался перевернуться, но пол был мокрым и скользким. С трудом мне удалось перевернуться на бок и вытащить из кармана фонарь. Хотя я был абсолютно беспомощен, как человек, потерявший много крови, мне хватило сил нажать кнопку.
Луч фонаря, ослепивший меня как прожектор, забегал в разные стороны, пока я не смог сфокусировать его на входе в туннель.
Кто-то стоял там.
Глава 19
Первым, что я увидел, проснувшись, были старое моррисовское кресло и край кружевной занавески, освещенной солнцем.
Я не сразу смог узнать кресло и даже собственную спальню с окнами в задний сад, хотя чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Кровать подо мной казалась сделанной из лебяжьего пуха. Потом я увидел обращенное ко мне лицо сэра Генри Мерривейла.
– Доброе утро, доктор, – поздоровался он как ни в чем не бывало.
Пока я опирался на локоть, Г. М. придвинул стул и сел у кровати, положив обе руки на набалдашник трости.
– Вы долго спали, – продолжал он, – и это пошло вам на пользу. Белл Салливан помогла вам куда сильнее, чем думала, добавив секконал в ваш овальтин.
Только тогда я все вспомнил.
– Не пытайтесь встать! – предупредил Г. М. – Сядьте поудобнее, вам сейчас принесут еду.
– Как я здесь оказался?
– Я доставил вас сюда, сынок.
– Уже утро? Когда дознание?
– Сынок, дознание закончилось несколько часов назад, – вздохнул Г. М.
Окна были открыты, и я слышал кудахтанье в соседском курятнике. Я думал о том, пошлет ли мне наконец Господь хоть немного удачи и не добавит ли последнюю каплю горечи во все, что я сделал.
– По словам нашего друга Крафта, – продолжал Г. М., – это хорошо, что вы были не в силах давать показания. Если бы вы смогли это сделать, то попали бы в жуткую передрягу. Вы знаете это не хуже меня.
– Каков вердикт?
– Двойное самоубийство в состоянии психической неуравновешенности.
Я сел в кровати, прислонившись к подушкам.
– Сэр Генри, где одежда, которая была на мне прошлой ночью?
Он кивнул в сторону, не сводя с меня глаз:
– Висит на стуле. А что?
– Если вы заглянете в нижний правый карман жилета, то поймете, что.
– В карманах ничего нет, – отозвался Г. М. – Мы проверили.
Постучав дверь, в комнату заглянула Молли Грейндж. На ней были домашнее платье и фартук; она выглядела довольной. Следом появилось обеспокоенное лицо Белл Салливан.
– Доктор готов к завтраку? – спросила Молли.
– Угу, – ответил Г. М. – Лучше принесите его сюда.
Несколько секунд Молли молча смотрела на меня.
– Вы пугали нас и прежде, – заговорила она наконец, – но едва ли так сильно, как прошлой ночью. Хотя я оставлю проповеди на потом.
Молли вышла, плотно закрыв дверь. Теперь я чувствовал себя настолько потрясенным, беспомощным и измученным, что мог спокойно смотреть на ситуацию.
– Ну, Крафт своего добился, – сказал я. – Получил нужный вердикт и больше не будет напрягаться. Жаль, потому что я знаю правдивое объяснение всего происшедшего, и оно не совпадает с объяснением Крафта.
Г. М. достал сигару и начал вертеть ее в пальцах.
– Вы вполне уверены, что знаете, как все было проделано, сынок?
– В час ночи я мог это доказать. А теперь…
– В конце большинства дел, – проворчал Г. М., зажигая спичку и поднося ее к сигаре, – старик обычно садится и объясняет тупоголовым, где они сбились со следа. Давайте на сей раз перевернем процесс задом наперед.
– Перевернем?
– Вы будете объяснять мне. Вам известно, кто убийца?
– Да.
– Ну, я мог бы сам попытаться назвать его, если бы тип вроде Мастерса бросил мне вызов. Но мы сравним наши выводы. Это кто-то, кого мы подозревали?
Определенное лицо встало перед моим мысленным взором.
– Это, безусловно, не тот, кого я заподозрил бы с первого взгляда, – ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25