Если бы не он, Клеветник не сидел бы
сейчас с нами. Потом говорили все остальные. И сказали все, что можно
сказать в такой ситуации, имея за плечами много лет шепота и молчания. Хотя
сказали много умного и даже верного, Болтун заявил, что все это бред сивой
кобылы. Вы же не глупые люди, орал он на весь бар (впрочем, кричали все, и
потому никто не слушал друг друга), а не можете справиться с тривиальной
задачкой. В одном этом событии переплетается множество разнородных проблем.
Если их не расчленить и не добиться ясности по каждой из них, то это событие
так и останется для вас загадкой, чудом, счастливым случаем, роковой
ошибкой, решением сумасброда или разумным актом мудрой политики. Но тут нет
никакой загадки, никакого чуда, никакого случая, никакой ошибки, никакой
сумасбродности, никакой мудрости. И неверно говорить, что тут есть все
понемножку, Здесь просто нужна совсем иная точка зрения.
Говорят, что Хряк разоблачил режим Хозяина и нанес по нему удар, там
что теперь этого режима вроде бы и нет. Много ли сказано слов, а какая масса
двусмысленностей! Что считать режимом Хозяина? Некоторые индивидуальные
исторические особенности жизни нашего общества в это время или общую основу,
породившую эти особенности в данных исторических условиях? Хряк не наносил
никакого удара ни по какому режиму. Он спасал этот режим. И, спасая,
предпринял некоторые не им придуманные акции для этого. Иное дело --
неконтролируемые последствия. А кто из тех, кто санкционировал эту акцию (а
она -- плод решения многих власть имущих, а не одного), мог их предвидеть?
Мы настолько привыкли к тому, что мы любую пакость проглотим безропотно как
благодеяние свыше, а любое благодеяние воспримем как пакость, что никому
даже в голову не могла прийти мысль о неконтролируемых последствиях. Они
были немыслимы, и потому их не могло быть в принципе. Да уж если быть
исторически точным, то основной удар по режиму был, действительно, нанесен.
Но -- извне. Изнутри этот режим неуязвим. Удар был нанесен в начале войны.
Именно тогда он закачался и рухнул в его иллюзорных одеяниях и нелепых
крайностях. А потом эти крайности лишь агонизировали много лет. Они все
равно были бы сметены. Они были обречены со всех точек зрения -- с
экономической, военной, человеческой. Они стали невыгодны всем -- и
начальникам и подчиненным, у которых за время войны накопились свои "нет" и
способности к сопротивлению. То, о чем говорил Хряк, было неожиданностью
лишь для ханжей, лицемеров и самих палачей. И, может быть, для
многочисленных кретинов. Для миллионов людей это был обычный нормальный
образ жизни. Хряк, как и подобает власти в наших условиях, лишь ловко
присвоил себе то, что сделали другие и что сделалось бы само собой. Он не
заслуживает восхищения. Наоборот, он заслуживает презрения и насмешки.
Акция Хряка была отчасти акцией правящей группы, причем -- акцией
самозащиты. Они боялись за себя. Сохранись прежнее положение, все они один
за другим были бы ликвидированы теми, кто стремился бы сохранить статус-кво,
т.е. ими самими же, но в очередности. Эта акция отчасти была выгодной акцией
Хряка в борьбе за личную власть и в удержании ее. Тут даже нельзя сказать,
что он преследовал свои личные цели, -- такие люди не имеют целей. Просто он
слепо подчинялся механике взятия и удержания власти. У него что-то
получилось в результате. Но не акт гуманизма, а акт, на какое-то время
украсивший их власть и, между прочим, облегчивший жизнь многим людям. Это --
в последнюю очередь.
И вел он себя в этой в высшей степени выгодной для себя ситуации крайне
глупо. Он лишь чуточку приоткрыл клапан, стравил излишнее давление а потом
опять прикрыл. Преждевременно прикрыл. У него не хватило ума понять, что
если уж бить, так бить во всю силу. Половинчатость в таких случаях кончается
поражением. Говорите, ему не дали бы? Скинули бы? Не успели бы! Прежде, чем
они очухались бы, он мог наломать таких дров, что потом принимать меры
против него было бы уже поздно. Чем дальше он пошел бы, тем прочнее было бы
его положение. Он, действительно, не мог ударить по-настоящему. Но не в силу
понимания объективной невозможности полного удара, а в силу субъективного
непонимания открывшейся возможности. И в силу нежелания бить сверх того, что
нужно было ему самому в устройстве личных делишек. И в силу страха перед
неведомыми последствиями. В наших условиях любой удар по Хозяину, как бы его
не оформляли словесно, есть удар по всей системе, ибо Хозяин есть наиболее
показательный ее продукт, а сам он в свою очередь врос во все сферы нашей
жизни, в души всех людей. Причем даже слабый удар должен был вызвать могучий
резонанс, буквально цепную реакцию крушения иллюзий. Не системы,
подчеркиваю, а иллюзий. Если бы Хряк был мало-мальски умным человеком, он
должен был бы это понять и идти до конца. А он занялся ликвидацией
последствий своей акции. И породил новую ложную ситуацию, за которую еще
всем (особенно Им самим) придется расплачиваться. Поразительно, что Они не
могут понять очевидного: сама система необычайно прочна и устойчива. Война
показала, что даже самое глупое руководство неспособно ее расшатать. Без
идиотских иллюзий и сказок о рае земном, т.е. в своем откровенном виде, она
еще устойчивее. Ошибкой была не акция по разоблачению режима Хозяина, а
нежелание пойти в этом деле до конца. Помяните мое слово, эта ошибка еще
даст о себе знать роковым образом. Здесь речь идет не о восстановлении
исторической правды (скоро все это вообще перестанет интересовать широкие
массы людей), а о создании более или менее нормальных условий существования
данной социальной системы. Все равно на этом месте уже ничего другого не
может быть. Надо это воспринимать как данность.
Что же касается снятия Хряка, то его, конечно, скинут. И довольно
скоро. Но совсем за другое. Весьма возможно -- за нарушение меры соотношения
личной и номинальной системы власти. Хозяин в свое время тоже создал систему
личной власти, не совпадающую с номинальной, но потом он последнюю привел в
соответствие с первой. Хряк тоже пытается идти тем же путем -- пример
полного непонимания ситуации и неспособность к оригинальности. Но делает это
карикатурно. Он оригинален только в глупостях. Какая грандиозная идея --
засеять пустырь кукурузой! И какие грандиозные прогнозы -- "нонишное
пакаление будит жить при полном изме!".
ВОЗРАЖЕНИЕ НЕВРАСТЕНИКА
Все это, может быть, и так, сказал Неврастеник. Но он что-то пытается
делать. Ездит по стране. Выступает. Ездит, сказал Болтун, и выступает.
Где-то он даже сказал, что люди плохо живут, голодают. А попробуй теперь ты
об этом где-нибудь скажи! Выпорют за клевету. Раз он сказал о недостатке,
значит такого недостатка уже нет. Исправлен. Неврастеник прав, сказал
Карьерист. Нельзя так с ходу все зачеркивать. Мазила сказал, что Хряк сейчас
интересуется положением в искусстве. Хозяин тоже интересовался, сказал
Болтун. Хряк тут не оригинален. Им положено по чину интересоваться всем тем,
к чему они сами не испытывают никакого интереса и в чем ничего не смыслят.
Но я готов держать пари, что ты еще заработаешь от него по морде.
ВОЗРАЖЕНИЕ КЛЕВЕТНИКА
Клеветник сказал, что он в целом разделяет концепцию Болтуна. Но
считает, что индивидуальные психические качества исторических деятелей
нельзя игнорировать полностью. Он уверен в том, что в рассматриваемой акции
Хряка огромную роль сыграла его природная незаурядность, интуиция, энергия.
Ведь не будет же Болтун отрицать, что личные психические качества Хозяина
благоприятствовали случившейся трагедии и усиливали ее. Болтун на это
выругался матом, хватил внеочередной стакан водки и запил ее внеочередной
кружкой пива. Вы целиком и полностью остаетесь в рамках официального
толкования событий, сказал он. Хозяин в борьбе за личную власть допустил,
прибегал и все такое прочее. Да разве в этом суть дела! Подсчитайте, сколько
в стране краев, областей, районов, союзов, трестов, объединений, заводов,
дорог, домоуправлений, министерств, вузов, главков, рот, полков и прочая и
прочая и прочая. Подсчитайте, сколько человек требуется на миллионы постов,
исполняющих ту или иную форму власти. Погрузите это в исторические условия
страны. Революция-то была! И контрреволюция! И гражданская война! Прибавьте
к этому открывшуюся возможность для каждого желающего занять какой-то пост.
И вы получите лишь первое бледное представление о том, кто был реальным
автором и исполнителем разыгравшейся трагедии. А что касается индивидуальных
психических качеств, они в массе не играли абсолютно никакой роли. Да их и
не было вообще. Это лишь фикция. Дело даже не в том, что они не играют
никакой роли. Подчеркиваю, их вообще нет. Что такое психика с социальной
точки зрения? Плохо организованное осознание своей больной физиологии. И
ничего более. Наличие психики с социальной точки зрения есть лишь отклонение
от нормы. А Хозяин, Хряк и миллионы их соратников социально нормальные.
Психика им не нужна. И потому ее не было и нет. Психология же как наука
(или, точнее, как претензия на науку), из которой мы судим о какой-то
мифической психике, никакого отношения к психике на самом деле не имеет. Она
есть мешанина из беллетристической трепотни за счет физиологии и
архаического лепета старой логики по поводу мышления. Разговоры на тему о
психике таких индивидов, как Хозяин и Хряк, беспредметны. Они имеют интерес
не более, как интригующие сплетни. Да ну их к чертовой матери! Кто они
такие, чтобы забивать свою голову их жалкими персонами? Давайте лучше тяпнем
еще по одной.
ВЗРЫВ
Цикл скульптур "Война" Мазила закончил в самый неподходящий момент.
Предстояла выставка, на которую допустили всех тех, кого раньше не только не
допустили бы, но за счет которых значительно увеличили бы число поротых. А
выставку должен был посетить сам Хряк. Опять-таки трудно судить, было
устройство такой выставки проявлением новых веяний или коварных намерений
консерваторов показать начальству, до чего докатилась подпавшая под
тлетворное влияние запада молодежь. Клеветник утверждал, что новые веяния в
промежуточные эпохи обычно прекрасно уживаются с консервативными умыслами,
порождая характерные для таких эпох промежуточные формы, и предлагал
рассматривать эти формы как самостоятельные, не сводя их к более резким
классическим образцам.
Цикл "Война" толкуют как протест против войны. Что же, сказал
Шизофреник. Можно и так. Но можно и иначе. Вот, допустим, скульптура
"Срывающий противогаз". Пусть автор задумал изобразить, как человек срывает
противогаз. Противогаз спас человека от зараженного воздуха. Опасность
прошла. Можно снять его. Мораль? Какая нехорошая штука война! Смешно?
Разумеется. Но посмотрите на рожу этого счастливчика, который спасся от
смерти. Что она выражает? Радость? Нет, тут получилось совсем другое.
Человека надули, сказали, что воздух заражен. На него надели маску, чтобы он
не дышал зараженным воздухом. И вот человек срывает маску, так как
невмоготу. И что же? Он поражен. Воздух, оказывается, чист. Все, оказывается
наоборот! И "Взрыв" лишь навеян взрывом атомной бомбы. На самом деле, он о
другом. Он о том взрыве, который происходит сейчас в сознании ибанцев. Я бы
лучше назвал весь этот цикл словом "Хватит". Звучит красиво, сказал Болтун,
но несколько высокопарно. Я бы предпочел несколько иной вариант: бунт
сослуживца.
БУНТ СОСЛУЖИВЦА
У гражданина ..., писал Сослуживец, собираются компании. Судя по одежде
и акценту, бывают иностранцы. Ведут антиибанские разговоры. Например, вчера
говорили о ненапечатанной у нас книге Правдеца и хвалили ее... Заклеив
конверт, Сослуживец отнес его в ближайший почтовый ящик и тяжко вздохнул: до
чего же эта гнусная система доводит порядочных людей! Вернувшись домой,
Сослуживец начал обдумывать стихи для стенгазеты. Тема великолепная, думал
он. Есть, где развернуться. Эпитафии на ныне живущих прохиндеев! Эх, и даст
же он по мозгам кое-кому! Стихи Сослуживец писал с детства. Читал близким
знакомым. Хвалили, но советовали спрятать подальше. Хотя времена и не те, но
все-таки кое-кого и за менее опасные вещи привлекают. Лучше, конечно,
выбросить. Но на всякий случай лучше сохранить. Всякое еще может случиться.
Вдруг опять зигзаг какой-нибудь выйдет. Можно напечатать будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
сейчас с нами. Потом говорили все остальные. И сказали все, что можно
сказать в такой ситуации, имея за плечами много лет шепота и молчания. Хотя
сказали много умного и даже верного, Болтун заявил, что все это бред сивой
кобылы. Вы же не глупые люди, орал он на весь бар (впрочем, кричали все, и
потому никто не слушал друг друга), а не можете справиться с тривиальной
задачкой. В одном этом событии переплетается множество разнородных проблем.
Если их не расчленить и не добиться ясности по каждой из них, то это событие
так и останется для вас загадкой, чудом, счастливым случаем, роковой
ошибкой, решением сумасброда или разумным актом мудрой политики. Но тут нет
никакой загадки, никакого чуда, никакого случая, никакой ошибки, никакой
сумасбродности, никакой мудрости. И неверно говорить, что тут есть все
понемножку, Здесь просто нужна совсем иная точка зрения.
Говорят, что Хряк разоблачил режим Хозяина и нанес по нему удар, там
что теперь этого режима вроде бы и нет. Много ли сказано слов, а какая масса
двусмысленностей! Что считать режимом Хозяина? Некоторые индивидуальные
исторические особенности жизни нашего общества в это время или общую основу,
породившую эти особенности в данных исторических условиях? Хряк не наносил
никакого удара ни по какому режиму. Он спасал этот режим. И, спасая,
предпринял некоторые не им придуманные акции для этого. Иное дело --
неконтролируемые последствия. А кто из тех, кто санкционировал эту акцию (а
она -- плод решения многих власть имущих, а не одного), мог их предвидеть?
Мы настолько привыкли к тому, что мы любую пакость проглотим безропотно как
благодеяние свыше, а любое благодеяние воспримем как пакость, что никому
даже в голову не могла прийти мысль о неконтролируемых последствиях. Они
были немыслимы, и потому их не могло быть в принципе. Да уж если быть
исторически точным, то основной удар по режиму был, действительно, нанесен.
Но -- извне. Изнутри этот режим неуязвим. Удар был нанесен в начале войны.
Именно тогда он закачался и рухнул в его иллюзорных одеяниях и нелепых
крайностях. А потом эти крайности лишь агонизировали много лет. Они все
равно были бы сметены. Они были обречены со всех точек зрения -- с
экономической, военной, человеческой. Они стали невыгодны всем -- и
начальникам и подчиненным, у которых за время войны накопились свои "нет" и
способности к сопротивлению. То, о чем говорил Хряк, было неожиданностью
лишь для ханжей, лицемеров и самих палачей. И, может быть, для
многочисленных кретинов. Для миллионов людей это был обычный нормальный
образ жизни. Хряк, как и подобает власти в наших условиях, лишь ловко
присвоил себе то, что сделали другие и что сделалось бы само собой. Он не
заслуживает восхищения. Наоборот, он заслуживает презрения и насмешки.
Акция Хряка была отчасти акцией правящей группы, причем -- акцией
самозащиты. Они боялись за себя. Сохранись прежнее положение, все они один
за другим были бы ликвидированы теми, кто стремился бы сохранить статус-кво,
т.е. ими самими же, но в очередности. Эта акция отчасти была выгодной акцией
Хряка в борьбе за личную власть и в удержании ее. Тут даже нельзя сказать,
что он преследовал свои личные цели, -- такие люди не имеют целей. Просто он
слепо подчинялся механике взятия и удержания власти. У него что-то
получилось в результате. Но не акт гуманизма, а акт, на какое-то время
украсивший их власть и, между прочим, облегчивший жизнь многим людям. Это --
в последнюю очередь.
И вел он себя в этой в высшей степени выгодной для себя ситуации крайне
глупо. Он лишь чуточку приоткрыл клапан, стравил излишнее давление а потом
опять прикрыл. Преждевременно прикрыл. У него не хватило ума понять, что
если уж бить, так бить во всю силу. Половинчатость в таких случаях кончается
поражением. Говорите, ему не дали бы? Скинули бы? Не успели бы! Прежде, чем
они очухались бы, он мог наломать таких дров, что потом принимать меры
против него было бы уже поздно. Чем дальше он пошел бы, тем прочнее было бы
его положение. Он, действительно, не мог ударить по-настоящему. Но не в силу
понимания объективной невозможности полного удара, а в силу субъективного
непонимания открывшейся возможности. И в силу нежелания бить сверх того, что
нужно было ему самому в устройстве личных делишек. И в силу страха перед
неведомыми последствиями. В наших условиях любой удар по Хозяину, как бы его
не оформляли словесно, есть удар по всей системе, ибо Хозяин есть наиболее
показательный ее продукт, а сам он в свою очередь врос во все сферы нашей
жизни, в души всех людей. Причем даже слабый удар должен был вызвать могучий
резонанс, буквально цепную реакцию крушения иллюзий. Не системы,
подчеркиваю, а иллюзий. Если бы Хряк был мало-мальски умным человеком, он
должен был бы это понять и идти до конца. А он занялся ликвидацией
последствий своей акции. И породил новую ложную ситуацию, за которую еще
всем (особенно Им самим) придется расплачиваться. Поразительно, что Они не
могут понять очевидного: сама система необычайно прочна и устойчива. Война
показала, что даже самое глупое руководство неспособно ее расшатать. Без
идиотских иллюзий и сказок о рае земном, т.е. в своем откровенном виде, она
еще устойчивее. Ошибкой была не акция по разоблачению режима Хозяина, а
нежелание пойти в этом деле до конца. Помяните мое слово, эта ошибка еще
даст о себе знать роковым образом. Здесь речь идет не о восстановлении
исторической правды (скоро все это вообще перестанет интересовать широкие
массы людей), а о создании более или менее нормальных условий существования
данной социальной системы. Все равно на этом месте уже ничего другого не
может быть. Надо это воспринимать как данность.
Что же касается снятия Хряка, то его, конечно, скинут. И довольно
скоро. Но совсем за другое. Весьма возможно -- за нарушение меры соотношения
личной и номинальной системы власти. Хозяин в свое время тоже создал систему
личной власти, не совпадающую с номинальной, но потом он последнюю привел в
соответствие с первой. Хряк тоже пытается идти тем же путем -- пример
полного непонимания ситуации и неспособность к оригинальности. Но делает это
карикатурно. Он оригинален только в глупостях. Какая грандиозная идея --
засеять пустырь кукурузой! И какие грандиозные прогнозы -- "нонишное
пакаление будит жить при полном изме!".
ВОЗРАЖЕНИЕ НЕВРАСТЕНИКА
Все это, может быть, и так, сказал Неврастеник. Но он что-то пытается
делать. Ездит по стране. Выступает. Ездит, сказал Болтун, и выступает.
Где-то он даже сказал, что люди плохо живут, голодают. А попробуй теперь ты
об этом где-нибудь скажи! Выпорют за клевету. Раз он сказал о недостатке,
значит такого недостатка уже нет. Исправлен. Неврастеник прав, сказал
Карьерист. Нельзя так с ходу все зачеркивать. Мазила сказал, что Хряк сейчас
интересуется положением в искусстве. Хозяин тоже интересовался, сказал
Болтун. Хряк тут не оригинален. Им положено по чину интересоваться всем тем,
к чему они сами не испытывают никакого интереса и в чем ничего не смыслят.
Но я готов держать пари, что ты еще заработаешь от него по морде.
ВОЗРАЖЕНИЕ КЛЕВЕТНИКА
Клеветник сказал, что он в целом разделяет концепцию Болтуна. Но
считает, что индивидуальные психические качества исторических деятелей
нельзя игнорировать полностью. Он уверен в том, что в рассматриваемой акции
Хряка огромную роль сыграла его природная незаурядность, интуиция, энергия.
Ведь не будет же Болтун отрицать, что личные психические качества Хозяина
благоприятствовали случившейся трагедии и усиливали ее. Болтун на это
выругался матом, хватил внеочередной стакан водки и запил ее внеочередной
кружкой пива. Вы целиком и полностью остаетесь в рамках официального
толкования событий, сказал он. Хозяин в борьбе за личную власть допустил,
прибегал и все такое прочее. Да разве в этом суть дела! Подсчитайте, сколько
в стране краев, областей, районов, союзов, трестов, объединений, заводов,
дорог, домоуправлений, министерств, вузов, главков, рот, полков и прочая и
прочая и прочая. Подсчитайте, сколько человек требуется на миллионы постов,
исполняющих ту или иную форму власти. Погрузите это в исторические условия
страны. Революция-то была! И контрреволюция! И гражданская война! Прибавьте
к этому открывшуюся возможность для каждого желающего занять какой-то пост.
И вы получите лишь первое бледное представление о том, кто был реальным
автором и исполнителем разыгравшейся трагедии. А что касается индивидуальных
психических качеств, они в массе не играли абсолютно никакой роли. Да их и
не было вообще. Это лишь фикция. Дело даже не в том, что они не играют
никакой роли. Подчеркиваю, их вообще нет. Что такое психика с социальной
точки зрения? Плохо организованное осознание своей больной физиологии. И
ничего более. Наличие психики с социальной точки зрения есть лишь отклонение
от нормы. А Хозяин, Хряк и миллионы их соратников социально нормальные.
Психика им не нужна. И потому ее не было и нет. Психология же как наука
(или, точнее, как претензия на науку), из которой мы судим о какой-то
мифической психике, никакого отношения к психике на самом деле не имеет. Она
есть мешанина из беллетристической трепотни за счет физиологии и
архаического лепета старой логики по поводу мышления. Разговоры на тему о
психике таких индивидов, как Хозяин и Хряк, беспредметны. Они имеют интерес
не более, как интригующие сплетни. Да ну их к чертовой матери! Кто они
такие, чтобы забивать свою голову их жалкими персонами? Давайте лучше тяпнем
еще по одной.
ВЗРЫВ
Цикл скульптур "Война" Мазила закончил в самый неподходящий момент.
Предстояла выставка, на которую допустили всех тех, кого раньше не только не
допустили бы, но за счет которых значительно увеличили бы число поротых. А
выставку должен был посетить сам Хряк. Опять-таки трудно судить, было
устройство такой выставки проявлением новых веяний или коварных намерений
консерваторов показать начальству, до чего докатилась подпавшая под
тлетворное влияние запада молодежь. Клеветник утверждал, что новые веяния в
промежуточные эпохи обычно прекрасно уживаются с консервативными умыслами,
порождая характерные для таких эпох промежуточные формы, и предлагал
рассматривать эти формы как самостоятельные, не сводя их к более резким
классическим образцам.
Цикл "Война" толкуют как протест против войны. Что же, сказал
Шизофреник. Можно и так. Но можно и иначе. Вот, допустим, скульптура
"Срывающий противогаз". Пусть автор задумал изобразить, как человек срывает
противогаз. Противогаз спас человека от зараженного воздуха. Опасность
прошла. Можно снять его. Мораль? Какая нехорошая штука война! Смешно?
Разумеется. Но посмотрите на рожу этого счастливчика, который спасся от
смерти. Что она выражает? Радость? Нет, тут получилось совсем другое.
Человека надули, сказали, что воздух заражен. На него надели маску, чтобы он
не дышал зараженным воздухом. И вот человек срывает маску, так как
невмоготу. И что же? Он поражен. Воздух, оказывается, чист. Все, оказывается
наоборот! И "Взрыв" лишь навеян взрывом атомной бомбы. На самом деле, он о
другом. Он о том взрыве, который происходит сейчас в сознании ибанцев. Я бы
лучше назвал весь этот цикл словом "Хватит". Звучит красиво, сказал Болтун,
но несколько высокопарно. Я бы предпочел несколько иной вариант: бунт
сослуживца.
БУНТ СОСЛУЖИВЦА
У гражданина ..., писал Сослуживец, собираются компании. Судя по одежде
и акценту, бывают иностранцы. Ведут антиибанские разговоры. Например, вчера
говорили о ненапечатанной у нас книге Правдеца и хвалили ее... Заклеив
конверт, Сослуживец отнес его в ближайший почтовый ящик и тяжко вздохнул: до
чего же эта гнусная система доводит порядочных людей! Вернувшись домой,
Сослуживец начал обдумывать стихи для стенгазеты. Тема великолепная, думал
он. Есть, где развернуться. Эпитафии на ныне живущих прохиндеев! Эх, и даст
же он по мозгам кое-кому! Стихи Сослуживец писал с детства. Читал близким
знакомым. Хвалили, но советовали спрятать подальше. Хотя времена и не те, но
все-таки кое-кого и за менее опасные вещи привлекают. Лучше, конечно,
выбросить. Но на всякий случай лучше сохранить. Всякое еще может случиться.
Вдруг опять зигзаг какой-нибудь выйдет. Можно напечатать будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67