Отчетливо прошелестели листы бумаги, и Римма Петровна вполголоса проговорила:
- Придется собирать доли нескольких мелких держателей акций. "Интербизнес" категорически не идет на контакт.., такое впечатление, что у них есть какая-то косвенная информация о раскладе и они собираются вести собственную игру...
- А "Муссон"? - спросил мужчина.
- "Муссон"? - Римма Петровна коротко, зло рассмеялась. - "Муссон" - это Расковский! Тут не о чем даже разговаривать!
Тут же она опомнилась и недовольно бросила:
- Снова ты вопросы задаешь!
Я стояла в ужасно неудобной позе, практически на одной ноге, да еще в носу было щекотно от пыли. Чтобы немного отдохнула затекшая нога, я взялась за перекладину с вешалками, перенесла на нее часть веса...
И чертова штанга с треском переломилась. Этот звук показался мне просто оглушительным.
- Что за черт! - взвизгнула Римма Петровна. - Здесь кто-то есть! Нас подслушивали!
- Это здесь, в стенном шкафу! - крикнул мужчина, судя по звуку - отодвигая стул.
Дольше прятаться было бесполезно. Я распахнула дверцу шкафа и выскочила из него, как черт из табакерки.
Моим глазам предстала следующая картина.
Посреди кабинета, с выражением злобного удивления на холеном лице, стояла та самая помесь кобры и пираньи, которую мы совсем недавно имели удовольствие видеть по телевизору, - вдова покойного Караваева Римма Петровна. Она изображала одну из статуй Летнего сада - аллегорию то ли возмездия, то ли ненависти, во всяком случае, окаменела от неожиданности и не делала попыток броситься на нас с Лушей.
Зато мужчина, который только что мирно сидел за компьютером, уже выбрался из-за стола и явно собирался отрезать нам дорогу к отступлению. Высокий, плотный, с широким красным лицом, он представлял собой серьезную угрозу.
Я сделала почти одновременно две вещи: толкнула металлический стеллаж с папками так, что он рухнул прямо под ноги мужчине, и швырнула тяжелую коробку с офисной бумагой в настольную лампу - единственный источник света в комнате, не считая экрана монитора.
Лампа погасла, и офис погрузился во мрак, чуть разреженный тусклым голубоватым мерцанием дисплея. Мужчина, громко ругаясь, пытался перебраться через стеллаж, который загородил ему дорогу. Римма Петровна злобно шипела, как змея, которую переехал велосипед, и вроде бы справилась с охватившим ее столбняком.
Я кинулась к дверям, волоча за собой растерявшуюся Лушу.
Выскочив в коридор, захлопнула за собой дверь офиса, подтащила к ней стоявший в коридоре диванчик, чтобы хоть немного задержать преследователей, и стремглав бросилась к туалету, через окно которого так недавно проникла в здание центра.
Луша пришла в себя и довольно бодро семенила следом за мной.
Ворвавшись в туалет и подскочив к окну, я принялась дергать за шпингалет окна, чтобы открыть дорогу на свободу...
Проклятый шпингалет не поддавался! Казалось, он намертво врос в раму и его не открывали с самого дня постройки центра! А ведь Луша всего час назад легко открыла его, чтобы впустить меня внутрь!
В коридоре уже раздавались шаги наших преследователей. Судя по всему, диван не очень задержал их.
- Не то! - вскрикнула у меня за спиной Луша. Я из последних сил дергала проклятый шпингалет, не обращая на тетку никакого внимания.
- Не то! - снова подала она голос.
Я обернулась и увидела, что Луша уже благополучно справилась с шпингалетом на другом окне и даже распахнула само окно, открыв нам путь к спасению.
Я вскочила на подоконник, вдохнула полной, грудью ночной воздух и спрыгнула на тротуар.
Переулок возле центра был совершенно безлюден.
Я повернулась и помогла Луше спрыгнуть с окна.
Окно мы затворили снаружи и припустили по переулку прочь от злополучного центра.
- Тоже мне, благотворительный фонд! - проворчала на бегу Луша, словно прочитав мои слова. - Настоящий разбойничий притон!
Нас, кажется, никто не преследовал, и, добежав до угла здания, мы перешли на шаг.
Однако как только мы свернули за угол, навстречу нам понеслась черная иномарка с потушенными фарами.
Должно быть, наши преследователи решили выйти из здания через дверь и сбить нас машиной.
Я повернулась на сто восемьдесят градусов, схватила Лушу за руку и припустила назад по безлюдному переулку.
Сзади нарастал шум мотора.
Я обернулась через плечо и увидела неумолимо приближающуюся темную массу преследующего нас автомобиля.
Казалось, спасения нет. Я кинулась в сторону, чтобы увернуться от неотвратимой угрозы, так заяц несется зигзагами, чтобы обмануть охотников и спастись от их пуль.
И вдруг, когда я уже решила-, что нам ничего не поможет, навстречу преследующей нас черной иномарке с грозным рычанием мотора вылетела светло-зеленая машина.
Столкновение казалось неизбежным, но в самый последний момент у водителя черного автомобиля сдали нервы, он резко вывернул руль, и иномарка с резким скрипом тормозов замерла поперек тротуара, буквально уткнувшись в стену дома.
Зеленая машина резко вильнула, едва не опрокинувшись, и, сделав чудовищный вираж, умчалась за угол.
Мы с новыми силами припустили прочь.
Свернув на соседнюю улицу, увидели неторопливо катящие скромные "Жигули" ночного "бомбиста" и замахали ему руками.
Немолодой дядечка остановился, открыл нам дверь и сразу же тронулся с места. Уже немного отъехав, покосился и спросил:
- Убегали, что ли, от кого?
- Да, хулиганы привязались! - выпалила я. - Вот, даже бабушки не постеснялись!
- Конечно, - дядечка с пониманием кивнул, - ночью чего только не наслушаешься.., прежде-то спокойно можно было всю ночь гулять, а нынче развелось столько отморозков!
Луша все же больно ущипнула меня за "бабушку".
***
После пережитых волнений даже Луша спала долго. Я же проснулась и еще целый час валялась на диване вместе с Кэсси, наслаждаясь покоем. Не хотелось ничего делать. Вчера вечером я здорово перетрусила. Луша, конечно, тоже, но вряд ли ее это остановит. Нет, тетка вошла в раж, теперь она убедилась, что мы на правильном пути.
Зазвонил телефон, Луша ответила сонным голосом, поговорила немного и повесила трубку.
- Мария, - повернулась она ко мне, - по-моему, мы с тобой выходим на финишную прямую. То есть я хочу сказать, что дело близится к концу. Вчера ночью нам повезло.
- Да уж, - буркнула я, - до сих пор поджилки трясутся.
- Если бы мы не оказались вчера ночью в кабинете директора центра, то не узнали бы столько интересных и нужных вещей, - невозмутимо продолжала моя железная тетка, - правда, мы и сами кое-что подозревали, но никогда не вредно убедиться в своей правоте. Итак, Юлю они убили. Неважно, случайно или не случайно, факт имеет место. Но при этом не успели от нее узнать, где скрывается ее подруга Лиза. И теперь им очень нужно это знать, потому что они боятся, что завещание у нее и она объявится вместе с этим завещанием в самый неподходящий момент.
- Дело за малым - отыскать эту Лизу и вручить ей завещание, - вставила я ехидно, - только как это сделать?
- А вот этим мы с тобой и" займемся сегодня вечером! - обрадовала меня Луша.
- Как то есть мы? Ты остаешься дома! - оторопела я.
- Ничего подобного! - торжествующе заявила тетка. - К Валечке приехала вторая невестка с внучкой, она не сможет пойти. Бедная Валечка!
- Потому что не сможет пойти?
- Нет, потому что теперь она не будет знать ни минуты покоя! Видишь ли, у нее три невестки...
- Отважная женщина! Вырастила трех сыновей...
- Да нет, ты не поняла. Сын у нее всего один, а вот невесток - трое. Сейчас ее сын женат на третьей, но у них испортились отношения. И Валечке все время подбрасывают внука, пока они там ссорятся в свое удовольствие. Вторая невестка с внучкой живет в Москве, но часто приезжает погостить, и тогда надо внимательно следить, чтобы они не столкнулись, потому что обе ревнуют мужа, то есть Валечкиного сына.
- Тяжелый случай...
- И не говори! - вздохнула Луша. - Хорошо, что первая невестка живет в Штатах и приезжала только два раза, а то совсем с ума сойти! Так что, Машка, не дрейфь, сегодня я иду с тобой!
И снова возник вопрос одежды. Я прикинула про себя, пересчитала деньги и решила, что могу себе позволить слегка пополнить изрядно поредевший гардероб. Не все же у Варвары побираться! Луша увязалась за мной в магазины, и мы провели несколько часов как две подружки, вертясь перед зеркалом и примеряя тряпки. В результате у меня появилось миленькое платьице бледно-оранжевого тона, в меру короткое и открытое. Моя шевелюра после мытья утратила ярко-рыжий цвет, оттенок теперь был скорее золотистый. Луша сказала, что платье очень подходит к волосам.
В зеркале я выглядела довольно скромно, но нам ведь сегодня совершенно ни к чему привлекать к себе внимание, мы идем не развлекаться, а по делу...
Снова возле Дома кино паслись дорогие иномарки, но нам с Лушей не было до них никакого дела. Мы быстренько просочились внутрь и поднялись на четвертый этаж, чтобы поскорее очутиться в толпе. Луша тотчас начала выискивать теле- и кинознаменитостей, как будто мы за этим пришли. Я махнула на тетку рукой - чем бы дитя ни тешилось...
Сама я двигалась в толпе очень осторожно и головой вертела незаметно. Это тетке море по колено, она отважно бросается навстречу любым опасностям, а мне нужно беречь свою молодую жизнь. Луша, конечно, не идиотка, потому что только идиот полезет на рожон, просто она чувствует себя совершенно свободной от любых обязательств. Она говорит, что из близких у нее только я, а я уже взрослая и сама могу за собой присмотреть.
В толпе я искала ту самую загорелую тощую брюнетку, которая в прошлый раз окликнула меня и назвала Юлей. Именно с того эпизода и начались все мои неприятности. Потом я случайно слышала разговор брюнетки с какой-то дамой в туалете. Но лица ее я не видела. Стало быть, нужно молить бога, чтобы брюнетка появилась сегодня на данном мероприятии. А это все равно что просить бога о чуде. Хотя.., ну что в самом деле? Отчего бы ей и не прийти сюда? Что ей еще делать-то? Судя по внешнему виду, девица шикарно обеспечена и не тратит драгоценное время на работу. Загорела она так, что сразу видно - недавно приехала из теплых краев, от моря и солнца...
Вспомнив про море, я тяжко вздохнула. Когда еще я увижу море?
Всех пригласили в зал и целый час показывали какую-то жуткую тягомотину про пауков. Вообще-то снято было очень красиво. Я знаю, что некоторые люди очень боятся пауков. Я же отношусь к ним вполне лояльно, а боюсь крыс. Однако, когда на экране появились кадры, как паук опутывает несчастную муху сетью, парализует ее и высасывает жизненные соки, даже мне стало неуютно, а люди в зале стонали и вскрикивали, а одна дама упала в обморок. Вот что значит талант! Снять фильм ужасов про безобидных пауков!
Знаю, что, если бы сняли документальный фильм из жизни крыс, я бы тоже упала в обморок от ужаса.
После фильма толпа снова потекла в фойе в ожидании фуршета.
- Ну что, - спросила Луша, - никаких новостей?
- Брось ты своих знаменитостей, ищи худую брюнетку, очень высокую, загорелую так, как будто только что из фритюрницы выскочила, очень шикарно одета...
- А в каком платье? - наивно спросила Луша.
- А я знаю? - огрызнулась я. - В прошлый раз была в красном. Но это ничего не значит, не думаю, что у нее всего одно платье... Откровенно говоря, я даже не знаю, брюнетка она сейчас или рыжая...
И тут я увидела ее. С нашей встречи прошло всего три дня, так что девица не успела перекраситься или изменить прическу. И фигура тоже осталась прежней - очень худая высокая брюнетка. Только, конечно, не в красном платье, а в желтом. Отличное, судя по виду, безумно дорогое платье сочного шафранного цвета. Только фасон был такой же, как и у того, красного, - без рукавов, но с закрытой шеей. Платье обтягивало фигуру, как будто было нарисовано на ней.
- Луша, - прошептала я одними губами и показала ей на девицу.
Мы с теткой переглянулись и тихонько стали дрейфовать к брюнетке. Тем временем всех пригласили на фуршет. В ресторане сдвинули столы так, чтобы получился один длинный, он был уставлен пирожными, бутербродами и шампанским.
Луша объясняла мне, что не выпить шампанского на презентации или на приеме считается дурным тоном. Хотя и шампанское-то подают так себе, не очень хорошее, но все стараются урвать свою долю.
Народ рванул к столу, как будто до этого три года голодал. Мы с Лушей устремились вместе со всеми, стараясь не упустить из виду желтое платье. Хорошо, что брюнетка имела рост не меньше метра семидесяти пяти, а на каблуках и того больше, ее было отлично видно в толпе.
Вот наконец и стол. Луша ловко протиснулась между голодающими и добыла бокал с шампанским и пирожное на картонной розеточке. Пирожное было со сбитыми сливками, горкой лежащими сверху. Мы ловко обошли брюнетку сбоку, Луша подставилась той под локоть и.., рано или поздно это должно было случиться...
- Ой! - пискнула Луша, испуганно глядя, как шампанское заливает шафранное платье.
Брюнетка до этого делала одновременно несколько дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37