Насколько я понимаю, от него вы узнали о Святом Калине гораздо больше, чем от кого-нибудь другого.
Джек нахмурился, вспомнив поток бессвязных слов, выплеснувшихся из Джонатана перед тем, как врачам удалось разорвать их руки.
– Боюсь, что из этого ничего нельзя понять, – тяжело вздохнув, сказал он.
– Понятно, – с явным недоверием в голосе произнес министр и посмотрел на Элибер. – А вы? Возможно, вам удалось что-нибудь уловить в этом потоке?
– Я? – вздрогнула Элибер. её лицо все еще было иссиня-бледным. – Я п-по-д-д-думала, что он умирает, – запинаясь, сказала она.
Вандовер помолчал и, надменно задрав голову, произнес:
– И это огорчило вас, леди? Насколько я понимаю, в мальтенских трущобах вам приходилось довольно-таки часто сталкиваться со смертью!
Элибер вспыхнула, сжала кулачки и уже хотела ответить что-то министру, но Джек встал между ними и с высоты своего роста посмотрел на маленькую и щуплую фигурку Баластера:
– Вы – министр полиции, – спокойно сказал он. – И поэтому вы должны с большой осторожностью обращаться с находящимися с вами рядом людьми. Император нуждается не только в ваших делах, но и в вашей корректности.
Баластер попятился к дверному проему и сказал сквозь зубы:
– Император послал меня к вам, чтобы сообщить, что завтра, а-а-э, перед вашей процедурой... он готов с вами встретиться. С другой стороны, мы оба предупреждаем вас, что вы находитесь в безопасности только в этом крыле дворца. Доброй ночи, леди Элибер и командир Шторм, – министр откланялся и исчез за дверью.
Элибер вздрогнула и помахала в воздухе руками, будто пытаясь отогнать от себя липучий призрак Вандовера Баластера, и опять вспомнила беспомощно лежащего Джонатана.
– Ужас! – поежившись, сказала она.
– Ты права, – кивнул Джек. – Калин не мог бы бросить его по собственной воле. А мы... насколько я понимаю, нам опять придется разочаровать Вандовера. Элибер, ты могла бы вывести меня отсюда?
Она прижалась к нему:
– Конечно. Но куда мы пойдем?
– Знаешь... – Джек задумался. – Из того, что говорил Джонатан, я не понял почти ничего. Но слова “комната для медитаций” он повторил три раза. Значит, с этой комнатой связано что-то очень важное.
Элибер понимающе кивнула:
– Хорошо, Джек. Значит, туда мы и отправимся.
* * *
Комнаты Святого Калина очень много смогли бы рассказать о своем владельце внимательному человеку. Того, что на человеческом языке принято называть роскошью, не было здесь и в помине. И все же эта комната была богата и роскошна – тысячи удивительных экспонатов, вывезенных из далеких миров, наполняли ее. Джек отдышался. Им все-таки удалось проникнуть в апартаменты Его Святейшества, не потревожив ни траков, стоящих у дверей резиденции, ни бдительного уокерского персонала. Шторм оглянулся по сторонам и с непонятной ностальгией подумал, что у него никогда не было уголка, который он по праву мог бы назвать своим домом. За редкими исключениями, почти всегда ему приходилось ютиться либо во временных помещениях, либо в бараках.
Элибер осторожно присела на маленький диванчик у столика, сделанного из настоящего красного дерева.
– Я еще никогда в жизни не была в калиновской комнате для медитаций, – задумчиво сказала она.
Джек заметил удивительную чистоту и опрятность помещения. Создавалось впечатление, что хозяин комнаты отлучился на минуту и вот-вот вернется назад.
– Он планировал вернуться, – тихо сказал Шторм.
– А может быть, у него было слишком мало времени на сборы, – робко возразила Элибер.
Джек остановился у узенькой винтовой лестницы, ведущей в комнату для медитаций, и оглянулся на свою спутницу:
– Поднимемся?
– Н-нет! – нерешительно сказала она. Он улыбнулся:
– Хорошо. Тогда я пойду один.
Забота и любовь Джека укрепили психику Элибер и загнали за железную непроницаемую дверцу её прежние, пугающие и плохо подчиняющиеся ей способности. Время от времени она ощущала странный огонь, как и раньше, пробегающий по нервам, а иногда ей казалось, что татуировки, которыми покрыл её тело на Битии всемогущий Хуссия, опять проступают сквозь гладкую белую кожу. Наверное, её сенсорная сверхчувствительность не пропала совсем, она затаилась и спряталась до поры до времени.
Элибер внимательно осмотрела комнату. Она чувствовала здесь присутствие Калина, как чувствуют еле уловимый запах испарившихся духов.
Дверь в палату для медитаций была распахнута, и Джек, немного поколебавшись, вошел внутрь и осмотрел комнату внимательным, цепким взглядом.
Видимо, комната для медитаций была центром, в который направлялись информационные волны всех медитирующих уокеров. Как только Шторм переступил порог, его окружили трехмерные образы самых разнообразных миров – наверное, всех, с которыми соприкасался человек со времени выхода в космос.
Ограниченный опытом маленького материального мира, который он хорошо знал, Джек застыл посередине комнаты и, как бы защищаясь, поднял руку: о, эти вселенные, наплывающие на него, были очень древними! Они возникли гораздо раньше песков, войн, траков, и даже раньше человека. Самым краешком своего натренированного сознания он мог захватить образы Дорманд Стэнд, Опуса, Мальтена, потом... комок слез неожиданно подступил к его горлу: мимолетным зеленеющим видением в его сознании возник Кэрон – покрытый лесами, щебечущими птицами, еще не сожженный огнем. Кэрон... Джек пошевелил растопыренными в воздухе пальцами, и далекий мир с ясной отчетливостью вспыхнул у него перед глазами. Видение было длительным и удивительно отчетливым. В конце концов Шторм понял, что ему следует отойти, и присел на скамейку, на которой обычно медитировал Калин.
Быстрые ясные картины проносились сквозь сознание Джека долго, а потом он ощутил, что глаза его уже не фокусируют объекты. Кажется, еще пара секунд – и Шторм впадет в настоящий транс. Песчаная планета Милос мелькнула перед ним вместе с тяжелыми воспоминаниями и рассыпалась в полутемном воздухе. Джек был потрясен.
– Джек! – откуда-то снизу окликнула его Элибер. – С тобой все в порядке?
– Оставайся внизу. Я не нашел тут ничего интересного, – откликнулся он.
Выходя из сенсорного поля, Шторм оглянулся – планета Милос мелькнула где-то на самом краю его периферического зрения и погрузилась в небытие.
Глава 4
Сирена тревоги гудела под сводами императорского дворца. Элибер вскочила и затрясла головой, пытаясь отбросить остатки сна.
– Что случилось? – взволнованно спросила она.
Джек сел на кровати и попытался уловить тип сигнала тревоги, гудящего и воющего с какой-то тоскливою силой. Он вскочил, натянул на себя брюки, рубашку и ботинки, а потом, махнув Элибер поскорее одеваться, хрипло сказал:
– Насколько я могу понять, это сигнал тревоги из госпитального отсека. Что-то случилось с Джонатаном.
Шторм метнулся к двери. Элибер одернула на себе легкое платьице и двинулась за ним.
В стене, отделявшей медицинский отсек от коридора, дымилась округлая черная дыра.
– Боже мой! – схватилась за голову Элибер. – Они пробили эту стену насквозь!
– Оставайся здесь! – строгим голосом сказал Джек и нагнулся, готовясь нырнуть в расплавленное отверстие.
– Почему? – хотела сказать Элибер, но её слова заглушил треск хитиновых панцирей траков, бегущих по дальним коридорам на сигнал тревоги.
– Да, они скоро будут здесь, – буркнул Джек и исчез в развороченной дыре.
Элибер плюнула и нырнула вслед за Джеком. В сумерках помещения она различила огромную фигуру в бронескафандре, переключающую контакты и нервно, рывками пытающуюся высвободить тело Джонатана из проводов датчиков.
– Отпусти его, Динаро! – тихо сказал Джек. Человек в бронекостюме медленно повернулся:
– А! Это вы! Так вы достаточно долго пробыли рядом с Джонатаном, а сейчас он принадлежит мне. Попробуйте – отберите!
Шторм хотел броситься на Динаро, но их силы были вопиюще неравны: один – в бронированном костюме лучшего образца, другой – вообще без какого-либо оружия. Когда-то Джек сам тренировал воинственного уокера, и тот обещал со временем стать одним из лучших рыцарей императора, но он сбежал из войск, так и не доучившись до конца, и Шторм отлично знал все его слабости. Конечно, Динаро всегда был человеком Святого Калина, так что обижаться на него за побег из войск не приходилось. Но то, что он задумал сделать сейчас, выходило за всякие рамки здравого смысла.
За спиной Джека коротко и испуганно вскрикнула Элибер. Кажется, до нее дошел смысл происходящего.
Динаро поднял рукавицу и полыхнул в темноту лазерным огнем. Джек пригнулся и ощутил жар пронесшейся совсем рядом с ним раскаленной струи, потом упал на пол, перекатился, у самых ног Динаро присел на корточки и, выхватив из кармана нож из небьющегося, особо прочного стекла, воткнул его снизу вверх в небольшое углубление, в котором располагался источник жизнеобеспечения скафандра.
Кинжал сверкнул в воздухе и проскользнул внутрь, но Динаро отпрянул в сторону, и кинжал выскочил. Джек сжался и хотел откатиться от уокера в бронескафандре, но не успел, и почувствовал мощный удар кованого ботинка. Слава Богу, удар пришелся по касательной, иначе грудная клетка Шторма развалилась бы, как карточный домик.
Динаро вздохнул, нагнулся и вытащил чуть окрашенный кровью кинжал из энергетического узла скафандра. Значит, Шторм умудрился не только попасть в энергоузел, но и поранить самого уокера. Потом – разогнулся, поднял Джонатана и с болью в голосе сказал:
– Не делай этого, командир!
Джек посмотрел снизу вверх на темное, совершенно непрозрачное стекло шлема:
– Я не могу позволить тебе сделать это, Динаро!
– Во-первых, ты не можешь остановить меня, а во-вторых, я выполняю задание, а ты – нет. Джек усмехнулся:
– Ты ошибаешься, приятель. Если бы ты пробыл в составе рыцарей подольше, так ты бы получше узнал свои слабые места.
Динаро рявкнул и опять выпустил в Джека веер лазерного огня.
– А я-то думал, – сказал он, – что ты знаешь, кто наш настоящий враг!
– Я знаю, не сомневайся! – сказал Шторм и прыгнул прямо на Динаро.
– А-а-а! – громким пронзительным голосом закричала Элибер.
Джек так и не понял, из-за чего она кричала – из-за них с Динаро или из-за того, что в лабораторию один
за одним стали вползать вооруженные траки. В комнате сразу запахло горячей медью, а Шторм ненавидел этот запах гораздо больше, чем запах смерти. Один из траков выстрелил – не то в Динаро, не то в Шторма, скорее всего, он был бы рад убить их обоих. Джек опять увернулся.
– Прекратите немедленно, иначе вы поубиваете всех! – истошно закричала Элибер.
Динаро перекинул Джонатана на левую руку, а правой схватил Шторма и поднял его над землей.
– Эй, ты! – извиваясь в воздухе, попытался крикнуть Джек. Кажется, воинственный уокер все рассчитал верно – сейчас он служил отличным щитом и для Джонатана, и для Динаро.
– Не пытайся остановить меня! – крикнул уокер.
– А я попытаюсь, черт возьми! – Шторм подтянул обе ноги вверх и изо всех сил ударил каблуками в бронированное сочленение шейного сегмента. Послышался треск, и голова в шлеме явно наклонилась назад. Джек опять подтянулся и опять ударил каблуками. Шов начал расходиться.
Элибер закрыла рот руками. Она изо всех сил старалась не кричать. Разве найдется на всем белом свете хоть один человек, готовый вступить в схватку с рыцарем в бронескафандре, будучи при этом и безоружным, и абсолютно никак не защищенным!
Динаро чертыхнулся и полез в массивную дыру во внешней стене помещения.
Траки больше не ждали. Их жертва убегала, и они, вскинув лазерные винтовки, стали палить во все подряд. Элибер кричала до какой-то одуряющей хрипоты. Динаро разжал перчатку и бросил Джека, покрытого волдырями от лазерных ожогов, на пол, потом выстрелил и уложил прямо на месте несколько траков, повернулся и молниеносно покинул поле боя.
Секундой позже явился массивный лохматый Крок, а за ним – перепуганная медицинская служба. Элибер с негодованием посмотрела на охрану – проклятые, мерзкие, кровожадные жуки! – потом обвела взглядом помещение.
Все вокруг было забрызгано кровью. Боже мой, сколько её здесь было! Казалось, что воздух пропитался насквозь её тяжелым соленым запахом. Элибер наклонилась к Джеку. Его руки были скользкими от крови и абсолютно холодными, он был в сознании – веки то и дело подрагивали, и глаза блестели сквозь ресницы естественным и болезненным блеском.
* * *
Видеть Джека в кровати для тяжелобольных было ничуть не лучше, чем стоять у наглухо закрытых дверей операционной. Элибер тяжело вздохнула. Только горячее, воспаленное лицо Шторма было свободно от бинтов. Лихорадка красно-синими пятнами горячила щеки. Тело Джека было похоже на кокон шелковичного червя, лежащий среди паутины проводов медицинского оборудования. Он лежал совершенно неподвижно, даже грудь не поднималась от дыхания... хотя в холодном сне этого и не должно было быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Джек нахмурился, вспомнив поток бессвязных слов, выплеснувшихся из Джонатана перед тем, как врачам удалось разорвать их руки.
– Боюсь, что из этого ничего нельзя понять, – тяжело вздохнув, сказал он.
– Понятно, – с явным недоверием в голосе произнес министр и посмотрел на Элибер. – А вы? Возможно, вам удалось что-нибудь уловить в этом потоке?
– Я? – вздрогнула Элибер. её лицо все еще было иссиня-бледным. – Я п-по-д-д-думала, что он умирает, – запинаясь, сказала она.
Вандовер помолчал и, надменно задрав голову, произнес:
– И это огорчило вас, леди? Насколько я понимаю, в мальтенских трущобах вам приходилось довольно-таки часто сталкиваться со смертью!
Элибер вспыхнула, сжала кулачки и уже хотела ответить что-то министру, но Джек встал между ними и с высоты своего роста посмотрел на маленькую и щуплую фигурку Баластера:
– Вы – министр полиции, – спокойно сказал он. – И поэтому вы должны с большой осторожностью обращаться с находящимися с вами рядом людьми. Император нуждается не только в ваших делах, но и в вашей корректности.
Баластер попятился к дверному проему и сказал сквозь зубы:
– Император послал меня к вам, чтобы сообщить, что завтра, а-а-э, перед вашей процедурой... он готов с вами встретиться. С другой стороны, мы оба предупреждаем вас, что вы находитесь в безопасности только в этом крыле дворца. Доброй ночи, леди Элибер и командир Шторм, – министр откланялся и исчез за дверью.
Элибер вздрогнула и помахала в воздухе руками, будто пытаясь отогнать от себя липучий призрак Вандовера Баластера, и опять вспомнила беспомощно лежащего Джонатана.
– Ужас! – поежившись, сказала она.
– Ты права, – кивнул Джек. – Калин не мог бы бросить его по собственной воле. А мы... насколько я понимаю, нам опять придется разочаровать Вандовера. Элибер, ты могла бы вывести меня отсюда?
Она прижалась к нему:
– Конечно. Но куда мы пойдем?
– Знаешь... – Джек задумался. – Из того, что говорил Джонатан, я не понял почти ничего. Но слова “комната для медитаций” он повторил три раза. Значит, с этой комнатой связано что-то очень важное.
Элибер понимающе кивнула:
– Хорошо, Джек. Значит, туда мы и отправимся.
* * *
Комнаты Святого Калина очень много смогли бы рассказать о своем владельце внимательному человеку. Того, что на человеческом языке принято называть роскошью, не было здесь и в помине. И все же эта комната была богата и роскошна – тысячи удивительных экспонатов, вывезенных из далеких миров, наполняли ее. Джек отдышался. Им все-таки удалось проникнуть в апартаменты Его Святейшества, не потревожив ни траков, стоящих у дверей резиденции, ни бдительного уокерского персонала. Шторм оглянулся по сторонам и с непонятной ностальгией подумал, что у него никогда не было уголка, который он по праву мог бы назвать своим домом. За редкими исключениями, почти всегда ему приходилось ютиться либо во временных помещениях, либо в бараках.
Элибер осторожно присела на маленький диванчик у столика, сделанного из настоящего красного дерева.
– Я еще никогда в жизни не была в калиновской комнате для медитаций, – задумчиво сказала она.
Джек заметил удивительную чистоту и опрятность помещения. Создавалось впечатление, что хозяин комнаты отлучился на минуту и вот-вот вернется назад.
– Он планировал вернуться, – тихо сказал Шторм.
– А может быть, у него было слишком мало времени на сборы, – робко возразила Элибер.
Джек остановился у узенькой винтовой лестницы, ведущей в комнату для медитаций, и оглянулся на свою спутницу:
– Поднимемся?
– Н-нет! – нерешительно сказала она. Он улыбнулся:
– Хорошо. Тогда я пойду один.
Забота и любовь Джека укрепили психику Элибер и загнали за железную непроницаемую дверцу её прежние, пугающие и плохо подчиняющиеся ей способности. Время от времени она ощущала странный огонь, как и раньше, пробегающий по нервам, а иногда ей казалось, что татуировки, которыми покрыл её тело на Битии всемогущий Хуссия, опять проступают сквозь гладкую белую кожу. Наверное, её сенсорная сверхчувствительность не пропала совсем, она затаилась и спряталась до поры до времени.
Элибер внимательно осмотрела комнату. Она чувствовала здесь присутствие Калина, как чувствуют еле уловимый запах испарившихся духов.
Дверь в палату для медитаций была распахнута, и Джек, немного поколебавшись, вошел внутрь и осмотрел комнату внимательным, цепким взглядом.
Видимо, комната для медитаций была центром, в который направлялись информационные волны всех медитирующих уокеров. Как только Шторм переступил порог, его окружили трехмерные образы самых разнообразных миров – наверное, всех, с которыми соприкасался человек со времени выхода в космос.
Ограниченный опытом маленького материального мира, который он хорошо знал, Джек застыл посередине комнаты и, как бы защищаясь, поднял руку: о, эти вселенные, наплывающие на него, были очень древними! Они возникли гораздо раньше песков, войн, траков, и даже раньше человека. Самым краешком своего натренированного сознания он мог захватить образы Дорманд Стэнд, Опуса, Мальтена, потом... комок слез неожиданно подступил к его горлу: мимолетным зеленеющим видением в его сознании возник Кэрон – покрытый лесами, щебечущими птицами, еще не сожженный огнем. Кэрон... Джек пошевелил растопыренными в воздухе пальцами, и далекий мир с ясной отчетливостью вспыхнул у него перед глазами. Видение было длительным и удивительно отчетливым. В конце концов Шторм понял, что ему следует отойти, и присел на скамейку, на которой обычно медитировал Калин.
Быстрые ясные картины проносились сквозь сознание Джека долго, а потом он ощутил, что глаза его уже не фокусируют объекты. Кажется, еще пара секунд – и Шторм впадет в настоящий транс. Песчаная планета Милос мелькнула перед ним вместе с тяжелыми воспоминаниями и рассыпалась в полутемном воздухе. Джек был потрясен.
– Джек! – откуда-то снизу окликнула его Элибер. – С тобой все в порядке?
– Оставайся внизу. Я не нашел тут ничего интересного, – откликнулся он.
Выходя из сенсорного поля, Шторм оглянулся – планета Милос мелькнула где-то на самом краю его периферического зрения и погрузилась в небытие.
Глава 4
Сирена тревоги гудела под сводами императорского дворца. Элибер вскочила и затрясла головой, пытаясь отбросить остатки сна.
– Что случилось? – взволнованно спросила она.
Джек сел на кровати и попытался уловить тип сигнала тревоги, гудящего и воющего с какой-то тоскливою силой. Он вскочил, натянул на себя брюки, рубашку и ботинки, а потом, махнув Элибер поскорее одеваться, хрипло сказал:
– Насколько я могу понять, это сигнал тревоги из госпитального отсека. Что-то случилось с Джонатаном.
Шторм метнулся к двери. Элибер одернула на себе легкое платьице и двинулась за ним.
В стене, отделявшей медицинский отсек от коридора, дымилась округлая черная дыра.
– Боже мой! – схватилась за голову Элибер. – Они пробили эту стену насквозь!
– Оставайся здесь! – строгим голосом сказал Джек и нагнулся, готовясь нырнуть в расплавленное отверстие.
– Почему? – хотела сказать Элибер, но её слова заглушил треск хитиновых панцирей траков, бегущих по дальним коридорам на сигнал тревоги.
– Да, они скоро будут здесь, – буркнул Джек и исчез в развороченной дыре.
Элибер плюнула и нырнула вслед за Джеком. В сумерках помещения она различила огромную фигуру в бронескафандре, переключающую контакты и нервно, рывками пытающуюся высвободить тело Джонатана из проводов датчиков.
– Отпусти его, Динаро! – тихо сказал Джек. Человек в бронекостюме медленно повернулся:
– А! Это вы! Так вы достаточно долго пробыли рядом с Джонатаном, а сейчас он принадлежит мне. Попробуйте – отберите!
Шторм хотел броситься на Динаро, но их силы были вопиюще неравны: один – в бронированном костюме лучшего образца, другой – вообще без какого-либо оружия. Когда-то Джек сам тренировал воинственного уокера, и тот обещал со временем стать одним из лучших рыцарей императора, но он сбежал из войск, так и не доучившись до конца, и Шторм отлично знал все его слабости. Конечно, Динаро всегда был человеком Святого Калина, так что обижаться на него за побег из войск не приходилось. Но то, что он задумал сделать сейчас, выходило за всякие рамки здравого смысла.
За спиной Джека коротко и испуганно вскрикнула Элибер. Кажется, до нее дошел смысл происходящего.
Динаро поднял рукавицу и полыхнул в темноту лазерным огнем. Джек пригнулся и ощутил жар пронесшейся совсем рядом с ним раскаленной струи, потом упал на пол, перекатился, у самых ног Динаро присел на корточки и, выхватив из кармана нож из небьющегося, особо прочного стекла, воткнул его снизу вверх в небольшое углубление, в котором располагался источник жизнеобеспечения скафандра.
Кинжал сверкнул в воздухе и проскользнул внутрь, но Динаро отпрянул в сторону, и кинжал выскочил. Джек сжался и хотел откатиться от уокера в бронескафандре, но не успел, и почувствовал мощный удар кованого ботинка. Слава Богу, удар пришелся по касательной, иначе грудная клетка Шторма развалилась бы, как карточный домик.
Динаро вздохнул, нагнулся и вытащил чуть окрашенный кровью кинжал из энергетического узла скафандра. Значит, Шторм умудрился не только попасть в энергоузел, но и поранить самого уокера. Потом – разогнулся, поднял Джонатана и с болью в голосе сказал:
– Не делай этого, командир!
Джек посмотрел снизу вверх на темное, совершенно непрозрачное стекло шлема:
– Я не могу позволить тебе сделать это, Динаро!
– Во-первых, ты не можешь остановить меня, а во-вторых, я выполняю задание, а ты – нет. Джек усмехнулся:
– Ты ошибаешься, приятель. Если бы ты пробыл в составе рыцарей подольше, так ты бы получше узнал свои слабые места.
Динаро рявкнул и опять выпустил в Джека веер лазерного огня.
– А я-то думал, – сказал он, – что ты знаешь, кто наш настоящий враг!
– Я знаю, не сомневайся! – сказал Шторм и прыгнул прямо на Динаро.
– А-а-а! – громким пронзительным голосом закричала Элибер.
Джек так и не понял, из-за чего она кричала – из-за них с Динаро или из-за того, что в лабораторию один
за одним стали вползать вооруженные траки. В комнате сразу запахло горячей медью, а Шторм ненавидел этот запах гораздо больше, чем запах смерти. Один из траков выстрелил – не то в Динаро, не то в Шторма, скорее всего, он был бы рад убить их обоих. Джек опять увернулся.
– Прекратите немедленно, иначе вы поубиваете всех! – истошно закричала Элибер.
Динаро перекинул Джонатана на левую руку, а правой схватил Шторма и поднял его над землей.
– Эй, ты! – извиваясь в воздухе, попытался крикнуть Джек. Кажется, воинственный уокер все рассчитал верно – сейчас он служил отличным щитом и для Джонатана, и для Динаро.
– Не пытайся остановить меня! – крикнул уокер.
– А я попытаюсь, черт возьми! – Шторм подтянул обе ноги вверх и изо всех сил ударил каблуками в бронированное сочленение шейного сегмента. Послышался треск, и голова в шлеме явно наклонилась назад. Джек опять подтянулся и опять ударил каблуками. Шов начал расходиться.
Элибер закрыла рот руками. Она изо всех сил старалась не кричать. Разве найдется на всем белом свете хоть один человек, готовый вступить в схватку с рыцарем в бронескафандре, будучи при этом и безоружным, и абсолютно никак не защищенным!
Динаро чертыхнулся и полез в массивную дыру во внешней стене помещения.
Траки больше не ждали. Их жертва убегала, и они, вскинув лазерные винтовки, стали палить во все подряд. Элибер кричала до какой-то одуряющей хрипоты. Динаро разжал перчатку и бросил Джека, покрытого волдырями от лазерных ожогов, на пол, потом выстрелил и уложил прямо на месте несколько траков, повернулся и молниеносно покинул поле боя.
Секундой позже явился массивный лохматый Крок, а за ним – перепуганная медицинская служба. Элибер с негодованием посмотрела на охрану – проклятые, мерзкие, кровожадные жуки! – потом обвела взглядом помещение.
Все вокруг было забрызгано кровью. Боже мой, сколько её здесь было! Казалось, что воздух пропитался насквозь её тяжелым соленым запахом. Элибер наклонилась к Джеку. Его руки были скользкими от крови и абсолютно холодными, он был в сознании – веки то и дело подрагивали, и глаза блестели сквозь ресницы естественным и болезненным блеском.
* * *
Видеть Джека в кровати для тяжелобольных было ничуть не лучше, чем стоять у наглухо закрытых дверей операционной. Элибер тяжело вздохнула. Только горячее, воспаленное лицо Шторма было свободно от бинтов. Лихорадка красно-синими пятнами горячила щеки. Тело Джека было похоже на кокон шелковичного червя, лежащий среди паутины проводов медицинского оборудования. Он лежал совершенно неподвижно, даже грудь не поднималась от дыхания... хотя в холодном сне этого и не должно было быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30