...
– Хорошо – сестра открыла дверь шире, как бы приглашая Джека войти. – Император пришел в себя. Пока он еще не совсем адекватен, так что на многие его высказывания не стоит обращать внимания, имейте это в виду, когда будете разговаривать с Его Величеством. Он требует вас к себе. – Медсестра минуту помолчала. – Имейте в виду, что император очень слаб и его не следует волновать.
Элибер расслабилась и тихо пробормотала:
– Главное, что он жив... – и хотела пойти в палату вместе с Джеком, но медсестра преградила ей дорогу:
– Извините, но вас мы пустим в другой раз, а сейчас можно пройти только командиру. Пепис слишком слаб для того, чтобы принимать посетителей.
Элибер поморщилась и отошла в сторону.
Император выглядел плохо. Маленький, беспомощный комочек плоти никак не напоминал того человека, от взмаха руки которого еще недавно зависели судьбы миров. Сеть проводов и трубок, соединяющих больной организм с медицинской аппаратурой, покрывала худенькое тело. Огненно-рыжие волосы унылыми прядями висели вокруг головы – в них уже не было того зажигательного электричества, которое позволяло им раньше полыхать над императорским челом. И – более того – первый раз в жизни Джек увидел, что в алой голове Пеписа много седины. Что-то произошло и с лицом императора – его левая сторона была вытянута и странно, болезненно искривлена.
Джек наклонился и посмотрел в зеленые глаз Его Величества.
– Шторм... – произнес Пепис с явным усилием. Его язык не слушался его, а губы расползались в беспомощной улыбке. – Ш-т-о-р-м... – еще раз с усилием повторил император.
– Да, да, это я! – Джек наклонился еще ниже.
– Ч-т-о... ч-то про-ис-хо-дит? – каждое слово императора было длинным, растянутым, он не говорил, а последним усилием воли выдавливал из себя звуки. – 0-ни м-не не с-с-с-кажут.
Джек положил руку на плечо Пеписа, пытаясь хоть как-то успокоить его.
– На планету прибыли траки.
Император закрыл глаза. Похоже, то, что сказал Шторм, не было для него новостью, хотя это известие и не радовало Его Величество. Пепис собрался с силами, открыл глаза и опять посмотрел на Джека:
– Не забывай, Шторм, кто ты такой. Прими у Крока командование императорскими рыцарями. Сражайся так, чтобы все мы смогли выбраться отсюда. Победи траков и найди мне Святого Калина.
Джек улыбнулся:
– Это приказ?
– Да... – еле заметно кивнул головой император Джек вытянулся по стойке “смирно”:
– Я не стану уверять вас в своей верности, Ваше Величество, и торжественных обещаний давать тоже не буду. Я найду Святого Калина, а потом мы с вами обсудим вопрос, кому следует сидеть на Триадском Троне.
Глаза Пеписа на минуту расширились, он устало кивнул и издал что-то, что должно было бы называться смехом:
– Что-то такое я и предполагал...
– Да, вы не могли предполагать ничего другого. – Джек вздохнул. – И потом – приказывать мне вести войну с траками – это излишне. – Шторм кивнул Пепису и вышел.
Элибер в коридоре не было. Видимо, она так и не дождалась, когда Джек выйдет от Пеписа. Дворец и прилегающие к нему территории уже были освобождены от восставших, звуки боя теперь доносились из прилегающих к дворцовому комплексу улиц. Но порядка в розово-мраморных владениях Пеписа все еще не было – разбитые статуи, выбитые стекла, следы взрывов и человеческая кровь свидетельствовали о только что кипевшем тут сражении.
Шторм поспешил к баракам – там его давно уже ждал Роулинз. Джек кивнул:
– Капитан, я только что был у императора Пеписа. Так. вот, он реабилитировал меня и отдал соответствующие распоряжения. Так что выполнению нашего задания ничто не должно препятствовать.
Молодой белокурый офицер отдал честь:
– Я жду ваших указаний, сэр!
* * *
Вандовера Баластера Элибер нашла в маленькой засекреченной комнатке военного командования, среди бесчисленных компьютеров и средств дальней и ближней связи. Она откинула со лба волосы и решила подождать, когда министр полиции обратит на нее внимание. Она очень нервничала. В горле было сухо, слова застревали у нее во рту и не хотели выпархивать наружу. Вандовер не обращал на нее никакого внимания. Элибер кашлянула и обратилась к военному министру:
– Я повторяю: вы можете потребовать от меня всего, чего захотите, но не отправляйте меня в путешествие вместе с Джеком.
Баластер захохотал. Он хохотал долго, издевательски долго, и смысл его смеха бесконечно унижал Элибер. Вдруг министр холодно улыбнулся и сверкнул своим черным глазом:
– Послушайте, Элибер, насколько я понимаю, вы здорово недооцениваете себя. Вы должны сделать для меня еще очень многое. Вы знаете, мне нужен живой Шторм, а лучше вас позаботиться о его безопасности не сможет никто. Так что – идите и готовьтесь к путешествию!
Элибер хотела выйти, но Вандовер схватил её за руку и притянул к себе:
– А еще вам следует хорошенько запомнить, что я сам решаю, что мне делать, и не нуждаюсь ни в чьих советах.
Глава 20
– Это и есть те возможности, которыми мы располагаем. – Шторм закончил речь. В казарме было тихо. Джек вытер пот со лба. На Мальтене было очень жарко, и кондиционеры, работающие вполсилы из-за разрушений, принесенных уокерами, не делали воздух прохладнее. Конечно, в центральных залах дворца стояли приборы, обеспечивающие владения императора электричеством и всем необходимым, но к солдатским казармам это не относилось. Жара донимала и других. Лассадей повернулся к еле слышно шумящему кондиционеру, усмехнулся и пробормотал:
– Могучая техника! А нельзя ли открыть дверь на улицу, командир?
– Пока рано, сержант! – Шторм вздохнул. От жары, или от напряженных нервов, но его голова опять не слушалась его. Рецидив после операции... А ведь сейчас ему как никогда нужен был быстрый и холодный ум! – Итак... – он посмотрел на притихших рыцарей. – Надеюсь, что это понимают все, – возврата назад не будет, если операция, которую мы запланировали, закончится неудачей. – Он хотел добавить, что может случиться так, что и возвращаться им будет некуда – ведь если траки сломят оставшихся рыцарей, через какое-то время Мальтен превратится в песок. К тому же те разрушения, которые каждый день приносило восстание, вот-вот должны были нарушить работу защитных экранов и сделать человеческие миры абсолютно открытыми для ат-фарелов.
– А что с Пеписом? – спросил Роулинз, и его ярко-синие глаза как-то странно сверкнули.
– Ему немного лучше. – Шторм вздохнул. – И все же – император очень слаб. Сейчас вместо него всеми делами на планете распоряжается Баластер, так что выводы и политические прогнозы сделать нетрудно.
Лассадей прислонился к стене:
– Хорошо, сэр, мы будем действовать, как договорились.
– Чего бы нам это ни стоило, – строго добавил Роулинз.
Джек кашлянул. Ему совсем не хотелось, чтобы один уокер рыл яму другому уокеру, но другим способом попасть в космопорт было нельзя. Там давно уже обосновалась военная фракция миссионеров, так что, никто, кроме бывших подчиненных Святого Калина ни улететь с планеты, ни прилететь на нее не мог. Собственно, Шторму не нужно было ничьих разрешений и снисхождений, да и на успешный ход переговоров, даже если их будет вести представитель другой уокерской фракции, он не рассчитывал – он рассчитывал на собственную силу и храбрость, а еще – на хорошее прикрытие со стороны товарищей.
Лассадей вздохнул, нажал кнопку и открыл дверь. В душной комнате стало немного прохладнее. На пороге замаячила огромная фигура Крока. Медведь горько усмехался:
– А меня, насколько л понимаю, отстранили от совещания? А зря! Если нам удастся отыскать Святого Калина, это повлияет на судьбы всех, находящихся в этом помещении! Вот я, милосец, состоящий па службе у траков, нахожусь здесь вроде бы по приказанию своих хозяев, но это совсем не так. У меня есть своя воля, и когда приказания траков совпадают с моими собственными желаниями, я их выполняю. – Крок торжественно выпрямился и каким-то странным, таинственным голосом сказал: – А вы знаете, что па Милосе стало гораздо меньше песка?
– Что?.. – от неожиданности лицо Шторма вытянулось.
Милосец уклонился от прямого ответа:
– Я не стану повторяться. Слушайте меня внимательнее, мой друг!
– Вы сказали, что на Милосе стало меньше тракианского песка? – Шторм вопросительно посмотрел на Крока.
– Да, – кивнул милосец. – Моя родина – это слишком крепкий орешек для того, чтобы её победить. Так происходит и со мной – я тоже оказался для жуков крепким орешком.
Джек облокотился о спинку кресла и внимательно посмотрел на милосца. Он знал, что Крок – один из лидеров небольшой общины разумных милосских медведей, которым удалось выжить после завоевания их родной планеты траками. Он давно уже слышал о том, что у Крока есть взрослые сыновья и дочери и давние, десятилетиями лелеемые мечты. Теперь мечты милосца становились реальностью. Ведь если на Милосе песка недостанет для того, чтобы выводить в нем личинки, тракам придется уйти с планеты. А если жуки покинут Милос, туда можно будет послать группы специалистов по землеобразованию, и через какое-то, пусть и очень большое время, изуродованный мир станет живым и здоровым. Конечно, Кроку до этого дня дожить не удастся, но его дети и внуки смогут увидеть возрождение родной планеты собственными глазами. Казалось бы, офицер Тракианской Лиги, побежденный и лишенный своей родины, и надеяться не мог на то, что когда-то наступит такой день. Но Крок выжил и дождался первых обнадеживающих вестей. И все-таки эта новость подтверждала внутреннее ощущение Джека, что милосскому медведю не стоит доверять полностью – слишком уж специфические цели преследовал тот.
– Мы опаздываем, дорогой Джек! – Крок встал со стула. – Готовится массированная атака. Восставшие требуют выдачи Пеписа.
Джек встал, взял со стола пакет, который он приготовил для полета в космос на поиски Святого Калина, и кивнул:
– Насколько я понимаю, нам надо получше вооружиться. И еще – сейчас самое подходящее время для того, чтобы окончательно решить, кто наш истинный враг.
Крок издал какие-то нечленораздельные звуки – он не то засмеялся, не то заворчал. Он вышел из дверей и пошел по асфальтовой дорожке с такой скоростью, которая никак не соответствовала его огромному росту. У тумбы с объявлениями о распорядке дня в рыцарских казармах стояло два трака. Джек оглянулся, никого больше вокруг не было. Тогда он нанес удар одному из жуков, а Крок справился со вторым.
– Это несчастные случаи, связанные с восстанием, – медведь усмехнулся и посмотрел на Шторма.
– Да, конечно, – улыбнулся тот и отпихнул от себя мертвого жука ногой. – Сколько траков у нас в бараках? Крок прикинул:
– Где-то около сотни... А могу я вас попросить, командир, чтобы вы выставили их в авангарде защиты? Уокеры с минуты на минуту будут у стен дворца!
– Неплохая мысль. Так и действуйте, – кивнул Джек. – Мы возьмем мастерские, выставим охрану, а потом вернемся к дворцу. А там будет видно...
* * *
Элибер упаковывала вещи. Руки дрожали и не хотели делать даже самую простую работу. Как ей жить дальше? В очередной раз ей удалось ускользнуть от Вандовера Баластера, но, ускользнув от него самого, она никак не могла ускользнуть от его грязных мыслей. Они поселились в её мозгу и разрослись до неимоверных размеров – черные, жирные, злобные, мысли Баластера душили её собственные юркие и светлые мысли. Интересно, как это Вандовер мог достигать такого эффекта?
Элибер вздрогнула, села в кресло и закрыла лицо руками. Ей нужно было расслабиться и попытаться привести себя в порядок. Она сделала глубокий вдох и начала медитировать: “Чистый воздух, чистые легкие, чистые мысли... Чистый воздух, чистые легкие, чистые мысли...” На этот раз простое упражнение для снятия напряжения не помогало. Вандовер Баластер... он обязательно заставит её убить Джека Шторма. Уж в этом-то Элибер ни капельки не сомневалась. Но вот когда он заставит её это сделать? И потом, а сможет ли она противостоять этому грязному чудовищу? Ведь она, скорее всего, даже не услышит слов, которые Вандовер будет через тысячи миль шептать ей на ухо, так как же она станет бороться с его командами?
Она вытерла слезы. Они ничем ей не помогут. И потом – в данной ситуации даже слезы – непозволительная роскошь. Она ведь хотела стать сильною и опасной, и вот, пожалуйста, она получила назад свой дар. Только непонятно, как она теперь будет смотреть в глаза Джеку? Скорее всего, он уже не сможет полюбить ее, как прежде...
Элибер сжала кулак. На худом запястье выступили синеватые сухожилия. Элибер внимательно посмотрела на них. На том месте, где остальные жители Мальтена носили микрочип, у нее не было даже следа от шрама. Носить компьютерный идентификатор? Увольте! Она должна была быть свободной и боролась за свою свободу. Элибер подняла кулак над головой.
Итак, первое, что она должна была сделать, так это позаботиться о том, чтобы жизни Шторма ничего не угрожало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Хорошо – сестра открыла дверь шире, как бы приглашая Джека войти. – Император пришел в себя. Пока он еще не совсем адекватен, так что на многие его высказывания не стоит обращать внимания, имейте это в виду, когда будете разговаривать с Его Величеством. Он требует вас к себе. – Медсестра минуту помолчала. – Имейте в виду, что император очень слаб и его не следует волновать.
Элибер расслабилась и тихо пробормотала:
– Главное, что он жив... – и хотела пойти в палату вместе с Джеком, но медсестра преградила ей дорогу:
– Извините, но вас мы пустим в другой раз, а сейчас можно пройти только командиру. Пепис слишком слаб для того, чтобы принимать посетителей.
Элибер поморщилась и отошла в сторону.
Император выглядел плохо. Маленький, беспомощный комочек плоти никак не напоминал того человека, от взмаха руки которого еще недавно зависели судьбы миров. Сеть проводов и трубок, соединяющих больной организм с медицинской аппаратурой, покрывала худенькое тело. Огненно-рыжие волосы унылыми прядями висели вокруг головы – в них уже не было того зажигательного электричества, которое позволяло им раньше полыхать над императорским челом. И – более того – первый раз в жизни Джек увидел, что в алой голове Пеписа много седины. Что-то произошло и с лицом императора – его левая сторона была вытянута и странно, болезненно искривлена.
Джек наклонился и посмотрел в зеленые глаз Его Величества.
– Шторм... – произнес Пепис с явным усилием. Его язык не слушался его, а губы расползались в беспомощной улыбке. – Ш-т-о-р-м... – еще раз с усилием повторил император.
– Да, да, это я! – Джек наклонился еще ниже.
– Ч-т-о... ч-то про-ис-хо-дит? – каждое слово императора было длинным, растянутым, он не говорил, а последним усилием воли выдавливал из себя звуки. – 0-ни м-не не с-с-с-кажут.
Джек положил руку на плечо Пеписа, пытаясь хоть как-то успокоить его.
– На планету прибыли траки.
Император закрыл глаза. Похоже, то, что сказал Шторм, не было для него новостью, хотя это известие и не радовало Его Величество. Пепис собрался с силами, открыл глаза и опять посмотрел на Джека:
– Не забывай, Шторм, кто ты такой. Прими у Крока командование императорскими рыцарями. Сражайся так, чтобы все мы смогли выбраться отсюда. Победи траков и найди мне Святого Калина.
Джек улыбнулся:
– Это приказ?
– Да... – еле заметно кивнул головой император Джек вытянулся по стойке “смирно”:
– Я не стану уверять вас в своей верности, Ваше Величество, и торжественных обещаний давать тоже не буду. Я найду Святого Калина, а потом мы с вами обсудим вопрос, кому следует сидеть на Триадском Троне.
Глаза Пеписа на минуту расширились, он устало кивнул и издал что-то, что должно было бы называться смехом:
– Что-то такое я и предполагал...
– Да, вы не могли предполагать ничего другого. – Джек вздохнул. – И потом – приказывать мне вести войну с траками – это излишне. – Шторм кивнул Пепису и вышел.
Элибер в коридоре не было. Видимо, она так и не дождалась, когда Джек выйдет от Пеписа. Дворец и прилегающие к нему территории уже были освобождены от восставших, звуки боя теперь доносились из прилегающих к дворцовому комплексу улиц. Но порядка в розово-мраморных владениях Пеписа все еще не было – разбитые статуи, выбитые стекла, следы взрывов и человеческая кровь свидетельствовали о только что кипевшем тут сражении.
Шторм поспешил к баракам – там его давно уже ждал Роулинз. Джек кивнул:
– Капитан, я только что был у императора Пеписа. Так. вот, он реабилитировал меня и отдал соответствующие распоряжения. Так что выполнению нашего задания ничто не должно препятствовать.
Молодой белокурый офицер отдал честь:
– Я жду ваших указаний, сэр!
* * *
Вандовера Баластера Элибер нашла в маленькой засекреченной комнатке военного командования, среди бесчисленных компьютеров и средств дальней и ближней связи. Она откинула со лба волосы и решила подождать, когда министр полиции обратит на нее внимание. Она очень нервничала. В горле было сухо, слова застревали у нее во рту и не хотели выпархивать наружу. Вандовер не обращал на нее никакого внимания. Элибер кашлянула и обратилась к военному министру:
– Я повторяю: вы можете потребовать от меня всего, чего захотите, но не отправляйте меня в путешествие вместе с Джеком.
Баластер захохотал. Он хохотал долго, издевательски долго, и смысл его смеха бесконечно унижал Элибер. Вдруг министр холодно улыбнулся и сверкнул своим черным глазом:
– Послушайте, Элибер, насколько я понимаю, вы здорово недооцениваете себя. Вы должны сделать для меня еще очень многое. Вы знаете, мне нужен живой Шторм, а лучше вас позаботиться о его безопасности не сможет никто. Так что – идите и готовьтесь к путешествию!
Элибер хотела выйти, но Вандовер схватил её за руку и притянул к себе:
– А еще вам следует хорошенько запомнить, что я сам решаю, что мне делать, и не нуждаюсь ни в чьих советах.
Глава 20
– Это и есть те возможности, которыми мы располагаем. – Шторм закончил речь. В казарме было тихо. Джек вытер пот со лба. На Мальтене было очень жарко, и кондиционеры, работающие вполсилы из-за разрушений, принесенных уокерами, не делали воздух прохладнее. Конечно, в центральных залах дворца стояли приборы, обеспечивающие владения императора электричеством и всем необходимым, но к солдатским казармам это не относилось. Жара донимала и других. Лассадей повернулся к еле слышно шумящему кондиционеру, усмехнулся и пробормотал:
– Могучая техника! А нельзя ли открыть дверь на улицу, командир?
– Пока рано, сержант! – Шторм вздохнул. От жары, или от напряженных нервов, но его голова опять не слушалась его. Рецидив после операции... А ведь сейчас ему как никогда нужен был быстрый и холодный ум! – Итак... – он посмотрел на притихших рыцарей. – Надеюсь, что это понимают все, – возврата назад не будет, если операция, которую мы запланировали, закончится неудачей. – Он хотел добавить, что может случиться так, что и возвращаться им будет некуда – ведь если траки сломят оставшихся рыцарей, через какое-то время Мальтен превратится в песок. К тому же те разрушения, которые каждый день приносило восстание, вот-вот должны были нарушить работу защитных экранов и сделать человеческие миры абсолютно открытыми для ат-фарелов.
– А что с Пеписом? – спросил Роулинз, и его ярко-синие глаза как-то странно сверкнули.
– Ему немного лучше. – Шторм вздохнул. – И все же – император очень слаб. Сейчас вместо него всеми делами на планете распоряжается Баластер, так что выводы и политические прогнозы сделать нетрудно.
Лассадей прислонился к стене:
– Хорошо, сэр, мы будем действовать, как договорились.
– Чего бы нам это ни стоило, – строго добавил Роулинз.
Джек кашлянул. Ему совсем не хотелось, чтобы один уокер рыл яму другому уокеру, но другим способом попасть в космопорт было нельзя. Там давно уже обосновалась военная фракция миссионеров, так что, никто, кроме бывших подчиненных Святого Калина ни улететь с планеты, ни прилететь на нее не мог. Собственно, Шторму не нужно было ничьих разрешений и снисхождений, да и на успешный ход переговоров, даже если их будет вести представитель другой уокерской фракции, он не рассчитывал – он рассчитывал на собственную силу и храбрость, а еще – на хорошее прикрытие со стороны товарищей.
Лассадей вздохнул, нажал кнопку и открыл дверь. В душной комнате стало немного прохладнее. На пороге замаячила огромная фигура Крока. Медведь горько усмехался:
– А меня, насколько л понимаю, отстранили от совещания? А зря! Если нам удастся отыскать Святого Калина, это повлияет на судьбы всех, находящихся в этом помещении! Вот я, милосец, состоящий па службе у траков, нахожусь здесь вроде бы по приказанию своих хозяев, но это совсем не так. У меня есть своя воля, и когда приказания траков совпадают с моими собственными желаниями, я их выполняю. – Крок торжественно выпрямился и каким-то странным, таинственным голосом сказал: – А вы знаете, что па Милосе стало гораздо меньше песка?
– Что?.. – от неожиданности лицо Шторма вытянулось.
Милосец уклонился от прямого ответа:
– Я не стану повторяться. Слушайте меня внимательнее, мой друг!
– Вы сказали, что на Милосе стало меньше тракианского песка? – Шторм вопросительно посмотрел на Крока.
– Да, – кивнул милосец. – Моя родина – это слишком крепкий орешек для того, чтобы её победить. Так происходит и со мной – я тоже оказался для жуков крепким орешком.
Джек облокотился о спинку кресла и внимательно посмотрел на милосца. Он знал, что Крок – один из лидеров небольшой общины разумных милосских медведей, которым удалось выжить после завоевания их родной планеты траками. Он давно уже слышал о том, что у Крока есть взрослые сыновья и дочери и давние, десятилетиями лелеемые мечты. Теперь мечты милосца становились реальностью. Ведь если на Милосе песка недостанет для того, чтобы выводить в нем личинки, тракам придется уйти с планеты. А если жуки покинут Милос, туда можно будет послать группы специалистов по землеобразованию, и через какое-то, пусть и очень большое время, изуродованный мир станет живым и здоровым. Конечно, Кроку до этого дня дожить не удастся, но его дети и внуки смогут увидеть возрождение родной планеты собственными глазами. Казалось бы, офицер Тракианской Лиги, побежденный и лишенный своей родины, и надеяться не мог на то, что когда-то наступит такой день. Но Крок выжил и дождался первых обнадеживающих вестей. И все-таки эта новость подтверждала внутреннее ощущение Джека, что милосскому медведю не стоит доверять полностью – слишком уж специфические цели преследовал тот.
– Мы опаздываем, дорогой Джек! – Крок встал со стула. – Готовится массированная атака. Восставшие требуют выдачи Пеписа.
Джек встал, взял со стола пакет, который он приготовил для полета в космос на поиски Святого Калина, и кивнул:
– Насколько я понимаю, нам надо получше вооружиться. И еще – сейчас самое подходящее время для того, чтобы окончательно решить, кто наш истинный враг.
Крок издал какие-то нечленораздельные звуки – он не то засмеялся, не то заворчал. Он вышел из дверей и пошел по асфальтовой дорожке с такой скоростью, которая никак не соответствовала его огромному росту. У тумбы с объявлениями о распорядке дня в рыцарских казармах стояло два трака. Джек оглянулся, никого больше вокруг не было. Тогда он нанес удар одному из жуков, а Крок справился со вторым.
– Это несчастные случаи, связанные с восстанием, – медведь усмехнулся и посмотрел на Шторма.
– Да, конечно, – улыбнулся тот и отпихнул от себя мертвого жука ногой. – Сколько траков у нас в бараках? Крок прикинул:
– Где-то около сотни... А могу я вас попросить, командир, чтобы вы выставили их в авангарде защиты? Уокеры с минуты на минуту будут у стен дворца!
– Неплохая мысль. Так и действуйте, – кивнул Джек. – Мы возьмем мастерские, выставим охрану, а потом вернемся к дворцу. А там будет видно...
* * *
Элибер упаковывала вещи. Руки дрожали и не хотели делать даже самую простую работу. Как ей жить дальше? В очередной раз ей удалось ускользнуть от Вандовера Баластера, но, ускользнув от него самого, она никак не могла ускользнуть от его грязных мыслей. Они поселились в её мозгу и разрослись до неимоверных размеров – черные, жирные, злобные, мысли Баластера душили её собственные юркие и светлые мысли. Интересно, как это Вандовер мог достигать такого эффекта?
Элибер вздрогнула, села в кресло и закрыла лицо руками. Ей нужно было расслабиться и попытаться привести себя в порядок. Она сделала глубокий вдох и начала медитировать: “Чистый воздух, чистые легкие, чистые мысли... Чистый воздух, чистые легкие, чистые мысли...” На этот раз простое упражнение для снятия напряжения не помогало. Вандовер Баластер... он обязательно заставит её убить Джека Шторма. Уж в этом-то Элибер ни капельки не сомневалась. Но вот когда он заставит её это сделать? И потом, а сможет ли она противостоять этому грязному чудовищу? Ведь она, скорее всего, даже не услышит слов, которые Вандовер будет через тысячи миль шептать ей на ухо, так как же она станет бороться с его командами?
Она вытерла слезы. Они ничем ей не помогут. И потом – в данной ситуации даже слезы – непозволительная роскошь. Она ведь хотела стать сильною и опасной, и вот, пожалуйста, она получила назад свой дар. Только непонятно, как она теперь будет смотреть в глаза Джеку? Скорее всего, он уже не сможет полюбить ее, как прежде...
Элибер сжала кулак. На худом запястье выступили синеватые сухожилия. Элибер внимательно посмотрела на них. На том месте, где остальные жители Мальтена носили микрочип, у нее не было даже следа от шрама. Носить компьютерный идентификатор? Увольте! Она должна была быть свободной и боролась за свою свободу. Элибер подняла кулак над головой.
Итак, первое, что она должна была сделать, так это позаботиться о том, чтобы жизни Шторма ничего не угрожало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30