Последние новости были весьма тревожными.
Альвар Крэш вздохнул и отложил стопку сообщений в сторону. Робот-официант убрал вазу с фруктами – первое, что заметил Альвар за завтраком. До этого он даже не задумывался, что ест. Робот поставил перед ним тарелку с омлетом, и Альвар приступил к еде уже более осознанно.
Но его внимания хватило ненадолго. Альвар был слишком озабочен неприятностями последних дней.
Он не мог не думать о том, что, безусловно, крылось за всеми этими слухами, сквозило во всех последних сообщениях. Правитель Грег предупреждал, что так и будет. «За всем этим стоят поселенцы. Это они создали кошмарного поддельного робота, чтобы подорвать доверие ко всем роботам. Эти роботы с Новыми Законами и этот робот-преступник Калибан – все части одного подлого замысла, направленного на то, чтобы посеять страх и неуверенность в сердцах добрых жителей Инферно, заставить их не доверять собственным роботам и так разрушить все общество колонистов! Это все подлые интриги поселенцев, которые хотят выжить нас с планеты!»
Самое неприятное, что раньше, неделю назад, Альвар и сам поверил бы в это. Собственно говоря, до сих пор не было никаких неопровержимых доказательств, что это неправда. «Лаборатория Ливинг» в самом деле была связана с деятельностью поселенцев, и, несомненно, и поселенцы, и Ливинг имели непосредственное отношение к Новым роботам. И Альвар лучше любого другого знал, что все истории о роботе-преступнике – правда, ужасная правда. И этот робот, Калибан, был создан той же Фредой Ливинг, которая, похоже, на коротком поводке у Тони Велтон.
Проклятие, это действительно мог быть подлый замысел амбициозной парочки, Велтон и Ливинг. Может, они преследуют какие-нибудь тайные цели, хотят развалить культуру Инферно, а потом как-нибудь поделить сферы влияния? Обе на такое вполне способны. Альвар не мог закрывать на это глаза, не мог полностью отбросить этот вариант.
Но он не отваживался и разрабатывать эту версию дальше. Правитель Грег ясно дал понять, насколько Инферно нуждается в помощи поселенцев. Может, все эти беспорядки действительно результат заговора, направленного на то, чтобы подорвать веру колонистов в роботов. Или, может быть, какая-то группировка поселенцев в самом деле хочет из каких-то своих соображений выжить колонистов с планеты. Может, королева поселенцев Тоня Велтон и вправду желает гибели Инферно.
Предположим, что поселенцы задумали это с самого начала: прилетели сюда, предложили свою помощь, свой проект преобразования климата. И подспудно подготовили почву, чтобы уйти, ничего не сделав, после того как колонисты Инферно полностью откажутся от мысли, что им придется что-то делать самим. Если это был заранее продуманный заговор, то поселенцы, конечно, должны были прикинуть, как ослабить, а то и полностью разрушить культуру колонистов. Например, затеять для этого какую-нибудь внутреннюю заварушку среди колонистов вроде неразберихи с роботами. А потом отойти от дел и просто подождать в сторонке, пока Инферно развалится на части.
Что должно было из этого получиться? Да то самое, с чем Альвару Крэшу приходится разбираться сейчас.
Тем не менее Альвар считал, что за этим стоит что-то другое. Может быть, Железноголовые? Они готовы пойти на что угодно, лишь бы выставить с планеты ненавистных поселенцев. Могли подстроить поддельные нападения робота на людей, каким-то образом могли заставить Калибана не выполнять приказы – только для того, чтобы скомпрометировать поселенцев в расчете на то, что те уберутся или дадут какой-нибудь новый повод поскандалить…
Альвар Крэш вздохнул. Все эти заговоры не шли у него из головы, все перепуталось, смешалось. Такое впечатление, будто у кого угодно, у всех группировок был или мотив, или причины, или реальные возможности – а то и все это вместе – для того, чтобы завертеть все это безобразие! Альвару стоило большого труда отвлечься от этих неприятных размышлений.
Но беспорядки начались, а Альвар Крэш был не из тех людей, которые пренебрегают своими обязанностями.
Если Железноголовые решат предпринять какие-нибудь действия против поселенцев, результат будет ужасным. Поселенцы просто улетят с Инферно, если их жизням станет угрожать опасность. Все эти выступления, демонстрации протеста, бунты и беспорядки в Сеттлертауне, открытая неприязнь к поселенцам – если это зайдет слишком далеко, поселенцы просто соберутся и уйдут, и Альвар не сможет даже винить их в этом. Зачем терпеть все эти неприятности, если они прекрасно могут без этого обойтись?
Но, черт побери, эти проклятые поселенцы позарез необходимы Инферно! Это никак нельзя упускать из виду, об этом ни на минуту нельзя забывать, и действовать придется так, чтобы поселенцы вынуждены были остаться. И сделали свое дело. Иначе Инферно погибнет. А они непременно смоются отсюда, если Крэш быстро не разберется со всеми этими неприятностями – не совладает с волной беспорядков, не утихомирит перепуганную, возбужденную толпу. Он должен закончить это дело так, чтобы люди не думали больше ни о каком противостоянии и заговорах, а стремились бы трудиться вместе на благо Инферно.
Этого можно достичь, только раскрыв правду. Только правда может заставить людей протянуть друг другу руку дружбы. Никакие подставки или хитрые политические уловки здесь не помогут – по крайней мере, надолго их не хватит.
Альвар глянул на тарелку и обнаружил, что проглотил уже больше половины огромного омлета, так и не почувствовав его вкуса. Он уронил вилку, потом снова подобрал. Аппетита не было и в помине. Он ел больше по привычке, не получая от еды никакого удовольствия. Проклятие! Такое впечатление, что все эти беспорядки, все эти чертовы заговоры устраивают люди, у которых времени куры не клюют! Вроде им заняться больше нечем, как только замышлять всякие непотребства!
Надо действовать так, будто никаких заговоров нет. Если и есть какой-нибудь грандиозный хитрый план, направленный на то, чтобы выжить чертовых поселенцев с планеты, один-единственный офицер полиции все равно ничего не сможет с ним поделать. Даже если он раскроет этот ублюдочный заговор, заговорщики просто придумают что-нибудь другое, вот и все! Или пустят в действие какой-нибудь запасной вариант, «план Б», который заготовлен как раз на такой случай! Если им – кто бы они ни были – удался весь этот кошмар, то как может им противостоять какой-то полицейский? Другими словами, против группировки, способной задумать и организовать такие масштабные беспорядки, шериф попросту бессилен.
Альвар улыбнулся сам себе. Оставалось только надеяться, что дела зашли так далеко сами по себе. Он отодвинул тарелку и встал. Пора браться за дело.
– Дональд! – позвал он. – Приготовь машину! Мы едем.
Дональду было очень нелегко сидеть в кресле второго пилота и наблюдать, как Альвар Крэш сам ведет аэрокар. Конечно, в принципе человек вполне способен сам справиться с этим делом, какие бы глупости он при этом ни творил. Не в первый и не во второй, а, наверное, раз в тысячный Дональд напоминал себе, что Альвар Крэш, несмотря ни на что, опытный и умелый пилот и обычно соблюдает правила. Дональду стоило больших усилий не думать, под каким предлогом лучше взять на себя управление машиной.
И все равно, ни один робот не стал бы так вести кар!
– Что там у нас с Йоменом Терахом и Губером Эншоу? – не поворачивая головы, спросил Крэш.
– Согласно вашим указаниям, сэр, прошлой ночью оба они арестованы. Из-за беспорядков после лекции их взяли под стражу не прямо в зале, а дома. Ни один не успел войти внутрь – их взяли перед самой дверью. Оба они находятся сейчас в тюремных камерах, во Дворце Правителя, без права общаться друг с другом и связи с внешним миром.
– Прекрасно! Хм, очень скоро они до смерти захотят увидеться. Но сначала я собираюсь серьезно переговорить с каждым по отдельности. Надеюсь, после ночи за решеткой у обоих будет подходящее для таких разговоров настроение.
Дональд немного помялся, но решил все же спросить:
– Сэр, у меня вопрос. Я так понял, политические условности все еще не позволяют взять под стражу Фреду Ливинг? Ее преступления очевидны и доказаны, и это довольно тяжкие преступления.
– Ее преступления, конечно, тяжкие, Дональд. Но пока мы не станем ею заниматься. Так мы сильно повредим проекту «Лимб», а этого мне хотелось бы меньше всего. Надеюсь, нам удастся отыграться на чем-то другом. Проработаем Тераха и Эншоу насколько можно. И поглядим, что они скажут. Может, они выведут нас на Калибана.
– Да, сэр!
Видимо, шериф решил, что Калибан все же причастен к нападению на мадам Ливинг, или же опасность, которую представляет Калибан, настолько высока, что с расследованием самого дела можно подождать ради поисков беглого робота. Дональду очень хотелось возразить по обоим поводам, но он слишком хорошо знал Альвара Крэша. Когда он в таком настроении, с ним бесполезно что-либо обсуждать. Если бы Дональд сейчас начал спорить и что-то доказывать, Крэш только еще сильнее уперся бы и все равно сделал по-своему. И только если события покажут, что Крэш ошибался, тогда придет время предложить какой-нибудь другой план.
Однако им и так было что обсудить. В частности, те подробности, которые больше всего удивили и озадачили Дональда.
– Сэр! В последних сообщениях были довольно странные данные относительно обстоятельств ареста Губера Эншоу.
– Что там такое с этим Эншоу? – спросил Крэш, больше занятый полетом, чем вопросами Дональда.
– Когда к его дому прибыли полицейские, там был робот Тони Велтон – Ариэль.
Аэрокар неожиданно вздрогнул и завалился набок, и Дональд едва удержался от того, чтобы перехватить управление. Но он заставил себя перебороть позыв Первого Закона и не бросаться на защиту господина без надобности.
– Извини, Дональд. Не волнуйся, со мной все в порядке. Просто это было немного… э-э… неожиданно. Проклятие, Ариэль у Губера Эншоу! Она-то какого черта там делала?!
– Мы не выяснили. Когда полицейские потребовали объяснить ее присутствие, Ариэль отказалась, сославшись на то, что мадам Велтон строго-настрого приказала не обсуждать ни с кем этот вопрос.
– Черт ее побери! Эта Велтон здорово насобачилась управлять роботами – надо же! Так сформулировать приказ, что ее робот не отвечает на расспросы полицейских! А ведь мои ребята специально обучались обходить такие запреты! Так как же, интересно, Тоне Велтон удалось их перехитрить? И почему, интересно, она приняла такие меры предосторожности?
– Да, сэр, я тоже задумался над теми же самыми вопросами.
– Любопытно. В высшей степени любопытно! – Больше Крэш ничего не сказал, пока они не прилетели, и всю дорогу с его лица не сходило озабоченное выражение.
Более того, Дональд заметил, что Крэш сбросил скорость и летел медленнее и осторожнее, раздумывая над этими загадками. Да, действительно, они летели теперь гораздо медленнее. Примечательно, насколько меняет стиль полета один-единственный важный вопрос, который надо немедленно обдумать! Тем не менее это сработало, так что беспокоиться не стоит. И все же Дональду иногда начинало казаться, что забота об Альваре Крэше – это скорее искусство, чем наука.
Комната для допросов была просторной и почти пустой, стены, выкрашенные тускло-голубой краской, терялись где-то в тени. Во всей комнате было только два стула с жесткими спинками, один стол, сидели один робот и один полицейский. Подозреваемого еще не привели. Крэш долго раздумывал, прежде чем решить, о чем станет спрашивать арестованных, и кого стоит допросить первым. Наконец какой-то инстинкт подсказал ему, что начать надо с Йомена Тераха, а Эншоу оставить на потом.
Да, Губер пойдет вторым. Оставим сладенькое на закуску. Ариэль в его доме прошлой ночью. Этому могло быть только одно объяснение, и Крэш чувствовал, что оно прольет свет на очень многие тайны в этом запутанном деле… Тем не менее надо будет обойтись с этим Эншоу поаккуратнее. Все равно сперва разберемся с Йоменом. Здесь наверняка кроется что-то весьма примечательное. И вот – дверь открылась. Показался Йомен Терах, почему-то такой маленький и измученный, бледный и несчастный с виду. Особенно рядом с двумя массивными роботами-охранниками, которые привели его из камеры.
Крэш рукой показал Тераху на стул, тот вошел и сел.
«Лицедеи уже на сцене, – подумал Альвар. – Что ж, начнем спектакль!»
Йомен Терах не мог совладать с бурей чувств. Он был смущен, озадачен, испуган, встревожен, обозлен, он устал, истомился ожиданием и совсем запутался. Йомен понимал, конечно, что его будут допрашивать, и сознавал, что сейчас он далеко не в лучшей форме, чтобы выдержать допрос. И, конечно, он понимал, что как раз поэтому его допрашивают именно сейчас.
Альвар Крэш неприятно улыбнулся и заговорил. Крэш был откровенно доволен собой и обстоятельствами «беседы».
– Почему бы мне не сэкономить время и не рассказать вам то, что мы уже и так знаем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Альвар Крэш вздохнул и отложил стопку сообщений в сторону. Робот-официант убрал вазу с фруктами – первое, что заметил Альвар за завтраком. До этого он даже не задумывался, что ест. Робот поставил перед ним тарелку с омлетом, и Альвар приступил к еде уже более осознанно.
Но его внимания хватило ненадолго. Альвар был слишком озабочен неприятностями последних дней.
Он не мог не думать о том, что, безусловно, крылось за всеми этими слухами, сквозило во всех последних сообщениях. Правитель Грег предупреждал, что так и будет. «За всем этим стоят поселенцы. Это они создали кошмарного поддельного робота, чтобы подорвать доверие ко всем роботам. Эти роботы с Новыми Законами и этот робот-преступник Калибан – все части одного подлого замысла, направленного на то, чтобы посеять страх и неуверенность в сердцах добрых жителей Инферно, заставить их не доверять собственным роботам и так разрушить все общество колонистов! Это все подлые интриги поселенцев, которые хотят выжить нас с планеты!»
Самое неприятное, что раньше, неделю назад, Альвар и сам поверил бы в это. Собственно говоря, до сих пор не было никаких неопровержимых доказательств, что это неправда. «Лаборатория Ливинг» в самом деле была связана с деятельностью поселенцев, и, несомненно, и поселенцы, и Ливинг имели непосредственное отношение к Новым роботам. И Альвар лучше любого другого знал, что все истории о роботе-преступнике – правда, ужасная правда. И этот робот, Калибан, был создан той же Фредой Ливинг, которая, похоже, на коротком поводке у Тони Велтон.
Проклятие, это действительно мог быть подлый замысел амбициозной парочки, Велтон и Ливинг. Может, они преследуют какие-нибудь тайные цели, хотят развалить культуру Инферно, а потом как-нибудь поделить сферы влияния? Обе на такое вполне способны. Альвар не мог закрывать на это глаза, не мог полностью отбросить этот вариант.
Но он не отваживался и разрабатывать эту версию дальше. Правитель Грег ясно дал понять, насколько Инферно нуждается в помощи поселенцев. Может, все эти беспорядки действительно результат заговора, направленного на то, чтобы подорвать веру колонистов в роботов. Или, может быть, какая-то группировка поселенцев в самом деле хочет из каких-то своих соображений выжить колонистов с планеты. Может, королева поселенцев Тоня Велтон и вправду желает гибели Инферно.
Предположим, что поселенцы задумали это с самого начала: прилетели сюда, предложили свою помощь, свой проект преобразования климата. И подспудно подготовили почву, чтобы уйти, ничего не сделав, после того как колонисты Инферно полностью откажутся от мысли, что им придется что-то делать самим. Если это был заранее продуманный заговор, то поселенцы, конечно, должны были прикинуть, как ослабить, а то и полностью разрушить культуру колонистов. Например, затеять для этого какую-нибудь внутреннюю заварушку среди колонистов вроде неразберихи с роботами. А потом отойти от дел и просто подождать в сторонке, пока Инферно развалится на части.
Что должно было из этого получиться? Да то самое, с чем Альвару Крэшу приходится разбираться сейчас.
Тем не менее Альвар считал, что за этим стоит что-то другое. Может быть, Железноголовые? Они готовы пойти на что угодно, лишь бы выставить с планеты ненавистных поселенцев. Могли подстроить поддельные нападения робота на людей, каким-то образом могли заставить Калибана не выполнять приказы – только для того, чтобы скомпрометировать поселенцев в расчете на то, что те уберутся или дадут какой-нибудь новый повод поскандалить…
Альвар Крэш вздохнул. Все эти заговоры не шли у него из головы, все перепуталось, смешалось. Такое впечатление, будто у кого угодно, у всех группировок был или мотив, или причины, или реальные возможности – а то и все это вместе – для того, чтобы завертеть все это безобразие! Альвару стоило большого труда отвлечься от этих неприятных размышлений.
Но беспорядки начались, а Альвар Крэш был не из тех людей, которые пренебрегают своими обязанностями.
Если Железноголовые решат предпринять какие-нибудь действия против поселенцев, результат будет ужасным. Поселенцы просто улетят с Инферно, если их жизням станет угрожать опасность. Все эти выступления, демонстрации протеста, бунты и беспорядки в Сеттлертауне, открытая неприязнь к поселенцам – если это зайдет слишком далеко, поселенцы просто соберутся и уйдут, и Альвар не сможет даже винить их в этом. Зачем терпеть все эти неприятности, если они прекрасно могут без этого обойтись?
Но, черт побери, эти проклятые поселенцы позарез необходимы Инферно! Это никак нельзя упускать из виду, об этом ни на минуту нельзя забывать, и действовать придется так, чтобы поселенцы вынуждены были остаться. И сделали свое дело. Иначе Инферно погибнет. А они непременно смоются отсюда, если Крэш быстро не разберется со всеми этими неприятностями – не совладает с волной беспорядков, не утихомирит перепуганную, возбужденную толпу. Он должен закончить это дело так, чтобы люди не думали больше ни о каком противостоянии и заговорах, а стремились бы трудиться вместе на благо Инферно.
Этого можно достичь, только раскрыв правду. Только правда может заставить людей протянуть друг другу руку дружбы. Никакие подставки или хитрые политические уловки здесь не помогут – по крайней мере, надолго их не хватит.
Альвар глянул на тарелку и обнаружил, что проглотил уже больше половины огромного омлета, так и не почувствовав его вкуса. Он уронил вилку, потом снова подобрал. Аппетита не было и в помине. Он ел больше по привычке, не получая от еды никакого удовольствия. Проклятие! Такое впечатление, что все эти беспорядки, все эти чертовы заговоры устраивают люди, у которых времени куры не клюют! Вроде им заняться больше нечем, как только замышлять всякие непотребства!
Надо действовать так, будто никаких заговоров нет. Если и есть какой-нибудь грандиозный хитрый план, направленный на то, чтобы выжить чертовых поселенцев с планеты, один-единственный офицер полиции все равно ничего не сможет с ним поделать. Даже если он раскроет этот ублюдочный заговор, заговорщики просто придумают что-нибудь другое, вот и все! Или пустят в действие какой-нибудь запасной вариант, «план Б», который заготовлен как раз на такой случай! Если им – кто бы они ни были – удался весь этот кошмар, то как может им противостоять какой-то полицейский? Другими словами, против группировки, способной задумать и организовать такие масштабные беспорядки, шериф попросту бессилен.
Альвар улыбнулся сам себе. Оставалось только надеяться, что дела зашли так далеко сами по себе. Он отодвинул тарелку и встал. Пора браться за дело.
– Дональд! – позвал он. – Приготовь машину! Мы едем.
Дональду было очень нелегко сидеть в кресле второго пилота и наблюдать, как Альвар Крэш сам ведет аэрокар. Конечно, в принципе человек вполне способен сам справиться с этим делом, какие бы глупости он при этом ни творил. Не в первый и не во второй, а, наверное, раз в тысячный Дональд напоминал себе, что Альвар Крэш, несмотря ни на что, опытный и умелый пилот и обычно соблюдает правила. Дональду стоило больших усилий не думать, под каким предлогом лучше взять на себя управление машиной.
И все равно, ни один робот не стал бы так вести кар!
– Что там у нас с Йоменом Терахом и Губером Эншоу? – не поворачивая головы, спросил Крэш.
– Согласно вашим указаниям, сэр, прошлой ночью оба они арестованы. Из-за беспорядков после лекции их взяли под стражу не прямо в зале, а дома. Ни один не успел войти внутрь – их взяли перед самой дверью. Оба они находятся сейчас в тюремных камерах, во Дворце Правителя, без права общаться друг с другом и связи с внешним миром.
– Прекрасно! Хм, очень скоро они до смерти захотят увидеться. Но сначала я собираюсь серьезно переговорить с каждым по отдельности. Надеюсь, после ночи за решеткой у обоих будет подходящее для таких разговоров настроение.
Дональд немного помялся, но решил все же спросить:
– Сэр, у меня вопрос. Я так понял, политические условности все еще не позволяют взять под стражу Фреду Ливинг? Ее преступления очевидны и доказаны, и это довольно тяжкие преступления.
– Ее преступления, конечно, тяжкие, Дональд. Но пока мы не станем ею заниматься. Так мы сильно повредим проекту «Лимб», а этого мне хотелось бы меньше всего. Надеюсь, нам удастся отыграться на чем-то другом. Проработаем Тераха и Эншоу насколько можно. И поглядим, что они скажут. Может, они выведут нас на Калибана.
– Да, сэр!
Видимо, шериф решил, что Калибан все же причастен к нападению на мадам Ливинг, или же опасность, которую представляет Калибан, настолько высока, что с расследованием самого дела можно подождать ради поисков беглого робота. Дональду очень хотелось возразить по обоим поводам, но он слишком хорошо знал Альвара Крэша. Когда он в таком настроении, с ним бесполезно что-либо обсуждать. Если бы Дональд сейчас начал спорить и что-то доказывать, Крэш только еще сильнее уперся бы и все равно сделал по-своему. И только если события покажут, что Крэш ошибался, тогда придет время предложить какой-нибудь другой план.
Однако им и так было что обсудить. В частности, те подробности, которые больше всего удивили и озадачили Дональда.
– Сэр! В последних сообщениях были довольно странные данные относительно обстоятельств ареста Губера Эншоу.
– Что там такое с этим Эншоу? – спросил Крэш, больше занятый полетом, чем вопросами Дональда.
– Когда к его дому прибыли полицейские, там был робот Тони Велтон – Ариэль.
Аэрокар неожиданно вздрогнул и завалился набок, и Дональд едва удержался от того, чтобы перехватить управление. Но он заставил себя перебороть позыв Первого Закона и не бросаться на защиту господина без надобности.
– Извини, Дональд. Не волнуйся, со мной все в порядке. Просто это было немного… э-э… неожиданно. Проклятие, Ариэль у Губера Эншоу! Она-то какого черта там делала?!
– Мы не выяснили. Когда полицейские потребовали объяснить ее присутствие, Ариэль отказалась, сославшись на то, что мадам Велтон строго-настрого приказала не обсуждать ни с кем этот вопрос.
– Черт ее побери! Эта Велтон здорово насобачилась управлять роботами – надо же! Так сформулировать приказ, что ее робот не отвечает на расспросы полицейских! А ведь мои ребята специально обучались обходить такие запреты! Так как же, интересно, Тоне Велтон удалось их перехитрить? И почему, интересно, она приняла такие меры предосторожности?
– Да, сэр, я тоже задумался над теми же самыми вопросами.
– Любопытно. В высшей степени любопытно! – Больше Крэш ничего не сказал, пока они не прилетели, и всю дорогу с его лица не сходило озабоченное выражение.
Более того, Дональд заметил, что Крэш сбросил скорость и летел медленнее и осторожнее, раздумывая над этими загадками. Да, действительно, они летели теперь гораздо медленнее. Примечательно, насколько меняет стиль полета один-единственный важный вопрос, который надо немедленно обдумать! Тем не менее это сработало, так что беспокоиться не стоит. И все же Дональду иногда начинало казаться, что забота об Альваре Крэше – это скорее искусство, чем наука.
Комната для допросов была просторной и почти пустой, стены, выкрашенные тускло-голубой краской, терялись где-то в тени. Во всей комнате было только два стула с жесткими спинками, один стол, сидели один робот и один полицейский. Подозреваемого еще не привели. Крэш долго раздумывал, прежде чем решить, о чем станет спрашивать арестованных, и кого стоит допросить первым. Наконец какой-то инстинкт подсказал ему, что начать надо с Йомена Тераха, а Эншоу оставить на потом.
Да, Губер пойдет вторым. Оставим сладенькое на закуску. Ариэль в его доме прошлой ночью. Этому могло быть только одно объяснение, и Крэш чувствовал, что оно прольет свет на очень многие тайны в этом запутанном деле… Тем не менее надо будет обойтись с этим Эншоу поаккуратнее. Все равно сперва разберемся с Йоменом. Здесь наверняка кроется что-то весьма примечательное. И вот – дверь открылась. Показался Йомен Терах, почему-то такой маленький и измученный, бледный и несчастный с виду. Особенно рядом с двумя массивными роботами-охранниками, которые привели его из камеры.
Крэш рукой показал Тераху на стул, тот вошел и сел.
«Лицедеи уже на сцене, – подумал Альвар. – Что ж, начнем спектакль!»
Йомен Терах не мог совладать с бурей чувств. Он был смущен, озадачен, испуган, встревожен, обозлен, он устал, истомился ожиданием и совсем запутался. Йомен понимал, конечно, что его будут допрашивать, и сознавал, что сейчас он далеко не в лучшей форме, чтобы выдержать допрос. И, конечно, он понимал, что как раз поэтому его допрашивают именно сейчас.
Альвар Крэш неприятно улыбнулся и заговорил. Крэш был откровенно доволен собой и обстоятельствами «беседы».
– Почему бы мне не сэкономить время и не рассказать вам то, что мы уже и так знаем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57