И вновь он заметил, какие у нее неестественно пухлые щеки, и как туго натягивается слишком дорогое платье на груди и на бедрах. Ворует еду? Или Хогширер теперь стал лучше кормить дочурку из своих тайных припасов?
Внезапно Руди похолодел от ужаса. А вдруг Хогширер каким-то образом наткнулся на древние пищевые запасы и теперь пожирает их вместо того, чтобы оставить на всходы?
«Не глупи! Если уж ты сам не способен превратить эти картофелины из камней в нормальную еду, то Скеле и подавно это не удастся».
Остановившись в десяти футах от мага, девчонка внезапно вытянула руку и швырнула в него какую-то вещь. Руди едва успел подхватить ее и не дать разбиться.
— Ради всего святого, Скела! У нас их и без того мало, и...
— Не работает! — завизжала она. — Этот дурацкий дешевый нелепый горшок не работает! И мне плевать, если он разобьется! Я все делаю правильно! Я знаю, что все делаю правильно!
«Ага, и ты до ужаса талантливая и красивая, если верить твоему папочке...» Однако, Руди прикусил язык, заглушил гнев и крепче сжал драгоценную фарфоровую чашу для заклинаний в своих руках.
— Верно. Но какой смысл злиться на чашку? — ласково спросил он, глядя в щекастое раскрасневшееся злое лицо. — Дай-ка я попробую. — Он произнес над чашей Имя Воды. — Ты занималась?
— Конечно, я занималась этой дурацкой медитацией, — завопила она. — Папа меня все время заставляет, на много часов дольше, чем ты велел. И все равно не работает! Это глупо! Ты мне солгал! Все мне лгут!
— Не так быстро, дитя. — Хотя он и сознавал, что ее используют против него, все же Руди было жаль эту девочку. Еще бы, жить с таким папашей... Ему невольно вспомнился тот лысый фашист, учитель математики, пытавший его у доски. «Ну что, синьор Солис... Весь класс занимается по одному и тому же учебнику, но проблемы почему-то возникают у вас одного. Почему, как вы думаете?» Если бы он знал — почему, хотелось сказать Руди, то понял бы и все остальное. Но он не понимал даже то, чего именно не понимает...
Внутри чаши уже начала скапливаться вода. Он вылил ее на землю, вытер сосуд уголком куртки и произнес:
— Послушай, если будешь продолжать, то, клянусь, все получится.
— Вам легко говорить! — Она отвернулась от него.
— Магия быстро не приходит. — Он осторожно уложил чашу в карман куртки, Цилиндр — в другой и поднялся на ноги. — Видит Бог, я не так уж много знаю про магию. И почему вообще появляются люди, способные что-то менять в окружающем мире одной силой воли... И почему у одних это получается лучше, чем у других. Когда вернется Ингольд...
— А что Ингольд? — Со злыми глазами она обернулась к нему. — Все, на что он способен, это убивать...
И застыла, глядя куда-то поверх плеча Руди с ужасом и изумлением на лице. Руди пригнулся, схватил Скелу за руку и толкнул вперед, а затем сам понесся следом. Он даже не стал оборачиваться, ибо и без того знал, что увидела она за спиной. Однако, Скела запнулась, наступив на подол платья, и когда Руди остановился, чтобы поддержать ее, ему все же пришлось взглянуть назад.
Он был уверен, что там — габугу, но таких увидеть не ожидал.
«Мутировали еще сильнее? Или это новая, улучшенная модель?» Он не знал. Сходство с прежней двуногой фигурой исчезло, если не считать длинных рук с жадными пальцами и длинных ног, начинавшихся от плеча. Рыбообразные тела были сплошь покрыты наростами и бородавками.
И они были огромны. Слишком велики, чтобы справиться с ними мечом. В один прыжок они покрывали не меньше двенадцати футов. С криком: «Беги!» Руди толкнул Скелу по направлению к Убежищу, сам обернулся, вскинул посох и выкрикнул Имя Молнии, метя в то место, где должно оказаться одно из существ, — ибо не знал Истинного его имени.
В воздухе послышался треск. Вспыхнул слепящий белый свет, и Руди вновь пустился бежать, стремясь укрыться от скачущих тварей, нагонявших его с чудовищной быстротой. Что-то с жужжанием вылетело из леса и вцепилось ему в ногу в тот самый миг, когда он, обернувшись, еще раз выстрелил огнем по ближайшему габугу, на сей раз метко угодив в цель. Затем стальным полумесяцем на конце посоха он срезал тварь, присосавшуюся к ботинку. Бегом спускаясь с холма, Руди внезапно услышал крик падающей Скелы. Обернувшись, он увидел, что чудовище нагоняет ее...
...и перескакивает через упавшую девчонку, даже не замедлив хода.
Скела вновь завизжала, свернувшись в клубочек и зажимая голову руками. Руди вновь выкрикнул Имя Молнии, целя в двух оставшихся габугу. На сей раз выстрел оказался удачным. Пурпурно-белая стрела пронзила ближайшего монстра, подобно копью, и ошметки горячей плоти разлетелись во все стороны. Второй даже не остановился. Руди тоже не думал останавливаться, и понесся к дверям Убежища, словно за ним гнались все легионы Ада, да, в общем, так оно и было. Из леса донеслись вопли и проклятия, и кто-то выстрелил в габугу из лука, — совершенно бессмысленное действие, хотя стрела и попала точно в цель, — и краем глаза Руди увидел, что Ланк Яр со своими охотниками спешит ему на помощь.
Он сбежал по ступеням Убежища, откуда уже высыпали гвардейцы с мечами наголо.
— Внутрь! — Гнифт схватил его за плечи и швырнул в проход. Обернувшись, Руди увидел, что габугу взлетает по ступеням, словно гигантская смертоносная птица. Гвардейцы, крестьяне и охотники набросились на нее с трех сторон. Следом из леса поползли и другие твари, некогда бывшие животными и еще сохранившие внешность крыс и росомах. Мутанты набрасывались на гвардейцев, пытались проскользнуть мимо и вцепиться в Руди... Вскоре ступени и путь к воротам оказались залиты кровью и усыпаны подергивающимися белесыми конечностями и головами. Длиннопалая рука габугу ползла по земле к Руди, словно обезумевший паук, невзирая на то, что Сейя топтала ее ногами и давила каблуком. В конце концов гвардейцы отрубили все семь или восемь пальцев, которые теперь лежали, словно издыхающие черви, вокруг сворачивающейся и разворачивающейся ладони.
Руди стоял у внутренних ворот, борясь с головокружением. Он недоедал последние дни, а заклятье Молнии истощило последние силы. Перед глазами все мутилось. Когда он смотрел на останки мутантов, крохотные пасти на отрубленных щупальцах до сих пор продолжали жадно причмокивать.
Какая-то тень у внешних ворот... Руди прищурился, пытаясь сосредоточиться. Это была рыдающая Скела с лицом, перепачканным грязью и травяным соком. Она поддерживала длинную разорванную юбку, которая могла бы стоить ей жизни, если бы не...
«Но что она сделала?»
— Что ты сделала? — спросил ее Руди, выйдя навстречу и заводя девочку в Убежище. — Как тебе удалось их отогнать?
Она потрясла головой, слишком напуганная, чтобы лгать.
— Я ничего не делала! — Она всхлипнула. — Один из них на меня наступил, смотри!
— Но они же тебя не убили. — Руди вновь посмотрел на ступени, откуда гвардейцы сгребали в кучу останки мутантов. Хватит ли им кислоты, чтобы уничтожить все это? И откуда брать серу, когда кончатся запасы? Нести ее в карманах из Гая?
— Эти твари убивают магов, дитя, — пояснил он изумленной Скеле. — Они напали на Убежище в Геттлсенде. Кажется, они следили за Вендом и Илайей... Так почему они не тронули тебя?
На лице девочки заиграла самодовольная усмешка.
— Хотите сказать, что у меня есть какая-то магия, о которой я сама не подозреваю? Нечто такое, чтобы отогнать этих тварей?
— Похоже на то, — подтвердил Руди. У него появилось сильное желание отшлепать эту дуреху.
— Вот видите! — Варкие Хогширер протолкался к нему сквозь толпу гвардейцев, обнял дочь и прижал к себе.. — Видите, мастер Всезнайка! Теперь-то вам придется учить ее по-настоящему. — Он стиснул Скелу в объятиях, а затем вдруг уставился на Руди с сердитым видом. — Я так и знал, что моя девочка поставит вас на место. Она сможет защитить нас от этих монстров. Ведь это она спасла вам жизнь. Спасла вам жизнь, понимаете? А может, и жизни всех...
— То, что они на нее не напали, еще не означает, черт возьми, что она способна их убить, — отрезал Руди. — И она не спасала мне жизнь... Она вообще ничего не делала. Эти твари убивают магов...
— Хотите сказать, моя дочь не маг? — яростно взревел Хогширер. — Вы завидуете, вот и все. Завидуете той власти, которую она получит со временем. Хотите ее принизить! — Он покровительственно обнял дочь, и вдвоем они направились к ожидавшим их Кораму Биггару и леди Скет.
— Какая наглость, — пробормотала леди Скет, по-матерински обнимая Скелу. — Ты ему еще покажешь, дитя. И ни слова ему ни говори о том, как ты это сделала... — Их голоса постепенно затихали в недрах Убежища. — До тех пор, пока он не начнет обращаться с тобой...
— Хорошо. — Через плечо девочка обернулась на Руди. В глазах застыли неуверенность и страх.
Тем временем на ступенях люди разглядывали изуродованных животных. Молодой маг первым делом проверил свой прокушенный ботинок, чтобы убедиться, не прокусила ли тварь кожу, — он помнил слова Ингольда о том, как могут быть ядовиты эти мутанты.
Но по счастью, на порванных штанах крови не было. Руди вздохнул и вытащил из кармана фарфоровую чашу.
«Хотите сказать, моя дочь — не маг?»
Задумчивый и очень взволнованный Руди медленно вернулся в свой рабочий кабинет, гадая, не могут ли его предположения оказаться правдой.
* * *
Ночью Руди уселся перед просмотровым столом с архивными кристаллами и записками Джил в поисках всего, что относится к Лысой Даме.
Всего на двух кристаллах она появлялась шесть раз. Любопытно, что на одной из тех записей, где маги демонстрировали всевозможные приемы, и Лысая Дама также показывала свое искусство, они с Ингольдом так и не смогли опознать это заклятие, — она казалась моложе, Руди даже спросил у своего наставника, не были ли то чары возвращенной юности, но Ингольд покачал головой.
— Когда я был моложе, то для подобной демонстрации тоже выбрал бы самые сложные заклинания. Но когда становишься старше, то понимаешь: базовые фигуры — самые важные. Пока не выучишь их как следует, невозможно продолжать учебу. Все последующие чары в противном случае будут ослаблены.
На одном из кристаллов была запись, как чародейка излечивает подростка от безумия. Джил утверждала, что это истерический припадок. Руди видел, как мягко и терпеливо, с невозмутимым спокойствием действует Лысая Дама. Четыре показа из шести происходили в одном и том же помещении, — в комнате, выходившей в сад, с высокими окнами и полками, заставленными архивными кристаллами и книгами.
В «последних кадрах» Лысая Дама также находилась в этой комнате. Она сидела за столом перед большой золотистой сферой и что-то с жаром объясняла, взирая на зрителей глазами цвета морской волны. К несчастью, как и на всех прочих записях, здесь не было звука.
За окнами царила тьма. Комната была озарена колдовским сиянием, и в золотистой сфере, изображавшей, как видно, некий участок космоса, сверкали звезды. Женщина вращала различные окружности, указывая на орбиты комет.
При этом она что-то объясняла, жестикулируя длинными тонкими пальцами, — а в глазах ее стоял страх.
«Это важно», — умоляли глаза цвета морской волны.
«Вы должны мне поверить».
«Вы должны поверить».
Она подхватила серый шелковый шарф, тонкий, как струйка дыма, и провела им между двух окружностей, что-то демонстрируя.
«Вы должны мне поверить».
«Я вам верю, — беспомощно подумал Руди. — Я бы поверил, если бы мог понять».
Запись кончилась, и он молча уставился на погасший кристалл.
И внезапно подумал: «Цилиндр посреди этого стола такой же, как Цилиндр, который Ингольд нашел в Пенамбре».
И как он мог не заметить этого раньше?
Он вытащил пенамбрский Цилиндр из кармана куртки и установил его на просмотровом столе. Очертания двух фигур в точности совпали.
«Черт возьми!»
Руди поднялся с места, разминая затекшие мышцы. Им овладела невероятная усталость, и больше всего хотелось прилечь и отдохнуть. Он чувствовал голод, но не такой сильный, как неделю назад.
«Это плохой признак».
Он заставил себя подойти к шкафу, развеял защитные чары, положил на место архивные кристаллы. Кажется, на то, чтобы восстановить заклятие, у него ушло больше времени, чем обычно.
Затем, выглянув в комнату стражи, как и надеялся, он обнаружил там Ледяного Сокола, который тренировался метать ножи, используя в качестве мишени Мелантрис, которая начищала воском пояс и ножны.
— Опять промазал, — заявила женщина, нагнувшись к очагу, чтобы зачерпнуть еще немного растопленного воска, в то время как кинжал Ледяного Сокола вонзился в стену в том самом месте, где была ее голова еще секунду назад.
Неплохо, учитывая, что в комнате царил полумрак... Вытащив нож, Мелантрис рукоятью вперед вернула его Ледяному Соколу. Стена была испещрена отметинами, как старыми, так и совсем новыми.
— А сколько времени нужно животным, чтобы вернуться в леса после ледяной бури?
— Иногда пару месяцев. — Не оборачиваясь к Руди, Ледяной Сокол метнул в него нож, и тот воткнулся в притолоку двери в шести дюймах от его носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46