Из-за поленницы выскочила рыжая собачонка и, высунув язык, побежала за маленьким отрядом.
Перекресток освещала лишь пара фонарей, висевших у дверей постоялого двора.
Джеримас, предводитель отряда, на этом постоялом дворе не был ни разу. Но помнил его хорошо. Король Ордин считал здешние места спокойными и любил отдыхать в Балингтоне от летней жары. Однако Джеримас был в таком расстройстве, что его уже ничто не радовало.
После битвы в Каррисе у него хватало забот. И раненых пристроить, и беженцев организовать, да еще недобитые опустошители. Тут Габорн вдруг прислал вестника, прося Джеримаса и остальных Умов, служивших королю Ордину, приехать в Балингтон, как только они управятся с самыми неотложными делами. А вслед за тем пришли еще вести о том, что творится сейчас в королевстве — о разгроме Радж Ахтена, об угрозах со стороны Ловикера и Андерса на севере и со стороны инкарранцев на юге.
Но более всего встревожило Джеримаса сообщение о том, что Габорн потерял почти всю силу Земли.
— Ну что, — сказал один Ум у него за спиной, — Балингтон уцелел и на этот раз?
Он имел в виду необычную историю этой деревни. Какие бы ни бушевали вокруг сражения, Балингтон всегда оставался невредимым. Вот и теперь — войско Радж Ахтена два дня назад прошло менее чем в трех милях от него, по западной дороге. Солдатам крайне нужны были пища, приют и лошади. Но жители Балингтона и не думали убегать. И мэр, и лавочники, и крестьяне решили, что их деревушка расположена слишком далеко от большака и слишком мала, чтобы привлечь внимание захватчиков.
События подтвердили их правоту в двадцатый раз за восемьсот лет. Балингтон грабить не стали.
— Редкостное везение, — заметил другой Ум.
— Отнюдь, — сказал Джеримас. Он глубоко вздохнул, принюхался. В воздухе витал странный минеральный запах, словно они находились в глубокой пещере. Близость холмов только усиливала это ощущение. И хотя дорога здесь была довольно ровной, в последние десять минут Джеримасу казалось, что едут они под гору. — Здесь Земля являет свою Силу. И люди живут под ее защитой. Готов дать голову на отсечение.
Для Короля Земли это чудесное место, подумал Джеримас. Но о намерениях Габорна он по-прежнему мог только догадываться. Вестник, который пригласил их сюда, добавил также, что Габорн потерял часть сил Земли. Может, он подрастратил их и набирается здесь новых?
Почтенные мужи передали лошадей мальчишке, который, выбежав из конюшни, так старался увернуться от дождя, словно с неба сыпались стрелы.
Грязные следы перед дверью свидетельствовали, что за вечер в нее вошли не однажды. Ну, один-то вестник точно был, тот, которого Джеримас отправил к Габорну предупредить, что они смогут добраться только после полуночи.
Джеримас собрался с мыслями. Он пробыл Умом короля, Посвященным отца Габорна, больше двадцати лет. Он видел мир глазами короля Ордина, слушал его ушами. И сохранил воспоминания короля. Он многое знал из того, о чем Ордин думал, на что надеялся.
Он стал королем Менделласом Дракен Ордином во всех отношениях, кроме разве что титула. И вот сейчас, в первый раз после смерти Ордина, он увидит его сына.
Для таких, как он, бывших Умов, встречи с семьей хозяина никогда не проходили безболезненно. Вдовам было не по себе при незнакомцах, которые слишком много знали об их интимной жизни. Детей же эти люди, казавшиеся какими-то призраками отцов, просто раздражали.
«Габорн. Моя награда, моя радость», — подумал Джеримас. Он помнил, какое счастье испытал, впервые взяв на руки своего сына, и как мечтал следить изо дня в день за его ростом. Помнил и тот ужасный день, когда от руки убийцы пали мать Габорна, его сестры и братья.
Он, конечно, не был Габорну отцом, но и чужим тоже не был.
Сейчас, полагал Джеримас, надо будет, как велит традиция, рассказать Габорну о смерти короля Ордина. Он мог поведать не только о событиях того дня. Он мог рассказать, о чем думал перед смертью король.
Это был специальный обряд — Рассказ о Смерти, — который полагалось совершать Умам. Торжественный обряд, очень тонкая церемония.
Но более всего Джеримасу хотелось уяснить свое положение. Примет ли Габорн совет, который Джеримас и его собратья хотят ему дать? Отнесется ли к ним Габорн, как к друзьям? Или оттолкнет?
Он уже хотел постучать и войти, но заколебался, ибо услышал голос Габорна и понял, что за дверью о чем-то спорят.
Принц Селинор сказал:
— Мой отец и без того утверждал, что вы не Король Земли…
— И сейчас я делаю эту ложь правдой, — Габорн натянуто улыбнулся.
Огонь в очаге прогорел, лишь вишневые угольки просвечивали сквозь толстый слой пепла. Возле очага сидели Габорн, Иом, Селинор, Эрин и Хроно Габорна, прибывший менее часа назад. Хроно, летописец, которому поручено было описывать жизнь Габорна, устроился у него за спиной. Джурим повез послания к Верховному Маршалу и другим военачальникам. А чародей Биннесман трудился над своей вильде, существом, подобным женщине с темно-зелеными волосами и кожей того же цвета, только более светлого оттенка. Она лежала на скамье, освещенная парой сальных свечек.
— Ваше величество, — рассудительно возразил Селинор, — если все узнают о том, что случилось, лживые речи моего отца только обретут правдоподобие. Я так и слышу уже, как он ликует: «Ну, я же говорил, что он обманщик. Теперь он заявляет, что „утратил“ силу. Вот ловкач!»
— У вашего отца есть дела посерьезней, чем думать о Габорне, — вмешалась Иом, — ведь в Северном Кроутене появились опустошители. Если они пойдут на юг, в ваше королевство…
— А я не знаю, какая угроза для него страшнее, — сказал Селинор. — Вашего мужа он боится безмерно. И Габорн сейчас стал уязвимым.
— Вы страшитесь призрака, — сказала Иом. — Ваш отец не посмеет выступить против Короля Земли.
Селинор вопросительно взглянул на Габорна, но тот смотрел на чародея. Биннесман наклонился над вильде. В руке у него была веточка с мелкими розовыми цветами и зубчатыми листьями. Ею он и принялся рисовать руны вокруг ноздрей вильде. Та не шевелилась и даже не дышала. От этого становилось не по себе, ибо она казалась мертвой. Ничто живое не может быть столь неподвижным. И тайна, окружавшая вильде, делалась от этого в глазах Габорна еще более непостижимой.
— Селинор прав, — тихо сказал Биннесман, не поднимая глаз. — Его отец — это угроза. Там присутствует магия. Странность галлюцинаций и этот сговор с королем Ловикером наводят на мысль, что Андерс не просто сошел с ума.
— Возможно, я еще смогу привести его в себя, — сказал Селинор.
— Если ваш отец — один из «летящих по ветру», — отвечал Биннесман Селинору, — вы его в себя не приведете. Опасно даже пытаться. Помните, мы сражаемся не с опустошителями и не с людьми, а с невидимыми силами.
— Но благоразумие еще может победить, — с надеждой сказала Иом, — если не у Андерса, то у тех, кого он пытается обмануть. Пусть даже Андерс окончательно сошел с ума, но люди слушают не только его измышления. Ведь Габорн вызвал сегодня мирового червя и прогнал из Карриса опустошителей. Об этом узнают, и все честные люди его поддержат.
— Вы имеете в виду, что честные люди за него умрут, — выпалил Селинор, — а подлецы тем временем окружают его как волки. Но, клянусь, я не допущу, чтобы одним из этих подлецов был мой отец.
— И вы сможете удержать его в одиночку? — вмешалась Эрин.
— Думаю, что да.
— Даже если его придется убить?
— До этого не дойдет, — сказал Селинор.
— Но вы сможете? — настойчиво спросила Эрин. — Или вас придется к этому подталкивать, даже если вам самому будет грозить смерть от его руки?
Селинор коротко взглянул на нее и отвернулся. Светловолосый, стройный, с яркими ореховыми глазами, он походил скорее на ученого или лекаря, нежели на человека, способного на отцеубийство.
Габорн тихо спросил Эрин:
— Зачем вы так? Вы хотите, чтобы он сразился с собственным отцом?
— Нет, если этого можно избежать. Я хочу только, чтобы он понял, на какой риск идет.
— Что ж, поговорите с отцом, — жестко сказал Габорн Селинору. — Передайте ему, что мне хотелось бы начать переговоры о возобновлении прежних отношений. Может быть, тогда он перестанет бояться.
— Хорошо, милорд, — ответил Селинор. — Можно выехать прямо сейчас?
Габорн его так и не избрал и потому не мог определить, грозит ли ему опасность. Но ответ и был очевиден.
— Ночь, и дороги развезло, — сказал король. — Думаю, лучше подождать до утра.
Затем он повернулся к Эрин Коннел и спросил:
— Вы поедете с ним? Опасность для вас я почувствую и попытаюсь предупредить. Но прошу, не надо ни на кого поднимать руку, если, конечно, речь не зайдет о спасении собственной жизни.
— Как скажете, милорд, — отвечала Эрин.
Тут кто-то открыл входную дверь, и в комнату ворвался холодный ветер. На пороге стояло несколько человек. Габорн видел только их силуэты. И решил было, что это вестники из Гередона или от Скалбейна.
— Ваше величество, — сказал один из них скрипучим голосом, — мы — королевские Умы. Пришли к вам с Рассказом о Смерти.
На мгновение воцарилась тишина. Слышался только шорох дождя на улице.
Эрин Коннел встала.
— Милорд, поскольку нам предстоит долгий путь, я позабочусь о лошадях.
Она торопливо вышла из дому, за ней бросился Селинор. Следом удалился и Хроно Габорна, словно вспомнив о каком-то срочном деле.
Иом взглядом спросила Габорна, уйти ли ей тоже. Рассказ о Смерти был предназначен лишь для самых близких людей покойного. Ибо то, о чем думал перед смертью человек, могло не только растрогать, но и.ранить.
— Останься, — сказал Габорн.
У Иом отлегло от сердца. Она не хотела с ним расставаться.
Биннесман же, все еще занятый с зеленой женщиной, попросил:
— Позвольте мне задержаться на секундочку. Защитные руны пишутся древесным соком, и мне надо закончить, пока он не засох.
Для Габорна с его пятью дарами метаболизма «секундочка» Биннесмана растянулась бы надолго. Он сейчас ходил быстрее, чем другие бегали, и речь обычного человека казалась ему медленной и тягучей.
Но завершить работу над вильде было очень важно. Это существо было воином Земли, но не могло сражаться, пока Биннесман его не освободит, не даст ему свободную волю. А для этого вильде нужно было связать защитными рунами и научить сражаться самостоятельно.
— Конечно, оставайтесь, — тихо сказал Габорн. — Вильде нам необходима. Каждое мгновение на счету.
Иом и Габорн встали и взялись за руки.
Умы вошли в дом Большинство из них оказалось стариками. Самым молодым было не менее сорока лет. Все — с коротко остриженными волосами, в скромных коричневых одеяниях, какие носят мастера очага в Доме Разумения.
— Габорн! — воскликнул высокий старик с седою бородой. И Габорн услышал в его голосе любовь, которую питал к нему отец. Этот бывший Посвященный провел, возможно, все двадцать лет жизни Габорна в Голубой Башне, будучи полным идиотом, пока ум его принадлежал королю Ордину.
Габорн потянулся было пожать руку, но вовремя спохватился и заключил его в объятия.
— Приветствую, друг мой, — сказал Габорн. — Вы…?
— Джеримас, — неуверенно ответил тот, словно припомнив свое имя с трудом. Он не сводил глаз с лица Габорна. — Я… мое имя Джеримас.
Он был худощав, с треугольным лицом, широко расставленными темными, почти черными, глазами и с пышной серебряной бородой. Голова его облысела, только над ушами остались прядки седых волос.
— Джеримас, — повторил Габорн. Он окинул взглядом остальных и заметил, что многие держат голову чуть склоненной влево, совсем как его отец.
— Вы готовы выслушать Рассказ о Смерти?
— Давайте подождем более удобного случая, — ответил Габорн. — Я вызвал вас сюда не за этим. Как умер мой отец, мне хорошо известно.
— Перед смертью он думал о вас, — сказал один из Умов.
— Я знаю, что он меня любил, — кивнул Габорн. — И ваше присутствие мне весьма приятно. Но у нас есть более важные дела.
Он глубоко вздохнул. После событий в Каррисе он чувствовал себя подавленным и опустошенным. И размышлял последние несколько часов, что же делать дальше. Теперь ему была нужна их помощь.
— Вам поручена пока забота о Каррисе. Защищать его, управлять жителями. Но мне требуется от вас больше… гораздо больше.
Каждый из вас, служивших моему отцу, и есть мой отец. Вы переняли и его знания, и его образ мышления. Я призвал вас сюда, господа, потому что нуждаюсь в вашей мудрости и ваших советах. Одному мне не управиться с делами государства.
Как уже должен был сообщить Джурим вам и Скалбейну, я утратил часть Сил Земли. Я еще могу чувствовать опасность и чувствую, что она грозит нам всем. Но предупреждать Избранных я не могу. Мне нужна ваша помощь. Вы должны проследить за обороной Мистаррии и Гередона.
— Вы будете с нами, поможете нам? — спросил Джеримас. И трудно было не заметить вспыхнувшую в его глазах надежду.
— Все, что смогу, я сделаю, — сказал Габорн. — Но обещать ничего не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63